Хьюстонский проект уничтожения России

[СВГ]

Современная действительность как бы искушает исследователя, предлагая ему никчемный и безнравственный выбор: либо безоглядно и безраздельно окунуться в мутную пену всего того, что гордо утверждает себя в статусе реального, явленного, действительного; либо уйти от этой грязи и сутолоки в мир Иного, в мир высоких, но ничего не значащих в плане решения вопросов нашей больной жизни Абстракций.
Как преодолеть на деле, а не на словах эту мучительную раздвоенность между публицистической "смутологией" и аналитическим "пеноведением", с одной стороны, и философствованием "над бездной", "в минуте от Апокалипсиса" с другой? Только сохранив в душе столь яростно вытаптываемую и миллионы раз уже осужденную "музыкальность" и ей питаемую уверенность в том, что все это нагромождение знаков исчерпанности и вырождения, все это изобилие отбросов и фекалий в самой своей сокровенной сердцевине есть не пошлость, а тайна, не банальность, а сложнейшая теоретическая проблема, не феноменология конца, а противоречивый в онтологических своих основаниях, а значит, движущийся, а значит, живой, а значит, вовсе не безнадежный сгусток исторического все еще и одновременно уже не исторического в полной мере, не классического, нового бытия.
Верность подобной вере сразу же диктует свои условия.
Ты уже не можешь и не должен уклоняться от прикладного, суетного сегодняшнего. - Это первое.
Ты не имеешь права льстить ему. - Это второе.
Ты должен объяснить и раскрыть его. - Это третье.
Ты должен угадать проблемное, идеальное начало, дух этого развертываемого процесса. - Это четвертое.
Ты должен, возвращаясь с небес на землю, дать пусть и печальный, но смысл тому, что выглядит как "ничто". - Это пятое.
И наконец, ты должен дать некий контур выхода из того, что все более видится как безвыходное, - должен выдвигать некую модель и понимания, и разрешения тобою же вскрываемой ситуации. - Это шестое.