Вот один из отзывов на книгу "Две жизни" Антаровой, который отражает мнение тех кому она дорога и кто смог принять ее живым сердцем, а не оценивал умом.... --------
Отзыв: Книга "Две жизни" - К.Е. Антарова - За гранью обычного 09.01.2017 Отзыв рекомендуют:7510 Достоинства: Увлекательное чтение, способное изменить вашу жизнь, объем книги не препятствие Недостатки: Нет
Роман ученицы Станиславского Антаровой произвел взрыв бомбы в советском пространстве, когда были запрещены правящей идеологией любые книги по эзотерике. Люди искали отдушину не только в лоне коммунистической партии, но и в ходящих по руках рукописях, ксероксах, самиздата. Даже сам автор "Часа быка" Иван Ефремов вынужден был спрашивать специальное разрешение, чтобы почитать в Ленинке Блаватскую, Вивекананду или труды четы Рерихов. К этим же "сакральным"текстам и относится четырехтомник "Две жизни"Антаровой. По легенде она мистически создала его путем яснослышания по невидимому проводу от тех же бессмертных Сущностей, что инспирировали Рерихов и Блаватскую. И, как ни странно, в самое эпохальное время в истории России, во время второй мировой войны. Четвертый том эпопеи остался не дописанным. Содержание, если вкратце, просто. Мы, прослеживая жизни группы людей, следим на их примерах, за их духовным ростом. Конечно же, как именно это происходит, этого пересказывать я сознательно не буду. Тайна должна оставаться тайной. Но то, что данная книга, единственная в своем роде, это сто процентов. Конечно, она не понравится скептикам и атеистам, но для открытых людей, данное произведение, полученное столь чудесным образом - самое То. Если Вы позволите себе искренне и непредубеждённо его прочитать, то сами удивитесь изменениям, что произойдут в Вашей психике. Кто знает может быть "Две жизни" вызовут в Вас необратимую реакцию, и Вы увидите лицом к лицу Ту, "вторую" жизнь, что обычно сокрыта от среднего человека. А когда мы пробуждается ото сна, мы становимся более живыми и деятельными. Впрочем, зачем это объяснять, Вы сами это хорошо знаете. В заключение скажу, перед Вами бесценная книга, и только от Вас зависит взять ее к себе, или отринуть. И снова отложить на потом, уже в который раз, свое духовное самосовершенствование.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Отец — чиновник М-ва нар. просвещения, мать — двоюрод. сестра народовольца А. В. Тыркова, состояла в родстве с С. Л. Перовской. По окончании гимназии (1901) А. поступила на ист.-филол. фак. Высших жен. курсов (окончила в 1904). В 1907 окончила Петерб. консерваторию (по классу И. П. Прянишникова). В 1901—02 выступала на сцене Нар. дома. В 1907—08 — солистка Мариинского театра. В 1908 А. была принята в труппу Большого театра, где проработала (с перерывом 1930—32) до 1936. В 1908—12 была участником Кружка любителей рус. музыки. В 1919—17 выступала как камерная певица. На сцене Большого театра пела в “Пиковой даме” (Графиня), “Иване Сусанине” (Ваня), “Руслане и Людмиле” (Ратмир), “Русалке” (Княгиня), “Евгении Онегине” (Ольга) и др. В 1933 удостоена звания заслуж. артистки РСФСР.
После ухода со сцены занималась пед. деятельностью. Во время войны жила в Москве, писала трехтом. теософ. роман “Две жизни”. Кроме изв. “Бесед К. С. Станиславского” (1939), А. принадлежит также запись бесед с В. И. Качаловым. В 1946 ею был организован при ВТО Кабинет К. С. Станиславского.
Существуют три версии о том, где была А. в 1930—32 — в труппе 2-го Гос. акад. театра оперы и балета (Москва) (А. М. Пружанский), Кировского театра (Муз. энц.), в лагере (после расстрела мужа; возвращена на сцену Большого театра по приказу И. В. Сталина) (“Две жизни”, ст. М. С. Стриженовой). В действительности 25 дек. 1930 А. по лич. просьбе “освободилась от службы” в Большом театре и 25 нояб. 1931 поступила в ПБ бибтехн. сотр. Сектора хранения. 1 янв. 1932 переведена на должность пом. б-ря. Распоряжением по ПБ от 8 июля 1932 А. была уволена “согласно заявления” с 1 июля 1932.
Похоронена на Новодевичьем кладб. в Москве.
Соч.: Беседы К. С. Станиславского в Студии Большого театра в 1918—1922 гг. М.; Л., 1939; Моя работа над ролью Графини в “Пиковой даме” // Чайковский и театр: Ст. и материалы. М.; Л., 1940; Из записей репетиций К. С. Станиславского // Театр. 1951. № 5; Памяти чудесного певца // Василий Родионович Петров: Сб. ст. и материалов. М., 1953; Искусство, одухотворенное человечностью // Антонина Васильевна Нежданова: Материалы и исследования. М., 1967; Две жизни. М., 1993—94. Ч. 1—3 (2-е изд., испр. 1995).
Справ.: БСЭ. 2-е изд.; Театр. энц.; Муз. энц.; Бернандт Г. Б., Ямпольский И. М.; Пружанский А. М. Отечественные певцы, 1750—1917: Слов. М., 1991.
Лит.: Бугославский С. А. Концерт К. Е. Антаровой // Зрелища. 1921. № 26; Он же. Антарова // Там же. 1923. № 35; Грошева Е. А. Обновленная классика // Сов. музыка. 1976. № 3; Грошева Е. А. Большой театр Союза ССР. М., 1978; Стриженова М. С. К. Е. Антарова // Антарова К. Е. Две жизни. Ч. 3, кн. 2; Тюляев С. И. Из воспоминаний // Там же.
Некр.: Сов. культура. 1959. 10 февр.
Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/5; ОР РНБ. Ф. 173, оп. 1, д. 329, оп. 2, № 265.
Иконогр.: Антарова К. Е. Две жизни.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Последний раз редактировалось Ardens, 03.08.2019 в 20:53.
Дело тут только в доверии источнику ДЖ, ЕПБ, ЕИР и тд. Когда нет доверия, тогда и сам текст не авторитетен и можно истинное отрицать. Или наоборот, когда есть полное доверие, можно и ложное принять за истину. Распознавание в мире иллюзий, скрытом разной плотности завесами, иногда по неопытности не работает по щелчку пальцев. Озарение доступно единицам. Поэтому, как рекомендуют опытные распознаватель, не судите окончательно, не вешайте ярлыков и не заколачивают к гербовых гвоздей в виде приговоров тому или иному. Все может иначе повернуться в призме многообразного преломления мира иллюзий.
Совершенно верно, полностью поддерживаю подобный взгляд на относительность истины в мире иллюзии. Не надо забывать никому из "достоверно знающих" (ту или иную правду, в данном случае это не важно - речь о принципе), что для людей, не являющихся адептами, все истины - относительны. И все могут быть частично правдивы. Поэтому, каждого притягивается к какой-то своей грани истины, но при этом надо бы не стараться уничтожить другое мнение (вместе с его носителем). И того хуже - не аргументированный спор с переходом на "самдурак"...
Истинно духовный труд в виде такого прекрасного и уникального произведения, как "Две жизни" К.Е. Антаровой, можно принимать или не принимать. Но поносить, ехидствовать и унижать ценности других, это ниже человеческого достоинства, ибо лишено элементарной этики. В таких нападках выражается только раздутое эго и недалекость самовлюбленных "умников", которым плевать на то что привлекло сердца многих участников рериховского движения в этом вдохновленном произведении. " Радость - есть особая мудрость!" и " Побежай, любя!"
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Ardens, что это паритратару понравилось и что он навязывает? Вам то откуда знать? поДумайте как хотите. Тогда с другой стороны, почему вы и оный забаненный серый волк запрещается оному мика-илу думать и читать что он хочет!? Понимаете ваше двуличие?
Рубрика «Работа актера над собой» посвящена лучшим работам, касающимся данной темы. Мы решили начать с изложения занятий К.С. Станиславского с Оперной студией Большого театра. Встречи великого театрального педагога и режиссера со студийцами происходили в 1918-1920 годы и были записаны одной из лучших учениц К.С. – Конкордией Антаровой («Две жизни»). В этих беседах, как нам кажется, замечательно изложена театральная этика К.С., знание которой особенно важно начинающим актерам и режиссерам.
