Я вижу то, что ты не видишь...

[Георгий Радуга]

Ещё рассказы Бориса Абрамова:
УЧИТЕЛЬ ЗАЩИЩАЕТ
В одной изумительной книге автор её (очень большой Человек - именно Человек с большой буквы – это был рассказ Н.К. Рериха) приводит свидетельство о том, как в далёкой Монголии лама спас людей от преследователей. Лама велел им встать неподвижно в стороне от дороги, когда погоня будет их настигать. Они так и сделали. Вот преследователи поравнялись с ними. "Что это там, в стороне? - спросил один конный, - никак, люди?" "Какие там люди, это камни. Ослеп ты, что ли?"- ответил второй всадник, и они поскакали дальше.
Сергей хорошо запомнил этот случай, и он остался совершенно спокойным, когда Гуру призвал его и дал задание, и даже тогда, когда Учитель добавил:
"Помни, наши поручения всегда опасны. Поедешь в чужую далёкую страну и передашь весть о мире. Выполнишь успешно - спасёшь малый братский народ от ужасов и бедствий войны. В твоих руках - жизнь женщин, детей и стариков. Помни. Помни!".
И вот он, наконец, подъезжает к чужому незнакомому городу - конечной цели своего долгого и утомительного путешествия. Сходя на ближайшей к городу станции, чтобы перекусить, Сергей незаметно, но быстро и зорко осмотрелся. Сомнений не было, за ним следили. Недаром последние два-три дня он начал испытывать чувство какого-то неясного, неопределённого беспокойства. Итак, всё-таки выследили. Да, да, вон тот в серой шляпе, в клетчатом пальто - номер первый. А вот и другой - в кепи. Этот прошёл за ним в буфет.
Наскоро выпив стакан кофе и съев два пирожка, Сергей вернулся в вагон и занял своё место. Серая шляпа встала у двери вагона. Кепка заняла место на площадке соседнего вагона с другой стороны. Что же делать? Один в чужой стране. Очень устал. Не спал две ночи. Сейчас город. И там схватят, не на перроне, конечно, нет, а в самом вокзале. Если бы проскользнуть в город. Там ждут друзья. Но как? Как это сделать? До города оставалось двадцать минут.
Его стало клонить ко сну. Вспомнил слова: "В случае опасности надо опоясать себя сознанием личной неуязвимости и посылать сознание навстречу..."
"Учитель, помоги", - прошептал он. И вдруг, находясь в полудремотном состоянии, он услышал слова: "Сходя с поезда, в городе, пройди в буфет. Там у входа стоит диван, между двух пальм. Встань за диваном и стой неподвижно. Нужно полное спокойствие". Он знал. Чьи это слова. Он повторил их несколько раз, чтобы выжечь в памяти. Сон как рукой сняло.
Вот и город. Поезд остановился. Сергей быстро прошёл к зданию вокзала, протиснулся сквозь поток пассажиров. Вот он входит в буфет. У входа, слева, перед зеркальной стеной - две пальмы, между ними - диван. Подошёл к пальмам и встал за диваном, спиной к входу. В зеркале увидел себя, главный вход с перрона, ещё далее - центральный выход на площадь и две боковые двери.
У входа с перрона появилась серая шляпа в сопровождении нескольких человек весьма специфической наружности. Двое встали у дверей, другие проследовали дальше. Скоро все входы оказались занятыми. У центрального выхода, видимо, уже стояли, так как серая шляпа что-то сказала двум личностям, там находившимся. Затем они направились прямо к нему. Вот они приближаются к дивану. Окружен со всех сторон. Все пути отрезаны, думает Сергей и, стиснув зубы, продолжает спокойно стоять и наблюдать в зеркало. Но странно, в зеркале он видит три пальмы. Да, да, три пальмы вместо двух. Но что такое? Он смотрит в зеркало широко открытыми глазами. Да, да, три пальмы, а его, Сергея, нет. В зеркале вместо себя он видит большую пальму в зелёной кадушке, как бы дополняющую собой две другие пальмы, стоящие по бокам, а его, Сергея, нет! Серая шляпа в сопровождении четверых встала у самого дивана, по другую сторону от него.
"Он прошёл сюда, в буфет, - сказал человек в серой шляпе, - тут-то мы его и накроем. Попался, голубчик". Отдав ещё несколько распоряжений, он двинулся в буфет, остальные - за ним. Народу было много. Все столики были заняты. В зеркало Сергей видел, как они обошли весь зал, как растерянно остановились, смотря по сторонам. Серая шляпа дала резкий свисток. Человек двадцать вбежало в зал ресторана из всех дверей. Стали смотреть везде: за стойкой, под столами, в комнате буфетчика, но никого не нашли. Вот, совершенно растерявшиеся, они гурьбой направляются к выходу на перрон.
Опять остановились около его дивана. "Куда он исчез? - взволнованно повторяла серая шляпа. - Куда? Ничего не понимаю".
Сергей продолжал смотреть. Он был совершенно спокоен. В зеркале отражались три пальмы. Его, Сергея, не было. Он не видел себя. Не видели его также и преследователи, стоявшие от него в трёх шагах.
"Все наружные выходы охранялись, - продолжала серая шляпа, - он не мог пройти на площадь. Здесь его нет. Значит, он вернулся на перрон и снова сел в поезд. Все на перрон! - крикнул он, - остановить поезд! Осмотреть закоулки!"
Снова свисток. Вся свора ринулась на перрон. Ушли те двое, стоявшие у наружного выхода. Путь был свободен.
Сергей глубоко вздохнул. "Спасибо, Учитель", - прошептал он. Взглянул в зеркало. Увидел две пальмы и себя, стоящего посреди. Понял: опасность миновала. Быстро двинулся к выходу, спокойно миновал двери и пересек площадь. За ним никого не было.
Свободен. Спокойно, аналитически посмотрел вглубь своего сознания. Сохранил ли спокойствие и хладнокровие? Да. Всё время? Да, всё время, ибо верил Учителю. Удивился ли? Да, но не особенно, ибо был готов ко всему. Опять вспомнил случай в Монголии. Ну, что же, те увидели камни, а его преследователи - пальму. Не всё ли равно, в какой форме выявляется мощь Учителя. Сергей знал, что поручение было опасно, и считал, что должен его выполнить, чего бы это ни стоило, и был уверен, что выполнит его. Учитель помог, ибо сила Учителя там, где развевается Знамя Мира.
СОН (а это нашей девочке Эльвирочке)
Мама, милая мама! Какой мне сегодня приснился сон, если бы ты только знала!" - воскликнула Майка, вставая с постели и собираясь в школу. "Нет, ты только послушай: красивая высокая женщина подошла ко мне. Она вся была в белоснежных одеждах, а вокруг её головы излучался свет, в руках она держала горящую лампаду. Эту лампаду она протянула мне и сказала: "Пронеси её неугасимой через всю свою жизнь!" От её рук исходил какой-то особенный аромат. Такого я никогда не ощущала. У меня сильно-сильно забилось сердце, и я приняла лампаду из её рук. Глаза её так ласково смотрели на меня, и мне казалось, что тот свет, который они излучали, входил в меня. Мне было так хорошо, хорошо.
Вот и сейчас, как только вспомню о ней, мне станет так радостно, радостно, как будто бы я нашла что-то дорогое и ценное для себя".
Немного помолчав, девочка спросила: "Мама, а там тоже есть духи? От неё так приятно пахло!" "Глупенькая моя Майка, это вовсе не духи. Женщина, которую ты видела во сне - это святая женщина. Это белая Тара, так называют таких женщин. Благодаря неустанному самосовершенствованию их дух сияет, и они стоят уже на высокой ступени духовного восхождения. Тот аромат, который ты ощутила, исходил от неё самой, как результат её духовной чистоты. Понимаешь, как прекрасный цветок излучает из себя аромат, так же и её сущность благоухает. Ты счастливая. Майка, что увидела такой сон. Будь же достойна той лампадки, которую ты получила, и не загаси её!"
