Раджа Йога и Йога- Сутры Патанджали

[Diotima]

Применение сутры 17(3) сообщает нам нечто очень важное о звуке, слове, о работе ума при работе со словом.
Многие комментаторы считают, что в сутре говорится о том, как научиться понимать язык животных. На мой взгляд, дело не в том, чтобы научиться понимать язык животных, дело в том, чтобы научиться правильно разделять в сознании и интегрировать то, что разделяешь.
Ведь понимание целого невозможно в разделенном состоянии, точно так же как и в беспорядочном смешении, и точно так же, когда идет неправильная умственная интерпретация смешения.
На мой взгляд необходимо понять, что мир и все объекты с их звучанием это не разные разделенные объекты, это сложное гармоничное соединение триад , которые потом опять разделяются на триады, четверти и октавы как в любой мелодии.
МИР это ЗВУК- это АУМ, Мир существует пока эта первичная МЫСЛЬ- ЗВУК звучит. Потом это все делится, разветвляется, но все уровни это гармоники, периодичности и ритмы.
И каждая триада проявления состоит из трех компонентов:
1. Звук (Слово)
2.Объект, и это может быть не только животное, или какое-то живое существо, это может быть любая существующая форма( в том числе и эфирная, астральная или ментальная)
3.Духовная идея или сущность, скрытая за объектом.
Звук это проявление божественного дыхания, это инструмент , с помощью которого Мыслитель строит форму.
Форма- это связность для проявления цели Мыслителя.
Идея, скрытая за формой это сам Мыслитель, причина и источник энергии.
Энергия присутствует во всех трех аспектах, поэтому нельзя их разделить, их необходимо видеть в синтезе.

Но когда это все смешивается в нашем восприятии, мы чаще всего упускаем нечто очень важное, потому что не понимаем сути всех трех аспектов и их соединения в каждом проявлении, законов по которым развиваются и существуют объекты, и что они хотят нам сказать своим звучанием.
Мы чаще всего занимаемся в момент общения излучением собственной интерпретации «синтезирующей» картинки своего ума, которая заслоняет реальность, она нас ослепляет.

Классическая йога

17. Из-за ложного отождествления слова, объекта и значения [происходит] их смешение. Благодаря санъяме относительно их различия [возникает] знание звуков, [издаваемых] всеми живыми существами.

Итак, функция органа речи — только [произнесение] звуков, а объектом органа слуха [выступает] лишь [такое движение воз¬духа, которое] трансформировалось в артикулируемые звуки. Что касается слова, то оно воспринимается разумом как нераздель¬ность звучания 1.
Звуки фонемы по своей природе не могут быть взаимной под¬держкой друг другу, поскольку они не обладают свойством возни¬кать одновременно. Они, [следовательно], возникают и исчезают, не вступая в контакт [друг с другом для производства] слова и передачи его значения. Поэтому каждый [из них по отдель¬ности] называется «лишенным внутренней формы слова». Вместе с тем каждый звук обладает сущностью слова и аккумулирует в себе способность всех обозначений, он как бы обретает всеобщность [слово] форм благодаря взаимосвязи с другими звуками, «сотруд¬ничающими» с ним. Предшествующий [звук] определяется после¬дующим, а последующий — предшествующим в [их] специфическом расположении. Таким образом [некоторое] множество звуков, следующих друг за другом в определенном порядке, оказывается отнесенным благодаря условному соглашению к [такому-то] объекту. И хотя они заключают в себе способность выражения всего, [будучи произнесенными] в следующем сочетании — «г», «ау» и «х», обозначают [только один] объект, имеющий подгрудок и т. п., [то есть корову].
Такая целостная последовательность артикулируемых звуков, отнесенная в результате условного соглашения к данным объектам
и передающая [содержание] единичного ментального акта, есть слово, [то есть] обозначающее как знак обозначаемого [объекта]. Это единичное слово представляет сферу единичного ментального акта и производится единичным усилием [органов артикуляции]. Оно не имеет частей или [внутренней] последовательности и не со¬стоит из [физических] звуков. Оно ментально и вводится в действие благодаря восприятию последнего звука. Если у [человека] возникает желание сообщить [нечто] другим, то он может выразить это посредством только артикулируемых звуков, воспринимаемых слушателями. Использование языка, не имеющего начала [во времени], насыщает рассудок [обычных] людей следами бессознательных впечатлений, [благодаря которым и возможно правильное понима¬ние языка]. При этом [слово] рассматривается как обладающее высшей реальностью.
Его эмпирическая делимость [на звуки] связана с условным соглашением: такое-то множество [звуков], оканчивающееся на такой-то звук, обозначает такой-то объект 2. Однако условное со¬глашение — по сути, припоминание [прежнего словоупотребления], основанное на ложном отождествлении слова и референта: «Слово есть то же, что и этот объект»; «Этот объект есть то же, что и это слово» 3. Таким образом, условное соглашение сводится по своей форме к взаимоналожению, вследствие которого слова, объекты и понятия смешиваются между собой: «корова» — слово, «корова» — объект и «корова» — понятие. Кто знает, что эти [три аспекта] совершенно различны, тот поистине наделен всеведением.
Далее, во всех словах заключена способность представлять [законченное] предложение. Так, когда мы говорим «дерево», то подразумевается, [что оно] существует, поскольку обозначаемый словом объект не может быть лишен существования. Точно так же не может быть действия, [обозначаемого глаголом], без средства его осуществления. Когда мы говорим «варит», [имплицитно] вво¬дятся все актанты, с необходимостью проясняющие смысл [выска¬зывания]: агент — [человек по имени] Чайтра, объект — рисовая каша, средство — огонь.
Можно также видеть, что строение слова [способно передавать] смысл предложения: «шротрия» — тот, кто знает ведийские тексты наизусть; «живет» — сохраняет жизненное дыхание. [Вместе с тем] значение слов проявляется в предложении; поэтому, чтобы опреде¬лить, выражает ли слово действие или отношение между именем и глаголом, оно должно быть выделено [из предложения] и проана¬лизировано грамматически. В противном случае [такие слова, как] «бхавати», «ашвах», «аджапая» 4 и другие, останутся непонятными, ибо по внешней форме они совпадают и с именем, и с глаголом, [и торой связана] аффективная окрашенность. Если познавательный акт другого [индивида] имеет [соответствующую] опору, то эта [опора] не может быть объектом сознания йогина. Таким объектом выступает только содержание сознания другого [индивида].

