Падает снег. Свет из окон струится, ярок, Сотни следов хранит на себе пороша. Люди идут, и у каждого своя ноша: Этот несет свои беды, а тот – подарок, Тот тащит ёлку домой к себе впопыхах: Время салатов, тостов и слов расхожих…
В серой толпе спешащих к столу прохожих Один выделяется – с ангелом на руках.
Ангел мой, ангел, хранитель уставший мой, Дай я тебя к себе отнесу домой, Дам молока горячего, теплый плед, Как ты устал, крылатый, за столько лет. Ангел мой, ангел, хранитель моих дорог. Буду беречь, как ты меня, друг, берёг. Крылья согрею замерзшие за спиной, Хватит босым по снегу ходить за мной, Я ж за тебя перед Богом держу ответ.
Падает снег. Из окон струится свет.
Саша К
*** История, вооруженьем бряцая, Кроит кордон очередной страны. Здесь вечно времена глобализации И геополитической войны. В одной из как-всегда-горячих точек – Холодный хлев; в соломе на тюках Новорождённый маленький комочек Смешно пищит у мамы на руках. Большому миру дела нет до малых, Он занят умножением грехов. Лишь несколько, овчиной провонялых, Пришли ее поздравить пастухов – Ей покрывал отдали домотканых, В печи раздув потухшие угли; И трое волонтеров иностранных, Как дар, гуманитарку принесли. Ребенок спит, и разговор ведется, И обсужденье местных новостей, Мол, беженцами скоро стать придётся Из-за террора нынешних властей, И хлеба нет, и нет конца проблемам, И как правитель злобен и могуч. А в небе над вечерним Вифлеемом Сиял звезды благословенный луч.
Когда увидишь мой смятый след, услышишь выстрелы за спиной, поймешь, что против меня весь свет, поймешь, что мир на меня войной, оставь дела и запри в сундук, вели соседке кормить кота, рассеяв выдохом тишину, иди к знакомым тебе местам. Лови сигналы на частоте, чужие сбрасывая звонки, (приметы: родинка на щеке и раздражающие шаги). Ищи меня в сводках новостей, в строке бегущей, в пустом окне, меня, продрогшего до костей, меня, стоящего в стороне. Меня, потерянного в себе и вечно спорящего с тобой, пускай меняется континент и пояс движется часовой. Пускай плывут под водой киты, а буревестник взлетает вверх, пока ты видишь мои следы, пока не продан последний смех, иди за мной, отыщи меня, в открытом космосе, среди льдин, от бега быстрого пусть горят глаза и щеки, и нет причин, чтоб защищать меня от судьбы и слепо следовать по пятам. И пусть на куртке осядет пыль, и пусть ботинки сотрутся в хлам, пока ты веришь в меня - я жив, и пусть тебе говорят, что я - всего лишь сказка, безумный миф, мозг пожирающий страшный яд, пускай меня отрицает свет, пусть от меня отказался бог, пусть я безмолвен, и глух, и слеп, и с губ слетает последний вздох, пускай меня замели пески, пусть под ногами дрожит земля, не отнимай от меня руки, не отрекайся, держи меня. И до тех пор, пока ты со мной, пока ты веришь в меня еще, и на губах твоих моря соль, кусает ветер поверхность щек, а сердце гулко стучит в груди, и твой румянец затмил зарю, иди за мной, лишь за мной иди.
Ищи. Я тоже тебя ищу.
