Философия мышления

[МИБ]

Несмотря на очевидность в отношении Живой Этики, как Учения, придется привести мнение (полностью статью можно прочесть здесь: http://lib.icr.su/node/793 )

Гиндилис Л.М. Живая Этика – наука будущего

Одно из направлений, по которым ведётся кампания против Живой Этики, - объявление её религиозным учением. Нельзя считать это безобидным заблуждением, ибо именно причисление Живой Этики к религии даёт «основание» таким богословам, как диакон А. Кураев, выступать с беспрецедентными нападками на это Учение и его основателей.

Для тех, кто внимательно изучал философское наследие Рерихов, совершенно ясно, что Живую Этику нельзя отнести к сфере религии, ибо это синтетическое научно-философское учение. Оно объемлет и науку, и философию, и религию, и этику, и эстетику, и другие сферы. В этом и заключается трудность определения её места в системе современного знания. Сама Живая Этика определяет себя как Учение. В «Философском энциклопедическом словаре» (М., 1983) такое понятие отсутствует. В «Советском энциклопедическом словаре» (М., 1989) учение определяется как совокупность теоретических положений (можно сказать – совокупность знаний) о какой-либо области явлений действительности. Чтобы применить это определение к Живой Этике, надо указать ту область явлений действительности, к которой она относится. Думается, что применительно к Живой Этике эта область предельно широка – она включает в себя всё Мироздание и человека в нём.

Живую Этику можно определить как Учение о Мироздании в целом: о его происхождении и эволюции; о его устройстве и законах; о роли Разумных Сил (Космического Разума) в эволюции Вселенной; об эволюции человека и человеческого общества; о нравственных основах Бытия и путях духовного совершенствования как необходимого требования эволюции.

Перечисленные проблемы рассматривают и по-своему решают и наука, и философия, и религия. Живая Этика отдаёт должное тому значению, которое имела религия в истории человеческого общества, однако основную роль на современном этапе она отводит науке. Почему? Разъясняя это положение, Л.В. Шапошникова пишет: «Мы живём сейчас в то время, когда на смену старому мышлению и сознанию приходит новое. Мышление религиозное, свойственное Пятой Расе, начинает постепенно преобразовываться в научное. Потому Учение Живой Этики, в отличие от предыдущих реализует себя не через религию, а через науку». Религия не справилась с задачей выработки правильного мировоззрения; теперь это должна сделать наука. И она может это сделать, ибо она уже подошла к той границе, за которой бытиё Незримого Мира становится неотрицаемым фактом. «Науке, - говорится в «Гранях Агни Йоги», - препоручается сделать то, в чём не преуспела религия». Эта мысль неоднократно повторяется в «Гранях…» на протяжении всех записей. «Ныне эстафета продвижения в эволюционное будущее передаётся науке. Она должна вывести человечество на путь познавания космической действительности и приблизить к пониманию Основ».

Наука сможет выполнить эту роль, если она не будет ограничиваться изучением лишь «косной» материи и «живого вещества» в форме биологических объектов из той же материи, а включит в свою программу и психические и духовные явления, исследование мысли, вопросы психической энергии, сознания, души, проблемы бессмертия, смысла жизни, а также нравственные проблемы, которые прежде относились к сфере религии. Надо сказать, что эта программа Живой Этики по существу совпадает с программой известного учёного и религиозного философа Тейяр де Шардена, который считал, что «удовлетворительное истолкование универсума, даже позитивистское, должно охватывать не только внешнюю, но и внутреннюю сторону вещей, не только материю, но и дух». «Истинная физика, - писал он, - та, которая сумеет включить всестороннего человека в цельное представление о мире». Близки к ней и идеи наших современных учёных Ю.Н. Ефремова и В.А. Лефевра, которые выдвинули задачу построения теоретической модели мира, включающей в себя разумный субъект как непременную компоненту мира. Такая модель должна связать феномен разума с физической картиной Вселенной.

В последнем предложении речь идет о построении теории диалектических объектов, которые в традиционной науке принципиально не познаваемы.

Добавлено через 45 минут
Редна Ли,

Поэтому предлагаю тут их [бесконечные понятия] и продемонстрировать, и объяснить, чем они отличаются от чего либо другого.

Что ж, берусь коротенько объяснить. А Вы, со своей стороны, попробуйте понять.

Впервые отчетливо проблема в мышлении "конечными понятиями" встала перед Кантом в связи с его антиномиями. Он показал, что строго следующее логике Аристотеля мышление необходимо впадает в противоречия. Он сделал вывод, что мир познаваем только относительно, но непознаваем как абсолютное.