Не думайте, что я буду излагать вам какую-то скучную мою систему искусства, вызубрив которую наизусть, можно стать артистом. Меньше всего я склонен утруждать вашу память. Я просто хочу поделиться с вами моими мыслями об искусстве. Не о том искусстве, которое может казаться пленяющим издали, о котором можно только мечтать и которым можно без труда покорять, но о том, которое составляет всю жизнь человека, весь его труд…
«Проще, легче, выше, веселее». Вот первые слова, которые должны были бы висеть над каждым театром - храмом искусства, если бы театры были таковыми. Только любовь к искусству, все высокое и прекрасное, что живет в каждом человеке, - только это всякий входящий в театр должен был бы вносить в него и выливать из себя как ведро чистой воды, тысяча которых смоет сегодня грязь всего здания, если вчера его загрязнили страсти и интриги людей.
Одной из первоначальных задач тех, кто создаёт студию или театр, должно быть внимание к атмосфере в них. Надо следить, чтобы страх ни в какой форме, ни в каком виде не прокрался в студию и не царил бы в сердцах её сотрудников или учащихся, чтобы там единила и увлекала красота. Если нет идеи единения в красоте - нет истинного театра, и такой театр не нужен. Если нет элементарного понимания себя и всего комплекса своих сил как радостных слуг отечества, то и такой театр тоже не нужен, - он не будет одной из творческих единиц среди всех творящих сил страны. Отсюда мы можем понять, какое это важное дело-подбор театральных кадров, всегда самое слабое и трудное место театрального дела. Когда выбор делается по протекции, а не по талантам и характерам, когда в студию принимают по знакомству и рекомендациям - это не только снижает достоинство театра, спектакля или репетиции, но водворяет в них скуку, и самое творчество будет слагаться в этих случаях, из суррогатов, а не из истинной любви, горящей в тех, кто пришел учиться.
Правила театра, где репетиции ведутся сразу с несколькими составами, но одни из присутствующих действуют, с ними работают, а остальные сидят, не принимая участия в разбираемых задачах, не единясь внутренне в творческом труде, а наполняя атмосферу завистью и критикой, невозможны в студии, где все равны в творческом труде. В студии все знают, что сегодня или завтра, но их очередь все равно придет, и понимают, что, следя за работой товарищей, надо жить в разбираемой задаче всем своим творческим вниманием. Постановка дела, где нет уважения к человеку – подчиненному актеру, где нет вежливости, создает атмосферу вырождения. Хаос грубости, позволяющий себе возвышать глосс, не по приведет к той атмосфере радости и легкости, где только и может расти высокая культура духа и мысли. Только в атмосфере простой и легкой слово может вылиться, как полноценное отражение тех страстей, благородство и ценность которых должен отобразить театр.
Те часы, которые актер проводит в театре на репетициях, должны создавать из него полноценного человека – творца в искусстве, того бойца за красоту и любовь, который сможет перелить в сердца своих слушателей весь смысл слова и звука. Если после репетиции артисты уши не выросшими в своих лучших чувствах и мыслях, если их озарение имело крошечный масштаб: «пока репетировал, все меня увлекало, и на сердце было ясно», а ушел и снова попал в каботинство и вульгарность: « я актер, я персона», - значит, мало было истинной любви и огня у тех, кто вел репетицию.
Дело вовсе не в актерах и не в трюках, а в начале всех начал в творчестве – в том, чтобы научить артиста искать в себе понимание ценности слова, научить его развивать свое внимание и интроспективно привлекать его к органическим свойствам роли, к природе человеческих чувств, а не судить извне об эффектах тех или иных действий, полагая, что можно научиться играть то или иное чувство. Живое сердце живого человека-артиста надо ввести в цепь внутренних и внешних, всегда параллельно идущих в жизни, действий; надо помочь ему путем целого ряда приспособлений освобождать свое тело и свой внутренний мир от всяких зажимов, чтобы он мог отражать жизнь пьесы, которую играет; надо привести его к такой силе внимания, чтобы условное и внешнее не мешало ему постигать органическую природу страстей человеческих.
Вот задачи студии, вот путь, на котором каждый может и должен развить лежащее в нем зерно и превратить его в силу, действующую как красота. Но каждый сможет достичь этого развития, если любит искусство. В искусстве можно только увлекать и любить, в нем нет приказаний.
К. Антарова Беседы со Станиславским
(беседа № 5)
Каждому человеку, который хочет стать артистом, надо ответить на три вопроса:
1. Что такое он подразумевает под словом «искусство»?
Если в нем он видит только себя, в каком-то привилегированном положении относительно рядом идущих людей, если в этой мысли об искусстве он не ищет выявить того, что его беспокоит внутри, как едва осознаваемые, бродящие в потемках души, но тревожащие его силы творчества, а просто желает добиться блистания своей личности; если мелочные буржуазные предрассудки вызывают в нем желание победить волей препятствия для того только, чтобы раскрыть внешний путь к жизни, как фигуре заметной и видной, - такой подход к искусству – гибель и самого человека, и искусства.
2. Зачем входит человек, выбравший какое бы то ни было искусство – драму, оперу, балет, камерную эстраду, художество красок или карандаша, - в артистическую отрасль человечества и какую идею он хочет и должен нести в эту отрасль искусства?
Если он не осознал, сколько страдания, борьбы и разочарований встанет перед ним, если он видит только радужный мост, переносящие его вдохновением по ту сторону земли и жизни, где живут мечты, - студия должна его разочаровать.
Студией с первых шагов должен знать, что только труд – до конца не только внешней «карьеры», но труд до смерти – будет путем, который он себе выбирает; труд должен быть источником той энергии, который в ряде увлекательнейших задач студия должна наполнить мозг, сердце и нервы ученика.
3. Есть ли в сердце человека, идущего в театр, такое количество неугасимой любви к искусству, которое могло бы победить все препятствия, непременно встающее перед ним?
Студия в живом примере воздействия своих руководителей должна показать, как поток неугасимой любви к искусству в сердце человека должен быть пролит в дело дня. И это творческое дело может, должно гореть костром. Только тогда, когда маслом, разжигающим костер, будет любовь человека, - только тогда можно надеяться победить все встающие на пути творчества препятствия и достичь цели: освобожденного от условностей, чистого искусства, которое создано чистыми творческими силами, развитыми в себе. Только тогда и можно найти гибкость актерской воли, свободное сочетание глубокого понимания основы – зерна роли – и сквозного ее действия, когда любовь к искусству победила личное тщеславие, самолюбие и гордость. Когда в сознании и сердце живет понимание гармонии сценической жизни, только тогда – в отрешенном от «я» действии – можно подать истину страстей в предлагаемых обстоятельствах.
Но, да охранят все великие силы жизни каждую студию от того, чтобы в ней водворились скука и педантизм. Все тогда погибло; тогда лучше разогнать студию, преподавателей и студийцев, уничтожить весь механизм. Это только порча юных сил, навеки исковерканные сознания. В искусстве можно только увлекать. Оно, я повторяю, - костер неугасаемой любви. Преподаватели, которые жалуются на усталость, не преподаватели, они – машины, работающие для денег. Кто набрал десять часов занятий в день и не сумел сжечь совей любви в них, а только волю и тело, - тот простой техник, но мастером, учителем юных кадров он никогда не будет. Любовь потому и священна, что никогда не умоляется ее огонь, сколько бы сердец она не зажгла. Если учитель лил свое творчество – любовь, он не заметил часов труда, и все его ученики их не заметили. Если учитель отбывал необходимость жизненного быта, его ученики скучали, уставали и прозябали вместе с ним. А искусство в них, вечное, каждому присущее и в каждом живущее как любовь, не проникло сквозь пыльные окна условностей дня, а осталось тлеть в сердце.
Каждый час, каждая минута единения учителя и ученика должна быть только летящим сознанием, вечным движением в ритме окружающей среды.
Чувство – мысль – слово, как духовный образ мысли, должно быть всегда проявлением правдивости, законом умения передать факты так, как человек их видел. Правдивость и любовь – два пути, вводящие в ритм всей жизни искусства.
Т.е. Вы сами не знаете, что Вы ищите? Что Вас удовлитворило бы, какое доказательство или свидетельство... В таком случае, Вы никогда ни к чему и не придёте. Я просто не понимаю тогда смысла во всех этих вопросах, если Вы сами не знаете, что хотите.
Ищу просто факты. Которые могут быть интересными и полезными для понимания и правильного отношения. Фактом для меня является свидетельствующее само за себя обстоятельство, не нуждающееся в доказывании.
А я не стал читать ДЖ. Страницу-две прочел и понял, что читать дальше не буду.
.." и плевать на то что кому тут дорого. И похохотать над чьими-то ценностями... Главное спорить и самомнение показать.