"Как ты, мама, всё у меня знаешь и всё можешь объяснить. Я непременно хочу
быть такой же, как ты!" Растроганная мать обняла свою девочку и произнесла: "А я хочу, чтобы ты была лучше меня!"
Счастливая и радостная Майка, поцеловав мать, убежала в школу. В школе даже девочки-подружки заметили её особенное состояние и спрашивали её, отчего она такая сегодня светлая, но Майка никому ничего не сказала. Своим детским сердцем она чувствовала, что это сокровенное её души, и ни с кем, кроме матери, она не поделилась.
Мать же, проводив дочку в школу, невольно задумалась над тем, как много лет протекло с тех пор, когда она встретила в своей жизни того человека, которого впоследствии избрала своим Гуру, и сколько радости принесли ей встречи с ним. Правда, его здесь не было, но его заветы и книги, которые он ей оставил, были путеводной звездой всей её жизни. В этом была вся её жизнь. И вот теперь уже и её Майка, несмотря на свои четырнадцать лет, отмечена Судьбой, и как приятно сознавать, что и её дочь пойдёт по тому же самому Пути. Глаза матери наполнились слезами, и чувство признательности и благодарности наполнило всё её существо. Она мысленно устремилась к Тому, Чью Руку всегда чувствовала над собой, и прошептала: "Владыка, благодарю Тебя".
ПРОБЛЕМА ИНЖЕНЕРА НОВОГРАДСКОГО
Зачем? Для чего? К чему всё это? Зачем вообще жить, если наша жизнь заканчивается смертью, слепой и бессмысленной? А смерть, ведь это же конец всему, и конец ему, инженеру Новоградскому. Умрёт, и всё кончено. Нет, этого не может быть! Это было бы слишком бессмысленно и нелепо. Как может исчезнуть тот богатый, изумительно красивый и большой внутренний мир, который он ощущает в себе? Нет, нет, нет и ещё раз нет... Это невозможно. Невозможно? Но тогда как же всё-таки решить эту трудную проблему? А решить её он должен, во что бы то ни стало. Должен.
Он глубоко задумался, откинув свою красивую голову. На стене от настольной лампы обрисовался его профиль, резкий, четко очерченный. А ведь эта проблема мучает его уже несколько лет. За последнее время она так обострилась, настолько заполнила все его мысли, что он, всегда такой спокойный и уравновешенный, начал терять своё обычное равновесие и чувствовал, что если этот вопрос не разрешится как-то, то дело может кончиться плохо. Он даже начал тяготиться своей работой, - работой, которую он так любил. Недаром его считали самым талантливым и способным инженером на заводе.
Снова задумался. Так как же всё-таки быть? Ведь вот перечитал всё по интересующему его вопросу, что смог найти, всю литературу. Ответа не было. Говорил с батюшками, с сектантами, со староверами. Не знали ничего. Повторяли чужие слова на веру, а ему нужна была не вера, а знание. Ступень слепой веры он уже давно перешагнул. Его тренированный, аналитический ум привык к строго научному мышлению, требовал точных, законченных формул, научно обоснованных, и доказательств, а не туманных умственных спекуляций. Идеализм тоже был ему не по душе. Идеальные слюни - усмехнулся он - не годятся для настоящей жизни, ибо молочные реки прокиснут, а кисельные берега неудобны для сидения. Нет, ниидеалистический, ни мистический туман не по нему. Но как хорошо, что завтра начинается его месячный отпуск. Пойдёт побродить по горам. Целый месяц один, наедине с природой. И как жаль, что с ним нет его друга, Андрея. А как хорошо было бы поговорить сейчас с ним о мучивших его вопросах. А ведь Андрей что-то знал, определенно знал и понимал, чего не знал он, инженер Новоградский. Это смутно чувствовалось во всём облике Андрея. Старый верный друг погиб где-то в горах. Андрей тоже любил природу. Ушёл с мешком за плечами и не вернулся. С тех пор его не видели. Посылали партии на розыски, но тела так и не нашли. Тяжело, тяжело перенёс он эту утрату. Эх, Андрей, Андрей! Хоть бы ты мне помог разрешить эту проблему. Но всё-таки, что же такое смерть? Вот взять, к примеру, зерно. Тысячи форм переменяют и сменяют одна другую, гибнут, а зерно, вернее, сущность, энергия, в нём заключённая, живёт, - живёт без конца, переходя из одной формы в другую, и каждый раз при переходе кристаллизуется в новом зерне. Ведь это тоже бессмертие. Значит, жизнь бессмертна? Значит, меняются лишь формы? Может быть, и моё сознание, подумал он, при каких-то условиях может сохранить и удержать свою непрерывность.
Часы пробили одиннадцать. Пора спать. Быстро раздевшись, он лёг и почти сразу же заснул. Засыпая, он пошевелил губами и прошептал уже бессознательно:
"Эх, Андрей, Андрей, помоги!". Сколько времени спал, он не знал, но вдруг увидел, что сидит в своей комнате за письменным столом, а против него в кресле, в своей обычной позе, заложив ногу за ногу, сидит его друг, Андрей, и говорит: "Друже, - как он всегда обращался к нему, - ты хочешь знать, умирает ли человек при так называемой смерти. Нет, ибо ничто в природе не исчезает и не рождается вновь. Вот видишь, я умер, и я жив, говорю с тобой. Ты меня звал, тебе нужен ответ, тебе нужны доказательства? Тогда слушай внимательно и запомни. Завтра ты идёшь бродить по горам. Иди вдоль главного хребта на север. Через полтора-два дня пути выйдешь в район Лосиного Озера. Когда дойдёшь до озера, поднимись на самую высокую скалу, что расположена против его середины. С этой скалы увидишь Волчью Падь, большую долину, которая на горизонте заканчивается излучиной реки Песчанки. В створе излучины Песчанки и разбитой молнией одинокой сосны, что стоит на обрыве с версту к северу от скалы, увидишь высокий, перпендикулярный камень, похожий издали на фигуру женщины. Это - Каменная Баба. Местные жители знают её. Когда поднимешься к ней по пологому восточному склону, то увидишь у места соединения склона со скалой глубокую расселину. В ней найдёшь моё тело. Прощай, друже".
Инженер Новоградский с удивлением глядел на своего друга. Вдруг он увидел, что весь его облик как-то сразу преобразился; как бы волна света окружила его, исчезла обычная одежда, и лишь глаза, остававшиеся неизменными, излучали яркий свет. Постепенно всё начало тускнеть и исчезло, будто рассеялось в окружающем сумраке. Инженер Новоградский с удивлением приподнялся на кровати,посмотрел кругом, потом быстро опустился на подушку и снова заснул сном здорового человека.
Вставши утром, он тотчас же вспомнил во всех деталях свой необыкновенный сон. Что же это было такое, сон или не сон? И что всё это значит? Сон? Явь?
Но ведь если это не сон, а нечто большее, если всё это правда, если его умерший друг жив и даже даёт ему указания, где найти его тело, значит, смерти нет, значит, значит... значит... своей мысли он не докончил. Скорей, скорей, скорей в путь.
На душе было спокойно, радостно и уверенно. Быстро собравшись, он вскинул на плечо ружье, кликнул собаку и зашагал туда, на север, вдоль главного хребта. К вечеру следующего дня он считал, что уже прошёл больше ста километров.
