Время СССР и я

[абрикос]

Та база внутренняя моральная, которая была свойственна, советскому народу, именно советскому, позволила людям достаточно быстро разобраться что конфетка западной культуры - это пустота.
Внешняя обертка - пожалуста все это мы имеем, а внутри пусто. Для нас именно это самое тяжелое испытание. Нам (мне) нужна идея. Идея которая объединяла бы нас всех. В царской России это было православие. Можно было сказать (читала об этом) - "Христа на тебе нет", и ты мог почувствовать моральную поддержку других, в тебе оставалось моральное чувство правоты. В СССР - можно было пристыдить идеалами честного гражданина. Но гнильцы уже и тогда было много. Уже в мое время, многие стыдились быть честными. А сейчас эта гнильца, заняла обозримое пространство. Единственное что греет, это вера, что все было не зря, и слова одного умного человека "Это пена.Когда буря, на поверхности много пены, она уйдет".
Я часто спрашивала себя, а может это действительно ностальгия по детству? Я размыщляла над этим. И могу точно сказать. Нет не ностальгия. Вернуть старое невозможно да и не нужно. Новое всегда интересно. Только вот общество мне наше будет нравится только если в нем будут чтить и Заповеди Христа, и заповеди коммуниста, и этику поведения. И то и другое и третье есть проявление высшего в человеческой душе, - ее требовательность к себе, спрос с себя. Не вседозволенность, а самый жесткий спрос. Только такое общество имеет будущее. Любая истинная религия всегда накладывала ограничения на личность. А формула "Ничего личного кроме бизнеса" это с моей точки зрения - скрытый фашизм.

