«Здесь и сейчас»: принцип осознанности.

[Сидхартa]

Приведу очень емкий, ИМХО, текст автора, который не является моим кумиром, но лучшего текста об осознанности я не встречал:

Догма делает человека уверенным. Я здесь не для того, чтобы что-то пообещать на
будущее – любое обещание создает определенность.
Я здесь просто для того, чтобы сделать тебя бдительным и осознанным – то есть
привести тебя в здесь-и-сейчас, во всей той незащищенности, что являет собою
жизнь, во всей той неопределенности, что являет собою жизнь, во всей той
небезопасности, что являет собою жизнь.

Я знаю, ты пришел сюда за некой определенностью, за неким кредо, «-измом»; в
стремлении к чему-то принадлежать; в поисках кого-то, на кого можно было бы
опереться. Ты пришел сюда из страха. Ты ищешь своего рода красивую тюрьму – в
которой можно было бы жить без осознанности. Мне же хочется сделать тебя более
незащищенным, неопределенным – потому что именно такова жизнь, именно таков
Бог. Когда неопределенность и опасность велики, единственный способ отозваться на это – осознанность.

Есть две возможности. Либо ты закрываешь глаза и становишься догматичным,
становишься христианином, индуистом или мусульманином... и тогда
превращаешься в страуса. Это ничего не меняет в жизни, это просто закрывает тебе
глаза. Это просто делает тебя глупым, это просто делает тебя неразумным. В своей
глупости ты чувствуешь себя в безопасности – все идиоты чувствуют себя в
безопасности. Фактически, только идиоты чувствуют, что они в безопасности. По-
настоящему живой человек всегда чувствует себя в небезопасности. Какая у него
может быть безопасность?

... Жизнь полна неуверенности, полна неожиданностей – в этом ее красота! Никогда
нельзя прийти к точке, в которой ты мог бы сказать: «Теперь я уверен». Если ты
говоришь, что уверен, ты просто объявляешь о своей смерти; ты совершил
самоубийство.
...
Свобода вызывает страх. Люди говорят о свободе и в то же время боятся ее. Но
человек еще не человек, если он боится свободы. Я даю тебе свободу. Я даю тебе
понимание. Я не даю знания. Знание сделало бы тебя уверенным. Если я дам тебе
формулировку, готовую формулировку, что есть Бог и Святой Дух, и единородный
сын Иисус; есть Ад и Рай, хорошие и плохие поступки; греши, и окажешься в Аду,
делай то, что я называю добродетельным, и попадешь в Рай – всему конец! – ты
уверен. Именно поэтому столько людей решило быть христианами, индуистами,
мусульманами, джайнами – они не хотят свободы, они хотят застывших
формулировок...

Сама готовность оставаться неуверенным суть храбрость. Сама готовность быть в
небезопасности суть доверие. Разумен тот, кто остается бдительным в любой
ситуации – и откликается на нее всем сердцем. Не то что бы он знал, что будет
дальше; не то что бы он знал: «Сделай вот так, и получится вот это». Жизнь это не
наука; это не причинно-следственная цепь. Нагрей воду до ста градусов, и она
испарится – это определенно. Но в реальной жизнь ничто так не определенно...

Ты приходишь ко мне в поисках знания; ты хочешь вцепиться в готовые
формулировки. Я не дам никаких формулировок. Фактически, если у тебя и есть
какие-то формулировки, я их отниму! Мало-помалу я разрушу твою уверенность;
мало-помалу я заставлю тебя колебаться все больше; мало-помалу я приведу тебя в
большую и большую небезопасность. Вот единственное, что нужно сделать. Вот
единственное, что должен сделать Мастер! – оставить тебя в полной свободе. В
полной свободе, когда все возможности открыты, ничто не закреплено... тебе
придется быть осознанным, тебе не останется ничего другого...

Храбрость означает: идти в неведомое вопреки всем страхам. Храбрость не значит
бесстрашие. Бесстрашие случается, если ты продолжаешь быть храбрым, все более
храбрым. Это предельный опыт храбрости – бесстрашие; это цветение храбрости,
которая стала абсолютной. Поначалу разница между трусом и храбрым человеком
невелика. Вот единственная разница: трус прислушивается к своим страхам и
следует им, храбрый же человек откладывает их в сторону и идет вперед. Храбрый
идет в неведомое вопреки всем страхам. Он знает, что такое страх; ему бывает
страшно.

Когда ты отплываешь в необозначенные на картах моря, – как Колумб, – в тебе есть
страх, безмерный страх, потому что никто не знает, что будет дальше. Ты покидаешь
берег безопасности. У тебя, в определенном смысле, все было хорошо; недоставало
лишь одного – приключения. Когда ты идешь в неизвестное, это приводит тебя в
трепет. Вновь начинает биться сердце; снова ты жив, всецело жив. Жизнь пульсирует
в каждом фибре твоего существа, потому что ты принял вызов неведомого.