Вивекананда

17. Сосредоточившись методом самьямы на слове, смысле и знании, которые обычно перемешаны, можно научиться понимать язык животных.
Слово есть внешний сигнал, его смысл — внутренние колебания, идущие в мозг по каналам индрий, из мозга же поступает ответная реакция, знание. Все вместе образует восприятие, чувственное восприятие, в котором слово, смысл и знание перемешаны. Я слышу слово: сначала это внешние колебания, потом внутренние, передаваемые уму органом слуха, потом ответ мозга — и я знаю слово. Слово, которое я теперь знаю, состоит из колебаний, ощущения и реакции мозга, воспринятых вместе, однако йог умеет разделять их. Научившись этому и сосредоточившись на любом звуке, человек понимает смысл, ради которого звук был произведен, вне зависимости от того, человек это был или животное.

Загуменного

17. Звук (слово), его объект и мыслеобраз [объекта] (пратьяя) [представляют собой] "смесь"- вследствие взаимоналожения (адхьяса); благодаря самьяме над ее элементами – понимание [смысла] звуков, [издаваемых] всеми существами.
Обычно произносимое слово, являющееся знаком (обозначением) определенного объекта, сам обозначаемый объект и образ или понятие этого объекта в нашем сознании неразрывно переплетены; смешаны, хотя в действительности это совершенно различные вещи. При совершении самьямы над каждым из трех элементов "смеси" достигается понимание языка всех существ (ср. I, 42).

Десикачара

3-17
sabdarthapratyayanamitaretaradhyasats
ankarastatpravibhagasamyam
atsarvabhutarutajnanam
Патанджали выбирает для самьямы процесс коммуникации. Для связи с другими людьми существует множество символов и языков. Языки служат для объяснения чего-либо такого, что уже пережито, переживается или будет пережито.
Объект сам по себе целостен. В основе нашей способности видеть объект лежат наши интересы и наши возможности. Поэтому на наше постижение могут повлиять наши воспоминания и наше воображение. Следовательно, этого вполне достаточно, чтобы мы общались неправильно, как бы мы ни старались.
Исследование самьямой взаимодействия между языками, идеями и объектом заключается в исследовании индивидуальных, характеристик объектов, средств описания объектов и идей и их. культурного влияния на мышление описывающих их личностей. Посредством этого мы сможем обнаружить наиболее точный и эффективный способ коммуникации, не зависящий от лингвистических, культурных и прочих, барьеров.