Гегель (после работ Фихте и Шеллинга) показал, что не мир непознаваем вообще, а непознаваем исходя из традиционного научного мышления. Абсолютное познаваемо, но для этого требуется некоторое расширение научного мышления.

Позже та же ситуация возникла в математике (ныне известна как кризис оснований математики). Однако там парадоксальность была устранена тем, что абсолютное объявили фикцией мышления, не имеющей никакого реального существования. Дальнейшее развития этого взгляда привело к отрицанию научного знания, низведения его до литературных опытов. Но нас это здесь не интересует.

Итак, возникли два взгляда на познание Абсолютного:

- Гегель: Абсолютное познаваемо, но цена - преобразование логики Аристотеля;
- Математика: логика Аристотеля должна остаться незыблемой, но цена - отказ от познания Абсолютного (т.е., конкретно, невозможны, например, гуманитарные науки, как науки, а не как произвольные тексты, лишенные логики).

Теперь - внимание! Перехожу к формулировке различия науки и философии, относительного и Абсолютного.

А). Бесконечность в математике. Взгляд Г.Кантора.

Я выбрал в качестве образца понимания природы бесконечного математика Г.Кантора. Он, на мой взгляд, наиболее точно формулирует различие между математическими бесконечностями, с одной стороны, и математическим и философским - с другой. Кроме того, его точка зрения широко известна и принята.


Свой взгляд он разъясняет в статье "О различных точках зрения на актуальное бесконечное".


Имеет место, пишет он, "...существенное различие понятий потенциальной и актуальной бесконечности, - причем первая означает переменную конечную величину, растущую вверх вне всяких конечных границ, а последнее - некоторое замкнутое в себе, постоянное, но лежащее по ту сторону всех конечных величин количество...". Далее Кантор настаивает на законности применения актуально бесконечного в математике. Непризнание актуального бесконечного - ошибка, которую совершают, в частности, "...все так называемые позитивисты и их родня". Одно лишь потенциальное бесконечное "...само по себе не обозначает никакой идеи".


Эта оценка - камушек в огород современной философии, запутавшейся в азах бесконечного, поэтому-то к философии и не относятся как к науке.


В наше время разделение бесконечного на потенциальную и актуальную, насколько мне известно, с небольшими индивидуальными вариациями принято всей современной наукой. При этом такое разделение, по существу, есть разделение на собственно конечное (потенциальное) и собственно бесконечное (актуальное), лежащее по ту сторону всех конечных величин, неконечное. Актуальная бесконечность ограничена, оконечена лишь сферой конечного, это - конечное отрицание конечного. Итак, Кантор утверждает, что бесконечное существует как ограниченное, конечное бесконечное. Может, он не подозревает о бесконечном бесконечном?


Посмотрим.


"Часто происходит смешение другого рода, а именно двух форм актуально бесконечного (Обратите внимание! – М.), причем смешивается трансфинитное с абсолютным. Между тем эти понятия явно различны в том отношении, что первое следует мыслить, конечно, бесконечным, но все же доступным дальнейшему увеличению, тогда как последнее приходится считать недоступным увеличению, а потому математически неопределимым".


Таким образом, Кантор однозначно утверждает, что кроме математического бесконечного есть и другое, "абсолютное" (философское, как мы увидим позже) бесконечное. Это бесконечное принципиально не поддается познанию математическими методами, оно даже не может быть определено в математических терминах.


Очень показательна мысль, что быть "недоступным увеличению" влечет "математически неопределимо". Понимание причины, лежащей в основе этой импликации, и есть тот рубеж, где кончается математика и начинается философия.


И здесь Кантор также предельно конкретен. Он пишет: "С этой ошибкой мы, например, встречаемся в случае пантеизма, и она образует ахиллесову пяту этики Спинозы". Далее: "...со времен Канта среди философов укрепилось ложное представление, будто абсолютное является идеальным пределом конечного, между тем как в действительности этот предел можно мыслить лишь как некое трансфинитное, и притом как минимум всех трансфинитов...". И еще: "Пантеист Гегель не знает никаких существенных различий в актуальном бесконечном". (Внимание обратили!? Запомним: у Гегеля не хватило тяму для понимания различия в актуальном бесконечном в смысле Кантора! – М.)


Т.е. Гегель не знает, чем отличается трансфинитное («дурное», в его терминологии, бесконечное от абсолютного («истинного», по Гегелю) бесконечного. Оригинальное прочтение «Науки логики»!


В заключение: "Неустойчивость в определении понятий и связанная с нею путаница, занесенная около века тому назад с далекого востока Германии (намек на Кенигсберг. - М.) в философию, нигде не обнаруживается столь ясно, как в вопросах, относящихся к бесконечности".



