Круглый стол в ГМВ: Государственный музей Рерихов и рериховское движение

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Николай А.

Считаю полезным немного раскрыть воспоминание В.В. Надежина об идеях старой концепции, и выложить сюда некоторые уроки, которые были получены по итогам разработки и реализации концепции общественного музея тех времен. Ниже выдержка из статьи Л.В. Шапошниковой "ТРЕТЬЕ ОТКРЫТИЕ", опубликованной в журнале "Мир Огненный" (4/97 N15, стр 5-9).

Николай, если Вы уж хотите сделать "экскурс в историю", то во-первых, не плохо бы пояснить, как приведенная цитата относится к Надежину, а во-вторых, делать бы это нужно объемно, принимая во внимание свидетельства всех участников процесса.
К примеру, не плохо было бы процитировать воспоминания Зорина, который принимал в работе над экспозицией:

Примерно в 1996 году Л.В.Шапошникова вызвала меня и сказала, чтобы я брался за разработку экспозиции музея. В усадьбе Лопухиных на втором этаже есть десять залов, вот в них и будет развёрнута экспозиция. Я отказывался, говоря, что только что завершил строительство театра, что театр уже работает и все программы в нём веду лично сам... Но Людмила Васильевна настаивала, чтобы за создание экспозиции Музея Рериха отвечал именно я.
Делать было нечего. Но я не просто подчинился её приказу. Скажу честно, что меня самого внутренне увлекала мысль поработать над экспозицией, тем более что, работая шесть лет в МПСС (Министерстве промышленности средств связи), я принимал участие в оформлении ответственных выставок за рубежом, в которых участвовал Советский Союз. К тому же, у меня было много связей в художественном мире…
Помню, что принялся за эту задачу с большим энтузиазмом и желанием. Конечно, я не собирался (и не мог) делать эту экспозицию сам, поэтому обратился к профессионалам, в мастерстве которых не сомневался. Остановил свой выбор на двух опытных художниках, у которых за плечами был уже не один музей. Пригласил В.В. Надёжина и П.Б. Пророкова (сына известного художника Пророкова Бориса Ивановича).
Вместе облазили всю усадьбу Лопухиных, в которой шли ремонтно-восстановительные работы. Обмерили все десять залов. Долго сидели над эскизами. Они предложили единый строгий, элегантный стиль оформления всех залов. Это было вполне в духе Рериха: сурово, сдержано, красиво и очень профессионально. Они показали эскизы в организации, через которую выполняли бы этот заказ. Там сделали предварительный расчёт стоимости всех работ. Художники предупредили, что их эскизы будет обсуждать и утверждать художественный совет. Стало ясно, что музей получится на славу.
Окрылённый, я пошёл к Л.В. Шапошниковой доложить, что мы готовы представить ей все наработки. Но когда мы втроём вошли в её кабинет, последовало то, с чем я и до этого и позже многократно сталкивался, но к чему были совершенно не готовы приглашённые специалисты. Людмила Васильевна строго спросила, сколько будет стоить этот проект. Художники намеревались вначале показать ей эскизы и рассказать, какие идеи родились, но она остановила их и снова спросила ледяным тоном: «Сколько это будет стоить?» Пришлось начинать с ответа на этот вопрос, хотя Л.В.Ш. даже не взглянула на эскизы.
«Все десять залов с полностью готовой экспозицией, с витринами и всем, что будет необходимо для каждого зала, по предварительным расчётам, обойдётся около 200 тысяч долларов, то есть по 20 тысяч долларов за каждый зал. Но мы подчёркиваем, что выполним работу, как говорится, под ключ. Вам останется только пригласить журналистов и открыть музей...» Но Людмила Васильевна не дала им договорить. Она просто зашлась от негодования, что они посмели назвать такую несуразную цифру. «Дорого, – сказала она, – меня это не устраивает. До свидания». Я пытался её переубедить, просил хотя бы взглянуть на эскизы, но она была непреклонной и, по сути, выставила нас в коридор. Я готов был сквозь землю провалиться. Было крайне неудобно перед солидными людьми, профессионалами, которых удалось уговорить разработать эскизы будущей экспозиции. Я уже не говорю, что и эта работа должна быть оплачена, но выгнать мастеров своего дела – это и есть стиль общения Л.В.Ш. с людьми. Уговорил я этих настоящих мастеров своего дела только потому, что знал В. Надёжина к тому времени уже более 25 лет. Они были удивлены, посочувствовали, что я имею «счастье» работать с таким руководителем, и ушли. Позднее я пригласил художника А.Григорьева, но и с ним Шапошникова разговаривать не стала, хотя он просидел над эскизами не один день. Поражённые её грубостью, художники говорили, что они не понимают, как я могу работать под руководством такого человека и мириться с таким отношением...