Воплощения Махатм

[surya]

Сообщение от Amarilis

Обычно письма записывали чела, находящиеся в непосредственной близости от махатм или на определенном расстоянии. При этом Учитель переносит в разум чела те мысли, которые он хотел бы изложить.

Хотите сказать, что письма для К.Х. сочинял англичанин с хорошим образованием? Не выйдет.

К.Х. сам говорит, что учился в Европе.

And which of our holy Shaberons has had the benefit of even the little university education and inkling of European manners that has fallen to my share? (http://www.theosociety.org/pasadena/mahatma/ml-4.htm)

Описание одной встречи с К.Х.

On turning round to make my exit, I found the entrance barred by what I took, at first sight, to be a khitmaghur or native butler. Thinking he had come on some message, I waited for him to speak, but as he did not do so, and deeming his manner insolent from his not having demanded entrance, and not paying the deference usual to Europeans, I angrily told him, in Hindustani, to go away; whereupon he stepped into the cabin, grasped me by the right hand, and gave me the grip of a Master Mason, before I had sufficiently recovered from my astonishment. I requested him to tell me why he had intruded upon me and to state his business. Speaking in perfect English he deliberately informed me he was "Koot Hoomi Lal Singh," and I was at the moment so profoundly impressed with his general appearance, his knowledge of Freemasonry, and the statement that he really was the person, mystic, or Adept of whom I had heard so much during my residence in India, that without hesitation I accepted him as such. We then entered into conversation of some length, of no particular importance to anyone but myself, but it proved to me that he was intimately acquainted with both the Spiritualistic and Theosophical movements, as well as with friends of mine in India. He was in every respect an intelligent man, perfectly formed, and in nowise differing, in outward semblance at any rate, from the thousands of natives one sees in the East. (http://www.blavatskyarchives.com/eglinton2.htm)

Этот человек очень хорошо говорил по-английски сам по себе. Я думаю, это вот нескладность и стала одной из причин, почему по прошествии стольких лет (впервые это стало известно в 1929 году, а Мэсси было известно уже 1883), никто и не берется сказать ни "да", ни "нет" по этому вопросу. И я тоже не возьмусь.

С одной стороны, Фехнер не дает возможности для маневра. Он говорил всего с одним индусом. Но разница между К.Х. и этим индусом настолько большая, что либо он был таким мастером конспирации, либо это все-таки не тот индус. Либо, есть еще одна маленькая вероятность, что это не тот Фехнер (один из его инициалов не совпадает), либо не Фехнер вовсе.

[hristova_81]

Читать очень тщательно, вся тема довольно выставки и гипотезы о Учителя и Махатмы. Я хочу спросить у кого из вас до сих пор было никаких контактов с ними, как они связаны с вами (если таковые имеются), каковы их полномочия и что он чувствует, как иметь контакт с Учителя?

[Редна Ли]