Я это написал Сидхартхе. Чтобы показать, что придуманная им система "оценки личности" не является абсолютной. Некоторые ведь абсолютизируют те или иные книги, пытаясь на них утверждать какие-то критерии. Как-то - истинности, избранничества, обладания качествами распознавания и тому подобное. И есть люди, для которых книги это книги.
"Бла-бла-бла" это не к книге относилось. И не к Учителям. А к непроверяемым утверждениям, которые допускают некоторые редакторы.
Некоторые ведь абсолютизируют те или иные книги, пытаясь на них утверждать какие-то критерии
Иногда такие абсолютизации полезны на ранних стадиях приближения к духовному миру... Вот возьмем например книжки "Дети Света" и "Дух нерожденных". Когда-то в 90-х они были очень популярны в рериховских обществах. Об этих книжках даже упоминала Елена Ивановна Рерих в своих письмах. Но сейчас просмотрев их, я заметил что ничего там особенного нет, даже как-то все слишком "абсолютизировано"( выразились Вы). Но конечно, ведь это сравнение уже делается на основе духовного опыта практики Агни-Йоги. Так же и с книгой "Две жизни". Подобного произведения по уровню чистоты изложения идей Живой Этики в практической жизни не существует.
Есть много белетристики на тему...Но эти книжки также далеки от этого источники, как писания новоявленных графоманов от трудов Достоевского, Чехова и Толстого.
Кстати было бы неудевительно, если бы вдохновителем данной книги был бы один из ее героев Левушка - Лев Николаевич Толстой... Вполне соответствует уровню его литературному таланту и духовному прозрению. У Толстого есть много произведений на духовно-религиозную тематику.
Некоторые ведь абсолютизируют те или иные книги, пытаясь на них утверждать какие-то критерии
Иногда такие абсолютизации полезны на ранних стадиях приближения к духовному миру... Вот возьмем например книжки "Дети Света" и "Дух нерожденных". Когда-то в 90-х они были очень популярны в рериховских обществах. Об этих книжках даже упоминала Елена Ивановна Рерих в своих письмах. Но сейчас просмотрев их, я заметил что ничего там особенного нет, даже как-то все слишком "абсолютизировано"( выразились Вы). Но конечно, ведь это сравнение уже делается на основе духовного опыта практики Агни-Йоги. Так же и с книгой "Две жизни". Подобного произведения по уровню чистоты изложения идей Живой Этики в практической жизни не существует.
Есть много белетристики на тему...Но эти книжки также далеки от этого источники, как писания новоявленных графоманов от трудов Достоевского, Чехова и Толстого.
Кстати было бы неудевительно, если бы вдохновителем данной книги был бы один из ее героев Левушка - Лев Николаевич Толстой... Вполне соответствует уровню его литературному таланту и духовному прозрению. У Толстого есть много произведений на духовно-религиозную тематику.
Я бы сказал, что такие абсолютизации не то чтобы полезны, но они неизбежны. Особенно на ранних этапах поиска к обретению самого себя, наполнению жизни осмысленностью. Прежде чем сознание утвердится на вечном и непреходящем, оно не может миновать периоды обольщений и разочарований, без которых попросту невозможно нащупать и осознать незыблемую основу. Наверняка и у Антаровой в книге затрагивается этот момент неизбежности, раз уж о её книге такие отзывы.
К.Е.АнтароваЗаслуженная артистка РСФСР, певица Большого театра Конкордия Антарова проработала на прославленной сцене более двух десятилетий. Кора (Конкордия) Евгеньевна была замечательной, выдающейся певицей. Но случилось так, что при прекрасном состоянии голоса ей пришлось уйти со сцены. Не сохранились (за одним исключением) и записи ее голоса на пластинках – вероятно, тоже не случайно. Прошло более полувека с тех пор, как она перестала выступать в концертах, и как певицу ее уже мало кто может помнить. Время, столь неумолимое для громкой славы многих деятелей искусства, тем не менее мудро и расставляет все на свои места. Забытые имена, если они того достойны, возвращаются к нам – иногда в новом качестве и новой перспективе.
Жизненный путь Коры Евгеньевны, с одной стороны – по самоотверженной и бескорыстной любви к искусству, – характерен для многих выдающихся представителей русской культуры, с другой – уникален, как уникальна каждая судьба. Родилась она 13 апреля 1886 года в Варшаве в семье мелкого служащего департамента народного просвещения. В одиннадцать лет потеряв отца, она жила с матерью на небольшую пенсию и уроки иностранных языков, даваемых матерью. Мать Коры была двоюродной сестрой народовольца Аркадия Тыркова, сосланного в Сибирь по делу Перовской, а сама Софья Перовская, о которой девочка много слышала в семье с детства, приходилась ей двоюродной бабушкой. В четырнадцать лет, будучи в шестом классе гимназии, Кора остается круглой сиротой. Но она не бросила учиться, а закончила гимназию, самостоятельно зарабатывая уроками. Можно только представить себе, как трудно было юной девушке, оставшейся без всякой поддержки и средств к существованию, пробиваться в жизни. И в какой-то момент Кора решает уйти в монастырь. Многому она научилась там. Пение в церковном хоре помогло развитию ее природного таланта. Но уже тогда ее голос выделялся из хора — Антарову приходили слушать специально. Видимо, она чувствовала, что путь отхода от реальной жизни не для нее. Это подтвердила встреча с Иоанном Кронштадтским, который сказал молодой девушке, что ей суждено трудиться в миру. Она решает ехать в столицу учиться. Подруги по гимназии собрали ей сто рублей, и Кора поехала в Петербург. Выдержав большой конкурс, она поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов, который окончила в 1904 году. Все студенческие годы Антаровой пришлось зарабатывать на жизнь уроками, ночными дежурствами в редакциях, уходом за больными и тому подобным. Казалось, теперь основные трудности позади, ведь ей предлагают остаться при курсах на кафедре философии, есть и другие отличные предложения, обеспечивающие благополучное существование. Но у Коры Евгеньевны была единственная мечта – театр, пение: девочка с самого юного возраста играла только в театр, хотя родители ее туда никогда не водили, только песни и музыка увлекали ее. По словам ее матери, она пела положительно с пеленок, стихи учила только под музыку. И теперь, повзрослев, она принимает твердое решение посвятить свою жизнь искусству. За уроки пения надо было платить, а платить было нечем. Пришлось продолжать все ту же тяжелую трудовую жизнь. Она поступает учительницей в заводскую школу Александровского завода Николаевской железной дороги. Завод находился в часе езды от города на Шлиссельбургском тракте, и ездить туда приходилось на паровичке. Из получаемых в месяц 75 рублей 40 она платила профессору Петербургской консерватории И.П.Прянишникову за уроки пения. Девятнадцатилетняя девушка, привлекательная и талантливая, возвращаясь из школы в город, от голода и утомления нередко сваливалась с ног и оказывалась в больнице. Таково, очевидно, было происхождение тяжелой болезни, мучившей певицу всю жизнь, – бронхиальной астмы. Но любовь к музыке и театру преодолевала все, помогала мужественно продолжать борьбу.
И вот весной 1907 года Прянишников говорит, что Кора Евгеньевна готова, и она направляется на пробу в Мариинский театр. В комиссии по прослушиванию певцов председательствуют дирижер Э.Ф.Направник и директор императорских театров В.А.Теляковский. Из 160 прослушанных певцов в театр принята одна Антарова! Так с 1 мая 1907 года началась ее артистическая карьера. В Мариинском театре Кора Евгеньевна проработала только год – одна из актрис Большого театра по семейным обстоятельствам желала переехать в Петербург, Антаровой предложили заменить ее в Москве. Кора Евгеньевна переезжает в Москву, где ей сразу же поручают весь ответственный репертуар для контральто. Ратмир в “Руслане и Людмиле”, Лель в “Снегурочке”, Ваня в “Жизни за царя” — это самые крупные партии. Репертуар Антаровой обширен — оперы “Русалка”, “Пиковая дама”, “Евгений Онегин”, “Царская невеста”, “Садко”, “Иоланта”, “Князь Игорь”, “Демон”, “Вертер”, “Золотой Петушок”, труднейшие партии в вагнеровских операх “Золото Рейна”, “Зигфрид”, “Гибель богов”, в двух из них она исполняет по две роли, и многие другие оперы. Несмотря на многочисленность труппы Большого театра, во многих спектаклях замены Антаровой нет.
Событием стало ее выступление в роли графини в опере “Пиковая дама” – она была признана лучшей в артистическом и вокальном отношении исполнительницей этой роли. И конечно, она выступала в симфонических концертах, давала сольные концерты камерной музыки с обширной и оригинальной программой, где пела песни и романсы западных композиторов в своих переводах. Кора Евгеньевна была хорошо знакома с Шаляпиным, Рахманиновым, другими выдающимися деятелями русской культуры.
