Христианство и Буддизм

[Кайвасату]

Сообщение от Раб Божий Дмитрий

А.Кураев:
Архат знает, что нет никакого «Я» – в том числе его собственного. Поэтому никакое «люби ближнего как самого себя» здесь невозможно.

Нет самосущного "я", т.е. не обусловленного. Обусловденное же "я" есть.
А полюбить ближнего как саого себя представляется как раз более доступным для реализации в буддизме, т.к. там другие тоже есть ты. А своё "я" и чужое "я" - обусловленные, несамосущные понятия. Всё едино. И это, нужно сказать, дает гораздо более обоснования и мотивировки для обычного последователя, чем в христианстве для любви к ближнему...

Германн Ольденберг, крупнейший специалист по индийской культуре, замечает, что европейский пропагандист буддизма Тэн слишком переиначил буддизм в соответствии с европейскими ценностями. Буддийское «милосердие» совершенно иное: это не милосердие к чужому страданию, а забота о собственном спасении; «холодом веет от этого сострадания, а не той любовью и теплом, о которых говорит Тэн» [949 Ольденбург С. Ф. Культура Индии. – М., 1991, с. 247.].

Это частное мнение. Мнение, резко расходящееся с тезисами самого буддизма.
Автор в меру своего понимания концепции пустоты делает вывод о невозможности милосердия.
Но дело в том, что пока ты не достиг конечного результата, не постиг пстотность в полно мере практически, то для тебя все "я", объекты и субъекты существуют. И пока это так, буддист им желает достичь просветления, так же как стремиться дочтичь его и сам. Достигнув же, он уже не разделяет своё "я" от "нея", т.к. он достигает недвойственности. И в этом состоянии он видит омрачения других, которые считают свои "я" реально существующими, самосущими. Он, восприминая их как чамого себя, ещё более будет хотеть помочь им, т.к. по сути он делает это для себя же.
Говорить же о каких-то стремлениях после окончательного ухода в паранирвану смысла не имеет, т.к. тогда эта ущность уже не имеет по сути ничего обего с этим миром и не способна с ним сообщаться. В качестве отдаленного примера можно привести наставление Серафима Саровского о том, что глупо было бы продолжать молиться "Господи, прийди", когда Он уже пришел. Так же было бы глупо продолжать взращивать в себе любовь к другим, когда ты уже сам стал этой любоью...
Но великое сострадание Будд и бодхисаттв выражается в том, что они отказываются от окончательного ухода, после которого они не смогут помогать людям, и остаются ради людей.

[Раб Божий Дмитрий]

А.Кураев:

Всю красоту буддизму придает ужас Будды перед страданием, но это ужас именно перед вечностью страдания, а не перед его наличностью, вечность же страдания – это догмат индуизма, следствие догмата реинкарнации. Этого ужаса возвращающейся муки и смерти нет в христианстве – а потому и радикализм Будды в нем не нужен. Именно идея реинкарнации, навязанная Будде индийской традицией, породила его ненависть к жизни и отказ от всякого участия в ней.

В появлении буддистского нигилизма до некоторой степени виновен индуизм. Он поставил слишком высокую цель – слить человеческую душу с Божеством, – но не дал средств. Много жизней предлагались как множество попыток для взятия непокоримой Высоты. И душа человеческая изнемогла в бесконечном кошмаре перевоплощений, которые всей своей множественностью все же не могут заполнить пропасть между Абсолютом и человеком .

И тогда Будда принес «благую весть»: это ложная цель, нет пути к Брахме и не надо. Надо просто выскочить из этой карусели. Будда превратил успокоение души в Абсолюте в абсолютный покой, не зависящий от Божества и свободно достигаемый самим человеком. Собственно, и там, и там одна цель – погашение личности. Но в одном случае она гасится в полноте, в другом – в пустоте. Второй путь и логичнее и проще.

[Раб Божий Дмитрий]

А.Кураев:

Уже в Чхандогья Упанишаде обращает на себя внимание ответ, который дает вождю богов Индре созидающий дух Праджапати. Индра спрашивает: как найти и различить свое истинное «я». Сто лет он проводит в ученичестве, пока наконец ему не дается правильный ответ: «Если человек покоится в глубоком сне без сновидений, это – его „я“, это – Бессмертное, Достоверное, Всеобщее Бытие». Индра отправляется в путь, но скоро им овладевает сомнение; он возвращается и спрашивает: «Но в таком состоянии, о высочайший, человек ведь не знает о себе: „это я“, и не знает: „Они – существа“. Человек предан уничтожению. Я не вижу здесь ничего обнадеживающего». – «Именно так, – ответил Праджапати, – это действительно так» .

