Любимые стихи

[pavel]

Сегодня Бог проснулся утром рано…
Он жалобы и просьбы почитал…
И людям из кувшина без обмана
Желаемое в сердце наливал…
Но не у всех открыто было сердце
И место есть для Чуда не у всех.
То завистью, враждой подпёрта дверца…
То жадность не даёт налить успех…

А у кого-то до краёв разлита
Печаль и безысходность, вот беда.
И Бог жалел, что сердце это скрыто…
Любви хотел налить, да вот куда?
И Бог грустил, что люди не умеют
Сердца и души чистить от обид…
Они с годами в сердце каменеют
И сердце превращается в гранит…

Но Бог ходил, смотрел и улыбался,
Когда сердца влюблённые встречал.
Он брал кувшин и от души старался,
Им счастье в сердце бережно вливал…
А люди постепенно расплескали
Подаренную Богом благодать
И всех вокруг в утрате обвиняли,
Забыв в самих себе вину искать…

Ведь если б мы могли прощать и верить,
Любить, благодарить и отпускать,
То Бог бы мог не каплей счастье мерить,
Кувшин волшебный мог бы весь отдать…
Сегодня Бог проснулся на рассвете.
Огромный ящик с просьбами у ног…
А рядом лишь один без просьб конвертик:
«Благодарю за всё тебя, мой Бог…»

Ирина Самарина-Лабиринт

[Олег Огнев]

Мевляна Руми: Бесконечная жизнь

Всему, что зрим, прообраз есть, основа есть вне нас,
Она бсссмертна - а умрет лишь то, что видит глаз.

Не жалуйся, что свет погас, не плачь, что звук затих:
Исчезли вовсе не они, а отраженье их.

А как же мы и наша суть? Едва лишь в мир придем,
По лестнице метаморфоз свершаем наш подъем.

Ты из эфира камнем стал, ты стал травой потом,
Потом животным - тайна тайн в чередованье том!

И вот теперь ты человек, ты знаньем наделен,
Твой облик глина приняла,- о, как непрочен он!

Ты станешь ангелом, пройдя недолгий путь земной,
И ты сроднишься не с землей, а с горней вышиной.

О Шамс, в пучину погрузись, от высей откажись -
И в малой капле повтори морей бескрайних жизнь.

*********************************
Кристина Россетти
(1830-1894)

Путь в гору

Дорога вьётся ввысь на всём пути?
Да, вся за кругом круг.
Смогу ли за день я туда дойти?
Весь день и ночь, мой друг.

А есть ли место отдыха там ночью?
Под небом, коль стемнеет всё вокруг.
Во тьме увижу я его воочью?
Услышишь чей-то звук.

А встречу ли я путников в ночи?
Лишь тех, что до тебя ушли.
Окликнуть, или попросить ключи?
Они не слышат там – вдали.

Там обрету покой, придя больным?
Итоги труд твой подведёт.
Найдётся место мне и остальным?
Да, всем кто добредёт.

Перевод Валентина Савина
****************************************
Мужество

Я смерти не боюсь... Труднее жить.
С терпением галерного раба
Грести, грести, стирая пот со лба,
Но руки на себя не наложить,
Не броситься в глубокий водоем,
Желая одного: навек уснуть...
Имея нож, себе не ранить грудь -
Вот подвиг, в понимании моем.

Шагнуть с обрыва - миг. Терпеть длинней.
Но разве торопливые сердца,
Лишившие себя остатка дней,
Отважней тех, кто слабость превозмог?
И разве не герой, кто до конца,
До капли чашу жизни выпить смог?


Перевод Маши Лукашкиной

[Друд]

ДОЖДЬ



Я тишине признаюсь, чуть дыша,
Что я её застенчивый поклонник! -
Пусть ставит ночь на ветхий подоконник
Мерцающий аквариум дождя.

Разглядываю сумрачную мглу,
Записываю ритм однообразный;
Как водоросли к маске водолазной,
Прижались ивы к стылому стеклу.

Я вслушался в невнятный монолог
И понял, не нуждаясь в переводе,
Что перелом в растерянной природе
Себя иначе выразить не мог.

Вот я, как лес, стою порожняком;
В обоих нас отнюдь не запустенье
И не смятенье - просто осмысленье
Предчувствий, передуманных тайком.

По лесенке я влез на сеновал;
Я спал, но смутно чувствовал спиною,
Что дождь, как врач, склонялся надо мною
И пульс мой полушёпотом считал.

Как первообраз музыки, во мне
Всю ночь его мелодии звучали,
Кристаллизуя все мои печали
И растворяясь в синей тишине.

