Демократия и бесклассовое общество

[adonis]

Сообщение от Лелуш Ламперуж

Психически здоровый человек избегает власти. Потому что власть — это жертва. Лишние головная боль и нагрузка на совесть. Немногие готовы самоотверженно бросить себя на алтарь служения обществу. Поэтому у власти вертятся, как спутники вокруг планеты, тысячи моральных уродов. Ведь там можно хорошо поживиться. Когда нет совести, это лучший вариант устроить себе сытую жизнь.

Истинно. Мудро. Красиво.

[Said]

Сообщение от adonis

Истинно. Мудро. Красиво.

"Манипуляция сознанием" Кара-Мурза С.Г.

"Итак, Россия никогда не была «гражданским обществом» свободных индивидуумов. Говоря суконным языком, это было корпоративное, сословное общество (крестьяне, дворяне, купцы да духовенство — не классы, не пролетарии и собственники). Мягче, хотя и с насмешкой, либеральные социальные философы называют этот тип общества так: « теплое общество лицом к лицу». Откровенные же идеологи рубят честно: тоталитаризм. Как ведут себя люди такого общества, когда им вдруг приходится создавать власть (их обязывают быть «демократами»)? Это мы видим сегодня и поражаемся, не понимая — народ выбирает людей никчемных, желательно нерусских, и очень часто уголовников. Между тем удивляться тут нечему. Этот архетип, эта подсознательная тяга проявилась уже в начальный момент становления Руси, когда управлять ею пригласили грабителей-варягов.

Этому есть объяснение низкое, бытовое, и есть высокое, идеальное. Давайте вспомним «чистый» случай гибридизации власти, когда после февральской революции 1917 г. и в деревне, и в городе пришлось сразу перейти от урядников и царских чиновников к милиции, самоуправлению и «народным министрам». Что произошло?

Нам оставил скрупулезное, день за днем, описание тех событий М.Пришвин в своих дневниках. Он был чуть ли не единственный писатель, который провел годы революции в деревне, в сердце России, на своем хуторе в Елецком уезде Орловской губернии. И не за письменным столом — сам пахал свои 16 десятин (ему даже запретили иметь работника). Кроме того, он действительно был в гуще всех событий, так как был делегатом Временного комитета Государственной Думы по Орловской губернии, ежедневно заседал в своем сельском комитете, объезжал уезды и волости. Временами бывал в Петербурге — в министерствах, Думе и Совете. В своем отчете в Думу от 20 мая он пишет, что в комитеты и советы крестьяне выбирают уголовников. «Из расспросов я убедился, что явление это в нашем краю всеобщее», — пишет Пришвин. Приехав в начале сентября в столицу и поглядев на министра земледелия лидера эсеров Чернова, Пришвин понял, что речь не о его крае, а о всей России. Вот его запись 2 сентября:

«Чернов — маленький человек, это видно и по его ужимкам, и улыбочкам, и пространным, хитросплетенным речам без всякого содержания. „Деревня“ — слово он произносит с французским акцентом и называет себя „селянским министром“. Видно, что у него ничего за душой, как, впрочем, и у большинства настоящих „селянских министров“, которых теперь деревня посылает в волость, волость в уезд, уезд в столицу. Эти посланники деревенские выбираются часто крестьянами из уголовных, потому что они пострадали, они несчастные, хозяйства у них нет, свободные люди, и им можно потому без всякого личного ущерба стоять за крестьян. Они выучивают наскоро необходимую азбуку политики, смешно выговаривают иностранные слова, так же, как посланник из интеллигенции Чернов смешно выговаривает слова деревенские с французским de. „Селянский министр“ и деревенские делегаты психологически противоположны настоящему мужику».

Как же реально создается эта власть и как рассуждают те, кто желает ей подчиниться? Пришвин записал ход таких собраний. Вот один случай, 3 июля 1917 г. Выборы в комитет, дело важное, т.к. комитет, в отличие от совета, ведет хозяйственные дела. Кандидат Мешков («виски сжаты, лоб утюжком, глаза блуждают. Кто он такой? Да такой — вот он весь тут: ни сохи, ни бороны, ни земли»). Мешков — вор. Но ведущий собрание дьякон находит довод:

« — Его грех, товарищи, явный, а явный грех мучит больше тайного, все мы грешники!

И дал слово оправдаться самому Мешкову. Он сказал:

— Товарищи, я девять лет назад был судим, а теперь я оправдал себя политикой. По новому закону все прощается!

— Верно! — сказали в толпе.

