Сказки и Притчи :)

[ninniku]

Есть серия книг мексиканского писателя Луиса Ривера. Я их все прочитал и поражен их силой. Там много притч. Да и все они как притчи. Но можно и выделять. Я вот попробую пересказать по памяти одну ситуацию, которая меня поразила. Две столкнувшихся правды, каждая из которых уничтожает друг друга.


Танцующий присел отдохнуть под деревом, прежде чем войти в город под названием Печальная Собака. Под тем же деревом присел седой старик и принялся за еду. Но прежде чем он поднес лепешку ко рту к нему подошел молодой человек и спросил:
- Старик, ты из этого города? - Старик кивнул головой.
- Скажи, что за люди там живут? Хорошие или плохие? Может там полно воров, мечтающих залезть в твой карман? Предателей и завистников?
- А там откуда ты, какие были люди?
- О там было полно зловредных личностей. Нужно было глядеть востро, беречь карманы. Все привыкли предавать друг друга и воровать, ни на кого нельзя было положиться. Потому я и ушел оттуда.
- Здесь ты найдешь таких же. Тут давно все потеряли честь и совесть и никому нельзя доверять!
- Спасибо, старик, за предупреждение. Но я все-таки войду в город, может мне повезет и я встречу добрых людей - сказал юноша и пошел в город. А старик принялся за лепешку, но не успел он её откусить как к нему подошел другой молодой человек.
- Скажи старик, если ты из этого города, какие там люди?
- А там, откуда ты пришел какие были люди?
- Замечательные, отзывчивые и честные, верные друзья!
- И здесь ты найдешь таких же! Каждый готов помочь другому и рад быть полезным. Ты найдешь тут истинных и верных друзей!
- Благодарю, тебя старик, я так и думал! - сказал юноша и побежал к городу по имени Печальная Собака. А старик вновь принялся за еду.

Тогда встал Танцующий и резко спросил старика, хотя глаза его смеялись:
- Скажи старик, где же ты соврал? Или по старости своей забыл, что говорил первому юноше?
- Ни тому ни другому я не соврал! Каждый носит свой мир в своем сердце и находит в других лишь то, что находит в себе! То что человек несет людям, то он и встречает в ответ, какими он хочет их видеть, такими они и становятся! Мир отражает лишь наши чувства и поступки и дает нам в ответ то же самое!
- Да!? А если я несу в людям Истину и кроме Истины нет ничего во мне? Так что и там, в этом городе, я встречу тоже Истину и ничего больше? Ты говоришь, старик, что каждый носит свой мир в своем сердце. Это правда. Но что делать тем, кто пришел, чтобы вырвать свое сердце и разрушить этот мир?
Ты говоришь, что мир отражает наши чувства и поступки! Значит, если я протяну бешенной собаке сахарную кость, она в ответ протянет мне такую же кость? Если я распахну вору свой карман и он мне распахнет свой?
Твоя истина давно истлела, старик, и учишь ты людей мертвой истине! Мир давно отказался отражать нашу глупость, он устал. Ты учишь, что люди находят в других то, что им дают сами? Я люблю людей, но разве встречу я в людях только любовь? И кого они будут любить? Меня в себе или себя во мне?
Я отвергаю твою замшелую, мертвую Истину, старик! Моя же Истина живая! Я утверждаю, что найти в человеке мы можем только то, что сможет он найти в себе сам! И только тем и будет человек, что нашел в себе и другие здесь ни при чем! И желание битвы должен носить в себе человек, чтобы покой не убил его дух!
- И что же ты хочешь встретить в этом городе? - спросил озадаченный старик.


Ответа не помню. Да и то, я лишь часть вспомнил из проповеди Танцующего. И это была проповедь о ПОЛЬЗЕ ВОЙНЫ! Это была речь для воинов духа.
Вот так две правды сошлись под одним деревом. Старая как мир правда старика и новая правда Танцующего!
Кому интересно, адресую к книге Луиса Ривера "Слезы звезд".

А вот в инете я нашел только "Матадора". Но это просто чудесная, очень жесткая Притча. Есть в ней Красота и чувствуется правда.
Адресую http://ki-moscow.narod.ru/litra/ezo/...ra/matador.htm

У него есть уже продолжение "Матадор поневоле". Он покруче будет и очень неожиданный конец.

[sirin]

Можно и мне к вам присоединиться?

Молчание

Проходил как-то Будда одной деревней. Собралось несколько человек - его противников - и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он молча слушал очень спокойно. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что-то не так.
Один из них обратился к Будде: "В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?" "Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, - ответил Будда. - Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из-за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело - решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет - в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать. Я от них просто отказываюсь; они того не стоят. Можете забрать их себе. Я отказываюсь принимать их".

Существует ли Бог?