С. Н. Трубецкой – друг и ученик Владимира Соловьева и, пожалуй, лучший русский знаток истории философии, – по этому поводу заметил: «Последнее сомнение Индры относительно выгоды беспробудного сна – сампрасады – делает большую честь этому богу, так как многие из его соотечественников вполне успокаивают свои сердца в немом ничтожестве нирваны»

[Раб Божий Дмитрий]

А.Кураев:

Все Евангелие говорит о выборе: решайся сейчас, раз и навсегда. Прощение и благодать означают, что человек, совершивший конечное, ограниченное во времени доброе стремление души, может войти прямо в Вечность. Кармическая химчистка не нужна. Там, где не успевает сам человек, за него восполняет Бесконечная Божественная Любовь. И стакан холодной воды, во имя Христово поданный страннику, не останется без награды.

Да, у этой вести о том, что человек должен раз и навсегда решить свою участь, была и обратная сторона. Неправильный выбор больше нельзя поправить. И все же христианская проповедь прощения и ада оказалась «верой, победившей мир». Людям поздней античности она показалась более милосердной, чем вечные кармические скитания, неизвестно из за чего начавшиеся и неясно чем кончающиеся. «Вечно, бесконечно должна блуждать душа темными коридорами, изживая свою Карму. Это – плохая бесконечность природного порядка, перенесенная и на божественную жизнь. Старое христианское сознание знало конец, исход, победу над временем, рай и ад, за которыми нет уже природного эволюционного процесса. Ад и был той дорогой ценой, которой откупались от кошмара плохой бесконечности перевоплощений, бесконечных эволюций. Но лучше даже вечный ад, чем этот бесконечный процесс», – поясняет этот выбор Н. А. Бердяев

[Кайвасату]

Сообщение от Раб Божий Дмитрий

А.Кураев:
Уже в Чхандогья Упанишаде обращает на себя внимание ответ, который дает вождю богов Индре созидающий дух Праджапати. Индра спрашивает: как найти и различить свое истинное «я». Сто лет он проводит в ученичестве, пока наконец ему не дается правильный ответ: «Если человек покоится в глубоком сне без сновидений, это – его „я“, это – Бессмертное, Достоверное, Всеобщее Бытие». Индра отправляется в путь, но скоро им овладевает сомнение; он возвращается и спрашивает: «Но в таком состоянии, о высочайший, человек ведь не знает о себе: „это я“, и не знает: „Они – существа“. Человек предан уничтожению. Я не вижу здесь ничего обнадеживающего». – «Именно так, – ответил Праджапати, – это действительно так»

Вероятно это выглядит в глазах Кураева как-то нелепо... Я же вижу тут только мудрость познавшего.

С. Н. Трубецкой – друг и ученик Владимира Соловьева и, пожалуй, лучший русский знаток истории философии, – по этому поводу заметил

И Соловьев-то был далеко не безусловным асторитетом...

«Последнее сомнение Индры относительно выгоды беспробудного сна – сампрасады – делает большую честь этому богу, так как многие из его соотечественников вполне успокаивают свои сердца в немом ничтожестве нирваны»

И что мы должны заключить из этого субъективного взгляда некого человека? Что нам с того, что он не понимает смысла нирваны и потому считает её ничтожеством? Лишь пожалеть его мы можем...
Тут не о чем дискутировать, тут нет доводов, тезисов, обоснований, ту есть просто констатация чьего-то мнения, даже без элементарного обоснования...

[Кайвасату]

Раб Божий Дмитрий, Вы, видимо, думаете, что слова Кураева авторитетны, правдивы и сокрушительны для Буддизма, что они настолько показательны, что можно без комментариев их тут вылодить, и все сразу прозреют, ну ли по крайней мере задумают над тем, что Буддизм есть что-то нехорошее, в отличие от Христианства...
Но это не так, Дмитрий. Так для меня эти слоа есть лишь образчик невежества Кураева в вопросах Буддизма. Конечно, христиане легко воспринимают тезисы Кураева, ведь они ничего не знают о буддизме и воспринимают слова Кураева за чистую монету. И с чего бы ему обманывать? А с того, с чего этим занимались издревне отцы церкви: чтобы люди даже не задумывались о другой вере, кроме христианской.
Итак, попробуем, в свете хотя бы того немногого, что я знаю о буддизме, пролить немного света на невежественные высказывания Кураева и тем показать ложность его выводов.