“Кора Евгеньевна Антарова всегда занимала в труппе Большого театра по своим артистическим данным одно из первых мест”, – пишет М.М.Ипполитов-Иванов. “Антарова принадлежит к числу тех артистов-работников, которые не останавливаются на своих природных данных, но все время неустанно идут вперед по пути совершенствования”, — говорил весьма требовательный к певцам дирижер В.И.Сук.
“Она всегда обладала прекрасным голосом, выдающейся музыкальностью и артистическими данными, что дало ей возможность занять одно из первых мест в труппе Большого театра. Я был свидетелем непрерывного художественного роста артистки, ее сознательной работы над богатым от природы голосом оригинального красивого тембра и широкого диапазона”, – писал Леонид Собинов, о котором К.Е.Антарова написала прекрасную статью после его смерти.
В архиве Коры Евгеньевны хранится любопытный документ: рукописные ответы на более чем восемьдесят вопросов. Самих вопросов нет, только пронумерованные ответы. Судя по надписи в начале — “В театре 22 года”, – анкетирование работников Большого театра проводилось в 1929-1930 году. Подробно и добросовестно отвечала Антарова на предложенные вопросы. Исключительная преданность своему искусству, высокая требовательность к себе звучат в этой анкете. Например: “Когда бывают неудачи – очень огорчаюсь, так как не выполняю долг”. И еще: “Богему презираю. Не нахожу, что искусство и богема – это синонимы”. Много в ее записях критических замечаний относительно творческой обстановки в театре, в адрес дирижеров, режиссеров. Вот ответ на 57-й вопрос: “Отношение к администрации в смысле ее художественной работы – отношусь абсолютно отрицательно”. И более того, она утверждает, что в театре чувствуется ложь, рабство и подавленность духа; входя в театр, актер испытывает страх. “Когда актер от личного “я” – которое он считает центром жизни, – и от защиты своих личных эгоистических прав перейдет к перечислению и осознанию своих обязанностей перед жизнью и искусством, — тогда эта атмосфера исчезнет. Кроме культуры – нет способов борьбы”.
Трудно представить, как могли быть восприняты подобные ответы в те годы. Поскольку эта запись явно черновая, может быть, не все они были внесены в окончательный текст, но во всяком случае таковы были ее творческие позиции. Многие годы напряженного творческого труда, активное участие в различных общественных мероприятиях, шефских концертах обрываются, когда Кора Евгеньевна теряет любимого мужа, погибшего в Гулаге. Ее изгоняют из театра, она лишается возможности заниматься любимым делом. Как и многие-многие другие, она теряет все.
И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба, если бы не одно обстоятельство: жестокий руководитель бесчеловечной системы любил оперу. Ему не понравилось исполнение какой-то певицы и он поинтересовался, почему поет не Антарова. Результат очевиден: Кору Евгеньевну вернули в Большой театр. Но болезнь уже давала о себе знать, выступать на сцене становилось все труднее, хотя голос еще звучал в полную силу. Она выступает с концертами, но и это становится все труднее.
Но Антарова была творческим человеком в полном смысле этого слова. Перестав выступать на сцене, она выпустила книгу, названную ею “Беседы К.С.Станиславского”. Это были ее записи занятий великого артиста с молодыми певицами Большого театра, целью которых было путем организации оперной студии помочь певцам по-новому подойти к своему творчеству. Впоследствии из студии образовался Оперный театр имени К.С.Станиславского. Книга была очень интересной, бесценной для стремящихся к творчеству артистов. Она выдержала несколько изданий, была переведена на другие языки, опубликована в ряде стран, в том числе и в Соединенных Штатах. Кора Евгеньевна оставила рукописи еще двух больших трудов, где она развивала идеи своего любимого учителя. Можно надеяться, что эти работы также выйдут в свет.
В 1946 году Кора Евгеньевна организует при ВТО кабинет К.С.Станиславского, в котором разворачивается активная работа по пропаганде идей реформатора театра. Многие известные артисты, ученики великого режиссера, среди них О.Л.Книппер-Чехова, В.О.Топорков, С.Г.Бирман и другие, горячо поддержали эту идею. На заседаниях кабинета читаются доклады, накапливаются материалы по изучению наследия К.С.Станиславского. Душой этой работы, пока оставались силы, была К.Е.Антарова.
Была в насыщенной жизни Коры Евгеньевны еще одна сторона – внутренняя духовная деятельность, которая, несомненно, была истоком возвышенности ее творчества и всей жизни и которая многих знавших ее людей заставляла считать ее своим духовным руководителем, не только непререкаемым авторитетом во всех важнейших жизненных вопросах, но и человеком, помогающим по-новому понять глубочайший смысл самого существования на Земле. Сейчас об этой стороне ее творческой личности благодаря публикации книги “Две жизни” узнают многие. И тот, кто прочтет ее труд, поймет, что автор не могла быть обычным, рядовым человеком. Каждый прочитавший эту необычную книгу может воздать должное силе духа К.Е.Антаровой, нашедшей в себе мужество, несмотря на всю трагичность личной судьбы в условиях бесчеловечной тирании, сохранить чистоту чувств радости бытия. Естествен интерес к тому, как был написан этот труд. Это было и навсегда останется тайной. Те же, кто были свидетелями его появления, могут сказать одно: огромная книга была написана в сороковых годах, исключительно быстро и, безусловно, не предназначалась для печати. Отсюда особенности ее языка. Яркий и образный, он в то же время имеет шероховатости и литературно не отшлифован. Кора Евгеньевна писала для тех, кто будет читать не внешнюю форму, а глубокую суть изложенного. Внимательный читатель, вероятно, отметит также своеобразие литературного стиля автора, который ближе к стилю начала двадцатого века, когда Кора Евгеньевна училась и складывалась ее творческая личность.
В предисловии к своему еще не опубликованному труду “На одной творческой тропе”, представляющему собой запись бесед автора с В.И.Качаловым, Кора Евгеньевна писала: “Теперь, когда Василия Ивановича нет с нами, я, согласно его желанию, передаю в печать эти записи, так как уверена, что, несмотря на несовершенство всякой записи, к которой обязательно примешивается субъективный элемент записывающего, в них содержится ценный материал, помогающий глубже понять и вникнуть в творческие и человеческие облики великих художников и замечательных людей, какими были Василий Иванович Качалов и Константин Сергеевич Станиславский”. Дальше она пишет: “Хотя я совершенно уверена, что молодые артисты, для кого мне и передавал свои слова Василий Иванович, сумеют читать не внешнюю форму речи, а глубокую суть его заветов в искусстве, я все же считаю нужным сказать молодому читателю несколько слов об языке моей записи… Да и сам Василий Иванович Качалов … считал, что все, что он мне говорит, я пойму точно по сути и сумею литературно обработать так, чтобы слова его были просты и понятны тем, для кого он их говорит”. Осталось немного людей, знавших Кору Евгеньевну при жизни. И мы, те немногие, кто помнит ее, можем лишь сказать: “Да, мы счастливчики, мы общались с ней, слышали ее голос, видели ее сверкающие, полные юмора глаза, которые понимали всю суть находившегося перед ней человека. Может быть, не всегда приятно, когда тебя видят насквозь, но доброта, светившаяся в этих глазах, смягчала эти мелкие чувства. И хотя тебя не всегда гладили по головке, ты выходил от Коры Евгеньевны с таким чувством, будто за спиной крылья”.
Все, кто общался с этой удивительной женщиной, даже те, что понятия не имели, что за человек перед ними, получали от нее помощь и поддержку самого разного рода. Поддержка часто бывала материальной, хотя легко себе представить, каковы были средства человека, живущею на пенсию в 40-50-е годы. Кора Евгеньевна жила по принципу “Рука дающего не оскудевает”, и принцип этот по отношению к ней полностью оправдывался. Сама же ни от кого не брала никаких подарков — это тоже был один из немногих ее принципов. Кора Евгеньевна была талантлива во всем, даже когда варила обед. И все вокруг нее было красиво. Красива была она сама, хотя я помню ее уже весьма пожилой женщиной. Общаясь с ней в домашней обстановке, живя на даче, я никогда не видела ее непричесанной, небрежно одетой. И комната, в которой она находилась, казалось красивой, и все вещи вокруг нее. Знаменитое чеховское изречение нашло в Коре Евгеньевне на редкость полное воплощение.