Однажды, рано утром, когда Будда вышел на свою утреннюю прогулку, один человек спросил его:
- Существует ли Бог? Будда секунду посмотрел в глаза человека и сказал:
- Нет, Бога не существует вообще, никогда не было, никогда не будет. Выкинь всю эту чепуху из головы.
Человек был шокирован.
Будду сопровождал Ананда. Он всегда сопровождал Будду.
В середине того же дня пришёл другой человек и спросил:
- Существует ли Бог?
Будда сказал:
- Существует, всегда был, всегда будет. Ищи и найдёшь.
Ананда пришёл в сильное замешательство, так как он помнил ответ, который Будда дал утром, но не имел возможности спросить, потому что вокруг было много народа.
И прежде чем он получил возможность спросить, вечером, на заходе солнца, пришёл третий человек. Будда сидел под деревом, наблюдая закат солнца и прекрасные облака, и человек спросил:
- Существует ли Бог?
Будда просто сделал жест рукой, приглашая человека сесть, а сам закрыл глаза. Человек подчинился ему. Они сидели молча несколько минут, затем человек поднялся. Становилось темно, солнце уже село. Он коснулся ног Будды и сказал:
- Благодарю тебя за ответ, я очень благодарен тебе. А потом пошёл прочь. Тут Ананда не выдержал. Когда они остались одни, он сказал:
- Я не смогу уснуть сегодня ночью, если ты не ответишь мне. В один день, на один и тот же вопрос ты даёшь три разных ответа. В чём дело? Ты привёл меня в сильное замешательство.
Будда сказал:
- Я отвечал не тебе, почему же ты пришёл в замешательство? Первый человек был верующим. Он верил в Бога и пришёл не с целью выяснить вопрос, а с целью получить подтверждение. Он был учёным, хорошо знающим Священное Писание. Ему нужен был шок, и я шокировал его, потому что не желаю поддерживать ничьи верования. Все верования ошибочны. Знание - совершенно иная вещь.
Второй человек был атеистом, он не верил в Бога. Он также был учёным и был набит всевозможными идеями, но он был просто противоположностью первого человека. Он хотел, чтобы я поддержал его неверие.
Третий человек был подлинным искателем. Он не искал ответа, он хотел испытать. Он был человеком с большим доверием. Он хотел, чтобы я открыл ему нечто, поэтому я не стал отвечать ему, а просто предложил сесть рядом со мной. И нечто произошло.


п.с. http://pritchi.nm.ru/

[ninniku]

Вот нашел афоризмы Феано с сайта сказок Эзопа.
http://edu.of.ru/ezop/default.asp?ob_no=3557

((()))
Знаешь или нет жизни всей секрет?
Коль не догадался, зря и жить старался.
((()))
Прекрасно место, где царит любовь.
К нему стремится мудрый вновь и вновь.
((()))
Несчастье создаёт стремленье к счастью,
Опорой оказавшись для него.
А в счастье открывается окно
К несчастиям, страданиям, ненастью...
((()))
Лишь любящий людей имеет право
Любить иль ненавидеть наши нравы.
((()))
Если ты без друзей, то - как лучник без лука,
Среди тысяч дверей, и за каждой - разлука...
Афоризмы Феано

[sirin]

В кромешной тьме вел корабль опытный капитан и вдруг впереди появился огонек и стал двигаться на них. Они стали переговариваться о том, что нужно изменить курс на 15 градусов. Так мало, но никто не хотел уступать. В результате корабль сел на мель и чуть не погибли все. А тем огоньком, который не уступил ему дорогу, оказался Маяк

[sirin]

"Голова и хвост змеи

Некогда жила змея, голова и хвост которой всё время спорили между собой.
Голова говорит хвосту: "Меня должно считать старшей!" Хвост отвечает: "Я тоже достоин быть старшим". Голова говорит: "у меня есть уши, чтобы слышать, глаза, чтобы смотреть, рот, чтобы есть, при движении я впереди остального тела - вот почему меня должно считать старшей. А ты не имеешь таких достоинств, потому тебя нельзя считать старшим". А хвост в ответ: "Если я позволю тебе двигаться, то ты сможешь двигаться. А что, если я трижды обмотаюсь вокруг дерева?" Он так и сделал. Голова не смогла двигаться в поисках пищи и чуть не умерла от голода. Она сказала хвосту: "Ты можешь отпустить меня, я признаю тебя старшим".
Хвост, услышав эти слова, тут же отцепился от дерева. Голова снова говорит хвосту: "Раз ты признан старшим, то посмотрим, как ты пойдёшь первым". Хвост отправился вперёд, но не сделал и нескольких шагов, как свалился в огненную яму, и змея погибла в огне.

Хитрый сосед

У одного человека засох платан, и старик-сосед сказал ему:
- Сухой платан - предвестник беды!
Тот человек поспешно срубил дерево, а старик-сосед попросил себе дерево на дрова.
Опечалился тот человек и сказал:
- Вот какой у меня сосед! Ну и хитёр же! Ведь ему только и хотелось, что дров, потому и подучил меня срубить дерево!


Много радостей

Бродя по склонам горы Тэй, Конфуций увидел Юнг-чи, идущего в одном халате, подпоясанном верёвкой, по вересковому полю, поющего и играющего на лютне.
- В чём причина твоей радости, Учитель? - спросил Конфуций. - У меня много радостей. Из мириад созданий человек - самое благородное, а мне выпало счастье родиться человеком. Это первая моя радость. Многие, рождаясь, не проживают дня или месяца, не вырастают из пелёнок, а я уже прожил до девяноста лет. Это тоже радость. Для всех нищета является нормой, а концом - смерть. Придерживаясь нормы и дожидаясь конца, о чём ещё здесь тревожиться?
- Прекрасно, - сказал Конфуций. - Вот человек, знающий, как себя утешить. "

мне в жизни очень помогли=)

[Айсабина]

Страницизм.

Мы остановились на лужайке. Впечатление было такое, словно кто-то
налил целое озеро изумрудной травы в чашу из гор. Пурпурные облака
укутали догорающий закат.

Швейцария, - тут же подумал я, - мы приземлились на открытке со
швейцарским пейзажем. Внизу, в долине, среди деревьев были разбросаны
домики с остроугольными крышами, высился купол церквушки. По сельской
дороге катила телега, но её тянул не трактор и не лошадь, а животное,
похожее на быка.

Поблизости не было ни души, а на лугу - ни тропинки, ни козьего следа.
Только озеро травы, кое-где усыпанное полевыми цветами, в полукольце
скалистых гор, увенчанных снежными шапками.

- Как ты думаешь, почему... - сказал я. - Где это мы?

- Во Франции, - ответила, не задумываясь, Лесли, и прежде, чем я успел
поинтересоваться откуда она это знает, она, затаив дыхание,
прошептала: - Смотри!

Она указала на расщелину в скале, где у небольшого костра стоял на
коленях старик в грубом полотняном коричневом одеянии. Он занимался
сваркой. Скалу позади него озаряли яркие белые и жёлтые вспышки.