Местность стала совсем незнакомой. Неожиданно на опушке леса, за поворотом дороги, он увидел небольшую деревеньку. У околицы стоял старик и поправлял изгородь. "Отец, - сказал инженер, поздоровавшись, - не слышал ли ты, где тут находится Лосиное Озеро?" "Ну как же, сынок, не слышать, - ответил старик приветливо, - знаем такое озеро. Только лосей-то около нет, не водятся. Годов тридцать как перевелись". "А далеко оно?" "Да что же, дня два ходу, не более. А тебе что, найти его, что ли, надо? Ну, так слушай. Вон, видишь кривую ель, там у дороги? Смотри, так вот около этой ели, в лощине течёт речка. Вот по ней так и иди, всё вверх да вверх, вверх да вверх, а денька через два, если ходко пойдёшь, дойдёшь до Лосиного Озера. Речка-то из него вытекает".
Вопрос старику и название озера инженер Новоградский произнёс ровным, спокойным голосом и так же, казалось, спокойно, без всякого волнения ждал ответа. Только рука, лежавшая на околице, так впилась в дерево, что побелели суставы, особенно в тот момент, когда старик не только сказал, что знает озеро, но и начал описывать путь к нему.
Поблагодарив старика и вскинув ружье, он быстро зашагал в указанном направлении. Привычный к переходам, он шёл, почти не отдыхая, целый день. Переночевал на берегу речки, а к вечеру второго дня, после одного из её поворотов, между деревьями, перед ним неожиданно мелькнула зеркальная гладь воды.
Это было Лосиное Озеро. Лосиное Озеро - название, впервые услышанное им от своего умершего друга. Сердце учащённо и сильно забилось. Сон стал явью. И вот это озеро тут, перед ним. Он видит его своими собственными глазами, видит так же ясно, как видел во сне, когда перед его внутренним оком четко, со всеми подробностями, как живые, проносились картины и виды тех самых мест, которые лежали перед ним во всей своей дикой, величественной красоте, но уже не в сновидении, а наяву. Видит он также и высокую седую скалу, господствующую над озером, как и в ту памятную ночь. Быстро обогнув озеро, он взобрался на скалу. Перед ним раскинулась громадная, уходящая далеко на север долина – Волчья Падь. На горизонте излучина речки мелькнула светлой, серебряной полоской. А вот и разбитая молнией сосна, а между ней и речной излучиной - огромный каменный утёс, поднимающийся перпендикулярно кверху, - Каменная Баба. Да, да, всё точно так, как это было во сне, всё точь-в-точь, как он видел в ту памятную ночь. Он дышал часто и глубоко, сердце колотилось в груди короткими, сильными ударами. Своим земным умом он всё ещё не мог осознать всей необычности того, что с ним происходило.
Солнце закатывалось. Быстро темнело. Пришлось заночевать около озера. Едва забрезжил свет, он уже шагал на север. Наконец и Каменная Баба. По пологому склону начал взбираться. Да, всё, как было во сне, во всех подробностях. Вот кончился подъём, а вот и расселина, страшная, крутая, отвесно уходящая вниз, узкая и глубокая, тёмная - не видно дна. Приладил крепко верёвку и начал осторожно спускаться. Наконец, на дне. Темно, холодно, пронизывающе холодно. Под ногами лёд. Зажёг электрический фонарик, стал смотреть. Сделал несколько шагов, и вдруг увидел тело своего друга, лежавшее на льду. Тело сохранилось как живое. Руки были раскинуты, на виске зияла широкая рваная рана, в проломе белели косточки. Он глубоко вздохнул, почувствовав, что с плеч свалилась огромная, давящая тяжесть. "Спасибо, Андрей, - сказал он громко, - великое тебе спасибо, мой старый, верный друг, друг в жизни и в смерти... и в смерти, которой нет", - добавил он твёрдо, уверенно и спокойно.
СИЛА МЫСЛИ
Афанасий Иванович, не Товстогуб, по Гоголю, а другой. Неверии, справлял день своего рождения. Пригласил добрых приятелей. Те пришли. Придя, выпили, закусили. Потом опять выпили. Потом опять закусили. Потом плотно и сытно пообедали. После обеда, за стаканом чая, в клубах табачного дыма, захотелось поговорить. Душа размякла. Бухгалтер Пустоцветов посмотрел на хозяина и говорит: "Хороший ты человек, Афанасий Иванович, и домик у тебя славный, и ребята хорошие, и живёшь ты хорошо, очень хорошо живёшь. Работаешь, неплохо работаешь, но главное, себя не забываешь. Здорово себя не забываешь! И всё-то у тебя есть, и всего-то у тебя много, и дом полная чаша, а вот смотрю на тебя и думаю - ну хорошо, пройдёт ещё десяток-другой лет. Умрёшь ведь, а? Как ты думаешь, дальше-то что?" Все посмотрели на хозяина. Он вдруг побагровел, жилы на лбу надулись. Лицо, дотоле добродушное, сразу стало сердитым. Он злобно посмотрел на бухгалтера, стукнул кулаком по столу и сказал: "Вот что, хорошие мои, ко мне милости просим, рад вас всех видеть. Ешьте и пейте, и разговоры разговаривайте, а вот уж насчёт смерти - это вы оставьте, об этом вы мне никогда не говорите.
Не упоминайте о ней, проклятой, об этом и думать не хочу. Живу пока жив, а там что? Там ничего! Понимаете, ничего! И лопуха базаровского не останется. Но если хотите ко мне приходить и быть добрыми приятелями, - моё условие - никогда больше о смерти со мной не говорите. О смерти знать не хочу. А пока живы, хочу жить - понятно? А ну-ка, выпьем ещё по единой!"
"А как же тебе это, Афанасий Иванович, - сказал бухгалтер, улыбаясь, -
дачку-то себе такую хорошую удалось построить? Молодец, право, молодец!" Все
снова радостно и весело заговорили.
Прошло двадцать лет. Афанасий Иванович тяжело заболел. Афанасий Иванович
умирал. Умирал уже несколько дней, не приходя в сознание. И так, не приходя в
сознание, умер Неверии Афанасий Иванович.
Прошло двести лет. Выполняя нужную и неотложную задачу. Учитель и Ученик
пролетали через низшие слои тонкого мира. Вдруг Учитель замедлил свой лет и
остановился. Остановился и Ученик. Перед ними стояла каменная глыба странной
формы, как будто смутно и отдаленно напоминая очертания человеческой фигуры.
За ней виднелись другие. Много их было, странных, неподвижных, смутно похожих
на людей. Ученик начал вглядываться внимательно. Ему показалось, что в глубине камня слабо мерцает небольшая, еле заметная искорка.
"Учитель, что это такое? Почему такая странная форма у этого камня? И что
такое там мерцает внутри?" Учитель внимательно устремил свой взгляд на каменного истукана, и последний как бы опоясался светящейся сферой и начал принимать более ясное очертание человеческой фигуры, которая становилась всё более чёткой и определённой. Взор Учителя был неподвижно устремлен в центр этой уже человеческой фигуры, туда, где мерцала слабая искорка. Долго и внимательно смотрел Учитель. Затем обратился к Ученику, и когда лучи его глаз перестали падать на человека, снова каменная сущность взяла верх - очертания человеческие превратились в каменную глыбу. "Учитель, что же это такое?" – спросил Ученик. И тогда Учитель рассказал ему о том, как Афанасий Иванович Неверии справлял день своего рождения, как, отрицая жизнь после смерти, печать отрицания поставил на своём будущем, и как в течение двадцати лет со дня этого отрицания никогда уже не возвращался более к этому вопросу; как мысль, утвержденная и погруженная в подсознание, создала для него каменные узы, в которых и пребывал он после своей смерти в том мире, где всё движется, где всё утверждается мыслью, где мысль царствует вечным огнём.
Удачи! И светлого Творчества!