...Рано утратив веру в эту странную и неоднородную смесь анимизма, фетишизма, политеизма и пантеизма, известную как популярный индуизм, я с самого детства пребывал в поисках более истинной веры. Совершенно естественно, что я быстро вышел на Брамо Самадж и христианство, в то время вовлеченных в очевидно ожесточенный конфликт за обладание умами молодых бенгальцев. Звезда Бабу Кешаб Чандра Сена восходила, и я до сих пор помню трепет рвения и энтузиазма, с которым имел обыкновение воспринимать некоторые из его ярких проповедей и речей. Брамо Самадж познакомил меня и с несколькими из великих унитариан Англии и Америки, и в особенности с Теодором Паркером из Бостона, к которому я начал относиться, как пророку и апостолу господню. Я настолько чрезмерно любил его труды, что моим обычаем в те дни было всегда носить том или два из его книг, куда бы я не отправлялся, и перечитывать их, как другие перечитывают Библию, или Коран. В таком расположении ума я отправился в Европу в поисках образования. Приехав в Шотландию, я быстро попал в общество добрых христиан и христианок ортодоксального типа, которые начали проявлять ко мне интерес и желание принять большое участие в спасении моей души. Я имел обыкновение посещать их и присоединяться к их общим молебнам. Раз или два я даже побывал на бывших тогда в моде собраниях ревайвалистов, и был очень удивлен, увидев сильных, бородатых мужчин, горько оплакивающих свои грехи; более хрупко сложенных старых дев десятками уносили в обморочном состоянии. Эмоциональная сторона шотландского характера, которую мы так мало видим в Индии, открылась мне в своей наиболее недвусмысленной манере. Но какой бы глубокой и искренней ни была моя любовь и благоговение к Христу, каким бы подлинным ни было мое восхищение общим направлением его основного учения, я не мог смириться с двумя положениями ортодоксальной догмы: (1) искупление и (2) осуждение на вечные муки. В Эдинбурге была и унитарианская часовня, которую я иногда посещал, и хотя их религиозные взгляды и мои были очень близки в некоторых отношениях, тем не менее общий тон их проповедей, произносимых там, был слишком холоден и рационалистичен для моей теплой, восточной крови. В Эдинбурге я увлекся писаниями Томаса Карлайла, который внушил мне не только искреннюю любовь к немецкой литературе, но и настоящее восхищение Лютером, Гете и Шиллером. Я начал серьезно изучать немецкий и решил посетить эту великую страну, породившую столь замечательную литературу и давшую рождение столь героическим душам, упомянутым выше. Восточные ветра Эдинбурга, которые плохо подходили моему природно хрупкому сложению, дали мне дополнительный импульс, и вскоре я перебрался в Лейпциг с намерением изучать науку, литературу и философию в академических аудиториях всемирно известного университета, где Лессинг и Гете закончили свое обучение столетие назад. Поскольку я интересовался биологией, то быстро глубоко увлекся теорией эволюции Дарвина, которой в то время была охвачена вся Германия, и вскоре прочитал все труды Бюхнера и Хакеля, Дарвина и Хаксли и прежде всего Герберта Спенсера. Герберт Спенсер создал практическое приложение эволюционной теории к религии и политике, искусству и обществу; иными словами, ко всем разнообразным ответвлениям человеческой мысли и чувств, и сделал это с такой редкой интеллектуальной мощью и таким обилием иллюстраций, что я начал считать его величайшим философом, какого производил мир со времен Платона и Аристотеля, а его эволюционную теорию в ее практическом отношении - евангелием будущей церкви человечества, в конце концов, она разрешала все трудности и сомнения!