- Что здесь делает сварщик? - недоуменно спросил я. Лесли пригляделась
внимательнее. - Это не сварка, - сказала она так, словно эта сцена не
происходила у нее перед глазами, а всплывала в памяти. - Он молится.

Она направилась к старику, я последовал за ней, решив пока не
вмешиваться. Может быть, моя жена увидела себя в этом отшельнике так
же, как я увидел себя в Аттиле?

Мы подошли ближе и убедились, что никакого сварочного аппарата там
действительно нет. Ни звука, ни дыма, вместо этого в метре от старика
поднимался от земли яркий пульсирующий столб солнечного света.

-... и в мир отдашь ты то, что было тебе передано, - услышали мы
мягкий голос, доносящийся из света. - Отдашь тем, кто жаждет узнать
истину о том, откуда мы приходим сюда, смысл нашего существования и
тот путь, который ведёт в наш вечный дом.

Мы остановились в нескольких шагах позади него, поражённые увиденным.
Однажды я уже видел этот яркий свет много лет назад. Тогда я был
совершенно поражён, случайно взглянув на то, что до сегодняшнего дня я
зову Любовью. И теперь мы смотрели на тот же самый свет, и по
сравнению с ним мир вокруг казался призрачным, погруженным в сумерки.

В следующее мгновение свет исчез, а на том месте, из которого он
исходил, остался лежать ворох золотистых страниц, исписанных
исключительно ровным и красивым почерком.

Старик все ещё стоял на коленях с закрытыми глазами, не догадываясь о
нашем присутствии.

Лесли ступила вперёд и подняла с земли сияющий манускрипт. В этом
загадочном месте её рука не прошла сквозь страницы.

Мы ожидали увидеть руны или иероглифы, но обнаружили английский текст.
Разумеется, - подумал я, - старик прочтет это по-французски, а перс -
на языке фарси. Так и должно быть со всяким откровением - язык не
имеет значения, важно восприятие идей.

Вы - существа света, - начали читать мы. - Из света вы пришли, в свет
вам, суждено вернуться, и на каждом шагу вас окружает свет вашего
безграничного бытия. Лесли перевернула страницу.

По своей воле оказались вы в мире, который создали для себя сами. Что
держите в сердце своём, то и исполнится, чем больше всего
восхищаетесь, тем и станете.

Не бойтесь и не поддавайтесь смятению, увидев призраков тьмы, личину
зла и пустые покровы смерти, поскольку вы сами выбрали их, чтобы
испытать себя. Все это - камни, на которых оттачивается остриё вашего
духа. Знайте, что вас повсюду окружает реальность мира любви, и в
каждый момент у вас есть силы, чтобы преобразить свой мир в
соответствии с тем, чему вы научились.

Страниц было очень много, сотни. Мы листали их, охваченные
благоговением.

Вы - это жизнь, создающая формы. И погибнуть от меча или от старости
вы можете не более, чем умереть на пороге двери, проходя из одной
комнаты в другую. Каждая комната дарит вам свое слово - вам его
сказать, каждый переход - свою песню, вам её спеть.

Лесли посмотрела на меня, глаза её сияли. Если это писание так тронуло
нас, людей двадцатого века, - подумал я, - то какое впечатление оно
должно произвести на живущих... в каком же это?.. двенадцатом!

Мы снова принялись читать манускрипт. В нём не было ни слова о
ритуалах, поклонении, никаких призывов обрушить огонь и разорение на
головы врагов, не было упоминания о каре за неверие, не было жестоких
богов Аттилы. Там не упоминалось о храмах, священниках, раввинах,
братствах, хорах, рясах и священных праздниках. Эта рукопись была
написана для полного любви существа, живущего у нас внутри, и только
для него. Стоит лишь выпустить эти идеи в мир, - подумал я, - дать
людям этот ключ к осознанию власти над воображаемым миром, к раскрытию
силы любви, как исчезнет всякий ужас. И тогда мир сможет обойтись без
Тёмных Веков в своей истории!

Наконец старик открыл глаза, увидел нас, и поднялся, ничуть не
испугавшись, словно рукопись была его сутью. Он скользнул по мне
взглядом, задержал его на Лесли.

- Я - Жан-Поль Ле Клерк, - представился он. - А вы - ангелы.

Прежде, чем мы оправились от изумления, он радостно рассмеялся. - А вы
заметили, - поинтересовался он. - Свет?

- Это было вдохновение! - сказала моя жена, вручая ему золотистые
страницы.

- Воистину, вдохновение. - Он поклонился так, словно помнил ее, и она,
как минимум, была ангелом. - Эти слова - ключ к истине для тех, кто их
прочтёт, они подарят жизнь каждому, кто их услышит. Когда я был
маленьким ребенком, мне было обещано Светом, что эти страницы попадут
ко мне в руки в тот вечер, когда явитесь вы. Теперь, когда я стал
стар, наступил это вечер - вот вы, вот и они.

- Они изменят этот мир, - сказал я. Он как-то странно посмотрел на
меня. - Нет.

- Но ведь они были даны тебе...

-... в испытание, - закончил он.

- Испытание?

- Я много путешествовал, - сказал он. - Я изучил писания сотен
верований, от Китая до земель северных викингов. И, несмотря на все
свои изыскания, я научился вот чему. Каждая из великих религий уходит
своими корнями в свет. Но лишь сердце может сохранить свет. Писания
этого сделать не могут.

- Но у тебя в руках... - начал я. - Ты должен прочесть. Это
великолепно!

- В моих руках бумага, - сказал старец. - Если отдать эти слова в мир,
их поймут и оценят те, кто уже знает истину. Но прежде чем это
сделать, нам придется дать им название. А это их погубит.

- Разве дать имя чему-то прекрасному - значит погубить его?

Он удивленно посмотрел на меня. - В том, чтобы дать имя какой-либо
вещи, нет ничего плохого. Но дать имя этим идеям - означает создать
религию. - Почему? Он улыбнулся и вручил мне манускрипт.