[Wetta]

В руинах замка Урхард тишина,
Лишь всплеск воды озерной слышно,
Теперь хозяйкой тут луна,
Из-за горы к Лох-Нэсси вышла.




-Почему на этом катере все говорят по -русски?
-Это экскурсия русскоговорящих из разных стран, в основном из Германии. А Вы как тут на Лох-Несси очутились?
-Мы покупаем дом в Англии.Мой сын живёт в Лондоне, любим путешествовать.
Женщина называет имя мультимиллиардера,у которого работет сын, я смотрю на её доброе, чистое лицо, удивляясь, что всё так просто.
-Не сташно бросить Россию?
-Страшно.Я профессор генетики, обожаю свою работу.Мои друзья в Москве очень сожалеют, что я их оставляю.Что Вы скажете?
-Не знаю, думаю, в одной жизни имеем возможность прожить две.
-Как тут красиво, неужели правда сущеествует это чудовище на озере?
-Да, конечно.
Жизнь наша тоже, как это озеро, в нём столько тайн...часто появляется так же "чудовище".
-Вы уже выходите сейчас?
-Да, мы поднимаемся в руины замка, а после едем в город Глазков.
-Всего Вам доброго, счастливо.
-Странно, какая необыкновенная встреча.Почему именно на этом месте?
-Это тот самый замок, где чаще всего видны призраки?
-Да.
-Тут какая-то загадочная мистика.Вам не кажется, что кто-то нас спровождает?
-Да, что-то ощущаю, голова немеет.
-Сейчас будет в зале фильм о истории этого замка.
-Как явно он погружает нас в прошлое.
-Может быть тут дверь в другое измерение?
-Может быть.
-У Вас пищит мобильник.
-Да.Странно, было ещё половина заряжено.
-Но у меня тоже села батарея.Неправдоподобно.
-Вчера экскурсовод Эдинбурга сказала о таинственном месте, где охватывает внутренний ужас, где стрелки часов медленно двигаются и память стирается у мобильных телефонов.
Вам не кажется, что происходит тоже самое?
-Да, похоже.
-Сейчас в гостиннице можно зарядить.
Если бы...Кто бы знал, что мобильный телефон выбъет счётчик.
Ночью будет постоянно раздаваться стук в стене.Бессоница? Нет, какие-то голоса сквозь сон, мешающие отключиться.
Принимаю душ, продолжаю письменные размышления о призраке-волынщике, о чудовище Лох-Несси, о тайнах...
Тетрадь выпала из рук, хочется спать...
Но что это? Что это за звук? Невообразимо, это сигнал пожарной тревоги.Шесть часов утра, испуганные и сонные люди спускаются в приёмную гостинницы.
Так умеют шутить только возмущенные призраки.

