Еще не осень! Если я Терплю, как осень терпит лужи, Печаль былого бытия, Я знаю: завтра будет лучше. Я тыщу планов отнесу На завтра: ничего не поздно. Мой гроб еще шумит в лесу. Он - дерево. Он нянчит гнезда. Я, как безумный, не ловлю Любые волны. Все же, все же, Когда я снова полюблю, Вновь обезумею до дрожи. Я знаю, что придет тоска И дружбу, и любовь наруша, Отчаявшись, я чужака - В самом себе я обнаружу. Но в поединке между ним И тем во мне, кто жизнь прославил, Я буду сам судьей своим. И будет этот бой неравен.
Мы — тонкий луч, серебряная нить, щепотка соли и немного спеси, мы ничего практически не весим и потому нас трудно заземлить.
На карте мира нас не различить: мы — Лихтенштейн и алая Андорра, в крови наследие татаров ли, монголов, из наклонений повелительных глаголов мы празднуем четыре буквы — ж и т ь!
Мы знаем боль, мы дали ей приют, вместилище земных противоречий, ты говоришь, что время нас не лечит, и потому мы невесомей, лучше, легче, нас потому читают и поют.
Нас подбирают слепо и на слух, и мы звучим, как пёстрые вагоны, мы, может, пустоцветы, эпигоны, а, может, тонкий тополиный пух,
а, может, небо кроет ярко-синим, дороги ждут, когда мы их осилим, смеёмся, что они нас не просили, и снова выбираем сложный путь.
Щепотка соли, солнечная ртуть, прицеливаюсь жадным объективом: моё презрение ко всем императивам ломается о хрупкое — «красиво!», так нестерпимо ярко и красиво, как никогда, когда, когда-нибудь.
* * * Тонким сделай меня Словно лист папиросной бумаги Нарисуй на мне травы, детей, птиц, Отнеси подальше от пыльной дороги, И сложи меня вдвое, Буд-то б я научился падать ниц
Положи меня глубже Под самое самое сердце, Чтоб смогли отогреться Все мои закоулки души. Чтобы песни за-пелись, И мечты за-мечтались, И чтоб звёзды на небе Словно в детстве зажглись.
Было б здорово, правда! Было б здорово, если бы ты появился. Ты представь - ТЫ у мира... и за пазухой - я у тебя Чем не выход? Такая простая картина... Совершенная формула бытия.