Шоковая доктрина Наоми Кляйн
Я встретилась с Джамаром Перри (Jamar Perry) в сентябре 2005 года в большом убежище Красного Креста в Батон-Руж, штат Луизиана. Улыбающиеся молодые сайентологи раздавали скудный обед, а он стоял в очереди за едой. Меня только что схватили с поличным, когда я разговаривала с эвакуированными без сопровождения представителей СМИ, и теперь я всячески пыталась замаскироваться - белая канадка в море южан афро-американцев. Я вклинилась в очередь, встав за Перри, и попросила его поговорить со мной, как будто мы старые добрые друзья. Он любезно согласился. Перри родился и вырос в Новом Орлеане. Прошла неделя с того момента, как он покинул этот затопленный город. Перри с семьей долго ждал прибытия автобусов для эвакуации людей. Когда они поняли, что транспорта не будет, то пошли пешком под лучами палящего солнца. В итоге они оказались здесь, в огромном центре для проведения собраний и съездов. Теперь он был заполнен двумя тысячами походных кроватей и толпой разгневанных и измученных людей, за которыми надзирали раздраженные солдаты национальной гвардии, совсем недавно вернувшиеся из Ирака.
В тот день в убежище разнеслась новость о том, как конгрессмен-республиканец Ричард Бейкер (Richard Baker) сказал группе лоббистов: «Мы, наконец, очистили государственное жилье в Новом Орлеане. Сами мы не могли этого сделать, но нам помог Господь». Один из самых состоятельных застройщиков из Нового Орлеана Джозеф Канизаро (Joseph Canizaro) высказал похожую мысль: «Я думаю, теперь мы можем начать с чистого листа. А имея чистый лист, мы приобретаем массу отличных возможностей». Всю неделю Батон-Руж кишел лоббистами от разных корпораций, которые помогали закрепить эти отличные возможности: снизить налоги, уменьшить количество норм и правил, обеспечить наличие более дешевой рабочей силы и построить в итоге «город поменьше и безопаснее». На практике это означало ликвидацию проектов государственного жилья. Слушая все эти разговоры о «новом старте» и «чистых листах», можно было забыть о ядовитой мешанине из мусора, химических отходов и человеческих останков, которая находилась всего в нескольких километрах отсюда.
Находясь в убежище, Джамар не мог думать ни о чем другом. «Я считаю, что это совсем не очистка города. Я вижу, что в городе погибла масса народа. Те люди, которые могли остаться в живых».
Он говорил довольно тихо, но стоявший перед нами пожилой человек услышал его слова, обернулся и сказал: «Что произошло с этими людьми в Батон-Руж? Это совсем не новая возможность. Это, черт побери, трагедия. Они что, ослепли?» Его поддержала женщина с двумя детьми: «Нет, они не ослепли. Это настоящие дьяволы. Их все это вполне устраивает».
Одним из тех, кто в наводнении Нового Орлеана усмотрел новые возможности, был покойный Милтон Фридман (Milton Friedman), великий гуру освобожденного капитализма, в заслугу которому ставится написанный им свод правил для современной, гипермобильной глобальной экономики. Известный своим последователям как «дядюшка Милти», этот страдающий от болезней человек в свои девяносто три года нашел силы, чтобы написать статью для Wall Street Journal через три месяца после прорыва дамб. «Большая часть школ Нового Орлеана находится в руинах, - отмечал Фридман, - в руинах лежат и дома тех школьников, что учились в этих школах. Теперь эти дети разбросаны по всей стране. Это трагедия. Но это также и большая возможность».
У Фридмана появилась радикальная идея, заключавшаяся в следующем. Вместо того, чтобы тратить миллиарды на восстановление, перестройку и модернизацию существующей системы бесплатного школьного образования Нового Орлеана, государство должно выдать семьям ваучеры, которые те смогут вложить в частные учебные заведения.
В отличие от тех черепашьих темпов, с которыми восстанавливались дамбы и система электроснабжения, распродажа школьной системы Нового Орлеана осуществлялась с военной точностью и скоростью. В течение 19 месяцев, когда большая часть бедного городского населения еще находилась в убежищах вдали от родного дома, система бесплатного школьного образования была почти полностью заменена частными чартерными школами.
Институт американского предпринимательства, идя по стопам Фридмана, с восторгом говорил о том, что ураган «Катрина» «за один день совершил то, что школьные реформаторы Луизианы не могли сделать в течение многих лет». А тем временем учителя из государственных школ назвали план Фридмана «поучительным захватом земли». А я называю эти хорошо организованные рейды против общественной собственности, которые проводились после трагических событий, а также отношение к этой трагедии как к увлекательной рыночной возможности «капитализмом катастроф».
Приватизация школьной системы небольшого американского города может показаться довольно скромным занятием для человека, которого называли самым влиятельным экономистом второй половины прошлого столетия. Однако та решимость, с которой он использовал кризис в Новом Орлеане для продвижения своей радикальной версии капитализма, стала для него вполне подходящим прощальным аккордом в этом мире. На протяжении более чем трех десятилетий Фридман и его влиятельные последователи отшлифовывали эту самую стратегию. Они ждали крупного кризиса, а затем распродавали кусками государственную собственность частным владельцам, пока граждане не оправились от шока.
В одном из своих самых известных и влиятельных сочинений Фридман изложил ключевой тактический постулат капитализма, который я воспринимаю как «шоковую доктрину». Он отмечал, что «только кризис - реальный или мнимый - приводит к настоящим переменам». Когда происходит такой кризис, те действия, которые следует предпринять, зависят от тех возможностей, которые в связи с ним возникают. Некоторые люди в ожидании крупных катастроф запасают консервы и питьевую воду; «фридмановцы» же запасают впрок идеи. Этот профессор из Чикагского университета был уверен в том, что когда наступит кризис, необходимо действовать очень быстро, чтобы добиться скорых и необратимых перемен до того, как потрясенное кризисом общество вернется назад - к «тирании существующего положения вещей». Эта идея Фридмана, чем-то напоминающая рекомендации Макиавелли о том, что «ущерб» надо наносить «неожиданно и сразу», стала одним из самых долговечных его заветов.
Впервые Фридман научился тому, как следует использовать шок или кризис, в середине 70-х, когда он работал советником у диктатора Аугусто Пиночета. После жестокого переворота Пиночета чилийцы находились в состоянии шока, а страна переживала последствия гиперинфляции. Фридман посоветовал генералу в темпе кавалерийской атаки провести перемены в экономике - снизить налоги, освободить торговлю, приватизировать сферу услуг, урезать расходы на социальные нужды и ослабить государственное вмешательство в экономику.
Эта была самая радикальная капиталистическая модернизация за всю историю. Ее назвали революцией «чикагской школы», поскольку многих экономистов Пиночета в Чикаго обучал Фридман. Фридман же изобрел термин для такой болезненной тактики - «шоковая терапия». Впоследствии, когда какое-нибудь государство приступало к реализации масштабных рыночных программ, этот метод «шоковой терапии» становился излюбленной тактикой.
Я начала изучать вопрос зависимости свободного рынка от силы шока четыре года тому назад, в первые месяцы оккупации Ирака. Я сообщала из Багдада о провальных попытках Вашингтона следовать тактике «шока и трепета» путем внедрения этой самой шоковой терапии: массовой приватизации, полностью свободной торговли, 15-процентного фиксированного налога и радикального уменьшения государственного аппарата. Затем я побывала в Шри-Ланке - несколько месяцев спустя после разрушительного цунами 2004 года. Там я стала свидетельницей новой версии того же самого старого маневра. Иностранные инвесторы и международные кредиторы, воспользовавшись атмосферой всеобщей паники, объединились и отдали все прекрасное побережье этой страны в руки частных предпринимателей. А те быстро построили большие курорты, лишив сотни тысяч рыбаков возможности восстановить свои деревни. К тому времени, когда ураган «Катрина» нанес свой удар по Новому Орлеану, было уже ясно, что это - наиболее предпочтительный метод достижения корпоративных целей: использовать момент коллективной беды для реализации радикальных социальных и экономических схем.