Сообщение от Раб Божий Дмитрий

А.Кураев:
Всю красоту буддизму придает ужас Будды перед страданием, но это ужас именно перед вечностью страдания, а не перед его наличностью, вечность же страдания – это догмат индуизма, следствие догмата реинкарнации.

В общем-то абсолютно все тезисы Кураева тут ложны.
1) Будда не испытывал ни страха, ни ужаса ни перед чем, в том числе и перед страданием.
2) Буддизм никогда не учил вечному страданию. Буддизм учил тому, что есть страдание, есть его причина, есть освобождение от страданий и есть путь к этому освобождению. Это так назsdftvst четыре благородные истины - самый базис Буддизма.
Откуда растут ноги непонимания Кураева? Видимо из непонимания третьего из трех видов страданий в Буддизме. Буддизм выделяет простое страдание (страдание от страдания), страдание перемен, всепроникающее страдание. Однако последнее обусловлено лишь миром сансары и потому не вечно.
Даже далекие от Буддизма люди знают, что в Буддизме етсь такое понятие, как Нирвана, которое и обозначает третью благородную истину или же прекращение страданий.
3) В индуизме, насколкьо я в курсе, также нет догмата о вечных перевоплощениях и соответственно вечном страдании. Иначе к чему стремились бы все адепты, как не к состоянию, выходящему за пределы перерождений и страдания - мокше...

Этого ужаса возвращающейся муки и смерти нет в христианстве

А вот в христианстве мы как раз наблюдаем тот тезис, который Кураев пытается приписать Буддизму и его там раскритиковать. Это тезис о вечных муках в загробном мире для грешников.

Именно идея реинкарнации, навязанная Будде индийской традицией, породила его ненависть к жизни и отказ от всякого участия в ней.

У Будды не было ненависти к жизни, и он не учил отказу от участия в ней. Это опять же незнание элементарно биографии Будды. Будучи принцем, он не знал страданий и бед, наслаждался миром в полной степени. Но он не нашел в этом чсастья.Уйдя в отшельники, он полностю отстранился от мира, но потом понял, что и это ложный путь, и потому Его учение названо срединным путем, т.к. оно основано и на отказе от излишеств, и на бессмысленности полного аскетизма.

В появлении буддистского нигилизма до некоторой степени виновен индуизм. Он поставил слишком высокую цель – слить человеческую душу с Божеством, – но не дал средств.

Почему же не дал средств? А что же тогда такое различные индийские йоги? Раджа-йога, Бхакти, Джнана, Карма-йоги? Куда деть достигших адептов - великих индийских учителей - игнорировать, ка кэто делает Кураев?

Много жизней предлагались как множество попыток для взятия непокоримой Высоты.

Покоримой, как в буддизме, так и в индуизме.

И душа человеческая изнемогла в бесконечном кошмаре перевоплощений, которые всей своей множественностью все же не могут заполнить пропасть между Абсолютом и человеком.

Сам факт достижения Готамой состояния Будды свидетельствует не об изнеможении души, а как раз о её достижении и подаче примера другим.

И тогда Будда принес «благую весть»: это ложная цель, нет пути к Брахме и не надо.

Очень своеобразное понимание Учения Будды, не говоря уже о том, что конечно же этот тезис не удастся подтвердить никакими доктринальными текстами буддизма.
Чтобы Вы поняли, как это выглядит, я приведу пример специально для православного. Это как если бы я сказал, что Иисус принес "благую весть", что реинкарнация - ложная идея и потому утвердим её отсутствие. Это я к томУ, что как верят православные Иисус вообще ничего не говорил о реинкарнации. Так и Будда не обуславливал сво1 учение ни стремлением, ни нестремлением к Брахме.

Будда превратил успокоение души в Абсолюте в абсолютный покой, не зависящий от Божества и свободно достигаемый самим человеком.

В понимании христиан Бог может быть только личностным, этим словом нельзя обозначить вечный и вездесущий принцип, конечно в этом смысле они видят нирвану буддизма как независящую от Бога (я опускаю некорректность употребления Кураевым слова "Божество" для обозначения понятия "Бога"). Однако есть и другие понимания Бога, не только христианские...

Собственно, и там, и там одна цель – погашение личности. Но в одном случае она гасится в полноте, в другом – в пустоте. Второй путь и логичнее и проще.

Я не знаю, что Кураев имел в виду под "погашением личности", однако отказ от личного блага ради общего есть основа не только буддийской практики, но и практики святых отцов христианства, если Кураев не в курсе. А налицо также давно известное непонимание пустоты Кураевым. Пустота в Буддизме не есть отсутствие всего, но есть отсутствие лишь необусловленного существования.