Юрий Линник

[Восток]

Пабло Неруда

Объяснение

Вы спросите: где же сирень,
где метафизика, усыпанная маками,
где дождь, что выстукивал слова,
полные пауз и птиц?
Я вам расскажу, что со мною случилось.

Я жил в Мадриде, в квартале,
где много колоколен,
много башенных часов
и деревьев.
Оттуда я видел
сухое лицо Кастилии:
океан из кожи.


Мой дом называли
«домом цветов»:
повсюду цвела герань.
Это был веселый дом
с собаками и с детьми.
Помнишь, Рауль?
Помнишь, Рафаэль?
Федерико,
Ты под землёй —
помнишь балкон?
Июнь метал цветы в твой рот.


Всё окрест было громким:
горы взволнованных хлебов,
базар Аргуэльес и памятник,
как чернильница, среди рыбин.


Оливковое масло текло
в жбаны.
Сердцебиение ног заполняло
улицы.


Метры, метры. Острый настой жизни.
Груды судаков. Крыши
и усталая стрелка на холодном солнце.
Слоновая кость картошки,
а помидоры до самого моря.


В одно утро все загорелось.
Из-под земли вышел огонь,
он пожирал живых.
С тех пор — огонь,
с тех пор — порох,
с тех пор — кровь.


Разбойники с марокканцами и бомбовозами,
разбойники с перстнями и с герцогинями,
разбойники с монахами, благословлявшими убийц,
пришли,
и по улицам кровь детей
текла просто, как кровь детей.


Шакалы, от которых отступятся шакалы,
гадюки — их возненавидят гадюки,
камни — их выплюнет репейник.


Я видел, как в ответ поднялась
кровь Испании,
чтобы потопить вас
в одной волне
гордости и ножей.

© Перевод с испанского B.Г. Эренбурга, 1939

[Друд]

Другая Украина



Украина у меня – другая,
Вам такой вовеки не видать,
Там хожу я в школу, полагая,
Что в живых остаться – благодать!

Кончилась война, иду за хлебом,
Корка хлеба – счастье, без вранья!
Всю дорогу я слежу за небом,
Где бомбили Киев и меня.

Украинским языком владея,
Вряд ли я сумею той порой
На вопрос ответить прохиндея:
Первый он язык или второй?..

Всё известно мне о Бабьем Яре,
Всё ему известно обо мне.
Только Киев мой – не эти твари,
Что прислугой были Сатане!..

Я хожу за книгами к монахам,
В этих книгах – ижица и ять.
Книжное дитя способно страхам
Лучезарно противостоять.

У меня – другая Украина,
Вам такая – даром не нужна!
В этом я нисколько не повинна,
Каяться за это – не должна!

Неповинна памяти лавина,
Горловина соловья нежна.
У меня – другая Украина,
Вам такая – даром не нужна!

У меня – другая Украина,
И Россия в этом не повинна…


Юнна Мориц

[Радослав]

Поклик
(характерницький Спас)

Чуєш? З темних віків голос тисячі лір
Вистилає дорогу у даль.
Він злітає із прірв до безпам'ятства гір
І дзвенить, мов розбитий кришталь.
Ця луна від зірок, із глибинок душі
Все штовхає, все тягне вперед.
І хай бігти по лезу найтонших ножів -
Поклик світу у тиші не вмре.
Крізь палаюче сонце і холод очей,
Крізь пітьму, за якою ніщо.
Не знаходячи в людях реальних людей,
Ти за покликом мусив - ішов.
От стоїш на вершині між диких надій.
Серце знов пропускає удар.
Неможливо, але в перехрестях стихій
Ти пірнаєш у роздуми хмар.
Світ з полегшенням скаже: Нарешті знайшов!
Шлях тернистий крізь три висоти...
Не злякався, не втік, а почув і пройшов -
Отже треба його берегти.
© Вітрова Доця

[Радослав]

Прокинулись якось дорослими,
Й великого вічного простору
Для нас несподівано стало
Так мало, так мало, так мало...
На слові чужому зациклені,
Ув'язнені дивними цифрами,
В словах заховавши печалі,
Ми душі свої витрачали.
Пірнали в світи понад хмарами,
Безглуздо змагались з примарами,
В пустому, не світлому ділі
Шукали неправильні цілі.
Яка б не настала година
Ми бігли кудись без упину...
Буденність тягнула у вири:
Здобутки-медалі-кумири...
Коли ж подивились у дзеркало,
Із суттю до болю роздертою,
В глибинах себе відшукали
Так мало, так мало, так мало...
© Вітрова Доця