Это была бесспорная terra firma, на которой можно было строить будущую надстройку всей человеческой мысли! Разве она не описывала так многие вещи, которые иначе были бы достаточно таинственны! Правда, она оставляла мало места для существования Всевышнего, всезнающего и доброго личного Бога, необходимого для молитвы, или "гипотез" о жизни после Смерти, где люди будут отвечать за свои мысли, слова и деяния. Таким образом я стал позитивистом школы Огюста Конта и агностиком школы Хаксли, и то и другое одновременно, и находился в очень подходящем расположении ума, чтобы наслаждаться чтением книг, подобных Штраусовской "Старой и новой вере" и "Трем эссе о религии" Джона Стюарта Милла, и особенно его чудесной "Автобиографии". Изучая некоторых немецких философов, и особенно Артура Шопенгауэра, который был тогда philosophe a la mode в студенческих кругах Германии, я вскоре обратился к буддизму, который, в своих наиболее ранних писаниях, прививает возвышенную этику, но без сверхъестественных санкций, и Религию Человечества без различения каст, веры и страны; Вот оно! После множества скитаний, я нашел ту религию, в которой нуждался, и довольно близко от моей родины, поскольку Будда в основном жил и трудился в Гайе и Раджагрихе, которые с древних времен были частью Бенгала, и теперь расположены на самых его границах. Я был так увлечен вероучением Господа Будды, что не только прочитал все книги о буддизме на английском и немецком, на которые мог наложить свои руки, но и выучил пали, чтобы перевести часть Милинда Прасаны в доказательство своего правильного понимания Нирваны, как я ее тогда представлял. Перевод профессора Макса Мюллера на ту же тему, был сделан после моего. Вскоре мой немецкий друг попросил меня прочитать несколько лекций о буддизме, которые произвели волнение во всех клерикальных и ортодоксальных кругах Германии, поскольку сравнивая свой идеальный буддизм с очень ортодоксальной формой христианства, бывшей тогда в моде, я поставил буддизм на неоспоримо более высокое место. Две эти лекции о "Буддизме и христианстве" были изданы, прочитаны и обсуждаемы по всей стране, и я даже имел удовольствие видеть одну из них (Вторая карма) переведенной на английский и опубликованной Обществом Свободной Мысли в Лондоне, тогда находившимся под высоким покровительством Чальза Брэдло и Анни Безант. Когда лет через 12 я впервые встретил миссис Безант в Хайдарабаде, мы оба были теософами. Но свойственный буддизму пессимизм не привлекал меня, и скоро я устал от него. Каждый член моего тела и каждая часть моей души трепетали и стремились к работе и радости, а здесь передо мной была философская система, предписывающая отрицать одни и полностью подавить другие наиболее естественные инстинкты и эмоции моей юности и отрочества. Должно было быть что-то нездоровое и в корне неверное в системе и вере, которая идет против нашей Человеческой Природы.
Когда я проходил через эту фазу своей духовной жизни, мне нужно было отправиться, в первую очередь, в Париж, а затем, годом позже, в Санкт-Петербург. В Париже я быстро ознакомился с французским языком, который начал учить уже в Лейпциге. Французский открыл мне новый мир. Он вложил в меня, если можно так сказать, вторую душу. Я начал изучать и наслаждаться трудами Мольера и Расина, Вольтера и Виктора Гюго, Ренана и Тэна. Но особенно Вольтера, который показался мне и кажется до сих пор величайшим литературным гением, какого когда-либо порождал мир. Однако, труды Вольтера, хотя они и доставляли мне огромное удовольствие, сделали меня еще более убежденным скептиком, чем когда-либо. Сорок томов его Oeuvres completes, касающиеся почти всех направлений человеческой мысли и чувств, однако, произвели на меня неожиданный эффект, рассмешив, из-за моей немецкой грубоватости и буддийского пессимизма. Влияние Ренана, хотя и скептическое, было более этическим и артистическим. Его "La Vie de Jesus" (Жизнь Иисуса) - одна из лучших книг, какие я когда-либо читал, глубоко впечатлила меня своим поэтическим стилем и моральной серьезностью. Ренан заставил меня заинтересоваться семитскими религиями и семитскими языками. Работы Макса Мюллера, с которыми я был хорошо знаком уже несколько лет, научили меня изучению языков и религий с научной точки зрения. Ренан лишь продолжил то, что начал Макс Мюллер, и я окунулся, душой и сердцем, в сравнительное изучение всех великих религий мира, а именно: иудаизма, зороастризма и браманизма с одной стороны, и буддизма, христианства и ислама - с другой.

Христианство какое-то время казалось мне кульминацией и истинным примирением семитского и арийского; и я мог бы обратиться в римский католицизм несколько лет назад, если бы не догмы папской непогрешимости, пресуществления и тому подобные вещи, которые мое немецкое университетское образование представляло несостоятельными. Тем не менее, я был сильно впечатлен римским католицизмом с его артистической и археологической стороны, и до сих пор считаю, что нет другой формы христианства, которая предлагает большее утешение или уверенное обещание рая уставшей душе, мечущейся годами по бурному морю современного скептицзма, чем церковь, посвященная Св.Петру в Риме.
В таком расположении ума я вернулся в Индию и вскоре столкнулся с теософией, одним из ведущих движений в наши дни. Находясь на службе у покойного ныне наваба Викарул Умарах Бахадура, я был однажды приятно удивлен, получив от самого наваба в качестве подарка три следующие книги: (1) "Свет Азии" Арнольда и (2) "Оккультный мир" и "Эзотерический буддизм" Синнета. Кто был настоящим дарителем, тибетский махатма или знакомый английский продавец книг, и откуда в действительности пришли книги, из монастырей Лхасы, или с книжных полок Лондона, я пока выяснить не смог, но книги оказались очень полезным и интересным чтением на несколько последующих месяцев. Вскоре я познакомился с ведущими апостолами теософии и прочитал все их книги и брошюры с большим энтузиазмом. Теософия оживила мой старый интерес к сравнительному изучению религий, и теперь я с особым усердием взялся за изучение ислама и зороастризма, которыми пренебрегал до сих пор. Мое изучение старой религии парсов завершилось лекцией о "Зороастризме", которая была так хорошо принята теми, для кого предназначалась, и была напечатана в виде прекрасной брошюры под покровительством парсийского панчаята в Бомбее...