Люди тянулись к ней, выкладывали ей свои проблемы, горести, говорили о себе. А она вопреки привычным для артистов манерам никогда не говорила о себе, не вспоминала о своих успехах, хотя вспомнить было что… С ней хотелось видеться, от нее не хотелось уходить. А Кора Евгеньевна своим присутствием как бы поднимала людей вверх, а иногда просто давала возможность тем, кто дошел до отчаяния, вновь обрести силу жить, и жить полным сердцем. Сказать, что она была человеком высоких моральных качеств и необыкновенной доброты, как-то мало, по отношению к ней это звучит бледно и недостаточно. Она была проста в обращении, необычайно приветлива с каждым, доброжелательна, но… вы чувствовали такую исходившую от нее силу, которая заставила сказать одну театральную деятельницу, ничего не знавшую о сокровенной стороне ее жизни: “Ну, Кора Евгеньевна… Она среди нас королева”. М.Стриженова
Издательства “Сиринъ”, “Скорпион”, “Сатка”, Москва, 1993 г.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Девятнадцатилетняя девушка, привлекательная и талантливая, возвращаясь из школы в город, от голода и утомления нередко сваливалась с ног и оказывалась в больнице. Таково, очевидно, было происхождение тяжелой болезни, мучившей певицу всю жизнь, – бронхиальной астмы. Но любовь к музыке и театру преодолевала все, помогала мужественно продолжать борьбу.
Думаю уже даже за это эту талантливую женщину можно было бы уважать
Друзья, оказывается есть еще книга написанная Конкордией Антаровой
Конкордия Антарова «Театр - моё сердце»
Конкордия Евгеньевна Антарова - актриса Большого театра, основательница кабинета К. С. Станиславского при ВТО, автор книги "Театр - моё сердце" - так определяла задачуэтого труда: "Провести чуткую душу неопытного, но внимательного и страстно любящего искусство сцены художника по тем ступеням искусства, где талант может развиться и достичь порога интуиции" . Она стремилась к тому, чтобы "творческая сила артиста-читателя пробудила в нём художника, зажгла действенными задачами его талант и помогла бы вылиться на сцене его неповторимой индивидуальности" . Артист должен быть готов к творчеству в любое время, но как обрести вдохновение в определённую минуту? К этому ведут этические основы высокого искусства, являющиеся главным и определяющим началом искусства театра. Неразрывная связь, единство этики и эстетики былодля К. С. Станиславского непреложным законом. Для актёров, любителей театра и просто людей не безразличных к русской культуре, к её славному прошлому, столь...
Издательство: "Сиринъ према" (2016)
Формат: 84x108/32, 320 стр.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Одной из основных тем книги «Две жизни» проходит тема воспитанности и такта. Само по себе это, конечно, полезное качество, очень желательно чтоб все мы с вами были тактичны, чутки, не совершали шокирующих окружающих людей поступков, чтобы с нами было приятно и легко общаться. Там же нам указывают, что мы должны «…воспитать в себе выдержку, спокойствие при всех обстоятельствах земной жизни…» , должны уметь настолько владеть собой, что ни единый мускул не шелохнется у нас на лице при любой серьезной ситуации. И эта же воспитанность проявится у нас ласковым словом к встреченным людям, заботливым к ним отношением, так у нас выработается «вся героика чувств». В многочисленных наставлениях мы постоянно слышим об этом коротком словечке «такт», воспитанности. > >Кто бы спорил, безусловно, полезные и даже необходимые качества ученика. Только, друзья мои, автор книги на этом и останавливается, более того, он убеждает нас, что это основное, главное требование к ученику на пути. Кроме того, вслушайтесь в то, как это определяется: «Такт, обаяние внешних манер общения и отсутствие язвящего слова в речи». Должна здесь же заметить, что автором иной раз используется слово и «самовоспитание», «самообладание», но вы согласитесь со мной, что в данном произведении говорится, прежде всего, о внешней воспитанности. Надо отметить, что здесь воспитание – это, прежде всего, процесс в результате которого появляются требуемые от воспитанника внешние проявления манер поведения, его реакций, способы его реагирования в различных ситуациях. Мы не имеем ни одного примера того, как в наших героях проходят серьезнейшие глубинные внутренние переживания и изменения в результате их неустанного труда над собой, своей низшей природой, чтобы мы могли предположить под этим понятием воспитания, самовоспитания, воспитанности именно те истинные внутренние процессы, о которых говорит нам наше Учение. Поэтому не будем обольщаться введением в повествование знакомых нам понятий, ведь изобразить на бумаге можно все, что угодно. Давайте стараться видеть за словами суть. > >Призыв к воспитанию в себе «приятных манер общения» дается в книге, которая постоянно использует частички мысли Учения Агни Йоги. Давайте вспомним, что говорит нам наше Учение. Оно ведь нам говорит как о первой и самой главной ступени ученика на пути о – САМОСОВРШЕНСТВОВАНИИ!! Подумайте об этих двух понятиях: воспитание, воспитанность и самосовершенствование. > >Прежде всего, процесс самосовершенствования затрагивает самые истинные, глубинные наши проявления. Мы можем воспитать в себе постоянную настороженность и способность владеть своими чувствами в неординарных ситуациях. Почти все бойцы спецназа, разведчики, дипломаты и т.п. обладают этими качествами. Но как мы можем просто воспитать в себе бескорыстие, искренность, жертвенность? А избавится от тщеславия, раздутого самолюбия, зависти? > >Учение Живой Этики указывает нам путь, на котором мы обязаны избавиться от малейших проявлений самости, эгоизма, следить за чистотой своих помыслов, желаний. Это кропотливый и титанический труд. Наша низшая природа довольно инертна и косна, если в ней существуют определенные вибрации, то избавиться от них одним только желанием и контролем над ними очень сложно, какими методами вы себя не воспитывали бы. Если вы скаредны, но понимаете насколько это пагубно для вашего духовного развития, то одно это понимание не сделает вас в одночасье щедрым и широким человеком. Даже при том, что вы будете наперекор своей внутренней сути раздавать все, что имеется в вашем распоряжении из денег и вещей, но при этом ваше сердце будет отдаваться болью о потерях, а вы на зло ему будете это преодолевать и упорно растрачивать все свои сбережения, это не значит, что вы преодолели свою низшую страсть. Вспомним здесь Будду, который упрекал ученика в собственничестве даже тогда, когда тот раздал все свое состояние. > >Вы можете воспитанием внешних манер загнать глубоко вглубь своего естества ваши плотские страсти и не проявлять их в данной жизни. Ведь такое воспитание предполагает прежде всего обучение себя или другого определенной манере поведения, реагирования при помощи различных приемов и методов. Но это не значит, что в следующей они не вырвутся из вас с еще большей силой и необузданностью. Учение Агни Йоги указывает нам путь на котором мы, осознав пагубность этих страстей и в неустанном, кропотливом труде над своим низшим “я”, изо дня в день изживая эти вибрации, сознательно следя за их проявлением, размышляя и вскрывая причину их, долгим и упорным трудом над собой мы избавляемся раз и навсегда от этих проявлений и заменяем на их антипод. Это труд не одного дня, это не вспышка устремления, это не эмоциональный подъем от понимания истинности высказанной мысли, это кровавый пот преодоления, схватка, борьба с гидрой нашего низшего естества. И только тот, кто истинно сталкивается с этим дьяволом внутри нас самих, истинно выжигает огнем высших своих постоянных устремлений этот клубок самости, эту вечно ненасытную с отверзнутой пастью гиену нашего низшего “я”, которая сопротивляется с удивительной силой и упорством, только тот может понять насколько смешно выглядят все эти наставления и высокопарные поучения о воспитанности и такте, взамен истинного нашего внутреннего самосовершенствования. > >Какая колоссальная подмена одного понятия другим! Приведу цитату из той же книги Л.П. Дмитриевой, II том, где она анализирует напечатанный отрывок из книги «Две жизни»: « Все, изучающие Тайную Доктрину и Агни Йогу, знают, как может быть обманчива внешняя атрибутика человека: его элегантная внешность, изящные манеры, умение расположить собеседника не язвящими, а, наоборот, льстивыми речами. Кто читал «Письма Махатм», тот помнит, как именно за приверженность к внешнему виду и обаятельным манерам однажды резко выговорил Махатма своему великосветскому корреспонденту-англичанину. Что же пишется в приведенном из книги отрывке? «Есть три момента в поведении ученика, где ошибок допускать нельзя. Эти моменты с первого дня ученичества должны стоять в центре внимания: (и далее выделено прописными.) «Такт, обаяние внешних манер общения и отсутствие язвящего слова в речи». Тот, кто не уловил здесь именно иезуитской формы, переворачивания Истины, тот может далее не читать. Он скажет: ведь и Будда учил «правильной речи», без язвительности» (стр.581) Вспомним здесь еще из одного письма Махатмы, как он просил приютить своего ученика-индуса, который потерял по дороге деньги. Он просил не обращать внимания на его внешний вид и невоспитанность, для европейского восприятия, ибо под его лохмотьями живет алмазное сердце. Тогда давайте думать дальше, а почему автор этого произведения предлагает нам именно воспитанность, такт, приятность внешних манер общения? Логика требует только одного ответа. Если вам необходимо влезть в душу человека, узнать его слабости, использовать их для достижения своих целей, если вам нужно заставить этого человека быть вам обязанным, привязать его к себе, то именно так вы и будете поступать. Вы будете приятны, обворожительны, ваша лесть расположит к вам вашего собеседника, а потакание его слабостям, желаниям или использование его особых обстоятельств жизни, сделает его вашим самым истинным последователем. Согласитесь, это типичный портрет иезуита! Это их методы, приемы, их выучка. Здесь как нельзя уместны и щегольские костюмы наших героев, их галантность, предупредительность. Вы вспыхнете несогласием и скажете, что ничего подобного, все делается ради встречного человека, открываются ему глаза и т.п. Так написать можно что угодно, бумага терпит, друзья мои!