[Георгий Радуга]

Но я опять скажу: «Человека не понимают». Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого. Фрези Грант, ты есть, ты бежишь, ты здесь! Скажи нам: «Добрый вечер!»
– Добрый вечер! – услышали мы с моря. – Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на тёмной дороге! Я тороплюсь, я бегу по волнам… Александр Грин «Бегущая по волнам»

НИКТО МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕТ, ЛИШЬ НА ЛИЦЕ ИЗОБРАЖАЕТ ЛИШЬ ПОНИМАНЬЕ и МЕЧТЫ!!!

Тем, кто в море злою судьбою выброшен был, как спасательный Круг,
Являлась ты, фея морская, красавица, Фрези Грант, бегущая по волнам,
В чёрных волосах твоих блестел жемчуг гребней, одета ты в кружевное платье оттенка слоновой кости, с открытыми гибкими, плечами, так же безупречно белыми, как и лицо, а из пены морской, выступала, покачиваясь, маленькая ножка в золотой туфельке…
Надеждой ты всех окрыляла и веру в спасение им утверждала:
- Не бойтесь! Держитесь, крепитесь! Спасенье непременно придёт, – ты им говорила, – Вы будете с восходом солнца уже спасены!

Они приходят очень редко
На Землю грешную тайком,
И я за них отвечу метко:
- Мы в вашей памяти живём,
Живём века, тысячелетья.
Живём в душе, в сердцах живём,
Своим присутствием безмолвным
Мы боевой Дозор несём.
Мы охраняем сон влюблённых,
Нашедших счастье наконец,
Мы помогаем окрылённым
Надеть свой лавровый венец,
Мы светим всем, кто заблудился,
Не может больше в тьме идти,
И сторожим Огонь Священнный,
Чтоб он сердцам всегда светил…

[Георгий Радуга]

История Фрези Грант из романа Александра Грина «Бегущая по волнам»:
- Тёмная история. Слышал я много басен, да и теперь ещё люблю слушать. Однако над иными из них задумаешься. Слышали вы о Фрези Грант?
- Нет, – сказал я, вздрогнув от неожиданности.
- Нет?
- Нет? – подхватила Дэзи тоном выше. – Давайте расскажем Гарвею о Фрези Грант. Ну, Больт, – обратилась она к матросу, стоявшему у борта, – это по твоей специальности. Никто не умеет так рассказывать, как ты, историю Фрези Грант …
Больт сел на складной стул. У него были приёмы рассказчика, который ценит себя. Он прочесал бороду пятерней вверх, открыл рот, слегка свесил язык, обвёл всех отсутствующим взглядом, провёл огромной ладонью по лицу вниз, крякнул и подсел ближе.
- Лет сто пятьдесят назад – сказал Больт, – из Бостона в Индию шёл фрегат «Адмирал Фосс». Среди других пассажиров был на этом корабле генерал Грант, и с ним ехала его дочь, замечательная красавица, которую звали Фрези. Надо вам сказать, что Фрези была обручена с одним джентльменом, который года два уже служил в Индии и занимал важную должность. Какая была должность, – стоит ли говорить? Если вы скажите – «стоит», вы проиграли, так как я этого не знаю. Надо вам сказать, что когда я раньше излагал эту занимательную историю, Дэзи всячиски старалась узнать, в какой должности был жених-джентльмен, и если не спрашивает теперь…
- То тебе нет до того никакого дела, – перебила Дэзи. – Если забыл, что дальше, – спроси меня, я тебе расскажу.
- Хорошо, – сказал Больт. – Обращаю внимание на то, что она сердится. Как бы то ни было, «Адмирал Фосс» был в пути полтора месяца, когда на рассвете вахта заметила огромную волну, шедшую при спокойном море и умеренном ветре с юга-востока. Шла она с быстротой бельевого катка. Конечно, все испугались, и были приняты меры, чтобы утонуть, так сказать, красиво, с видимостью, что погибают не бестолковые моряки, которые никогда не видали вала высотой метров в сто. Однако ничего не случилось. «Адмирал Фосс» пополз вверх, стал на высоте колокольни св. Петра и пошёл вниз так, что, когда опустился, быстрота его хода была тридцать миль в час. Само собою, что паруса успели убрать, иначе встречный, от движения, ветер перевернул бы фрегат волчком.
Волна прошла, ушла и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели остров, который ни на каких картах не значился; по пути «Фосса» не мог быть на этой широте остров. Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан увидел, что на нём не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить её на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из жёлтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
Капитан тотчас записал в корабельный журнал, что произошло, но к острову не стал подходить, потому что увидел множество рифов, а по берегу отвес, без бухты и отмели. В то время как на мостике собралась толпа и толковала с офицерами о странном явлении, явилась Фрези Грант и стала просить капитана, чтобы он пристал к острову – посмотреть, какая это земля. «Мисс, – сказал капитан, – я могу открыть новую Америку и сделать вас королевой, но нет возможности подойти к острову при глубокой посадке фрегата, потому что мешают буруны и рифы. Если же снарядить шлюпку, это нас может задержать, а так как возникло опасение быть застигнутым штилем, то надобно спешить нам к югу, где есть воздушное течение».
Фрези Грант, хотя была доброй девушкой, – вот, скажем, как наша Дэзи… Обратите внимание, джентльмены, на её лицо при этих моих словах. Так я говорю о Фрези. Её все любили на корабле. Однако в ней сидел женский чёрт, и если она что-нибудь задумала, удержать её являлось задачей.
- Слушайте! Слушайте! – вскричала Дэзи, подпирая подбородок рукой и расширяя глаза. – Сейчас начинается!
- Совершенно верно, Дэзи, – сказал Больт. – Вот оно и началось, как бывает у барышень. Иначе говоря, Фрези стояла, закусив губу. В это время, как грех, молодой лейтенант вздумал ей сказать комплимент. «Вы так легки, - сказал он, - что при желании могли бы пробежать к острову по воде и вернуться обратно, не замочив ног». Что же вы думаете? «Пусть будет по-вашему, сэр, - сказала она. – Я уже дала себе слово быть там, и я сдержу его или умру». И вот, прежде чем успели протянуть руку, вскочила она на поручни, задумалась, побледнела и всем махнула рукой. «Прощайте! – сказала Фези. – Не знаю, что делается со мной, но отступить уже не могу». С этими словами она спрыгнула и, вскрикнув, остановилась на волне, как цветок. Никто, даже её отец, не мог сказать слова, так все были поражены. Она обернулась и, улыбнувшись, сказала: «Это не так трудно, как я думала. Передайте моему жениху, что он меня боле не увидит. Прощай и ты, милый отец! Прощай, моя родина!»
Пока это происходило, все стояли, как связанные. И вот, с волны на волну, прыгая и перескакивая, Фрези Грант побежала к тому острову. Тогда опустился туман, вода дрогнула, и, когда туман рассеялся, не видно было ни девушки, ни того острова: как он поднялся из моря, так и опустился на дно. Дэзи, возьми платок и вытри глаза.
- Всегда плачу, когда он доходит до этого места, - сказала Дэзи, сморкаясь в вытащенный ею из кармана Тоббогана платок.
- Вот и вся история, - закончил Больт. – Что было на корабле потом, конечно, не интересно, а с тех пор пошёл слух, что красавицу Фрези Грант иногда видели то тут, то там, ночью или на рассвете. Её считают заботящейся о потерпевших крушение, между прочим; и тот, кто её увидит, говорят, будет думать о ней до конца жизни.
Больт не подозревал, что у него не было никогда такого внимательного слушателя, как я. Но это заметила Дэзи и сказала:
- Вы слушали, как кошка мышь. Не встретили ли вы её, бедную Фрези Грант? Признайтесь!
Как ни был шутлив вопрос, все моряки немедленно повернули головы и стали смотреть мне в рот.
- Если это была та девушка, - сказал я, естественно, не рискуя ничем, - девушка в кружевном платье и золотых туфлях, с которой я говорил на рассвете, - то, значит, это она и была.
- Однако! – воскликнул Проктор. – Что, Дэзи, вот тебе задача.
- Именно так она и была одета, - сказал Больт. – Вы раньше слышали эту сказку?
- Нет, я не слышал её, - сказал я, охваченный порывом встать и уйти. – Но мне почему-то казалось, что это так.
На этом разговор кончился, и все разошлись. Я долго не мог заснуть: лежа в кубрике, прислушиваясь к плеску воды и храпу матросов…
- … А вы верите, что была Фрези Грант?!
- А вы?
- Это мне нравится! Вы, вы, вы! – верите или нет?! Я безусловно верю и скажу – почему.
- Я думаю, что это могло быть, - сказал я.
- Нет, вы опять шутите. Я верю потому, что от этой истории хочется что-то сделать. Например, стукнуть кулаком и сказать: «Да, человека не понимают».
- Кто не понимает?
- Все. И он сам не понимает себя.