И кто-то сказал спокойно:

— Ежели нам не избирать Мешкова, то кого нам избирать. Мешков человек весь тут: и штаны его, и рубашка, и стоптанные сапоги — все тут! Одно слово, человек-оратор, и нет у него ни лошади, ни коровы, ни сохи, ни бороны, и живет он из милости у дяди на загуменье, а жена побирается. Не выбирайте высокого, у высокого много скота, земля, хозяйство, он — буржуаз. Выбирайте маленького. А Мешков у нас — самый маленький.

— Благодарю вас, товарищи, — ответил Мешков, — теперь я посвящу вас, что есть избирательная урна. Это есть секретный вопрос и совпадает с какой-нибудь тайной, эту самую тайну нужно вам нести очень тщательно и очень вежливо и даже под строгим караулом!

И призвал к выборам:

— Выбирайте, однако, только социалистов-революционеров, а которого если выберете из партии народной свободы, из буржуазов, то мы все равно все смешаем и все сметем!».

Вот это и есть — гибрид демократии и «теплого общества». В результате, как пишет Пришвин после февраля всего за полгода «власть была изнасилована» («за властью теперь просто охотятся и берут ее голыми руками»). И охотиться за властью, насиловать ее могут именно люди никчемные:

«Как в дележе земли участвуют главным образом те, у кого ее нет, и многие из тех, кто даже забыл, как нужно ее обрабатывать, так и в дележе власти участвуют в большинстве случаев люди голые, неспособные к творческой работе, забывшие, что… власть государственная есть несчастие человека прежде всего».

Здесь Пришвин уже касается «идеальной» установки, быть может, мало где встречающейся помимо русской культуры. Бремя власти есть несчастье для человека! Власть всегда есть что-то внешнее по отношению к «теплому обществу», и принявший бремя власти человек неминуемо становится изгоем. Если же он поставит свои человеческие отношения выше государственного долга, он будет плохой, неправедной властью. В таком положении очень трудно пройти по лезвию ножа и не загубить свою душу. Понятно, почему русский человек старается «послать во власть» того, кого не жалко, а лучше позвать чужого, немца. Если же обязывают, демократии ради, создать самоуправление, то уклонение от выполнения властных обязанностей и коррупция почти неизбежны.

На бытовом уровне это выглядит у Пришвина так:

«14 июня. Скосили сад — своими руками. Чай пьем в саду, а с другого конца скошенное тащут бабы. Идем пугать баб собакой, а на овсе телята деревенские. Позвать милиционера нельзя — бесполезно, он свой деревенский человек, кум и сват всей деревне и против нее идти ему нельзя. Неудобства самоуправления: урядник — власть отвлеченная, со стороны, а милиционер свой, запутанный в обывательстве человек…

И правда, самоуправляться деревня не может, потому что в деревне все свои, а власть мыслится живущей на стороне. Никто, например, в нашей деревне не может завести капусты и огурцов, потому что ребятишки и телята соседей все потравят. Предлагал я ввести штраф за потравы, не прошло.

— Тогда, — говорят, — дело дойдет до ножей.

Тесно в деревне, все свои, власть же родню не любит, у власти нет родственников.

Так выбран Мешков — уголовный, скудный разумом, у которого нет ни кола, ни двора, за то, что он нелицеприятный и стоит за правду — какую правду? неизвестно; только то, чем он живет, не от мира сего. Власть не от мира сего».

В сущности, крестьяне России (особенно в шинелях) потому и поддержали большевиков, что в них единственных была искра власти «не от мира сего» — власти без родственников. Надо сказать, что этот инстинкт государственности проснулся в большевиках удивительно быстро, контраст с нынешними демократами просто разительный. Многозначительно явление, о котором официальная советская идеология умалчивала, а зря — «красный бандитизм». В конце гражданской войны советская власть вела борьбу, иногда в судебном порядке, а иногда и с использованием вооруженной силы, с красными, которые самочинно затягивали конфликт. В некоторых местностях эта опасность для советской власти даже считалась главной. Под суд шли, бывало, целые парторганизации — они для власти уже «не были родственниками»19 .

А когда большевики выродились и их власть стала «жить и давать жить другим», из нее и дух вон. И сегодня добрую КПРФ не очень-то к власти зовут, слишком она домашняя."

[Лена К.]