На статью Оксаны можно возразить одной иллюстрацией.
Напомним, что есть глубоко символичные слова, которые даже отражены в первых фразах Агни Йоги: " ..Ты, давшая две жизни..."
Листы Сада Мории I "Зов", 1924 Зов, (преамбула) В Новую Россию Моя первая весть. Ты, давший Ашрам, Ты, давшая две жизни, — возвестите. Строители и воители, укрепите ступени. Читающий, если не усвоишь — перечти, переждав. Суждённое не случайно, и листы упадают во времени, Но зима — только вестник весны. Всё открыто, всё доступно. Я вас замкну щитом — трудитесь. Я сказал.
Мы конечно же понимаем к кому обращены данные слова, но все же...
Все не случайно...
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
«Две жизни» Антаровой – эзотерика в прозе. А. Миланова
Конкордия Евгеньевна Антарова (1886–1959)
Книга на все времена
Вот уже десятки лет таинственное детище Конкордии Антаровой, знаменитой оперной певицы и последовательницы теософии, зажигает сердца читателей великими духовными истинами, изложенными в этом произведении в художественной форме. Роман «Две жизни» создавался Антаровой в трудные годы войны, и написан он был исключительно быстро – как говорили близкие друзья Конкордии Евгеньевны, книга была не столько написана, сколько надиктована ей из Тонкого мира душой неизвестного последователя Махатм.
Значение этой книги трудно переоценить. В этом произведении подчёркивается нравственный характер и учений, и практической деятельности духовных Учителей Востока. Живая Этика в её практическом каждодневном применении – вот главный ключ всего повествования. Думается, что если бы все участники (а особенно, конечно, лидеры) рериховского движения в России жили и действовали по тем же принципам, что и представители Белого Братства в романе Антаровой – то они давно составили бы духовную элиту всего нашего общества и сделали бы его намного чище и добрее.
Ещё одно непреходящее достоинство этой книги состоит в том, что основные принципы и идеи теософии и Агни-Йоги обрели в романе увлекательную и лёгкую для восприятия форму. Какое впечатление может произвести роман К. Е. Антаровой на читателя? Возможно, он покажется кому-то прекрасной мистической сказкой. Но истинность известной поговорки о том, что «сказка – ложь, да в ней намёк», ярко отразилась в этой книге.
В «Двух жизнях» на самом деле содержится очень много таких намёков, которые являются точным отражением (интерпретированным в художественной форме) основ эзотерических знаний, изложенных в учениях теософии и Агни-Йоги. Попробуем кратко и хотя бы по основных темам сопоставить основные «намёки», встречающиеся в романе, с некоторыми закономерностями, фигурирующими в эзотерическом философском наследии, переданном миру Махатмами, или Учителями Белого Братства.
*** Белое Братство и его духовные Учителя
Главный герой романа – Лёвушка – удостаивается редкого счастья стать учеником этих Учителей. Именно они помогают его брату Николаю обрести счастье с любимой, и они же приводят Лёвушку на путь самосовершенствования и служения высокому идеалу Общего Блага, являющемуся, согласно их мировоззрению, главной этической ценностью в жизни. Али Мохаммед, его друг Флорентиец, Иллофилион, Ананда, сэр Ут-Уоми – все это сотрудники скрытой от мира, но служащей этому миру общины духовных Учителей. На Востоке эту общину издавна называли Шамбалой, на Западе – Белым Братством.
Сколь фантастической ни казалась бы идея существования на Востоке тайной обители Высшего знания и её сотрудников – Великого Братства духовных Учителей, существует множество исторических фактов и свидетельств о том, что такое Братство является реальностью, а не вымыслом. Е. П. Блаватская неоднократно свидетельствовала о том, что её духовный Учитель, Махатма Мориа, прототипом которого в романе К. Е. Антаровой является Али Мохаммед, жил на земном плане, как реальный человек во плоти и крови. Другая ученица и сотрудница этого же Учителя, Е. И. Рерих, писала одной из своих сотрудниц: «Если скажу – мы видели Великих Учителей не только в Их тонком теле, но и в физическом – то поверите ли мне? Если скажу, что храним переданные нам священные предметы, которые по древнейшим преданиям появляются, как символы и вехи, у преддверия новой эпохи, – поверите ли мне? <…> А ведь это все так и есть!» (Из письма Е. И. Рерих от 24.05.1938 ).
Конечно, одной из главных тем книги является совершенно необыкновенный по земным меркам, высочайший духовно-нравственный уровень представителей Белого Братства – старших друзей и духовных руководителей Лёвушки. «Я думал, – откуда у этих людей столько самоотверженности и самообладания? Почему они так уравновешенны, стремительно идя на помощь чужому им человеку, моему брату; в чём находят они ось своей жизни, основу для своего уверенного спокойствия?» – размышляет главный герой. Ответ на этот вопрос дают реальные ученики и сотрудники Белого Братства, Е. П. Блаватская и Е. И. Рерих. В одном из писем Е. И. Рерих коснулась темы нравственного уровня духовных Учителей Востока, которых буддисты называют Бодхисаттвами. «Слово Бодхисатва состоит из двух понятий: «Бодхи» – озарение или пробуждение и «Саттва» – сущность. Кто же такие Бодхисаттвы? Ученики Будд, добровольно отказавшиеся от личного освобождения и, по примеру Учителя, вступившие на долгий, тягостный и тернистый путь помощи человечеству. Подобные Бодхисатвы появляются на Земле среди самых различных жизненных условий. Физически ничем не отличаясь от остального человечества, они совершенно отличны по своей психологии, неизменно являясь носителями принципа Общего Блага…» (Из письма Е. И. Рерих от 20.12.1934).
В этом же письме Е. Рерих приводит из Махаяна-сутры цитату о трёх радостях Бодхисаттв: «Три радости Бодхисатв – счастье даяния, счастье помощи и счастье вечного познавания».
Именно так, по заветам и принципам Бодхисаттв, живут и действуют на земле – и на страницах прекрасного романа Антаровой – Учителя Белого Братства.
Самое главное – Учителя не просто провозглашают и пропагандируют эти принципы на словах – они воплощают их в своей реальной жизни, в каждом обычном дне, при встрече с каждым человеком. И сила живого примера в реальной жизненной ситуации оказывается сильнее тысяч проповедей и слов о любви к ближнему. «Вот как может быть счастлив человек своим внутренним состоянием. Вот где сила помощи людям без слов, без проповедей, одним своим живым примером…» – делает вывод главный герой.
Внешний облик и духовный уровень человека Пожалуй, первое, на что обращает внимание Лёвушка при встречах со своими новыми друзьями – это на их необыкновенную красоту и столь же необычное гармонизирующее влияние, которое от них исходит на всех, кто их окружает. «При ярком свете утра красота моего гостя ещё больше поразила меня» – так характеризует главный герой внешность своего будущего Учителя, Флорентийца. В книге много раз устами Левушки говорится о необыкновенно красивой внешности его новых друзей – самих Учителей и их ближайших учеников. Описание красоты представителей Белого Братства, встреченных героем повествования, может на первый взгляд показаться несколько наивным или слащавым, характерным для художественной прозы позапрошлого столетия, но в действительности здесь отражён один из законов бытия: внутренняя духовная гармония по-настоящему совершенного человека отражается и на его внешности. Прекрасные облики Учителей – это лишь внешнее отражение красоты и гармоничности их души, их внутреннего мира. Среди Учителей внешняя красота – это не исключение, а правило.