- Я отдаю эти страницы тебе,... ?

- Ричард, - сказал я.

- Я отдаю эти страницы, пришедшие прямо из Света Любви, тебе, Ричард.
Желаешь ли ты, в свою очередь, подарить их миру, людям, жаждущим
узнать, что в них написано, тем, кому не выпала честь быть на этом
месте, когда явился сей дар? Или ты хочешь оставить эту рукопись лично
для себя?

- Конечно, я хочу отдать их в мир!

- А как ты назовешь свой дар? Интересно, куда это он клонит, подумал
я. - Какая разница?

- Если ты не дашь ему название, это сделают другие. Они назовут их
Книгой Ричарда.

- Ага, я понял. Ладно, тогда я назову это... ну хотя бы просто
Страницы.

- Будешь ли ты оберегать Страницы? Или позволишь другим править их,
изменять то, что им непонятно, выбрасывать то, что им не понравится?

- Нет! Никаких изменений. Они появились из самого Света. Какие могут
быть изменения!

- Ты уверен? Ни единой строчки? Даже из самых благих побуждений?
"Многие этого не поймут?", "Это их обидит?", "Здесь непонятно
изложено?"

- Никаких изменений!

Он изогнул брови вопросительной дугой. - А кто ты такой, чтобы так на
этом настаивать?

- Я был здесь, когда они явились, - не унимался я. - Я сам видел, как
они были даны миру.

- Итак, - продолжил он, - ты станешь Хранителем Страниц?

- Не обязательно я. Пусть будет любой другой, кто пообещает следить,
чтобы не было никаких изменений.

- Но все-таки нужно, чтобы кто-то стал Хранителем Страниц?

- Да, я думаю, нужно.

- Так появятся служители Страниц. Те, кто всю свою жизнь посвятят
защите некоего образа мысли, сделаются служителями этою образа. Но
любой новый образ мысли, любой новый порядок означает изменение. А
когда появляются изменения, наступает конец тому миру, который есть
сейчас.

- Эти страницы не несут никакой угрозы, - не сдавался я. - Они несут
любовь и свободу!

- А любовь и свобода - конец страху и рабству.

- Разумеется! - горячо воскликнул я. Куда же он всетаки клонит? Почему
Лесли стоит молча? Разве она не согласна, что...

- Как ты думаешь, тем, кто наживается на страхе и рабстве, - продолжил
Ле Клерк, - принесёт ли им счастье то, что написано на этих Страницах?

- Скорее всего, нет. Но не можем же мы допустить, чтобы этот...
свет... был утрачен!

- Обещаешь ли ты защищать этот свет? - спросил он.

- Конечно!

- А другие последователи Страниц, твои друзья, они тоже станут его
защищать?

-Да.

- А если поборники страха и рабства убедят власти этих земель, что ты
опасен, если они придут к тебе в дом с мечами, как тогда ты защитишь
Страницы?

- Я убегу вместе с ними!

- А если за тобой снарядят погоню, настигнут, загонят в угол?

- Если нужно будет сражаться, я буду сражаться, - ответил я. - Есть
принципы более важные, чем даже жизнь. За некоторые идеи стоит
умереть.

Старик вздохнул. - Так начнутся Страничные Войны, - сказал он. - В
дело пойдут кольчуги, мечи, щиты, стяги, на улицах появятся лошади,
огонь, кровь. Это будут немалые войны. Тысячи истинно верующих
присоединятся к тебе, Десятки тысяч ловких, сильных, находчивых. Но
принципы, провозглашенные в Страницах, бросают вызов правителям всех
тех государств, где власть держится на страхе и невежестве. Десятки
тысяч встанут на борьбу с тобой.

Наконец, до меня понемногу начало доходить то, что пытался сказать мне
Ле Клерк.

- Чтобы вас узнавали, - продолжал он, - чтобы могли отличить от
других, вам понадобится символ. Какой символ ты выберешь? Какой знак
изобразишь на своих стягах?

Мое сердце застонало под тяжестью его слов, но я продолжал
сопротивляться.

- Символ света, - сказал я, - знак огня.

- Да будет так, - сказал он, читая еще не написанные страницы этой
истории. - Знак Огня встретится со Знаком Креста в битве на полях
Франции, и Огонь одержит славную победу. Первые города Креста будут
сожжены твоим священным огнем. Но Крест объединится с Полумесяцем, и
их армии вторгнутся в твои владения с юга, востока и севера; сто тысяч
человек против твоих восьмидесяти. "Стой", - хотел сказать я. Я знал,
что будет дальше. И за каждого воина Креста, за каждого солдата
Полумесяца, которых ты убьёшь, защищая свой дар, сотни проклянут твоё
имя. Их отцы, матери, жёны, дети и друзья возненавидят Страничников и
проклятые Страницы, которые погубили их возлюбленных. А все
Страничники станут презирать всех христиан и проклятый Крест, каждого
мусульманина и проклятый Полумесяц, за смерть их родных Страничников.

- Нет! - воскликнул я. Каждое его слово было чистой правдой.

- И во время этих Войн появятся алтари, вознесутся шпили соборов и
храмов, чтобы увековечить священные Страницы. А те, кто искал нового
знания и духовного роста, вместо них получат новые предрассудки и
новые ограничения: колокола и символы, правила и песнопения, церемонии
и молитвы, одеяния, благовония и подношения золота. Сердце Страницизма
вместо любви наполнит золото. Золото, чтобы сооружать все больше
храмов, золото, чтобы купить на него мечи, которыми потом обращать
неверующих, спасая их души.

- А когда ты умрёшь, Первый Хранитель Страниц, понадобится золото,
чтобы запечатлеть твой лик. Появятся величественные статуи, огромные
фрески, полотна, своим бессмертным искусством превозносящие эту сцену.
Вообрази огромный гобелен: здесь Свет, здесь Страницы, там, в небе,
распахнулись ворота в Рай. Вот преклонил колени Ричард Великий в
сияющих доспехах; а вот прекрасный Ангел Мудрости - держит в своих
руках Священные Страницы; рядом с ней старый Ле Клерк у своего
скромного костра в горах, свидетель этого чуда. Нет! - воскликнул я
мысленно, - это невозможно! Но это было не только возможно, это было
просто неизбежно.