[Wetta]

Маленький отель на берегу моря, среди зелени и солнца наполнял радостью. Чувство, что я найду тут интересную встречу, не покидало меня. Появлялась маленькая надежда, я ждала, пока она вырастет в большую и наберёт силу.
Радость -есть особая мудрость, - записано в философии.
Нужно прикоснуться к радостному человеку, -думала я, - тогда просто заразишься от него этим чувством. И поставив эту цель, отправились искать человека светящегося .
-Фрау Николай! - улыбнулась женщина, протягивая мне сильную , широкую ладонь.
-Какое у Вас странное имя, - повторила я , видя в ней что-то родное, близкое мне, знакомое.Эти мысли так скоро утопили моё сознание, что я всячески стремилась бывать рядом с ней, пока она отдыхает и курит задумчиво, разглядывая что-то в морской бесконечности.
Женщина со странным именем работала в отеле поваром. Она приезжала рано утром из деревни на маленькой красной машине и тут же искала меня, чтоб посидеть в тишине и посмеяться о пустяках за чашечкой свежего кофе.
Мы уходили глазами в голубую картину моря и неба, под крик чаек и шумные вздохи волн, наслаждались общением.
-Расскажи мне про твою страну, - неожиданно попросила она меня однажды.
Я заметила , как она светилась от моих рассказов, как с удовольствием выслушивала о нашей жизни.
-Ты любишь русских?
-Да, я родилась в Голландии, но мои родители были из России.
-Что?- выдохнула я с неожиданностью.Вот почему, мне казалось всегда знакомым её смех, добрый и открытый взгляд.
-Моя мама с России, а отец из Белоруссии, они попали сюда во время войны в плен.
Однажды, паром, на котором перевозили пленных, попал в обстрел и начал тонуть. В ледяной воде люди старались добраться до берега.
Моих родителей укрыли местные жители, рискуя своей жизнью.Это было в Голландии.Там они и остались.
Через несколько лет у них родилось восемнадцать детей, - закончила она с улыбкой.
-Восемнадцать детей? - не веря, переспросила я.
-Да, у нас было восемнадцать детей, мама рожала нас каждый год, - смеялась она счастливо, наблюдая мою реакцию.
-И все живут в Голландии?
-Не все, я вышла замуж в Германию, но каждый свой отпуск провожу там, где мой родительский дом.
-Родители живы?
-Нет, они уже давно ушли из жизни.