Большинство выживших после катастрофы людей хочет начинать отнюдь не с чистого листа. Они хотят спасти то, что можно, а также отремонтировать то, что не было разрушено. «Когда я восстанавливаю город, я чувствую, что восстанавливаю саму себя», - сказала жительница девятого городского округа Кассандра Эндрюс (Cassandra Andrews), убирая мусор после урагана. Но «капиталисты катастроф» не заинтересованы в ремонте того, что существовало раньше. В Ираке, Шри-Ланке и Новом Орлеане тот процесс, который лукаво называли «реконструкцией», начинался одинаково: сначала его инициаторы доделывали то, что не смогла сделать первоначальная катастрофа - они уничтожали остатки общественной сферы.
Когда я начинала изучение вопроса о взаимосвязи между сверхприбылью и масштабными катастрофами, я думала, что стала свидетелем основополагающих изменений, когда тенденция «освобождения» рынка победно шествует по планете. Являясь участницей движения против разбухания власти корпораций, которое выступило с глобальным дебютом в Сиэтле в 1999 году, я привыкла к тому, что политика в интересах бизнеса проводится довольно жесткими методами, в том числе, с выкручиванием рук на саммитах ВТО и с навязыванием особых условий предоставления займов со стороны Международного валютного фонда.
Когда я начала копать глубже, пытаясь познакомиться с историей продвижения этой рыночной модели по миру, то обнаружила, что идея использования кризиса и несчастий являлась локомотивом фридмановского движения с самого начала. Этой радикальной форме капитализма для продвижения вперед всегда были нужны беды и несчастья. Произошедшее в Ираке и Новом Орлеане не было изобретением 11 сентября. Наоборот, эти смелые эксперименты по эксплуатации кризисов стали кульминационным моментом трех десятилетий строгого следования шоковой доктрине.
Наблюдая через очки этой доктрины, понимаешь, что последние 35 лет выглядят совсем по-другому. Некоторые из самых позорных нарушений прав человека этой эпохи, которые все считали садистскими действиями, проводимыми антидемократическими режимами, на самом деле совершались с тем, чтобы запугать общественность и подготовить почву для радикальных рыночных «реформ». Шок от расправы на площади Тяньаньмэнь в Китае в 1989 году и аресты десятков тысяч людей позволили коммунистической партии превратить значительную часть страны в активно развивающуюся зону экспортной торговли, укомплектованную рабочими, которые были слишком напуганы, чтобы отстаивать собственные права. Война на Фолклендах в 1982 году сослужила такую же службу Маргарет Тэтчер: тот беспорядок, который возник после войны, позволил ей подавить выступления бастующих рабочих и начать первую в истории западной демократии исступленную кампанию приватизации.
Главная идея заключается здесь в следующем. Чтобы безо всяких ограничений применить шоковую терапию в экономике, всегда нужна какая-то дополнительная коллективная травма. Экономическую модель Фридмана можно частично применить в условиях демократии - лучшим примером тому служит «рейганомика». Но чтобы претворить эту модель на практике в полном объеме, нужна обстановка авторитарного либо частично авторитарного правления.
До недавнего времени в США таких условий не существовало. Но 11 сентября 2001 года произошло следующее: та идеология, которая была разработана в американских вузах и закреплена американскими институтами власти, наконец получила шанс развернуться у себя дома. Администрация Буша, битком набитая приверженцами Фридмана, включая его близкого друга Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld), воспользовалась возникшим страхом, чтобы начать «войну с террором» и сделать так, чтобы это предприятие было полностью коммерческим и нацеленным на получение прибыли. Возникла целая отрасль, вдохнувшая новую жизнь в начавшую спотыкаться экономику США. Самое лучшее название для такого явления - «комплекс капитализма катастроф». Это глобальная война, которую на всех уровнях ведут частные компании, получающие за свое участие в ней бюджетные деньги. Они на вечные времена получили мандат на защиту родины и на уничтожение «зла» за ее пределами.
Всего за несколько лет этот комплекс расширил зону своего рыночного воздействия. Теперь его действия не ограничиваются только борьбой с терроризмом. Они распространяются на международное миротворчество, на поддержание общественного порядка в городах, на противодействие участившимся природным катастрофам. Конечная цель расположенных в центре данного комплекса корпораций заключается в переносе коммерческой и приносящей прибыль модели государственной власти, которая оперативно действует в чрезвычайных обстоятельствах, в сферу обычного и повседневного функционирования государства. По сути дела, это попытка приватизации государства.
По своим масштабам «комплекс капитализма катастроф» не уступает «развивающемуся рынку» и буму информационных технологий 90-х годов. В нем доминируют американские компании, однако комплекс этот носит глобальный характер, поскольку британские фирмы делятся своим опытом в области скрытого наблюдения в интересах обеспечения безопасности, а израильские фирмы привносят свой опыт в деле строительства заборов и стен в стиле «hi-tech». В сочетании с огромными доходами страховой индустрии и сверхприбылями нефтяной отрасли экономика катастроф вполне могла оказаться той силой, которая спасла мировой рынок от полномасштабного спада, грозившего миру накануне 11 сентября.
В водовороте хвалебных слов, написанных в честь и во славу Милтона Фридмана, та роль, которую в продвижении его мировоззрения играют шоки и кризисы, упоминается лишь вскользь. Вместо этого кончина экономиста в ноябре 2006 года стала лишним поводом, чтобы еще раз повторить официальную версию того, как его собственный брэнд радикального капитализма стал государственной догмой почти во всех уголках планеты. Эта история превратилась в чудесную сказку, полностью очищенную от того насилия, которое тесно связано с крестовыми походами под знаменами Фридмана.
Пришло время изменить все это. После распада Советского Союза наступило время расплаты за те преступления, которые совершались во имя коммунизма. Но как насчет крестовых походов по освобождению мировых рынков?
Я не берусь утверждать, что для всех форм рыночных систем необходимо масштабное насилие. Вполне возможно создание рыночной экономики, которой не нужна жестокость и идеологическая чистота. Свободный рынок потребительских товаров может мирно сосуществовать с бесплатным здравоохранением, с бесплатным государственным образованием, с государственной собственностью на значительную часть экономики в виде, например, общенациональной нефтяной компании. В равной степени можно потребовать от компаний выплаты достойной зарплаты, соблюдения прав рабочих на создание профсоюзов, а от государственной власти - налогообложения и перераспределения богатств, чтобы сгладить резкое неравенство, характерное для корпоративных государств. Рынок не должен быть радикальным.
Такого рода смешанную модель регулируемой экономики предложил после Великой депрессии Джон Мэйнард Кейнс (John Maynard Keynes). Для ликвидации этой системы компромиссов, сдержек и противовесов и была задумана контрреволюция Фридмана, которая проводится то в одной стране, то в другой. Если рассматривать учение Фридмана именно в таком свете, то капитализм чикагской школы имеет нечто общее с другими идеологиями фундаментализма: характерное стремление к недостижимой чистоте.
Именно такое стремление к богоподобной силе созидания служит причиной того, что идеологии свободного рынка очень нужны кризисы и катастрофы. Та реальность, в которой отсутствуют элементы апокалипсиса, просто не подходит для ее амбиций. На протяжении 35 лет фридмановскую контрреволюцию оживляло тяготение к такого рода свободе, которая присутствует лишь во времена катаклизмов и разрушительных перемен - когда людей с их устоявшимися привычками и настойчивыми требованиями просто сметает с пути, а демократия кажется чем-то невозможным. Приверженцы шоковой доктрины убеждены в том, что только масштабная катастрофа - наводнение, война, террористический акт - может предоставить им тот чистый холст, на котором они могли бы дать волю своей фантазии. Именно в такие моменты нестабильности, когда мы психологически не скованы, когда мы с корнем вырваны из своей среды, эти художники и творцы нового окунают свои кисти в краску и принимаются за работу по переделу мира
Пытки: еще один прием шоковой терапии