Мишра

Применение и результаты саньямы в отношении анализа слов, что подразумевает анализ ощущений, мыслей и эмоций.
17. шабдартха-пратьяям итаретарадхьясат санкарас тат-правибхага-саньямат сарва-бхута-рута-джнянам
шабда – слова
артха – значения
пратьяям – идей, ощущений и эмоций
санкара – совмещение
адхьясат – из-за ошибочного приписывания чужих свойств
итара итара – одного другому
саньямат – благодаря саньяме
тат – их
правибхага – анализа
джнянам – знание
рута – звуков
сарва – всех
бхута – существ
Слово, значение и идея кажутся одним целым, так как они совмещены друг с другом. Благодаря саньяме на их различии и посредством анализа человек приобретает знание звуков всех живых существ.
Этот афоризм представляет доктрину спхоты, всегда отличной от букв, образующих любое слово, и в то же время нераздельно связанной с ним. Спхота – это то, что скрывается за словом, значением и идеей. Она открывается при произнесении этого слова. Аналогичным образом из совместного расположения употребленных частей речи раскрывается значение фразы. Неизменный смысл слова всегда отличен от букв, составляющих это слово; и знание, сообщаемое уму этим словом, отлично от букв и значения.
Обычно буквы, смысл и идея так тесно слиты, что их невозможно разделить. Буквы суть только символы, служащие для выражения знания, которое существует вечно. Зачем мы пользуемся словами? Мы используем их, чтобы сообщить наши идеи и знания другим людям; у нас нет никакого другого способа выразить себя. Знание также можно до некоторой степени передавать посредством знаков. Чтобы сообщить свои собственные идеи самим себе, нам не нужны символы, знаки или слова. Необходимость в них возникает только при передаче своих мыслей другим, и наоборот.
Вечная сила, которая раскрывается как знание благодаря слову, значению, идее, знаку и разным другим символам, называется спхотой.
Разные языки мира для выражения одного и того же содержания используют разные слова. Посредством выполнения саньямы отдельно на слово, значение и идею, йог может постичь смысл всех звуков, издаваемых любым живым существом. Спхота есть музыка Всевышнего, и ее можно услышать в разных формах нады.
Есть восемь центров членораздельных звуков:
1. грудная клетка и живот;
2. горло и шея;
3. голова и разные мозговые центры;
4. язык и его движения;
5. нос;
6. губы;
7. нёбо;
8. зубные и черепно-мозговые области.
Чтобы сообщить другим какую-либо идею в форме знания, психическая энергия осуществляет контроль над всеми этими местами согласно ситуации, расположению и частям речи. В этом процессе физиологические силы сопровождаются психическими. Физиологические силы называются уданой – энергией праны, посредством которой произносится слово.
Части речи состоят из звуковых единиц, причем только из тех, которые приняты в языках мира. Орган слуха преобразует этот звуковой поток в вибрацию, которая отлична от услышанных звуков. Эта вибрация по слуховому нерву передается в мозговые центры. Согласно действию и противодействию этой вибрации и ума, возникают идеи, которые затем формируются в знание.
Главный механизм знания – это не части речи, не вызванные ею вибрации и не сообщаемые ею идеи, а три психических действия. Эти три фактора – слово, значение и идея – лишь возбуждают психический механизм, и знание обретается в результате их действия и противодействия.
Тот, кто долго работает с животными, постепенно начинает понимать ощущения, эмоции животных, их любовь или неприязнь, которые они выражают без помощи слов.
Единичное слово воспринимается как единичное проявление сознания. Оно вызывается к существованию посредством единичного усилия. Слово есть явление психического механизма и может быть понято только в том случае, если психический механизм знаком с его употреблением. В этом причина того, что человек не понимает язык, которого он не изучал. Слово, значение и идея сливаются друг с другом ввиду взаимной согласованной совмещенности. Возьмем, например, слово "корова", объект "корова" и понятие "корова"76. Это слово, его содержание и идея отдельны друг от друга, но из-за привычного, установившегося употребления люди не замечают этих различий. Если человек слушает речь на иностранном языке, которого не знает, он слышит слова, но не знает значения и идеи. Слово – это одна категория, значение – другая, а идея – третья. Совершая по отношению к ним саньяму, человек может при помощи психического аппарата обрести понимание звуков всех живых существ. В более глубоком состоянии самадхи йог находится в прямом контакте со спхотой, являющейся источником этого знания.
Все знают, что речь на неизвестном иностранном языке кажется очень быстрой, хотя на самом деле иностранец может говорить очень медленно. С другой стороны, тот же слушатель без труда способен понимать даже быструю речь на своем родном языке. В этом примере причина кроется не в трудности или простоте языка, а, соответственно, в неподготовленности и подготовленности ума. Итак, когда йог достигает состояния спхоты, он понимает звуки всех живых существ.