Вот еще из «Учения Храма» о демократии, монархии и необходимости кармического соответствия занимаемой правящей позиции:

Из наставления 156 «Война» (дано во время Первой мировой войны)
…Если Я скажу, что демократия — это заблуждение, что демократическая форма правления не является ни законной, ни разумной, ни устойчивой, то скорее всего увижу на ваших лицах выражение отрицания или же растерянности. И все же эти утверждения абсолютно истинны с точки зрения Белой Ложи.
Возможно, это заявление было бы принято с меньшим сопротивлением, если бы Я сказал, что такая форма правления не является ни законной, ни разумной, ни устойчивой в определенные периоды Манвантары. Но как бы то ни было, в целом с точки зрения законов единства, эволюции и духовной реальности идея демократии неприемлема.
Рассмотрим этот вопрос лишь с точки зрения эволюции. Для глубоко изучающего жизнь совершенно очевидно, что в мире не найдется даже двух совершенно одинаковых людей. Самый высокий идеал, который только способен представить себе один человек, будет весьма отличаться от высшего идеала другого. Отвечающая всем требованиям демократия потребовала бы расу совершенно одинаковых людей — расу с общими желаниями и целями, без оппозиции в отношении ее членов, поднявшихся выше среднего уровня. Ведь как только какой-либо человек из среды средних демократов поднимается в своем развитии над окружением, так сразу же восхищение сменяется завистью, соперничеством и недовольством со стороны большинства его собратьев. Правда, то же самое, и даже в большей степени, касается и современного самодержавия, но причиной этого являются явно несправедливые деяния высшего класса — класса у власти. Все это не относится к идеалу патриархальной формы правления Великой Белой Ложи, объединение которой является практически самодержавным.
С точки зрения Божественного Закона каждое создание — будь то человек, животное, растение или минерал — всегда занимает свое, предназначенное ему место. И если какими-то внешними средствами его надолго переместить, оно либо погибнет, либо выродится. Для каждого индивидуума существует определенное место и предназначение, определяемое законом кармы «от сих до сих» в зависимости от характера его желаний и поступков. И никакое другое создание или человек не сможет сместить это лицо с его позиции на универсальной шкале жизни без неблагоприятных последствий, пока закон кармы сам не предпишет такого смещения.
В идеально патриархальной форме управления, или монархии, отец, царь или король находятся на своей правящей позиции согласно велению кармического закона. Любой их сын или дочь по прямой линии или иное лицо, которому дарована привилегия аристократии, находятся в своем естественном положении, ибо поставлены туда законом кармы. Если это действительно так, то каким же образом демократия, то есть власть народа, большинство которого не в состоянии даже определить свое собственное место на шкале жизни, может выбрать из своей среды какое-то лицо, о законном месте которого абсолютно ничего не известно, и поставить его на то место, о котором также никто не имеет ни малейшего представления; и что же еще можно при этом ожидать, кроме разногласия, недовольства и в конце концов бунта?

…в известные периоды великой Манвантары, на низшей дуге определенных циклов, духовное распознавание и духовные знания человека находятся в упадке. Боги еще не пришли, чтобы дать импульс новым эволюционным силам для поднятия цикла, и массами овладевает дух беспокойства. Появляется желание каких-то перемен, и в результате происходит ниспровержение старого порядка и установление нового. Однако новый порядок, проявляющийся, как это бывает в таких случаях, на низшей дуге цикла, не может продержаться долго…

…Вечные по самой своей природе места на универсальной шкале жизни, занятые сейчас негодными самодержавными и глупыми царями, королями и дворянами, в будущем Веке будут заняты Учителями Мудрости (которыми, быть может, будете вы сами); соответствующие изменения претерпят также и другие области жизни. Иными словами, Боги снова пребудут с человеком, как это было на восходящей дуге предыдущих циклов, и на очень длительное время демократия превратится лишь в название, в забытый идеал.
Запомните, что Я говорю вам. Демократия может быть единственно приемлемым идеалом лишь для человечества настоящего времени, и только в этом смысле она относительно законна и разумна. Но она незаконна и неразумна с точки зрения высшего «Я» и не может быть установлена среди людей, достигших высшего развития в их индивидуальном эволюционном цикле.

[irene]

Сообщение от Лена К.

Вот еще из «Учения Храма» о демократии, монархии и необходимости кармического соответствия занимаемой правящей позиции:

Интересно, что когда я ставила подборки о демократии в подобном духе ок. 3-х лет назад, то началось оплёвывание и борьба "до крови", как выразилась одна знакомая, прочитавшая отклики. Было впечатление, что друзья-либералы значат несравненно больше строк Учения, чтоб задуматься, почему в Братстве не жалуют демократию.

Посмотрим, что сейчас...

[Андрей С.]

Любопытно, что еще Платон был скептически настроен по отношению к Совету, как фундаментальному органу афинской демократии, и к принятию решений на нем путем голосования. В одном из платоновских диалогов Сократ недоумевал: если люди не могут решить сложного дела в одиночку, следовательно, ни один из них не знает этого дела, откуда же возникнет знание, когда они собираются вместе?