Джио Россо
+++
Привет, молодые и глупые, смешные, босые и пьяные. Идущие стаями, группами, и те одиночки упрямые, что мечутся между высотками, скрывают глаза капюшонами, пытаются быть беззаботными, но курят ночами бессонными. Привет, дети солнца и воздуха, потомки известных мечтателей, рожденные вспышками космоса, в утробе галактики-матери. Беспечные, хрупкие, колкие, с щеками, от холода красными, с забитыми книжными полками, с глазами тревожно-опасными. Привет, я пишу из столетия, где дальние тропы исхожены, где были открыты созвездия, на ваши совсем не похожие. Где Марс обустроен жилищами и можно экспрессом до Ригеля. Где нет ни святого, ни нищего, где деньги не цель и не двигатель. Здесь нет ни войны, ни оружия, здесь бомбы в музеях истории, секреты не нужно выуживать со вражеской территории. Здесь, в мире, обретшем гармонию, мы смотрим на вас, наше прошлое, на Землю, что бьется в агонии, чье сердце больно и изношено. На атом, на нефть, на правителей, на всех подневольных и страждущих, на вечно обманутых зрителей, на новости, лгущие каждому. На тех, кто оторван от берега, на брошенных и на предателей. На женщин, что бьются в истерике, на слезы, что пролили матери. На мальчиков, пулями скошенных, на плоть, испещренную ранами. Мы смотрим на вас, наше прошлое, больное, безумное, странное. Привет. Не печальтесь о сказанном, не стоит твердить о напраслине. Проснитесь однажды, и разом, вы сделайте что-то прекрасное. Идите с улыбкой без горечи, сердечному голосу следуя, бегите, хватаясь за поручни, по лестницам, страха не ведая. Дышите дорогой и странствием, желанием нового, светлого, ночами, закатами красными, весной, что пропахла запретами. И верьте в себя до последнего, толпу оставляя за спинами, не делайте жизнь трагедией, пустячную грусть культивируя. Провалы, проколы, падения, примите с буддистским спокойствием. И прочь отметайте сомнения, берите тяжелое, большее. И вы, молодые и глупые - создатели, мира строители, кричите о радости в рупоры, носите победы на кителях. Влюбляйтесь, целуйтесь, безумствуйте, ведь в ваших руках настоящее. Не пользуйтесь ложной презумпцией слепой невиновности спящего, что сном объясняет бездействие, держитесь другой траектории: стихами, аккордами, песнями, пишите, творите историю.
А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску. Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску. Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады, Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.
Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы. Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы. Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу. Там дорога из "где-то" ведёт в "нигде", минуя посёлок "либо".
Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето! А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты, И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха. А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.
Там будут живые: Ахматова, Блок - в виде цветных водопадов. А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада. Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.
Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.
А я повторяю: поедем со мной к луне цвета спелой клюквы. Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы. Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина. Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.
Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок. Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.
Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду. Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!
Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф. Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится - спрячу в рукав. Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.
Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.
Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей? И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай! А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...
Послушай, чего там вообще сдают? Хочу поступить на филфак.
Человек бежит по жизни, не жалея ног. Дом - работа, дом - работа, отбывая срок. Выходные - передышка, отпуск, как привал. Старость, пенсия, одышка, ты сюда бежал?
Может выбрал изначально ты не тот маршрут? В семь утра подъём, начальник, все ли так живут? Кто-то видит солнце, звёзды, почему не ты? Руководство, производство - не до красоты.
Некогда вздохнуть свободно, каждый день борьба За краюху пенсионных. Говоришь: "Судьба". Может быть, если покорно принимать её. Душу пичкая снотворным, падать в забытьё.
В мыльной пене сериалов радугу искать, Верить - в старости начало и спокойно ждать. Ждать, когда окрепнут ножки у твоих детей. По протоптанной дорожке им бежать теперь.
Ты для этого родился? И за этим жил? Счастья ждал, мечтал, учился, верил и любил? Если нет, тогда пожалуй, свой замедли бег. И начни свой путь с начала - новый человек.
люди живут в городах, как в ульях люди сидят за столом на стульях люди лежат на мягких перинах люди глядят на себя в витринах люди про небо давно забыли небу навстречу зонты раскрыли люди читают с утра газеты люди о людях ведут беседы я не всегда считаю удобным беседовать с кем-то себе подобным пусты и бессмысленны разговоры я позвонила бы лучше в горы -
кедру на склоне над водопадом поговорить как с далеким братом сквозь голос ручья и голос ветра услышать молчание брата кедра в тяжелую, горестную минуту я вспоминаю тебя почему-то как твою крону целуют тучи думаю, как ты стоишь на круче гордо над пропастью, всех прямее - я и сама становлюсь сильнее
здравствуй, скала, и ты меня помнишь? ну, как дела? как далекий дом наш? в трубке молчат - так молчат лишь скалы слышу, как ветер гудит усталый слышу как воют твои метели как камнепады ревут в ущелье и даже грохот реки за горою... я по тебе скучаю порою
а ветер... ты правда устал за осень? приют твой - скалы и кроны сосен спасибо за песни братишка ветер они напомнили мне о лете я помню как страшно ты дул ночами как шли с тобой по хребту в молчанье как далека и светла дорога… с тобой вдвоем не так одиноко
а вот и небо... ты меня слышишь? меня уносит все выше, выше у неба особенное молчанье безмолвие неба - как ликованье спасибо тебе за солнце и тучи спасибо за снег и мороз трескучий за звезды, за радугу, за зарницы за то, что закат золотит ресницы за то, что ты так безумно красиво я просто звоню, чтоб сказать спасибо...