В глобальном походе за победу свободного рынка всегда незримо присутствуют пытки: возьмите Чили, Китай или Ирак. В Чили проявились три четко обозначенные формы шока, которые спустя тридцать лет повторились в Ираке. Шок от переворота подготовил почву для шоковой терапии в экономике. Шок от пыточных камер отбил охоту сопротивляться у тех, кто хотел встать на пути экономических потрясений.
Но пытки это не просто инструмент, применяемый для навязывания нежеланной политики мятежным народам. Это также метафорическое выражение основополагающей логики шоковой доктрины. Пытки, на птичьем языке ЦРУ называемые «допросом с пристрастием», это набор методов и приемов, разработанных учеными и предназначенных для введения заключенных в состояние глубокой дезориентации.
В рассекреченных наставлениях ЦРУ описывается, как можно «сломать» «упорствующий источник». Для этого нужно насильственно создать разрыв между заключенным и его способностью осознавать то, что происходит вокруг него. Для начала нужно притупить его чувства (надеть колпак, заткнуть ватой уши, заковать в кандалы). Затем его тело подвергается мощному стимулирующему воздействию (пульсирующий свет, громкая музыка, избиения). Цель такого «размягчения» заключенного состоит в том, чтобы спровоцировать возникновение своего рода урагана в его мозгу. В таком состоянии шока большинство арестованных выкладывает проводящему допрос все, что ему нужно.
Доктрина шока полностью повторяет этот процесс. Первоначальная катастрофа - переворот, теракт, кризис рынка - вводит все население в состояние коллективного потрясения или шока. Падающие бомбы, вспышки насилия, завывающий ветер «размягчают» все общество. Как и запуганный заключенный, выдающий имена своих сотоварищей и отказывающийся от своей веры, потрясенное общество в состоянии шока зачастую отказывается от того, что в других обстоятельствах оно было готово ожесточенно отстаивать.