Чаттопадхьяя. "A Case of Disovery"

[hristova_81]

Редна Ли,
Выдающийся история, интересно, сколько времени нужно человеку для изучения так много религий ...... Мой вопрос был довольно элементарный и ясно и не мог понять его ответ .... Я надеюсь, что кто-то может мне ответить без кавычек и личного опыта

[Кайвасату]

Сообщение от hristova_81

Читать очень тщательно, вся тема довольно выставки и гипотезы о Учителя и Махатмы. Я хочу спросить у кого из вас до сих пор было никаких контактов с ними, как они связаны с вами (если таковые имеются), каковы их полномочия и что он чувствует, как иметь контакт с Учителя?

Учитель появится, когда ученик готов...

[hristova_81]

Кайвасату,
Это правда, но в этом я подумал, если кто-то еще имел счастье общаться с Учителем? Путь, который должен пройти долгий и сложный процесс, но как говорится Блаженны трудности, они делают тебя сильнее.

[Редна Ли]

Я не думал, что когда-нибудь напишу этот пост, потому что всегда говорил, что личность этого человека выяснить не удастся, потому что о нем ничего конкретного неизвестно. Но оказалось, что о нем известно достаточно, чтобы выяснить кто он, если не за пару часов, то за пару дней.


Основные факты:
1) Блаватская утверждала, что встретила своего Учителя впервые в Лондоне, среди членов приехавшей туда непальской делегации. Он был среди представленных королеве Виктории. Это было в 1850 году.
2) Блаватская описывала его, как высокого раджпута из знатного рода, крупного землевладельца, обладавшего твердым, или даже суровым характером.

Не составило большого труда найти фотографию этой делегации в сети (хотя она была выложена в сеть всего год назад).


https://farm8.staticflickr.com/7449/...dd4982a4_o.jpg

Пару дней заняло найти список членов этой делегации. Несмотря на то, что список этот есть, как и описание путешествия этой делегации в Лондон, книги, содержащие эту информацию, доступны в books.google в лучшем случае в snippet view. Тем не менее, список удалось "выудить" полностью и даже в двух экземплярах - из двух разных книг.


Несмотря на то, что "верхушка" делегации состояла всего из десятка человек, трое из которых - премьер-министр Непала и два его брата, подходящих "претендентов" оказалось, как минимум, трое, или четверо.

Облегчили поиск несколько обстоятельств:

1. заметно выше других членов делегации оказался человек "в штатском" во втором ряду, где сидят самые знатные люди. стоящий за ним человек высокого роста, судя по форме и положению на снимке - мелкий армейский чин. Определить, кто из них выше, не представляется возможным, т.к. человек во втором ряду сидит. Но даже сидящий, он на полголовы выше остальных (признаться, я не ожидал увидеть такого "громилу").

2. знатных "штатских" в делегации всего трое. это кази - придворные аристократы, один из которых (Карбир Кхатри) сразу отпадал в виду своей биографии (его казнили через год за попытку переворота).

3. одного из кази (Дилли Сингх Баснет) удалось опознать по имени на другой фотографии - это оказался высокий человек крупного сложения.

4. фотография сына третьего кази (Хемдал Тхапа) очень похожа на человека в "штатском", стоящего за Джанг Бахадуром (премьер-министр, сидит в центре). К тому же Тхапа - гуркхи.



Одна проблема возникла сразу: в списке среди членов делегации был человек по имени Лал Сингх. Это лейтенант, говоривший по-английски, и попавший в делегацию, как переводчик. Этот парень сумел даже написать статью в английской газете за время пребывания делегации в Лондоне. Но поскольку это был младший военный чин, вряд ли бы он сидел в штатском и в одном ряду с премьер-министром и его братьями. И даже если он там сидит, он должен быть в военной форме.