Мы смотрели в даль голубого простора, рассечённого белыми крыльями небесных облаков, раскрывая задние двери прошедшего времени,
перенеслись мыслями к страшному лицу войны, которая ломала и строила судьбы человеческие по своему трудному плану.
-Из каких городов они родом?- спросила я в надежде найти какие-то ниточки её родословности.
-Не знаю, они не говорили нам об этом, - она отвечала мне голосом сожаления.
-Я сразу поняла, что ты не немка, в тебе столько русских черт, - повторяла я ей, восторженно.
-Да, а что?- загорелась она огнём радости.
Я перечисляла её достоинства и рассматривала высокую, стройную, красивую женщину, представляя её в русском платье.
Она смеялась , как ребёнок, который получил подарок, пытаясь привыкнуть, что это его вещь.
-Я очень ждала встречи с кем-то из русских.
-А ты умеешь варить борщ?- зачем -то спросила я её.
-Что это?
-Пойдём на кухню, это нужно показывать.
Мы готовили борщ по украинскому рецепту, я забывалась порой, называя овощи по-русски, отчего она заливисто хохотала и хлопала меня по плечу, повторяя :"Du sprich auf russisch* ".
Я смеясь, переводила, не желая верить, что она не понимает русских слов.
У неё он получился необыкновенный, душистый и наваристый, с особым привкусом немецких приправ.

Каждое лето я вспоминаю свой отдых в маленьком уютном отеле, где познакомилась с фрау Николай, мечтая встретиться, оживиться ароматом её чистой, радостной души, наполненной ритмами моря.




Du sprich auf russisch- ты говоришь по -русски.

[Wetta]

Вошли лучи космических идей
В работу ювелирного искусства,
То связь миров, религий, прошлых дней
Из нитей золотых, как кружева плетутся.

О художнике-ювелире Викторе Сырневе в Германии известно давно, хотя он
живёт и работает в далёкой Киргизии. Но выставки его стали традиционными в
городах Германии. Сегодня свою выставку Виктор готовит провести в Японии, а в феврале в Германии, в Мюнхене.
Источником творчества художника -ювелира Виктора Сырнева послужило то, что
он является потомком человека, собравшего удивительную коллекцию скифских
раскопок.
Это работы И.Товостина, дедушки Виктора Сырнева, хранятся в Эрмитаже и
Национальном музее города Хельсинки. Перенять творческое мастерство и
любовь к Красоте удалось Виктору не только в совершенстве, но и с особым
оттенком современности.
Первое впечатление от работ выставки было для меня потрясающим, на витрине
стояли модели -украшения неземного воображения и в то же время, на
ювелирных работах присутствовала тень мифических легенд. Показалось, что
художник обладает умением проходить сквозь занавес истории и времени.

Вот Чудо мастерства. Гляжу, вникая,
Мир ювелирный в философию проник,

Небесной паутины ткань живая,

Фиксирует из жизни каждый миг.

При долгом состредоточении на ювелирных работах, складывалось впечатление,
что находишься в археологической экспедиции и перед тобой необыкновенные
вещи из скифских курганов. В работах Виктора Сырнева присутствует так
называемый " звериный стиль". Это частое обращение к образу птицы.

Как живо,дивно,блещет красота,
И символ птицы образ наполняет,

Мысль вслед летит,где синь и высота.
Где месяц облака в руках качает.


Скифы исчезли со
страниц истории так же неожиданно, как и появились, как будто они упали в
глубокий колодец. И хотя они исчезли, они всколыхнули воды истории. Многие
отмечали особую любовь сибирских народов к ярким,сияющим в красках
украшениям, скифскую страсть к "звериным формам", драгоценным материалам,
но которые в то же время были лишены умения удовлетворять свои вкусы. Волей
и неволей они вынуждены были обращаться к греческим ремесленникам северного
Понта за всем тем, в чем нуждались. Однако в большинстве случаев они
принимали греческую культуру, придавая ей скифское обличие, то есть для них
она существовала в виде богатых орнаментов и роскошных ювелирных украшений.
Те же, отличались в свою очередь от скифов темпераментом и не обладали
таким, как у них , чувством формы и не имея сформировавшегося под влиянием
Древнего Востока художественного вкуса, предпочитали блестящую,
переливчатую поверхность извилистым линиям и сложные многоцветные эффекты -
свету и игре драгоценного металла и гармоничному рисунку. Их вкус можно
определить по рисункам, найденным в Минусинске и на Алтае. Последние уже
полюбили "звериные" формы в искусстве, поэтому их привлекали скифские
узоры,но особенно им пришлось по вкусу изображение хищных птиц. Эта основа
скифского искусства соприкасается тесно с восточном мотивом. И вот уже
перед глазами воздушное изящное украшение, сделанное под влиянием
творчества персидского поэта Хафиза. В своё время Хафизом также восхитился
И.Гёте и сделал перевод его произведения. Прочтя Гёте, Виктор приступает к
работе, он создаёт целую коллекцию украшений, назвав её " Западно-восточный
диван". В этой работе запечатлились не только волнующие сердце персидские
мотивы , но сплав любви к поэзии и ювелирное искусство. Недаром Виктор сам
часто пишет стихи к своим работам, наполняя их красотой музыки сфер. С
большим интересом пишут о Викторе местные немецкие искусствоведы,
восхищаясь его необыкновенному таланту и заразительной любви к немецкой
поэзии, творчеству И.Гёте. Поскольку любить и понимать поэта можно, лишь
читая его в подлиннике, потому Виктор изучает немецкий язык. Серебряный
браслет, на котором установлены крохотные жемчужины, к этому немного золота
и посредине зелёный камень. Если там поэт красоту выложил на бумаге, то тут
бумага преобразована в серебро,а знаки в жемчуг и листочки в золото. Придя
на выставку, я поняла, что сделала иной шаг в мир красоты и искусства,
ранее неизвестного мне и не предполагаемого.Это было похоже на то, как
можно пройти в фантастическом фильме сквозь стену в иной мир и увидеть
ювелирные изделия в новом изображении. Это полёт мифической птицы с
современной философской теорией о бесконечности и непрерываемости жизни, о
связи пространства и времени. И всю эту тайну дополнил оттенок
национального киргизского искусства. Ведь город Бишкек стал с давних пор
родным для Виктора, а горы и свет вершин наполняют его труд особой
загадочностью, чувствуется голос звёздного мира. В предмете его внимания
преобладает мысль о мире, о совместном творчестве народов.Поэтому он
является инициатором идеи или своеобразным проводником между Европой и
Азией. Так появилась у Виктора тема "Западно -восточные диалоги". Он
осуществляет роль посланника для связи культур прошлого и будущего, Запада
и Востока. Виктор Сырнев участник более чем 120 персональных и коллективных выставок
во всем мире. Большинство его работ носит признак космической
загадочности, заставляют уйти во внутреннее видение и наблюдать жизнь в
ином состоянии, наполняя сердце торжественным безмолвием,что сродни
каким-то образом иконописи.