[ninniku]

Хм.. Ну, теперь доводы о том, что 11 сентября было делом рук американского правительства выглядят ещё более убедительными... Кстати, об этом же было предсказание Татьяны Корягиной, что мировое правительство якобы решило нанести точечный удар по Америке где-то в августе 2001 года. На месяц всего ошиблась...

[абрикос]

Я вобще этот текст привела из-за фактов, как решаются социальные вопросы.

[Нарада]

Сообщение от абрикос

Только вот общество мне наше будет нравится только если в нем будут чтить и Заповеди Христа, и заповеди коммуниста, и этику поведения. И то и другое и третье есть проявление высшего в человеческой душе, - ее требовательность к себе, спрос с себя. Не вседозволенность, а самый жесткий спрос. Только такое общество имеет будущее. Любая истинная религия всегда накладывала ограничения на личность. А формула "Ничего личного кроме бизнеса" это с моей точки зрения - скрытый фашизм.

Для справки. Кофуций ввел смертную казнь за нравственные преступления, при этм несколько смягчив наказание за уголовные. В итоге уголовных преступлений в его период правления практически не наблюдалось.

[абрикос]

Интересная статья из Литературной газеты.Правильные мысли о культуре и русском духе. Как много было уже сделано в СССР, и как много сейчас нужно восстанавливать.

Гражданин – поэт своей судьбы
ПОЭЗИЯ

Юван ШЕСТАЛОВ

Современные ханты, манси, ненцы и другие народы Севера, с которыми мне приходилось работать как секретарю Союза писателей России, сегодня не чувствуют себя частью гражданского общества. Наши народы ощущали себя в гражданском обществе при социализме, при колхозах. Хотя всё было навязано, старый уклад жизни ломали, но тогда нас всё-таки слушали. Кого-то выбирали, мы могли выступать, говорить о проблемах, хотя, конечно, и назначали руководителей, но тех, кто действительно имел авторитет. Это был коллектив, а мы были свободными гражданами этого коллектива.
Теперь в национальном понимании народов Севера никакого гражданского общества нет. Потому что нет основ. Хотя у нас до прихода Ермака было высочайшее понятие человека. Он не назывался «гражданин», но это был свободный охотник, воин, как бы рыцарь. Две трети населения жили в городищах, а правитель – большой князь – избирался. Есть у манси такое понятие – «миркол»: это собрание, где выслушивают шаманов и простых людей, обсуждают решения князей. В мансийском фольклоре звучала очень высокая гражданская нота. У каждого человека была своя Песня судьбы, через которую каждый утверждал себя как личность, воспевал себя. В этой Песне было всё, что важно для человека: олени, реки, мой уголок земли – манси на всю вселенную иногда замахивался. У женщин была своя Песня судьбы. Например, даже в западных странах было не так. У родственных нам венгров Песни судьбы нет, нет и нашего понимания личности. Поэты у них рождались только из высших слоёв общества – князей, землевладельцев, а у нас поэтом мог быть каждый.
Если присмотреться внимательнее к культуре угорских народов, то станет ясно, что это не дикие племена, что это, может быть, даже особая цивилизация и она требует научного изучения. Для северных народов «граждане» – очень широкий круг людей, каждый рыбак, охотник чувствовал себя гражданином и каждый мог быть поэтом. Так что чувство гражданского достоинства не ново для нас, это, скорее, напротив, возвращение к истокам человека, его свободе и его достоинству. Значит, я могу сочинить о себе Песню своей судьбы с достоинством. Я могу участвовать в жизни своего общества – сирому помочь, зарвавшегося остановить, и дела всего мира мне тоже важны: про всю планету я могу спеть.
Какая может быть гражданственность, если в округе у нас гражданское самосознание на уровне среднеазиатского. Простой человек может оказаться в положении раба. Из моей деревни приезжали ко мне, плакали: единственная работа осталась – собирать бутылки да ящики перегружать. Раньше можно было требовать что-то – почему, например, плашкоута нет, почему в пунктах приёма рыбы холодильников нет, можно было поднимать такие вопросы на собраниях. А сейчас рыбу поймать можно только для еды, а сдавать улов некуда.
Важное условие для развития культуры – это хозяйство, экономическая состоятельность её носителей. Манси, например, – коневоды. Но когда создавали колхозы, у манси лошадей отобрали, создали общее хозяйство. Верните каждой семье хотя бы по одному коню! Но власти считают, что этих коней люди съедят или пропьют. Даже если кто-то съест, кто-то и своё хозяйство начнёт вести. А сейчас всё равно делать нечего, поскольку нет экономической основы.
Сохранение национальной культуры вовсе не подразумевает консервацию традиционного хозяйства, потому что это будет означать экономическую изоляцию, а это губительно для культуры. В первую очередь – обеспечение доступа для детей коренных народов к современному образованию, но этого мало: необходимо создание благоприятной психологической обстановки. А она, в свою очередь, зависит от уважения к культуре, основанного на понимании и глубоком знакомстве с ней.
Быть может, вместо того чтобы принимать меры по сохранению культуры, нам стоило бы задуматься о создании условий её развития, интеграции в общую культуру. Пример пристального и уважительного отношения к традиционным культурам можно найти в национальной политике Венесуэлы, где принцип взаимодействия культур был закреплён на уровне основного закона. Конституция Венесуэлы вводит понятие «взаимодействие культур», под которым понимается процесс креативного взаимодействия между миноритарной группой населения (индейцами) и народом как единым целым. Конституция обязывает государственную власть создать все необходимые условия для взаимодействия между индейцами и венесуэльским обществом в целом. В основе национальной политики Венесуэлы лежит правило «Соблюдение принципа взаимодействия культур на основе их равенства».
Мы тоже должны стремиться обеспечивать взаимодействие культур, основанное на их равенстве. Я манси по национальности, но одновременно я – носитель русского духа. И стремлюсь к планетарному сознанию. А к нему можно прийти лишь на основе любви и уважения к своей маленькой культуре, ведь без основы нельзя. Я – манси, я стараюсь самое мудрое, самое хорошее, что мои предки собрали за многие тысячелетия, вложить в мировое сознание. В мировую культуру, в мировой дух, а некоторые идеи, может быть, сделать первоосновой, такие как понятие «экология».
К сожалению, многие наши округа, области заболели среднеазиатским сознанием. Они стали придумывать себе суверенитет, свой флаг, свой гимн, хотят быть независимыми в своём маленьком улусе. Я враг этого сознания, я человек планетарного сознания. (Имхо- замечательно сказал и я полностью поддерживаю)Конечно, до него нам ещё расти и расти, но я за сознание более высокого уровня – за российское сознание. Моё сознание – это космическое сознание или сознание природы, Торума. Торум – это бог, это природа. На Севере, в полярных условиях даже те люди, что приехали, становятся другими. Начинают вспоминать самые лучшие черты своих предков. Те, кто рядом с нами поселился уже давно, переняли мудрость Севера. Но вновь пришедшие – наоборот, каждый из них старается навязать свои законы, и эти законы вовсе не мудры и не справедливы. С теми, с кем мы живём давно, мы не отделяемся друг от друга.
СЕРДЦЕ