может, все люди поймут однажды что на такое способен каждый - сквозь голоса и сквозь шум эфира слышать молчанье другого мира не по нему ли мы все тоскуем? ну а пока в суету людскую как драгоценное обещание, с гор спускаясь, несем молчание.
Еще вчера, - как снимок дилетанта, - Осенний день расплывчат был и слеп, А нынче скрупулезно и детально Его дорисовал внезапный снег. Еще вчера проступки цвета сажи И прегрешений серые мазки Казались органичными в пейзаже Чумазой и расхристанной Москвы. А нынче смотрим в окна с изумленьем - Весь мир присыпан белым на вершок!... И кажется чернейшим преступленьем Вчерашний незатейливый грешок. Белым-бело!.. И в этом белом гимне Приходит к нам, болезненно остра, Необходимость тут же стать другими, Уже совсем не теми, что вчера. Как будто Бог, устав от наших каверз, От слез и драк, от кляуз и нытья, - Возвел отныне снег, крахмал и кафель В разряд святых условий бытия. И кончились бои, и дрязги стихли, И тишина везде вошла в закон Как результат большой воскресной стирки Одежд, религий, судеб и знамен...
1975 Леонид Филатов
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не показывая виду И даже улыбаясь иногда? Они мелки, но путь их страшно долог, И с ними лучший праздник нехорош. Они - как злой блуждающий осколок: Болит внутри, а где - не разберешь. Вот почему я их сметаю на пол, Пускай не все, но большую их часть. Осколок только кожу оцарапал, А мог бы в сердце самое попасть.
1954
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Не видно мне души родной в краю Теней, и значит нет её, поскольку Сердца живые яркому огню Во всём подобны. Как души иголку Легко берёт космический магнит, Любовь так наши души единит. Любовь скучает в мире суеверий, В твердыне человеческих материй. Она готова вырваться из нас: Кому-то стать сестрой, кому-то братом, Вовсю гореть как расщеплённый атом Из миллиардов разноцветных глаз. Но крепко спят заложники планеты, Слаба в кошмарах жизни воля к свету.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Боже, храни короля, так, как я никогда не умел. От проклятий, воды и огня и от острых вражеских стрел. Если выйдет на смертный бой, тенью стань за его плечом, одари золотой судьбой, самым крепким и злым мечом. Дай ему вороного коня, храбрых рыцарей, славных жен. И спаси для него меня, пусть я ранен, пусть окружен. Защити от худой молвы, от холодных, как сталь, речей. И пусть мне не сносить головы, если этот король - ничей. Королевство его - весь мир, его замок - вершины скал. Его сердцу дай волчьих сил, дай душе - негасимый жар. Дай мне вечно идти за ним, талисманом быть, быть щитом. Укрывать от морозных зим, очищающим быть крестом, амулетом в его руке, ветром в спутанных волосах. Отражением звезд в реке, желтой пылью в его следах. Подарить ему сотни стран, выкрасть лучшую из принцесс. Мой король не получит ран. Ведь теперь его рыцарь здесь. Пусть дорога сводит с бедой, пусть сегодня он нищ и слаб, я его накормлю лебедой, на постель из еловых лап уложу и укрою мхом, разведу для него костер, песнь спою про подводный дом и живущих в нем трех сестер. Пусть изношен и грязен плащ, пусть истоптаны сапоги, и пусть в каждой из темных чащ, преграждают нам путь враги. Я - его верный щит и меч, острый нож и звериный клык. Боже, дай мне его сберечь, за молитву прими мой рык. Его речь - ледяной ручей, его облик суров и строг. Защити короля королей, короля всех моих дорог. От злой ведьминой ворожбы, от безумных и страшных снов, от пустой и слепой борьбы, от тяжелых стальных оков. Огради от меча и стрел, и прошу, защити от меня. Ибо волей небесных тел, его смертью сужден быть я.