Врываюсь в жизнь фантазии, мечты,
Какие образы вам звёзды подсказали?
Как путники небесной высоты,
Ночным незваным гостям побывали.

Но это только часть его пути по радужному мосту, в котором он играет
значительную роль. Виктор является руководителем проекта "Шёлковый Путь",
который проходил в Стамбуле. Его, как и Гёте волнует проблема связь между
культурой востока и запада. Сквозь время и пространство движется идея
соединить культуру народов мира и Виктор возглавляет этот проект под
названием " Великий шёлковый Путь". Это как международная акция ювелиров
-художников. Благодаря своей неутомимой деятельности, Виктор не только
сумел привлечь на свою сторону талантливейших ювелиров, но так же
политических и общественных деятелей.

И яркой брошью виден шар земной,
А страны-драгоценные каменья,
Меридианы тонкою струной ,
Уводят нас в иное измеренье.

Океан его памяти хранит в своих глубинах множество идей, которые посещают
его при приливах и тогда он вынимает из тайника нужный камень, выслушивает
из пространства музыку к этому ювелирному сценарию и создает неповторимое,
почти сказочное, украшение. Работы вызывают восторг необычностью, это из
тонкого драгоценного металла так называемые телеги и верх дополняет
маленькое пёрышко птицы. Каково бы ни было содержание работ Виктора
Сырнева, как бы не были они определены в названии, им присуща некая
внутренняя тайна.

Так к Вестникам, светящимся земли,
Мир мифов древних с Высших Сфер подходит,
В каменья мысли высшие вошли,
Мысль Космоса на украшеньях бродит.

[Wetta]

Образ птицы в работах Виктора Сырнева.

[Wetta]

Я рвусь туда, где блещет Красота,
Где символ птицы мысли наполняет
За ней лечу, где синь и высота,
Где месяц облака в руках качает.

Спускаюсь в жизнь фантазии, мечты,
Какие образы Вам звёзды подсказали?
Как путники небесной высоты,
Ночным незваным гостем побывали.

Вот Чудо мастерства. Гляжу, вникая,
Мир ювелирный в философию проник,
Небесной паутины ткань живая,
Фиксирует из жизни каждый миг.


Так к Вестникам светящимся земли
Мир мифов древних с Высших Сфер подходит
В каменья, драгоценные вошли
Мысль космоса на украшеньях бродит.

И снова чайкой мчусь в свой мокрый город
Клюв птицы -интерсити ночь клевал,
Окрепли крылья, мне не страшен холод,
Ваш образ птицы сил для жизни дал.

[Wetta]

Вновь на моем челе рука , мой дорогой Учитель!

Вновь контролируешь меня иль бережешь от злобы дня?

Владыка, Высший Повелитель.

Иль может Ауру храня,предупреждаешь ты меня?

Благодарю.

О, мой Спаситель!



Стрелка вокзальных часов прыгнула лягушкой через двенадцать.
Ночной воздух становился чище, из открытых окон пробирался легкий ветерок.
На лбу чёрного неба испари нами выступили яркие звёзды, более ожившие за оголившуюся полночь.
Ничего в этот вечер не сулило хорошего, тяжкое напряжение сдавливало мои виски.
Поезд приходит только утром, пытаюсь уснуть и бесполезно, кто -то пытается меня усыпить, Кто-то пытается меня пробудить.
Рядом красивая молодая женщина, через час она уйдёт и я останусь одна.
Я не буду рассказывать ей про свои книги о другом мире и другом измерении, я устала, мне хочется спать.
-Расскажи, -слышу я внутренний Голос.
Все говорят, что беседа со мной доставляет удовольствие.Мой голос и мелодия речи завораживают.
Ах, если бы они знали, как я люблю молчать.
Как мне хочется летать после молчания!
Легко нахожу повод начать разговор, женщина оживилась, радостно осветилась симпатичное лицо солнечной улыбкой.
Я легким ручейком понесла на неё свои мысли.Она большими глотками любопытства проглатывала их.
-А у Вас есть что-то почитать?
Я протянула ей книжечку"Письма Живого Усопшего".
Нежная рука невидимого Учителя легла мне на голову.Мы распрощались.
-И Вы считаете, что поступили правильно?
Я повернулась на голос.
Рядом со мной сидел мужчина средних лет.Не понимаю, как он мог так незаметно появиться.
Его профессорский вид дополнял большой кожаный портфель, который мне приходилось разглядывать несколько часов.Внутренний Голос предупреждал меня не смотреть мужчине в глаза.

Я встала под водопад умных, но противоречивых моему тонкому , молодому сознанию, речей.
Это был шумный ливень прорвавшейся грязной плотины.Вместе с чистой водой летели такие щепки, как: " Вы рассыпаете лжеучение", " Ваше Учение уводит людей от Истины" и вдруг огромное бревно в этом потоке: " Ты попадаешь в рабство Учителей".

Всякому испытанию приходит конец, думала я, поглаживая в руках Агни Йогу, отвечая медленно, но уверенно на всё сказанное.
И вдруг всё стихло.Мои глаза следят за дрожащей стрелкой часов.Мне показалось, что где-то за окном прокричал петух.
Мужчина как-то поспешно начал закрывать портфель и прощаться.
-Объявили мою посадку на Ленинград, - автоматически выплеснул он последнюю фразу.
-Прощайте, - радостно вынырнул мой голос из ловушки.

Нежные пальцы невидимого Учителя гладили мою уставшую голову, освобождая от лишнего напряжения.
-Я люблю тебя, Владыка! - ответила я тихо.
Где-то там за сонным окном эхом гремел диспетчер.
-Я не слышала объявления посадки на поезд, - сказала я себе..мелкие мурашики побежали по голове.
Поспешно спускаюсь к справочному бюро.
-Скажите, пожалуйста, сейчас была посадка на Ленинград?
По мне про скользили , как два сторожевых прожектора, удивленные глаза.
-В течение двух часов на Ленинград посадки не было, - отчетливо услышала я ответ.
Я благодарила, кивая головой, меня поглотила гулкая тишина.
Жарким кипятком обливали голову мысли.

Стрелка вокзальных часов кузнечиком перепрыгнула четыре.