Люди сердца не щадят,
Словно знать не знают люди,
Сколько добрых песен в сердце,
Словно знать не знают люди,
Как умеет плакать сердце…
В сердце всё, что людям нужно
На земле для вечной дружбы:
В нём бессилье, в нём и сила,
В нём и солнце и ненастье,
В нём родится слово «милый»,
Запелёнутое в счастье.
Бессердечный лезет в драку,
Как собака на собаку,
И врага по-волчьи кличет,
И рычит, и рвёт добычу,
Рвёт добычу в гневе лютом…
Что без сердца делать людям?
От вина хмельны бываем,
Видим деньги – тянем руки,
Лишь о сердце забываем,
О его негромком стуке…
А без сердца пьян не будешь
От любви весною ранней,
Сердца нового не купишь,
Если биться перестанет…
Жить без сердца невозможно –
Будьте с сердцем осторожны!

[Восток]

Постоянно оьдумываю такую идею - А может быть бог даёт землю тем, кто может взять и это справедливо. Смог взять, сможет и обустроить? Как бы перед глазами эксперимент Толстого, который распустил крепостных, раздал наделы, обеспечил так сказать халявой, и в результате всё было потеряно, разбазарено, пропито... Да и СССР в целом развалился не по причине политических интриг, а по причине того, что никто ничего не считал своим? Может быть правильно, то, что есть элемент борьбы?

[Migrant]

Сообщение от Восток

Постоянно оьдумываю такую идею - А может быть бог даёт землю тем, кто может взять и это справедливо. Смог взять, сможет и обустроить? Как бы перед глазами эксперимент Толстого, который распустил крепостных, раздал наделы, обеспечил так сказать халявой, и в результате всё было потеряно, разбазарено, пропито... Да и СССР в целом развалился не по причине политических интриг, а по причине того, что никто ничего не считал своим? Может быть правильно, то, что есть элемент борьбы?

В начале перестройки вышла статья следователей Генпрокураторы Гдляна и Иванова под название "Лев готовится к прыжку", в котором рассуждалось, что в СССР некоторыми силами готовится и государственный, и экономический передел.