Принять вызов неведомого вопреки всем страхам – вот что такое храбрость. Страхи
есть, но если ты вновь и вновь принимаешь вызов, постепенно эти страхи исчезают.
Опыт радости, которую приносит неведомое, придает тебе достаточно сил, наделяет
тебя некой цельностью, обостряет разум. Впервые ты начинаешь чувствовать, что
жизнь не только нудна, но и полна приключений. Тогда мало-помалу страхи исчезают;
тогда ты все время ищешь приключений."

Слово «храбрость» очень интересно. Оно происходит от латинского корня «кор» [1] ,
что значит «сердце». Слово храбрость происходит от корня кор – кор означает
«сердце», – поэтому быть храбрым – значит жить из сердца. Слабаки и только
слабаки живут из головы; испуганные, они окружают себя защитой логики. Полные
страха, они закрывают все двери и окна – теологией, концепциями, словами,
теориями – и прячутся внутри, за закрытыми дверями и окнами.

Путь сердца это путь храбрости. Это значит жить в опасности; это значит жить в
любви, в доверии; это значит двигаться в неизвестное. Это значит покинуть прошлое
и позволить быть будущему. Храбрость означает: идти опасным путем. Жизнь опасна,
и только трусы могут избегать опасности – но тогда они уже мертвы. Человек,
который жив, жив по-настоящему, жив до трепета, он всегда движется в неизвестное.
Это опасно, но он идет на риск. Сердце всегда готово рискнуть, сердце всегда
азартно. Голова - бизнесмен. Голова всегда рассчитывает – она коварна. Сердцу
чужд расчет.

Английское слово «храбрость» красиво и очень интересно. Жить из сердца, значит
обнаружить его смысл. Поэт живет из сердца, и постепенно, в сердце, он начинает
слушать звуки неизвестного. Голова не может слушать; она всегда далека от
неизвестного. Голова наполнена известным.

Что такое твой ум? Это все то, что тебе известно. Это прошлое, мертвое, ушедшее.
Ум есть не что иное, как накопленное прошлое, память. Сердце есть будущее;
сердце это всегда надежда, сердце всегда где-то в будущем. Голова думает о
прошлом, сердце мечтает о будущем.

Будущему еще предстоит прийти. Будущее еще наступит. В будущем все еще есть
возможность – оно наступит, оно уже наступает. В каждое мгновение будущее
становится настоящим, а настоящее – прошлым. В прошлом никакой возможности
нет, оно уже использовано. Ты уже отошел от него – оно исчерпано, это мертвая
вещь, могила. Будущее подобно семени; оно наступает, всегда наступает, всегда
приходит и встречается с настоящим. Ты всегда в движении. Настоящее есть не что
иное, как движение в будущее. Это шаг, который ты уже совершил; это вступление в
будущее...

Не слушайся священных писаний – слушай свое сердце. Вот единственная
заповедь, которую я могу предписать: слушай внимательно, очень сознательно, и ты
никогда не ошибешься. И, слушая сердце, ты никогда не будешь расщеплен.
Слушая свое сердце, ты начнешь двигаться в правильном направлении, никогда
даже не задумываясь о том, правильно оно или нет.

Всем искусством нового человечества, будет секрет слушания сердца: сознательно,
бдительно, внимательно. И, следуя ему, иди, куда бы оно тебя ни привело. Да,
иногда оно приведет тебя в опасность – но тогда вспомни, опасности нужны, чтобы
сделать тебя зрелым. Иногда оно заставит тебя заблудиться – но снова вспомни, эти
заблуждения являются частью роста. Много раз ты упадешь – поднимись снова,
потому что именно так человек набирается сил: падая и снова вставая. Именно так
человек становится интегрированным, цельным.

Но не следуй правилам, навязанным другими извне. Никакое навязанное правило не
может быть правильным – потому что эти правила изобретены людьми, которые хотят
тобой править! Да, иногда мир знал и великих просветленных – Будду, Иисуса,
Кришну, Мухаммеда. Они давали миру не правила, они давали миру любовь. Но
рано или поздно ученики собираются и начинают вырабатывать правила поведения.
Лишь только Мастер ушел, лишь только свет померк, оставшись во тьме, они
начинают нащупывать правила, которым можно было бы следовать, потому что
теперь света, в котором они могли видеть, больше нет. Теперь им приходится
опираться на правила.

То, что делал Иисус, было шепотом его собственного сердца, но то, что продолжают
христиане, – не шепот их собственных сердец. Они подражатели – а в то мгновение,
когда ты становишься подражателем, ты оскорбляешь свою человечность, ты
оскорбляешь своего Бога

ЗЫ: В АЙ часто встречается слово бесстрашие, но никто его еще определил его так как в этом тексте.