- Отдай эти страницы в мир, и возникнет ещё одна религия, новое
духовенство, снова будут Мы и будут Они, настроенные друг против
друга. За сотню лет миллионы погибнут за эти слова, которые мы держим
в руках; за тысячи лет - десятки миллионов. И всё из-за этой бумаги.

В его голосе не было даже намека на горечь, сарказм или усталость.
Жан-Поль Ле Клерк был исполнен знания, которое он получил в своей
жизни, спокойно принимая то, что он в ней нашел. Лесли поёжилась.

- Дать тебе мою куртку? - спросил я.

- Спасибо, Вуки, - ответила она, - я не замёрзла.

- Холодно? - спросил Ле Клерк. Он нагнулся, достал из костра горящую
веточку, поднес её к золотистым страницам. - Это тебя согреет.

- Нет! - Я отдернул ворох страниц. - Сжечь истину?

- Истину невозможно сжечь. Истина ждет любого, кто пожелает её найти,
- сказал он. - Сгореть могут лишь эти страницы. Выбирайте, желаете ли
вы, чтобы Страницизм стал ещё одной религией в этом мире? - Он
улыбнулся. - Церковь объявит вас святыми...

Я в ужасе посмотрел на Лесли и прочёл в её глазах то же выражение.

Она взяла веточку из его рук, коснулась краёв манускрипта. В моих
руках распустился солнечно-огненный цветок, я опустил его, и на землю
упали догорающие лепестки. Ещё мгновение - и снова стало темно.

Старец облегченно вздохнул. - Благословенный вечер! - сказал он. - Не
часто нам выпадает шанс уберечь мир от новой религии!

Затем он, улыбаясь, посмотрел на мою жену и спросил с надеждой. - А мы
спасли его?

Она улыбнулась в ответ. - Спасли. В нашей истории, Жан-Поль Ле Клерк,
нет ни слова о Страничниках и их войнах.

Они нежным взглядом попрощались друг с другом, скептик и скептик,
полный любви. Затем старик слегка поклонился нам обоим, повернулся и
пошел прочь, в горы, под покров темноты.

Охваченные огнем страницы всё ещё догорали у меня в сознании,
вдохновение обращалось в пепел.

- Но как же те, кому нужно то, что говорилось на этих страницах, -
обратился я к Лесли. - Как же они... как мы узнаем всё, что там было
написано?

- Он прав, - ответила она, провожая взглядом фигурку старца, - тот,
кто хочет света и истины, сможет найти их сам.

- Я не уверен. Иногда нам нужен учитель. Она обернулась ко мне. -
Попробуй вообразить, что ты искренне, страстно желаешь узнать, кто ты,
откуда пришёл и почему ты здесь оказался. Представь, что тебе не будет
покоя, пока ты этого не узнаешь.

Я кивнул и вообразил, как я не покладая рук прочёсываю в поисках
знания библиотеки, ищу книги, изучаю рукописи, посещаю лекции и
семинары, веду дневники, куда записываю свои надежды, размышления,
интуитивные прозрения, пришедшие во время медитаций на горных
вершинах, изучаю свои сны, ищу подсказку в случайных совпадениях,
беседую с различными людьми - словом, делаю всё то, что мы делаем,
когда самым главным в нашей жизни становится познание.

- Представил.

- А теперь, - продолжала она, - можешь ли ты вообразить, что не
найдёшь того, что искал?

Вот это да! - подумал я, - как этой женщине удаётся открывать мне
глаза!

Я поклонился в ответ. - Моя Леди Ле Клерк, Принцесса Знания.

Она присела в медленном реверансе. - Мой Лорд Ричард, Принц Огня.

Ричард и Лесли Бах - "Единственная"

[govorun]

Абдулла бен Яхья показал посетителю рукопись, написанную им самим.
Тот указал: "Здесь ошибка!"
Абдулла бен Яхья вымарал указанное слово и вписал его заново - так, как подсказал гость.
Когда посетитель ушел, Абдуллу спросили:
- Отчего вы пошли на это, зная, что исправление было ошибочным, и вписали неправильное слово на место правильного?
Он ответил:
- Этого требовала ситуация соблюдения социальных условностей. Человек этот ошибочно полагал, что помогает мне. Он-то думал, что выражение его неведения является свидетельством его познаний.
В данном случае я соблюдал социальные нормы благовоспитанности и вежливости и не преследовал интересы истины.
Если бы я выступал в роли наставника этого человека - тогда всё было бы иначе.
Лишь тупицы и зануды воображают, что их долг - наставлять каждого. Люди же отнюдь не ищут наставлений, а, как правило, хотят просто привлечь к себе внимание.

[Айсабина]

Будда.

В Токио, в эру Мейдзи, жили два известных учителя, различных по
характеру. Один из них, Унто, учитель из школы Сингон, тщательно
соблюдал все заповеди Будды. Он никогда не пил возбуждающих напитков и
не ел после 11-ти часов утра. Другой учитель, Тандзан, профессор
философии императорского университета, никогда не соблюдал заповедей.
Он ел, когда хотел, спал, когда хотел, даже днем.

Однажды Унто навестил Тандзана, который в это время пил вино, даже к
капле которого не должен был прикасаться язык буддистов.

"Приветствую тебя, брат,- сказал ему Тандзан.- Не хочешь ли выпить?"

"Я никогда не пью",- важно сказал Унто.

"Кто не пьет, тот даже не человек",- сказал Тандзан.

"Неужели ты считаешь меня нечеловеком только потому, что я не пью
отравы? - воскликнул Унто в гневе. - Если я не человек, то кто же я?"
"Будда",- ответил Тандзан.