Смысл статьи в том, что мафия готовилась к прыжку, и уже очевидно было, что она собирается легализоваться и приватизировать часть "Закромов Родины". Так оно и произошло.

Специфика нашей страны была в том, что она была страной, в которой собственность была... в руках бюрократов, именно они и готовили этот переворот. Именно страсть к собственности подтолкнула страну к развалу, страсть к тому, чтобы была хоть маленькая часть, но моя.

Мощь же общинной экономики в том она возможна при условии КОЛЛЕКТИВНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. То есть "я богат только в условиях кооперации и взаимодействия!" "Мой капитал - это мои горизонтальные связи и встроенность в вертикаль взаимодействия!" Это кооперативы, паевые общества, даже акционерные - часть общинной системы, часть государственного устройства, которое способно адаптировать и развивать коллективное сознательное, но...

Должен быть принципиально иной механизм самой экономики. Нынешняя система мировой торговли переживает свои последние дни, это не только по причине краха американской экономической модели, по многим причинам, а главная причина в исчерпанности творческого потенциала при частном владении. Нынешняя международная экономическая система обязана проиграть грядущей.

И форум - ма-а-а-аленькая модель. Этот наш потенциал форума можно трансформировать в доходное дело на основах кооперации, а можно дождаться очередного В. Мегре, который выскажет идею кооперации через строительство родовых поместий, ассоциации бардов и т.д. и т.п.

[Dar]

Сообщение от migrant

В начале перестройки вышла статья следователей Генпрокураторы Гдляна и Иванова под название "Лев готовится к прыжку"

по моему это автором был Щекочихин...
и продолжение статьи было "Лев прыгнул"..
(в литературной газете)

[Migrant]

Сообщение от Dar

по моему это автором был Щекочихин...
и продолжение статьи было "Лев прыгнул"..
(в литературной газете)

Вполне возможно, что и Щекочихин.
И статья "Лев прыгнул" действительно была...
Странно, почему наложилось, что это Гдлян и Иванов?
Это не их уровень - анализ и синтез грядущих социальных пертурбаций.

[Musiqum]

Насколько я помню, Гдлян и Иванов писали об узбекской хлопковой мафии, коррупции и колоссальных приписках.
И всё это происходило при соучастии и на уровне министерств в Москве.
.

[Восток]

Сообщение от migrant

Специфика нашей страны была в том, что она была страной, в которой собственность была... в руках бюрократов, именно они и готовили этот переворот. Именно страсть к собственности подтолкнула страну к развалу, страсть к тому, чтобы была хоть маленькая часть, но моя.

А как сделать так, чтобы новое воплощение Общей идеи не стало повторением старой реализации? Вот здесь надо обдумать. Считаю, как это не парадоксально для последователей Учения - через собственность надо пройти. Именно не замыкаться на ней, а проити как Путь. Как дети проходят период игрушек, сказок и горшков. Прежде чем научиться быть вместе, надо научиться комфортно и самоуверенно быть самому по себе. До тех пор пока человек не осознает себя свободным. Ведь согласитесь, многие из нас работая на предприятиях на кого-то - не свободны. Это ведь рабство, только более низкого уровня. Ведь недаром в ведической традиции указывается что стать кшатрием, а затем брахманом можно только пройдя путь шудры и вайшьи. Так и здесь какой кооператив можно создать на базе людей не умеющих работать на себя. Рассматриваю тысячи случаев, и вижу что такие образования разваливаются. Прежде, чем стать Буддой, надо пройти путь и сначала родиться принцем, а уж затем жертвовать троном. Это настоящее пожертвование. Нищий же приходя в общину будет как ни крути надеятся на халяву и бездумно-безоблачную жизнь. А это уже начало разложения. Такие объединения при поддержке даже внушительных спонсоров обречены.

Мощь же общинной экономики в том она возможна при условии КОЛЛЕКТИВНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. То есть "я богат только в условиях кооперации и взаимодействия!" "Мой капитал - это мои горизонтальные связи и встроенность в вертикаль взаимодействия!" Это кооперативы, паевые общества, даже акционерные - часть общинной системы, часть государственного устройства, которое способно адаптировать и развивать коллективное сознательное, но...

Всё верно вы говорите, но хочу дополнить детали: Ценность Общего должна осознаваться. Подаренное просто так не будет ЦЕНИМО, ведь так было? Если вы хоть чуть чуть знаете людей, их психику и тараканов в головах, то понимаете, что до такого уровня ой как далеко. Это нужны генетические перестройки. А пока суть да дело вся реальность погружается все больше в хаос. Но м.б. это и к лучшему. А строить ковчег надо сейчас.

Смысл статьи в том, что мафия готовилась к прыжку, и уже очевидно было, что она собирается легализоваться и приватизировать часть "Закромов Родины". Так оно и произошло.

