«Тайна» Куинджи

[Владимир Чернявский]

«Тайна» Куинджи

172 года назад родился Архип Иванович Куинджи (1841—1910), русский живописец, передвижник. Преподавал в петербургской Академии художеств. Среди его учеников — К. Богаевский, Н. Рерих, А. Рылов.
О «Заходящем солнце на избушках» И. Н. Крамской, «глава и разум передвижников», раздраженно писал: «Я совершенный дурак перед этой картиной! Я вижу, что самый цвет на белой избе так верен, так верен, что моему глазу утомительно смотреть на него… Через пять минут у меня глазу больно, я отворачиваюсь и закрываю глаза… Неужели это художественное впечатление?» И потом он окончательно признает живописно-пластическую систему Куинджи, будет переживать: «Долговечна ли та комбинация красок, которую открыл художник?»
На современников его творчество произвело ошеломляющее впечатление. Одни уверяли, что слышали, как стрекочут сверчки (картина «Вечер на Украине»), другие — что от «Лунной ночи на Днепре» веет прохладой, а третьи вообще утверждали, что в средние века Архипа Ивановича сожгли бы на костре за колдовство. За его «тайной» охотились, его обвиняли в фокусничестве, на его выставках было такое стечение публики и такая давка, какие бывают только «во время крестного хода у святой иконы».
Архип Иванович гиперболизировал свет, писал «сверхлуну», «сверхсолнце», «солнечные ливни». С профессором Петербургского университета химиком Д. И. Менделеевым и физиком Ф. Ф. Петрушевским искал научное обоснование законов живописи. Он делил изображаемое на главное и второстепенное, направляя взгляды зрителей на то, ради чего писал.
Экспрессия, яркое впечатление от его картин сродни импрессионизму, но в них — чисто русские размышления, тяготение к монументальности.
«Искусство — это не игра для развлечения, играть с искусством — тяжелый грех»,— говорил профессор Академии художеств А. И. Куинджи своим ученикам. В устах человека, на самом взлете отрекшегося от своей славы, решившего раз и навсегда больше не представлять своих картин публике, слова эти обрели особый смысл. За тридцать лет затворнического труда в мастерской только однажды нарушил он свой зарок, показав созданное им ученикам и друзьям. «Пережил такое, чего не хочу переживать до смерти. Как будто на кресте распят был»,— скажет Куинджи.
Чрезвычайно требовательный к себе, Архип Иванович был требователен и к своим ученикам, не искал у молодежи дешёвой популярности, но был окружен ореолом благородства и гениальности. Он воспитал целую плеяду прекрасных художников: Рерих, Рылов, Борисов, Зарубин, Рущиц, Богаевский, Вроблевский… Он не только учил их соответственно отпущенному каждому дарованию и наклонностям, но и поддерживал материально. И даже когда по неправедному доносу Куинджи был отстранен от преподавания в мастерской, он не бросил своих студентов до конца дней своих.
«Куинджи был не только великим художником, но также великим Учителем жизни»,— сделает вывод Рерих.
А Богаевский на фотографии, где они сняты всем курсом, напишет: «С нами Куинджи и вся святая сила его!»
В 1909 году он становится основателем Общества поощрения художеств, в которое вложит почти весь свой капитал.

Источник