И хотя математик Кантор не слишком силен в философии, вменяя Канту определение, данное Аристотелем, а также полагая, что мыслить можно только математически, либо никак, считая Гегеля непонимающим различий форм бесконечности и т.д., - мы видим здесь ясное понимание различных подходов к бесконечному и категорическое утверждение о важности этого понятия для философии и математики, утверждение, что различие между Платоном, Аристотелем, Кантом, Гегелем, с одной стороны, и Кантором, Фреге, Расселом, Гильбертом - с другой, есть различие в понимании природы бесконечного. Это понимает почти любой математик, но назвать современного философа с аналогичным пониманием я затрудняюсь.

В). Бесконечность в философии. Взгляд Г.Гегеля.

«Главное в том, чтобы различить истинное понятие бесконечности и дурную бесконечность, бесконечное разума и бесконечное рассудка; однако последнее есть оконеченное бесконечное, и мы видим, что, удерживая бесконечное чистым от конечного и вдали от него, мы его лишь оконечиваем».


Итак, за сотню лет до вышецитированной работы Кантора Гегель, опираясь на Канта, сформулировал (впервые!) кардинальное различие понятий философского и математического бесконечного. Это и означает, по словам Кантора, что Гегель «не знает никаких существенных различий в актуальном бесконечном»! Смотрите дальше, если еще остались какие-то сомнения:


«Уже раньше шла речь о дурной бесконечности и связанных с ней заблуждениях; всеобщность понятия - это достигнутая потусторонность; указанная же бесконечность остается отягощенной потусторонним как чем-то недостижимым, поскольку она остается просто прогрессом в бесконечное, …понятие, единственно в котором вся суть и которое есть в себе и для себя бесконечное, тем самым исключено из этого познания».


Здесь как раз упоминается о бесконечном понятии, которое исключено из научного познания.



Актуальная, как трансфинитная, бесконечность – то, что всегда недостижимо. Математическое, канторовское, бесконечное не является собственно бесконечным, т.к. за его пределами остается, помимо прочего, и конечное, которое ограничивает указанное бесконечное. Тем самым, математическое бесконечное внутренне противоречиво, это – конечное бесконечное.


«Это противоречие сразу же сказывается в том, что наряду с бесконечным остается конечное как наличное бытие; имеются, таким образом, две определенности; имеются два мира, бесконечный и конечный, и в их соотношении бесконечное есть лишь граница конечного и, следовательно, само есть лишь определенное, конечное бесконечное».


Наука, рассудок используют лишь конечные объекты в познании, и трансфиниты – не исключение. Соответственно, понятия, отражающие эти конечные сущности в мышлении, также конечны, односторонни. Понятие в спекулятивном смысле кардинально отлично от понятия рассудочного, как абсолютное бесконечное отлично от актуального.


«Нужно различать между понятием в спекулятивном смысле и тем, что обычно называют понятием. Тысячи и тысячи раз повторявшееся и превратившееся в предрассудок утверждение, что бесконечное не может быть постигнуто посредством понятия, имеет в виду понятие в последнем, одностороннем смысле».


Столь обильное цитирование призвано показать, насколько важно понимание идеи бесконечного как для математики, так и для философии. Однако, если математик ясно понимает это различие, ибо забыть о нем – значит рисковать попасть в лапы какому-либо парадоксу типа Рассела, то философ сплошь и рядом о таком различии даже не подозревает. Складывается впечатление, что речь идет о чем-то, открытом в математике, и еще не дошедшем до философии, не существенном для нее! И, в результате, философ просто не способен выкарабкаться из лап вышеозначенных парадоксов.


Итак, для начала:

- научное бесконечное есть то, вне чего всегда имеется еще более умопомрачительное бесконечное, есть то, вне чего что-то есть.
- философское, абсолютное бесконечное есть то, вне чего ничего нет. Иное определение того же объекта, даваемое Аристотелем: ЦЕЛОЕ есть то, вне чего ничего нет.

Всякое завершенное в себе целое есть пример бесконечного понятия. Например, известное целое "товар" в "Капитале" Маркса. Все многообразие определений капиталистического способа производства развивается "изнутри" этого целого - товара.

Позже приведу более детальные разъяснения и методы работы с бесконечными понятиями. Сегодня же прошу осмыслить, в чем кардинальное различие научного бесконечного и философского.

Для научного бесконечного (вообще, для научного понятия) вне него есть еще нечто, опираясь на которое, мы можем формировать логические суждения в языке. Для философского бесконечного понятия такое формирование суждений невозможно. Почему еще Платон заметил, что Единое не выразимо в языке. Однако, как будет видно, это не так.