Но среди обычных людей изредка бывают исключения, и красивая внешность иногда облекает низкую и подлую душу. Эзотерический аспект тесной взаимосвязи, существующей между внешностью человека и его душевными качествами, раскрывается в одном из эпизодов романа. Во время обеда у Строгановых Лёвушка вдруг видит, благодаря пробуждающемуся у него дару ясновидения, астральное тело Леонида, причём таким, каким оно станет в будущем, лет через 20. «Я превратился в «Лёвушку – лови ворон», забыл всё на свете и вдруг увидел за спиной юноши какое-то уродливое серое существо. Точно это был он же и не он, а его портрет лет через двадцать». Леонид – избалованный сын-любимчик Строгановой – ничтожный, трусливый, циничный, бездушный даже по отношению к матери юноша – описывается как имеющий весьма красивую внешность (он был похож на свою красавицу-мать). Но низость его морального уровня уже начала накладывать свой отпечаток на его тонкое тело; в будущем же его астральному облику суждено было стать уродливым до безобразия, каким и увидел его Лёвушка. В записях духовного ученика Рерихов Бориса Абрамова о подобном явлении говорится: «Можно наблюдать, как сильно к старости обезображиваются лица порочных людей, как тёмное начало накладывает свою страшную печать на физический облик и делает её нестираемой на тонкой оболочке человека. Низшие слои астрального мира поражают своим чудовищным безобразием» (Грани Агни Йоги. Том 2, 607. (1961 г.)).
Вегетарианство
С первых же глав романа мы узнаем много интересного об образе жизни Учителей. В частности, главный герой обращает внимание на то, что его покровители не используют в пищу ни мяса, ни рыбы: «Меню было европейское, но ни мяса, ни рыбы, ни вина не было. <…> Но сколько я ни смотрел на Али старшего, я ничего, кроме фруктов, мёда и чего-то похожего на молоко, в его руках не видел».
И в дальнейшем, при более близком общении со своими старшими друзьями Левушка видит, что их еду составляют фрукты, мёд, молоко, хлеб и каши. В философских учениях Махатм, теософии и Агни-Йоге, рекомендуется вегетарианство, поскольку оно очищает и физическое, и тонкое тела человека и тем самым содействует его духовному развитию. В книге «Аум» говорится: «Также, когда указываю растительную пищу, охраняю от пропитывания кровью тонкое тело. Сущность крови очень прочно напитывает тело и даже тело тонкое. Кровь настолько не полезна, что даже в крайних случаях Мы разрешаем мясо, сушёное на солнце. Также можно использовать те части животных, где субстанция крови вполне переработана. Так пища растительная имеет значение и для жизни в Тонком Мире» (Аум, 277). О том же не раз говорится и в книгах по теософии.
Однако строгих запретов и обязательных предписаний в этих учениях нет. Для людей, живущих в условиях современных экологически загрязнённых городов строгое вегетарианство, которого придерживались Учителя, может оказаться невозможным, вызывающим упадок сил. В данном случае допустимо ограничиться употреблением в пищу рыбы или, в крайнем случае, птицы. Но в любом случае использование в пищу мяса теплокровных животных будет мешать духовно-психическому развитию человека. В самом современном к нам источнике, связанном с учением Агни-Йоги – а именно, в записях Бориса Абрамова – говорится, что в скором времени большинство людей заменят мясо рыбой. Необычные психодуховные способности Учителей
Одна из самых интересных тем, затронутых в данной книге – это необычные психодуховные способности Учителей, называемые в современной науке паранормальными. Лёвушка в своём общении с Учителями встречается не только с их непревзойдённой ментальной дисциплиной, выражающейся в особой культуре психической деятельности – исключительной выдержанности, самообладании, наблюдательности и внимательности, бесконечной терпеливости и милосердии по отношению к обычным, несовершенным людям и другими редкими среди людей качествами. Он имеет возможность наблюдать ещё и явно необычные духовные способности, проявляемые Учителями в особых жизненных ситуациях. Показательны в этом отношении описания необыкновенных состояний, иногда практикуемых сопровождающими Лёвушку сотрудниками Белого Братства, причём главный герой убеждён, что они просто спят, но как-то странно: «Он точно унёсся в далёкую Москву, и взгляд его стал отсутствующим. Сам он, опершись головой о спинку дивана, сидел неподвижно; и я подумал, что у каждого человека, очевидно, своя манера спать, а я как-то не присматривался до сих пор к тому, как спят люди. Флорентиец спал, точно мёртвый, Иллофиллион спал сидя, с открытыми глазами, но сон его был так же крепок, как сон Флорентийца».
Конечно, сон с открытыми глазами, о котором пишет Лёвушка, на самом деле был не сном, а тем, что в современной психологии называется изменённым состоянием сознания или астральной проекцией. В тот момент, когда, как Лёвушке казалось, его старшие друзья спали – они на самом деле медитировали, переносясь в своих астральных телах на далёкие расстояния от тех мест, где находились сами. Эта способность архатов в учении Агни-Йоги традиционно называется делимостью духа, хотя речь на самом деле идёт о делимости не духа, а сознания. В учении Живой Этики о подобных явлениях говорится: «Также помните, что огненная энергия растёт и работает непрестанно, если сердце зажжено. Тем самым легче понять и уже упомянутую делимость духа. Пламя делимо без ущерба и не требует никаких расстояний и времени. Так, когда видят вас в разных странах, не нужно удивляться, это лишь одно из качеств огненного напряжения» – говорится в книге «Мир Огненный» из серии Агни-Йоги (Мир Огненный, часть 1, 44). И ещё: «Указанные факты одновременного появления тонкого тела должны разрушить предубеждение невежд, что Высшие Существа не могут появиться в разных частях света» (Мир Огненный, часть 1, 598 ).
А в одном из писем Е. И. Рерих описаны конкретные результаты этой способности архатов мысленно переноситься в другие страны, чтобы помогать там своим ученикам: «Прочтите в Учении о делимости духа. Делимость духа, как и всё, конечно, имеет различные степени, но иногда, при завершении, она даётся в космическом размахе и тогда, действительно, приложения многообразны. И если невозможно часто запечатлеть или, вернее, допустить запечатление узнанного во всех деталях на физическом мозгу, ибо, находясь в заражённой земной атмосфере, сердце может не выдержать, то всё же сущность происходящего ощущается иногда очень остро. Так Н. К. и я почти всегда знаем острые моменты, переживаемые нашими сотрудниками. Иногда это чёткое знание, иногда оно сопровождается болезненными проявлениями, точно совпадающими по времени с определёнными случаями. Часто за долгое время мы знаем результаты. Так же часто наблюдаем как бы истечение из нас энергии, иногда оно так сильно, что даже ощущается головокружение и как бы лёгкое, мимолетное отсутствие, и мы знаем тогда, что где-то потребовалась наша энергия. Многообразны проявления делимости духа! Много тайн в жизни ученика! Настоящее ученичество утончает все ощущения ученика. Он, поистине, становится золотой арфой под Рукою Учителя. Много радости приносит объединение сознаний. Так у нас налицо много случаев, вернее, они постоянны, такого объединения сознания с нашими давнишними сотрудниками. Мы часто слышим их голоса и знаем о происходящем у них. Видим и скульптуру духа их. Наши письма всегда приносят им ответ на их вопрос, хотя Вы знаете, какое расстояние отделяет нас» (Рерих Е. И. Из письма от 27.01.1933 ).
Именно благодаря этой способности переноситься в духе через страны и континенты, горы и океаны, герои повествования, оказавшиеся на корабле во время страшного шторма, получают спасительную помощь Флорентийца, мысленного призванного и Иллофиллионом, и Лёвушкой: «Я собрал все свои силы, в воображении моём мелькнула фигура Флорентийца, о котором я неотступно думал всё это время. <…> Положительно, если бы я спал, то был бы уверен, что вижу его во сне, – так отчётливо нарисовалась мне белая фигура моего дорогого покровителя. <…>
Теперь все мужчины держали руки на рулевом колесе. Мне всё еще казалось, что я вижу высокую белую фигуру Флорентийца, стоящую теперь рядом с Иллофиллионом. Он словно держал свои руки на его руках».
Казалось бы, чем может помочь тонкое тело архата, невидимое обычными людьми, в реальной жизненной ситуации – например, тем, кто борется с ураганом на море? Но между миром физическим и астральным существует прочное соединительное звено в виде психической энергии. Тонкие тела архатов, способные переноситься в любую точку земного шара, способны помогать своим сотрудникам и ученикам именно передачей им мощной психической энергии. Невидимое, но чрезвычайно эффективное воздействие этой энергии на всё – и на людей, и на физическое пространство, и даже на сами обстоятельства – вот в чём состоит помощь, оказываемая Учителями во время этих астральных путешествий. Не случайно Левушка размышляет: «Почему же в разгар бури, когда мне мерещился Флорентиец, я двигался легко, а теперь не могу сделать и шага, да и сижу с трудом, держась крепко за поручни. Неужели одна только мысль о дорогом друге, которого я всю ночь звал на помощь, помогла мне сосредоточить волю?»