101 Дзенская история.

[Aёй Мах-Мах]

Встреча Акбара и Бирбала.
-------------------------

Император Акбар любил охоту, даже будучи ребенком он пропускал занятия с учителями, чтобы отправиться на охоту. Он вырос хорошим наездником и бесстрашным охотником. Однажды, в погоне за тигром, Акбар и несколько храбрых солдат далеко отъехали от имерской столицы Агры. Приближался вечер и они поняли что заблудились. Им было жарко, они были покрыты пылью и устали. Они медленно ехали и достигли места, где сходились три дороги. "О, наконец-то мы нашли доргу", - сказал император и спросил своих придворных: "По какой дороге нам ехать? Которая идет в Агру?"

Все дороги выглядели одинаково. Было трудно понять, которая дорога идет в Агру. Люди переглянулись, поглядели на дороги. И обратили взгляды в пыль под копытами своих коней. Никто не промолвил ни слова.

В это время на одной из дорог показался молодой человек. Обрадовавшись, что увидели хоть кого-то, придворные окликнули его и приказали подойти ближе. Он подшел, глядя на богато одетых охотников ясными любопытными глазами. "Скажи нам, какая дорога идет в Агру?" - сказал Император Акбар.

Юноша заулыбался. "Хазур, каждый знает что дороги не умеют ходить. Как может дорога идти в Агру или куда-либо еще?" - сказал он и довольно хихикнул над своей шуткой.

Наступила асболютная тишина. Император уставился на юношу. Солдаты задержали дыхание. Они знали характер императора. Никто из них не смел сказать ему ни слова. "Люди ходят", - продолжил юноша не показывая, что заметил зловещую тишину, - "а дороги нет, не так ли?"

"Нет, дороги не ходят", - внезапно вскрикнул император и засмеялся. Его солдаты тоже нервно засмеялись. Юноша проигнорировал их и продолжал смотреть на императора. "Как тебя зовут?" - спросил император юношу. "Махеш Дас", - сказал он и спросил: "А как ваше имя, хазур?"

Император снял огромное изумрудное кольцо, котрое носил на руке, и наклонившись отдал его юноше.

"Ты говоришь с Акбаром, императором Хиндустана", - сказал он. "Нам нужны при дворе бестрашные молодые люди, подобные тебе, Махеш Дас. Возьми это кольцо с собой, когда придешь, и я узнаю и вспомню тебя. А теперь, покажи нам дорогу, по которой можно доехать до Агры".

Махеш Дас низко поклонился и указал в сторону столицы. Император поверул лошадь и ускакал, за ним последовали его придворные. Махеш Дас смотрел им в след, пока они не скрылись за поворотом дороги.

=====================================

Как Бирбал получил свое имя.
----------------------------

Через несколько лет Махеш Дас решил в поисках удачи отправиться ко двору императора в Агру. Он закончил свое обучение и был готов встретиться лицом к лицу с миром. Приехав в Агру, он прошел по базару и мимо дворцов где жила знать, все это было очень необычно для паренька, жившего в деревне. Но Махеш был не обычным человеком, он нес в сумке кольцо императора и с интересом смотрел по сторонам. К вечеру он добрался до большого форта императора Хиндустана, который стоял на берегу реки Ямуны. Огромные деревянные ворота были открыты, и важно выглядящие люди сновали туда и обратно. Хотя Махеш был смелым юношей, он почувствовал себя очень маленьким приближаясь в огромным обитым металлом воротам форта. Двое охранником стояли снаружи держа копья в сильных руках. Махеш подошел к ним и сказал: "Я пришел повидать императора. Он пригласил меня ко двору".

"Хо!" - сказал часовой, оглядывая пыльные ноги и простую хлопковую одежду Махеша. "Так значит император пригласил тебя на свой дурбар, не так ли? В Диван-и-Хас, не иначе, зал для частных аудиенций, где он встречается со знатными людьми!" Несколько прохожих остановилось поглядеть, улыбаясь смущению простого деревенского парня.

"Наверное", - громко сказал Махеш Дас, хотя внутри дрожал от страха. "И я могу доказать это, - у меня есть его кольцо". Он вытащил из сумки кольцо, которое дал ему Акбар. "О!" - сказали стражники, внезапно замявшись.

"Это не обычное кольцо, жаль, что ушла возможность запугать и подразнить тебя. Я впущу тебя при одном условии", - сказал один из часовых - "Когда ты увидишь императора, он конечно же наградит тебя. Я впущу тебя, если ты поклянешься отдать мне половину того, что император даст тебе".

Собравшиеся вокруг люди начали шептаться. Они знали о жадности стражи и рассуждали о том, как этот юноша поведет себя. К их удивлению Махеш согласился на условия охраны без споров и торга. Стражник повторил ему угрожающе: "Не забудь, или я сделаю так, что ты очень очень пожалеешь".
Махеш кивнул: "Я не забуду", и вошел в форт.

Император Акбар был в Диван-и-Ааме, зале для публичных аудиенций. В выемках стен горели лампы, а по полу были расстелены дорогие ковры. Большой зал с колоннами был полон придворных, одетых в свои лучшие и красивейшие наряды. Но Махеш Дас смотрел только на императора, величественно сидевшего на возвышении в дальнем конце зала. Низко поклонившись он пошел к трону. Придворные удивленно шептались друг с другом. Кто это может быть? Император поднял голову. Он сразу узнал юношу и попросил его подойти. "Я помню тебя Махеш Дас", - сказал император. "И я рад что ты пришел. Проси все, чего хочет твое сердце, и это станет твоим".

"Джанапана самый щедрый человек", - ответил Махеш Дас. "Если хазур желает, мое самое большое желание получить пятьдесят ударов плетью!"

"Сумасшедший, этот юноша сумасшедний", - шептали друг другу придворные. Но императору понравился его ясный прямой взгляд, и он сказал: "Перед тем как мы выполним твое странное желание, ты должен сказать нам, чем оно вызвано".