Вторая проблема: несмотря на то, что имя одного из членов делегации (Дилли Сингх) оказалось в подписи к фотографии, где был запечатлен действительно очень высокий человек, лица человека на фотографии делегации не видно, а вторая фотография сделана 10-15 лет спустя. Так что полагаться приходится только на то, что Дилли Сингх действительно был членом делегации (это не подлежит сомнению), и он действительно очень высокого роста и аналогичного сложения. Поскольку других высоких знатных людей на фотографии делегации нет, остается сделать логический вывод, что кази Дили Сингх Баснет - и есть искомый персонаж.


Итого: человека из непальской делегации, соответствующего описанию, сделанному Блаватской, в разных непальских источниках того времени называли kazi Dilli Singh, kazi Dilli Singh Basnyat (или Basnait), colonel Dilli Singh (или Delhi Sing). И его полное имя Dilli Man Singh Basnet.

Человек этот был действительно очень знатный, из древнего рода. Это действительно раджпут, как врочем и вся непальская элита. Это действительно землевладелец. И характер у него был такой, что по свидетельству очевидцев:

"Дилли Сингх Баснет" был "одним из немногих бхарадаров, готовых открыто противоречить мнениям Джанг Бахадура" [премьер-министра и фактического правителя Непала].

"они [бахрадары] считали, что премьер-министр желал слушать лишь немногих людей, таких как Дилли Сингх Баснет"...


Король Непала Сурендра с полковником Тилом Бикрамом Тхапой (слева) и полковником (он стал полковником в 1855г.) Дилли Сингхом Баснетом (справа) (ок.1862-65).


http://s010.radikal.ru/i314/1409/7d/46faa1aeb182.jpg

Так же существует рисунок, выполненный ЕПБ, на котором изображен Олькотт с каким-то человеком, не очень похожим на канонический портрет ее Учителя:

Этот рисунок вызывает много споров о том, кто же там изображен. Исходя из выше сказанного и показанного становится понятным, кого же она тут изобразила.

Выводы каждый может делать сам, какие угодно.

[Владимир Чернявский]

Сообщение от Редна Ли

Блаватская утверждала, что встретила своего Учителя впервые в Лондоне, среди членов приехавшей туда непальской делегации. Он был среди представленных королеве Виктории. Это было в 1850 году.

В этой истории есть одна нестыковка, связанная с тем, что описанная непальская делегация посещала Лондон в 1850 году, а Е.П.Б. встретила Учителя на Всемирной выставке, которая проходила в Лондоне 1851 году.

[Редна Ли]

Сообщение от Владимир Чернявский

В этой истории есть одна нестыковка, связанная с тем, что описанная непальская делегация посещала Лондон в 1850 году, а Е.П.Б. встретила Учителя на Всемирной выставке, которая проходила в Лондоне 1851 году.

H P Blavatsky wrote to A P Sinnet:-

I saw Master in my visions ever since my childhood. In the year of the first Nepaul Embassy I saw and recognized him. Saw him twice. Once he came out of the crowd. He ordered me to meet him in Hyde Park. I cannot, I must not speak of this.

То же самое она рассказывала своей тетке Надежде Фадеевой

There is official and newspaper confirmation that a high ranking Nepalese delegation visited London in 1850 some of whom were presented to Queen Victoria. HPB told her aunt Nadyezda in 1877 that Morya was one of those presented to the Queen and concealed Morya’s true identity within that delegation. However, this delegation returned home in 1850 and Morya must either come back or stayed on for the Great Exhibition.It is also possible that HPB confused the delegation and Great Exhibition as being in the same year

И хотя действительно есть утверждения про Всемирную выставку (Лебитер, Вахмейстер), письмо Балватской Синнетту и рассказ Фадеевой в данном случае имеют тенденцию быть более вероятной правдой из двух.

(источник цитат http://www.blavatskycardiff.care4fre...th%20Morya.htm)