Мысль ученика об Учителе в минуту опасности может принести действенную помощь и спасение – эта идея не раз находит выражение на страницах романа К. Е. Антаровой. И эта идея представляет собой непреложную истину, давно известную в эзотерических учениях.
Главный герой не раз упоминает о том благодетельном воздействии, которое оказывают на него его покровители, находящиеся в те моменты, когда ему трудно, далеко от него. И на деле понимает, как важна мысленная связь ученика с его духовным Учителем, как важно для человека, стремящегося к самосовершенствованию, постоянно помнить об Учителе и держать в сознании Его облик: «И если ты сможешь постичь всё величие его мысли и духа, то его любовь сможет ответить и твоей любви, и запросам твоей мысли, и творчеству твоего сердца. И чем естественнее ты будешь устремляться своими мыслями к слиянию с его высоким умением жить каждый день в простой доброте, чем ты спокойнее будешь при всех обстоятельствах жизни, в том числе её опасностях, – тем легче ему будет объединяться с тобой».
«Это ничего, что сам ты порой бываешь шаток и слаб, и теряешь в мыслях связь с ним. Лишь бы в сердце твоём всегда сиял его образ».
Отсюда происходит и то необыкновенное светлое, облагораживающее воздействие, которое Учителя оказывают на главного героя, раздираемого тяжёлыми чувствами, тоской и тревогой за жизнь его преследуемого врагами брата: «В моём сердце стало как-то ясно и тихо. Я больше ни минуты не тревожился, и даже волнение за судьбу брата перестало меня беспокоить. Присутствие Али, его мощь влили в меня уверенность и энергию».
Эта уверенность, сила и спокойствие, всегда присутствующие в сознании Учителей, передаются и всем окружающим их людям, изливаясь в мир в виде светлой гармонизирующей энергии. Но, с другой стороны, та же энергия выступает и главным оружием Учителей в борьбе с тёмными силами, олицетворёнными в романе образом колдуна-гипнотизёра Браццано. Воздействие Иллофиллиона заставляет Браццано уронить браслет с наслоенной на него негативной энергией, который он собирался надеть на руку Анне, чтобы психологически поработить её. Ананда же силой своей мысли «скручивает» злодея, мешая ему подготовиться к реализации его чёрных замыслов. Так же воздействует на Браццано и Иллофиллион, когда побеждённого злодея увозят на корабле из Константинополя.
Иногда, впрочем, силу ауры Учителей приходится познать на себе и невежественным обывателям, агрессивно настроенным по отношению к ним. Когда Строганова говорит с Иллофиллионом в вызывающем тоне, как бы провоцируя его на ссору, Учитель остаётся спокойным и бесстрастным, но с самой Строгановой случается сердечный приступ, от которого её тут же спасает он сам, выдающийся врач. Иллофиллион в этот момент говорит ей: «И стрела, ударившая Вас сейчас, была стрелой Вашего собственного зла, Вы сами её вызвали». В Агни-Йоге это явление называется обратным ударом. В книге «Братство» из серии Агни-Йоги говорится: «Электрический аппарат даёт разряды, когда в нём накопляется энергия. Он не хочет поразить некоторых людей, но достигает оказавшихся вблизи. Также и возвратный удар психической энергии поражает прикоснувшихся со злою целью. Носитель не желает никого поразить, но всё же начальная энергия посылает разряды, когда ей противостоит враждебная сила. Так обратный удар не посылается, но вызывается враждебною силою. Конечно, где всеначальная энергия мощнее, там и удар её будет сокрушительнее. Было бы непростительной ошибкой обвинять носителя мощной энергии, что он сокрушает кого-то. Не он, но нападающий сокрушает себя» (Братство, 317).
Следует особо подчеркнуть, что обратный удар не является следствием стремления Учителя нанести вред обидчику. Аура, обладающая высоким потенциалом психической энергии, сама по себе автоматически отражает направленное на неё негативное воздействие. Учитель может сознательно применить силу психической энергии как оружие лишь против реальных противников, вроде чёрного мага Браццано, что и показано в романе. Но обычных людей, даже противодействующих им, Учителя никогда не «наказывают» таким способом; действие обратного удара совершенно аналогично рикошету.
Интересное пояснение подобных явлений дается в одном из писем Е. И. Рерих: «Потому нельзя придавать особой веры рассказам досужих людей о посылке тем или иным Учителем кары на отступников, ибо это было бы чистейшей чёрной магией. Конечно, бывают случаи, когда тёмный дух устремляет чёрные мысли на светлого духа и получает обратный удар, но в таком случае он сам себя наказывает, ибо что же делать, если светлая аура не воспринимает посланные ядовитые вибрации! Мы не раз были свидетелями таких обратных ударов и можем уверить Вас, что в каждом таком случае никогда не было ни малейшего желания отдать удар. Незлобивость – первое качество истинного Учители. Он может быть возмущён, но никогда сознательно не пошлет разящую стрелу. Только Великий Учитель, Владыка Кармы, может сознательно послать разящий луч» (Рерих Е. И. Из письма от 24.06.1935).
Ещё одна эзотерическая истина, связанная с необычным потенциалом психической энергии, которой обладают Учителя, присутствует в том эпизоде романа, когда сэр Ут-Уоми просит Лёвушку и капитана снять некоторые «заговоренные» вещи с Леонида, во время разоблачения Браццано в доме Строгановых: «Сегодня не раз возникнет такая ситуация, когда ни один из нас не сможет прикоснуться к тому, что надето на людях, без риска причинить им сильный энергетический удар из-за воздействия на них наших более высоких вибраций, которых не смогут вынести их физические тела. Они могут заболеть и даже умереть от нашего прикосновения».
Разница в потенциале психической энергии Учителя и обычного человека столь велика, что даже прикосновение Учителя к человеку, аура которого не очищена духовно-нравственной дисциплиной, способна нанести ему энергетический удар – эта истина подтверждена в учении Агни-Йоги.
Абсолютно реальным явлением из жизни Учителей является и умение Адептов переговариваться друг с другом на огромных расстояниях, не прибегая к телефонам. «Вот почему я и беспокоил тебя, Ананда, своей эфирной телеграммой…» – говорит Иллофиллион Ананде, которому он послал срочную просьбу в связи с опасной ситуацией, сложившейся в ходе противодействия Браццано. Основные закономерности одной из разновидностей этой способности объяснены во втором томе книги Е. П. Блаватской «Разоблаченная Изида», где рассказывается об оккультных тайнах звука и его передачи в астральном и физическом пространстве. В других работах Е. Блаватской также не раз говорится о способах «пространственного» общения Адептов и их учеников; Блаватская и Рерихи постоянно общались со своим Учителем аналогичным образом. Тайны драгоценных подарков
В сюжетной нити романа нашла отражение реально существующая в жизни и деятельности Белого Братства традиция Учителей – вручать принятым ими ученикам (то есть ученикам нужной степени духовной подготовленности, в которых они уверены) кольца и перстни. Отсюда и описание в романе перстней, переданных Учителями их ученикам, и истории об украденных у представителей светлых сил драгоценных камнях с сильными оккультными свойствами. Характерный эпизод романа: «Но Вам не я дам кольцо, а Ваш великий друг Флорентиец. И камень в нём будет зелёный, – сказал он мне, ласково меня обнимая».
Подобный подарок служит ученику не только в качестве украшения и памятной вещи – на нём всегда наслоена психическая энергия Учителя, превращающая кольцо или перстень в своеобразный психический магнит, облегчающий ученику духовную связь с Учителем. Разновидность камня в перстне – тоже не случайность: на Востоке считается, что каждый драгоценный камень обладает своими оккультными свойствами, в силу чего камень для перстня подбирается так, чтобы гармонировать с аурой ученика, его будущего владельца, и усиливать в нём особо необходимые ему свойства характера. Цвет камня отвечает основным энергиям, или Лучам, пронизывающим собой все мироздание и составляющим основу его невидимой энергетической структуры. Старшие Махатмы, руководители Белого Братства, тесно связаны в своей деятельности с этими энергетическими факторами бытия, о чём даются намёки в заключительной части романа «Две жизни».
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Последний раз редактировалось Ardens, 13.08.2019 в 14:15.
Правила форума
Справка
Расширения
Ответ: "Две Жизни" и Агни Йога 
Линейный вид