Махеш Дас снова поклонился и сказал: "Часовой, что охраняет форт джанапаны, разрешил мне войти только при условии, что я отдам ему половину того, что получу от вас. Я готов принять двадцать пять плетей, чтобы разделить их с ним".

Акбар услышав это рассердился. "Наш народ не пускает к нам жадная стража?" - прогремел он. "Пошлите за этим жадным охранником".

Охранник получил всю награду целиком - все пятьдесят ударов, и больше никогда не пытался запугивать людей, ищущих аудиенции императора. А Махеш Дасу дали место при дворце, со всеми удобствами, которые этому сопутствуют. "С этого дня мы жалуем тебе титул Раджи Бирбала", - объявил император Акбар. "И ты останешься подле нас и будешь впредь развлекать и наставлять нас!" - сказал император.

С тех пор Махеш Дас получил свое имя "Бирбал".

=============================

Садху.
--------

Акбар взошел на трон когда ему было тринадцать. В последующие годы он создал одну из величайших империй того времени. Он жил в невероятной роскоши. Он был окружен придворными, которые соглашались с каждым его словом, которые льстили ему и относились к нему как к богу. Вероятно, было не удивительно, что император Акбар иногда бывал высокомерен и вел себя так, как будто весь мир принадлежал ему. Однажды Бирбал решил заставить императора остановиться и подумать о жизни.

В тот вечер, идя во дворец, император заметил садху, лежащего в центре его сада. Он не мог поверить своим глазам. Неизвестный садху в обрванной одежде прямо посреди его сада? Стража будет наказана за это, думал в ярости Акбар, перешагивая через садху, и ткнул его концом своей расшитой туфли. "Эй, парень!", - крикнул он. "Что ты здесь делаешь? Поднимайся и сейчас же убирайся!"

Садху открыл глаза. Затем он медленно сел. "Хазур", - сказал он сонным голосом. "Так это значит ваш сад?"

"Да!", - закричал Акбар. "Этот сад, эти кусты роз, это фонтан за ними, двор, этот дворец, этот форт, эта империя - это все принадлежит мне!"

Садху медленно поднялся. "И река, хазур? И город Агра? И Хиндустан?"

"Да, да, это все мое", - сказал император. "Теперь убирайся!"

"А", - сказал садху. "А до вас, хазур. Кому тогда принадлежал этот сад и форт и город?"

"Моему отцу конечно", - сказал император. Вопреки раздражжению, он заинтересовался вопросами садху. Он любил философские диспуты и мог сказать по манере разговора, что этот садху был ученым человеком.

"А кто был здесь до него?" - спросил тихо садху.

"Его отец, отец моего отца, как тебе известно".

"А", - сказал садху. "Так этот сад, эти розы, этот дворец и форт и все это принадлежит вам только на время вашей жизни. До этого они принадлежали вашему отцу, я прав? А после вас будут принадлежать вашему сыну?"

"Да", - сказал удивленно Акбар.

"Так каждый остается здесь на время и затем идет своей дорогой?"

"Да".

"Как дхармашала?" - спросил садху. "Никто не владеет дхармашалой. Или тенью дерева на обочине дороги. Мы останавливаемся и недолго отдыхаем, а затем продолжаем путь. И кто-то всегда был здесь до нас и кто-то всегда будет здесь после того как мы уйдем. Это так?"

"Это так", - сказал тихо Акбар.

"Так ваш сад, ваш дворец, ваш форт, ваша империя... это только места, где вы останавливаетесь на время, на время вашей жизни. А когда вы умираете, они больше не принадлежат вам. Вы уйдете, оставляя их во владение кому-то еще, как сделал ваш отец, а до того его отец".

Император Акбар кивнул. "Весь мир - дхармашала", - произнес он медленно, задумавшись. "Где мы, смертные, отдыхаем какое-то время. Вот что ты говоришь мне, не так ли? Ничто в это мире не может принадлежать ни одному человеку, потому что каждый лишь проходит по земле и должен однажды умереть?"

Садху серьезно кивнул. Затем, поклонившись до земли, он снял свою белую бороду и шафрановый тюрбан, а голос его изменился. "Джанапана, прости меня!" - сказал он обычным голосом. "Так я решил заставить тебя задуматься..."

"Бирбал, о, Бирбал!" - воскликнул император. "Ты мудрее чем любой философ. Пойдем, пойдем сейчас же в покои и обсудим этот вопрос дальше. Даже императоры только странники на дороге жизни, это очевидно!"

Еретик, придерживавшийся взглядов Локаяты (атеисты древней Индии), проповедовал эту доктрину людям страны Рода. Буддийский ученый опроверг все его аргументы, сказав, что существует причина и следствие. Но было не решено, который из двух прав, потому что не было судьи. Когда Тилопа прибыл в разгаре спора. Люди попросили его быть судьей. К конце Тилопа сказал: "Тот, кто признает причину и следствие - победитель." Тогда Еретик возразил: "Я желаю поспорить с тобой." Тилопа разгромил его своими сверхобычными постижениями, и дал ему учение. Тогда Еретик сказал: "Так как я не вижу причину и следствие непосредственно, я не принимаю твою доктрину. Если она верна, пожалуйста, покажи мне прямо. Только тогда я приму учение Будды." Щелчком пальцев, Тилопа показал еретику огненные пытки миров ада. Еретик увидел медный чан неполненный расплавленным металлом, но в котором не было людей. Он спросил охранника ада: "Почему нет существ в этом котле?" Мужчина ответил: "В стране Рода в Джамбудвипе есть еретик, который не верит в причину и следствие, и который создает отрицательную карму распространяя неправильные взгляды. После его смерти мы сварим его в этом котле." Еретик тогда сказал Тилопе: "Может быть и правда, что рождаются в аду из-за плохой кармы, но возможно совсем необязательно совершать добродетельные поступки?" Тилопа сказал: "Подожди, я покажу тебе." В одно мгновение Тилопа перенес его на Небо Тридцати Трех Богов. Там, в каждом из дворцов бога находилась божественная пара - бог и богиня. В одном дворце, однако, была лишь богиня в одиночестве.
Еретик спросил: "Почему у тебя нет супруга?" Богиня прямо ответила: "В Джамбудвипе есть существо, которое как раз сейчас меняет свою точку зрения, понимая причину и следствие, отказываясь
от недобродетельных поступков и практикуя добродетельные поступки. После смерти он переродиться здесь." Таким образом, еретик развил глубокую преданность. Тилопа сказал: "Грешные существа, побуждаемые плохой кармой, терпят ментальные феномены ада, но добродетельные существа, побуждаемые положительной кармой, наслаждаются ментальными феноменами высших миров." Он затем дал еретику учение и освободил его. С этого дня, тот стал прозываться йогином и проживал в Палкирьи.