Пусть так и было, но вот я на данном примере прокомментирую некоторую стратегию боевых исскусств: Возможность победы заключене в пртивнике, собственная непобедимость заключена в тебе самом. Хорошо - Пусть мафия, пусть мировой заговор, но почему МИЛЛИОНЫ СЛЕПЫХ которые тупо и бессознательно позволили раздеть себя и обобрать до нитки? Вот я о чём. Где стратегия защиты и осознавания?

[Migrant]

Сообщение от Восток

...А как сделать так, чтобы новое воплощение Общей идеи не стало повторением старой реализации?

Именно потому и призываю к активности форумчан. Не сидеть и стукать по клаве, а думать и делать надо. Есть творчество - реализуй его в книгах, выставках, лабораториях... то есть необходима сама реализация труда, реализация своей деятельности.

Это начало нашей эпохи было сопряжено с появлением олигархов, мафиозным разделом страны, но дальше логика экономики приводит к созданию в обществе среднего и малого бизнеса.

Именно этот слой даст массу всяких артелей, общин и обществ. Именно этому слою понадобится кооперировать себя и ассоциировать себя в обществе. Именно с приходом этого времени возникнет историческая необходимость формирования общинного мышления.

Нынешние попытки создания общин ради самой идеи общины - это искусство ради искусства. Это лаборатории! Их опыт ценен многократно, ибо показывает все плюсы и минусы психологии общинников.

А вот теперь продолжу вашими размышлениями:

Сообщение от Восток

Вот здесь надо обдумать. Считаю, как это не парадоксально для последователей Учения - через собственность надо пройти. Именно не замыкаться на ней, а проити как Путь. Как дети проходят период игрушек, сказок и горшков. Прежде чем научиться быть вместе, надо научиться комфортно и самоуверенно быть самому по себе. До тех пор пока человек не осознает себя свободным. Ведь согласитесь, многие из нас работая на предприятиях на кого-то - не свободны. Это ведь рабство, только более низкого уровня. Ведь недаром в ведической традиции указывается что стать кшатрием, а затем брахманом можно только пройдя путь шудры и вайшьи. Так и здесь какой кооператив можно создать на базе людей не умеющих работать на себя.

Только изначально высшая каста - это кшатрии, а уж потом брахманы. Это индусы поменяли их местами, вознеся брахманов. И Будда и Майтрейя - кшатрии!

Сообщение от Восток

Рассматриваю тысячи случаев, и вижу что такие образования разваливаются. Прежде, чем стать Буддой, надо пройти путь и сначала родиться принцем, а уж затем жертвовать троном. Это настоящее пожертвование. Нищий же приходя в общину будет как ни крути надеятся на халяву и бездумно-безоблачную жизнь. А это уже начало разложения. Такие объединения при поддержке даже внушительных спонсоров обречены.

Всё верно вы говорите, но хочу дополнить детали: Ценность Общего должна осознаваться. Подаренное просто так не будет ЦЕНИМО, ведь так было? Если вы хоть чуть чуть знаете людей, их психику и тараканов в головах, то понимаете, что до такого уровня ой как далеко. Это нужны генетические перестройки. А пока суть да дело вся реальность погружается все больше в хаос. Но м.б. это и к лучшему. А строить ковчег надо сейчас.

Пусть так и было, но вот я на данном примере прокомментирую некоторую стратегию боевых исскусств: Возможность победы заключене в пртивнике, собственная непобедимость заключена в тебе самом. Хорошо - Пусть мафия, пусть мировой заговор, но почему МИЛЛИОНЫ СЛЕПЫХ которые тупо и бессознательно позволили раздеть себя и обобрать до нитки? Вот я о чём. Где стратегия защиты и осознавания?

Миллионы слепых шли за идеей М.С. Горбачёва о Новом мышлении, который, кстати, предлагал правильный путь поэтапного реформирования социализма. И понадобился БНЕ, чтобы свернуть путь, развернуть страну на 180 горадусов и направить её в приватизацию и разграбление. Эта тема гораздо глубже, чем нам предлагают сейчас аналитики и идеологи. Но как-нибудь попозже поговрим и о ней.

[Юрий Болотов]

Сообщение от абрикос

Интересная статья из Литературной газеты.Правильные мысли о культуре и русском духе. Как много было уже сделано в СССР, и как много сейчас нужно восстанавливать.

Восстанавливать? Сейчас? Как известно из древних религий, конец эпохи Калиюга характеризуется крайним духовным, нравственным и культурным упадком цивилизации.
Ей требуется "очищение огнем" - только тогда сможет наступить Сатья-юга.

"Прежде всего знайте, что древний мир погиб, быв потоплен водою.
А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков. ...И тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят.
Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают?»
(2 послание апостола Петра 3:3-4, 7, 10-12).