[Amarilis]

Сообщение от tayna

Белорусы памяркоуны, спакойны, терпеливы. Должна дозреть критическая масса народа с желаниями перемен. Но произойдет скорее всего все естественным путем...

Какъ при такихъ условiяхъ, когда крестьянинъ былъ отягощенъ безысходнымъ трудомъ, когда его личность подавлялась, его человѣческое достоинство подвергалось поруганiю, какъ было тутъ развиться критическому мышленiю, духу изслѣдованiя, тѣмъ болѣе, что для мужика школы были закрыты, а самостоятельныя попытки помимо школы проникнуть въ область хотя бы простой грамотности систематически подавлялись панами и представителями панской власти? Мужику оставалось одно: влачить изо дня въ день жизнь вола подъяремнаго, по характерному выраженiю, - что день прожилъ, то къ смерти ближе, - забывая то изъ своего прошлаго, что не имѣло непосредственнаго отношенiя къ текущей дѣйствительности, не заглядывая далеко въ будущее, словомъ - не выходя изъ узкаго круга чувствованiй и идей, которыя давала повседневная жизнь, бѣдная событiями.

При такихъ условiяхъ все более и болѣе закрѣпляется привычка мыслить по традицiи, по разъ усвоеннымъ образцамъ, - и если существенно не измѣнятся условiя жизни, если не будетъ дано толчковъ извнѣ сильныхъ на столько, чтобы пробудить мышленiе и направить его на критическую переработку установившихся формъ мысли и жизни, то оно рискуетъ окоченѣть въ этихъ формахъ, считая ихъ чѣмъ то неизмѣннымъ, неизбѣжнымъ и лучшимъ чѣмъ что бы то ни было чужое. Бѣлоруссъ такъ долго предавался застою, что въ немъ развилось домосѣдство, неподвижность (даже отхожихъ промысловъ не развилъ, хотя потребность въ нихъ, конечно, чувствовалась), а отсутствiе ознакомленiя съ чужимъ мѣшало улучшенiю своего.
Только въ отношенiи трудолюбiя бѣлоруссъ не уступитъ ни великоруссу, ни малоруссу, а по выносливости превосходитъ того и другого...
Чѣмъ объяснить такую сравнительно значительную отсталость?
Объясненiя нужно искать, по нашему мнѣнiю, въ особенностяхъ историческихъ условiй существованiя бѣлоруссовъ. Прежде всего, Бѣлоруссiя издавна лишилась своей интеллигенцiи этого свѣточа въ духовной жизни народа, его путиводительницы и насадительницы новыхъ идей въ массахъ. Она, какъ извѣстно, усвоила чужой языкъ и нравы, а потому стала вдвойнѣ непонятной народу: новыя идеи сами по себѣ, въ силу своей новизны, трудно усвоиваются, а выраженныя на чужомъ языкѣ становятся еще болѣе недоступны. Но это еще полъ-горя: при благопрiятныхъ обстоятельствахъ народъ могъ выдвинуть изъ своей среды новыхъ носителей сокровищъ своего духа, - новую интеллигенцiю, можетъ быть еще болѣе естественную, какъ вышедшую непосредственно изъ нѣдръ народа. Но бѣда въ томъ, что онъ былъ поставленъ въ такiя условiя, при которыхъ это было рѣшительно невозможно. Бѣлоруссiя была весьма часто ареной опустошительныхъ войнъ, разорявшихъ народъ, и тѣмъ обусловившихъ его отсталость и невѣжество, и развивавшихъ грубость нравовъ; а что всего важнѣе - она до такой степени была закрѣпощена помѣщикамъ, обязанности въ отношенiи къ этимъ послѣднимъ были такъ отяготительны, что на выполненiе ихъ расходовались всѣ силы народа, такъ что у него не оставалось ни времени на размышнiе и обдумыванiе, ни средствъ на обученiе, а безъ этого немыслимо умственное развитие.


(Богданович А.Е., Пережитки древнего миросозерцания у белорусов: этнографический очерк.1895 год.)