Перевод Сэра Ганганатха Джха

17(3) Среди i) слова, ii) значения, iii) понятия (шабда, артха, пратьяя) существует общее "наложение", отсюда смешение; когда Дисциплина (Самьяма) сходится на различии между ними, следует понимание чаяний всех живых существ.

Свенссона

17(3) Слово, предмет и идея проявляются как одно (санскара) и ошибочно смешиваются. Путем самоконтроля над их различиями приходит знание смысла звуков, издаваемых всеми существами.

Фалькова

17(3) При Самьяме о словах, ощущениях от них, их значениях и знаниях, которые обычно смешивают, приходит знание о значении звуков, издаваемых животными.

Свами Сатьянанда Сарасвати

17(3)Слово, объект и ментальное содержание из-за взаимного наложения находятся в спутанном состоянии. Посредством выполнения самья- мы на [каждом из] них в отдельности (появляется) знание речи всех существ.
Обычно наше знание объекта смутно из-за путаницы между шаб- дой, артхой и пратьяей. Если выполнять самьяму на каждой из них в отдельности, мы можем понимать речь всех животных. Таким образом, звук должен быть отделен от объекта и объект от идеи [понятия] так, как, например, слово корова, объект корова и пратьяя корова. Самьяму следует выполнять на этих факторах раздельно, в результате чего наложение или путаница между словом, объектом и пратьяей или ментальным опытом удаляется.
Различные люди имеют различный ментальный опыт, связанный с объектом корова. Например, индиец скажет, что ее нужно защищать, в то время как мусульманин скажет, что ее нужно зарезать. Это есть различие в пратьяе. Подобным образом существует различие между словами. Например, для обозначения одного и того же объекта — коровы — в различных языках существуют различные слова. Когда вы делаете различие между формой коровы, названием «корова» и идеей коровы и выполняете самьяму на этих трех [аспектах] отдельно, сутра говорит, что вы будете знать речь или язык коровы или любого другого животного или живого существа. Это есть секрет йоги, которым люди не владеют, поскольку [реализовать] это очень трудно.
Каждый объект в мире имеет три составляющих или вибхаги, а именно звук или слово, форму и идею. Вы должны быть в состоянии выполнять самьяму отдельно на звуковых волнах, отдельно на форме и так же отдельно на идее [понятии]. Это очень трудно.

Джадж

17. В уме тех, кто не достиг концентрации, возникает путаница в отношении произносимых звуков, терминов и знаний, возникающая в результате понимания этих трёх модификаций без их различения; но когда аскет рассматривает их по отдельности, выполняя «саньяму» относительно них, он обретает способность понимать значение любого звука, издаваемого любым живым существом.

Таймини

17. Звучание, значение (находящееся за ним) и идея (всегда присутствующая в качестве содержания восприятия), пребывают вместе в спутанном состоянии. С помощью выполнения Samyama (на звучание) они различаются, и возникает понимание значений звуков, издаваемых любыми живыми существами.
Чтобы разобраться, как Йог может понимать значение звуков, издаваемых любым живым существом, следует рассмотреть сложный процесс, результатом которого становятся звуки. Возьмѐм, к примеру, соловья, зовущего свою подружку. Мы слышим только внешний звук, но этот звук – заключительное проявление сложного процесса, включающего и два других элемента. Это и представление о своей партнѐрше, присутствующее в восприятии соловья, и желание, и собственно цель встретиться с ней. Без двух этих составляющих звук не может производиться. Если бы можно было взглянуть в восприятие соловья, то были бы понятны оба этих явления и сразу стали бы понятны значения внешних звуков. И как мы уже говорили в I-42, когда несколько подобных факторов соединены в сложном процессе, их можно различить и отделить друг от друга, выполняя Samyama на самый внешний фактор. Это немедленно позволит Йогу понять значение звуков, издаваемых соловьѐм. Поскольку звуки, издаваемые всеми животными существами, являются результатом описанного выше процесса, Йог всегда может понять их значение через Samyama.
Чтобы понимать значение каждого звука, Йогу вовсе не обязательно сидеть в медитации. Когда техника Samyama уже будет освоена, Йог научится разделять сложный процесс, который проявляется во внешних звуках, и сможет моментально осуществлять его, узнавая, таким образом, значение слышимых им звуков.