Сказки и Притчи :)

[Речник]

Можно долго говорить о воде, но уста от этого не увлажнятся. Можно полностью объяснить природу огня, но тело при этом не согреется.
Не прикасаясь к подлинной воде и подлинному огню, человек не познает этих вещей. Даже объяснение, основанное на знании книг, не углубит его понимания. Пищу также можно детально описать, но это не утолит голода.
Едва ли можно достичь подлинного понимания, опираясь на объяснения других.

Хотя имущество может глубоко порадовать душу, наше самое большое богатство - жизнь. Поэтому, когда приближается последний миг, человек готов отказаться от всего, что у него есть, лишь бы сохранить себе жизнь.

Так, я не могу видеть гору Фудзи, если её заслоняет толстое дерево со многими ветвями и листьями. Но как огромную гору Фудзи может заслонить одно-единственное дерево? Я не могу видеть гору Фудзи в силу узости моего видения, а также потому, что дерево стоит в поле зрения. Мы продолжаем думать, что дерево заслонило гору Фудзи, хотя на самом деле виной тому узость нашего зрения.
Не понимая сути вещей, люди подчас делают умные лица и критикуют понимающих. И хотя может показаться, что они надсмехаются над другими, в действительности они надсмехаются над собой. Об этом знают, по крайней, мере, те, кто подлинно понимает.

[Речник]

Абсолютное начало нас самих, наше подлинное “я” не болеет и не выздоравливает. Оно всегда смотрит на нас, и наша задача - тоже смотреть на него.

Древнее изречение гласит: “Если вы не видели человека три дня, смотрите на него другими глазами” .

[Речник]

Однажды монах спросил Будду:
- Бессмертны ли души праведников?
Как обычно, Будда оставил вопрос без ответа. Однако монах проявил настойчивость. Каждый день он повторял свой вопрос и каждый день не получал на него ответа.
Наконец его терпение кончилось. Он пригрозил, что уйдёт, если не получит удовлетворительный ответ на этот важнейший вопрос. А иначе, какой ему смысл вести аскетический образ жизни, если души праведников погибают вместе с телами?
Тогда Будда смягчился и сказал:
- Ты похож на человека, который умирал от отравленной стрелы. Родные срочно доставили к нему врача, но он не давал вытащить стрелу из тела до тех пор, пока ему не дадут ответ на три важнейших вопроса. Во-первых, был стрелявший в него чернокожим или белым? Во-вторых, был он высоко роста или низкого? И, наконец, был он брамином или нет?
Монах остался в монастыре!

Однажды, рано утром, когда Будда вышел на свою утреннюю прогулку, один человек спросил его:
— Существует ли Бог?
Будда секунду посмотрел в глаза человека и сказал:
— Нет, Бога не существует вообще, никогда не было, никогда не будет. Выкинь всю эту чепуху из головы.
Человек был шокирован.
Будду сопровождал Ананда. Он всегда сопровождал Будду.
В середине того же дня пришёл другой человек и спросил:
— Существует ли Бог? Будда сказал:
— Существует, всегда был, всегда будет. Ищи и найдёшь.
Ананда пришёл в сильное замешательство, так как он помнил ответ, который Будда дал утром, но не имел возможности спросить, потому что вокруг было много народа. И прежде чем он получил возможность спросить, вечером, на заходе солнца, пришёл третий человек. Будда сидел под деревом, наблюдая закат солнца и прекрасные облака, и человек спросил:
— Существует ли Бог?
Будда просто сделал жест рукой, приглашая человека сесть, а сам закрыл глаза. Человек подчинился ему. Они сидели молча несколько минут, затем человек поднялся. Становилось темно, солнце уже село. Он коснулся ног Будды и сказал:
— Благодарю тебя за ответ, я очень благодарен тебе. А потом пошёл прочь. Тут Ананда не выдержал.
Когда они остались одни, он сказал:
— Я не смогу уснуть сегодня ночью, если ты не ответишь мне. В один день на один и тот же вопрос ты даёшь три разных ответа. В чём дело? Ты привёл меня в сильное замешательство.
Будда сказал:
— Я отвечал не тебе, почему же ты пришёл в замешательство? Первый человек был верующим. Он верил в Бога и пришёл не с целью выяснить вопрос, а с целью получить подтверждение. Он был учёным, хорошо знающим Священное Писание. Ему нужен был шок, и я шокировал его, потому что не желаю поддерживать ничьи верования. Все верования ошибочны. Знание — совершенно иная вещь.
Второй человек был атеистом, он не верил в Бога. Он также был учёным и был набит всевозможными идеями, но он был просто противоположностью первого человека. Он хотел, чтобы я поддержал его неверие.
Третий человек был подлинным искателем. Он не искал ответа, он хотел испытать. Он был человеком с большим доверием. Он хотел, чтобы я открыл ему нечто, поэтому я не стал отвечать ему, а просто предложил сесть рядом со мной. И нечто произошло.

[pavel]

Один человек совершил преступление. Его поймали и привели на суд к королю. За его деяние полагалась смертная казнь, но король предложил ему самому выбрать свою судьбу: либо быть повешенным, либо попасть за большую, чёрную, страшную стальную дверь. Преступник подумал и выбрал виселицу. Когда на шею ему накинули петлю, он вдруг сказал:
— Мне стало любопытно: что там, за той дверью?
Король рассмеялся:
— Да вот, понимаешь ли, забавная штука получается. Я всем предлагаю этот выбор — и все выбирают виселицу.
— А за дверью-то что? — допытывается преступник. — Я всё равно уже никому не скажу, — добавил он, указывая на петлю.
Помолчав, король ответил:
— Там свобода. Но люди так боятся неизвестности, что предпочитают ей верёвку.

[pavel]

Однажды ангелов спросили: "На что похож рай?", а они ответили: "Каждое сердце, где есть любовь, является раем!"… Затем ангелов спросили: "Что такое ад?", они ответили: "Сердце без любви, вот истинный ад!"

[pavel]

Человек, притворяясь, забывает, что маска прирастает к коже, а после врастает и в мясо. Исключений нет, какой бы чужеродной и временной маска ни казалось поначалу. Один претворяется слабым и становится слабым. Другой притворяется циником и становится циником. Ничто не бетонирует душу быстрее лжи. Вода принимает форму того сосуда, в котором находится. А если вода замерзает, то сосуд лопается — и вот она, готовая форма. Нужно быть очень осторожным со временным. Оно очень скоро становится постоянным.

Йозеф Эметс

[pavel]

"Талантом собеседника отличается не тот, кто говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие."

Жан Де Лабрюйер