[Айсабина]

Сон царя
Однажды царь всю ночь охотился. Когда наутро он вернулся, его ждал гуру. Но царь решил: "Сначала я немного отдохну".
Спустя некоторое время он проснулся и сказал: "Гуруджи, у меня возник вопрос. Я немного поспал и видел сон, в котором был нищим. Однажды я отправился в деревню попрошайничать и увидел много других нищих. Но все они шли в противоположном направлении. Я шел в деревню, они - из нее.
Один из нищих сказал мне: "Куда ты идешь? Пойдем с нами. Сегодня день рождения царя, он будет раздавать одежду, много еды и денег". Я пошел с ними. Я наелся, получил новую одежду и решил сегодня же помыться, одеться в новое и поесть как царь.
Пока я мылся, собака утащила мою еду. Я схватил палку и погнался за собакой. Отобрав у нее еду, я проснулся. В этот момент я был нищим, пришедшим к царю попрошайничать в мой собственный день рождения! Гуруджи, какова истина? Кем я был в этот момент - царем или нищим?"
Гуру ответил: "То и другое - сон. В настоящее время мы разговариваем тоже в сновидении. Весь мир спит. Сон означает попрошайничество. Каждый выпрашивает что-то свое. Цари тоже попрошайничают. Все попрошайничают".
Пока все спят, тебе надо проснуться. Тот, кто остается в своем "Я", думает в своем "Я", говорит из своего "Я", - только тот воистину пробужден. Если же забываешь об этом, если "я - это не "Я"", мне нужно что-то еще - то это сон, и ты гоняешься за собакой, чтобы отобрать у нее еду.

[Айсабина]

Три типа человека.

Однажды Акбару, царю Индии, были присланы в подарок три совершенно одинаковых золотых фигурки и письмо. В письме говорилось, что каждая из фигурок имеет свое значение и ценность.
Акбар позвал своих советников и приказал определить различия. Долго ученые мужи взвешивали их, замеряли длину, проверяли пробу золота, но так и не смогли обнаружить ни внешних, ни внутренних различий. Они только разводили руками, признавая свою беспомощность.
Лишь мудрец Бирбал все не сдавался. Он нашел маленькие отверстия в ушах фигурок, и просунул в них тоненькую золотую проволочку. У первой фигурки конец проволочки вышел из второго уха, у второй - изо рта, а у третьей - через пупок. Подумав немного, он сказал:
- Решение загадки найдено. Первая фигурка символизирует человека, у которого в одно ухо влетает, а из другого вылетает. Вторая напоминает человека, который, едва дослушав сказанное, сразу же спешит рассказать это другим, не утруждая себя подумать над этим. Третья же фигурка схожа с тем, кто запоминает услышанное и старается пропустить это через собственное сердце. Эта фигурка наиболее ценная из трех.

[paritratar]

Рациональный человек

Однажды мулла Насреддин пришёл к своему соседу очень растерянный и сказал:

- Я в большой беде. Возникла проблема. Я не слепой верующий, я - рациональный человек!

Сосед спросил его:

- А в чём твоя проблема?

- Сегодня утром я увидел мышь, сидящую на Коране, на священном Коране! Поэтому я взволнован: если Коран не может защитить себя от обычной мыши, как он может защитить меня? Вся моя вера поколеблена, всё моё существо несчастно: теперь я не могу больше верить в Коран. Что мне делать?

- Ну что же, это логичный шаг. Теперь начинай верить в мышь, так как ты собственными глазами видел, что мышь сильнее, чем священный Коран.

Вскоре Насреддин был в беде, так как увидел, что кошка прыгнула на мышь. Но к этому времени он уже никого ни о чем не спрашивал: теперь у него был собственный ключ, и он начал поклоняться кошке. Затем он снова оказался в беде: собака гоняла кошку, и он начал поклоняться собаке. Но однажды всё снова перевернулось: его жена побила собаку. Тогда он пришел снова. Он сказал:

- Ну это уже слишком! Я могу поклоняться мыши, кошке, собаке, но не своей собственной жене.

Но его мудрый сосед сказал ему:

- Насреддин, ты - разумный человек. Ты не можешь идти вспять, ты должен принять и это.

- Тогда я сделаю одну вещь. Я сделаю её портрет, чтобы никто не знал, пойду в свою комнату, запрусь изнутри и буду ей поклоняться, но, пожалуйста, не говори ей.

Итак, он начал поклоняться ей втайне. Всё шло хорошо, но однажды к соседу прибежала жена Насреддина и сказала:

- Что-то не то творится уже много дней. Мы думали, что он немного свихнулся, так как он поклонялся мыши, потом кошке, потом собаке, а затем он несколько дней делал что-то втайне в своей комнате. Он запирался и никого не впускал, но сегодня, просто из любопытства, я заглянула в замочную скважину. Это уже слишком, чтобы такое вынести!

- И что же он делал?

- Приходите и посмотрите.

Встревоженный сосед пришёл, и тоже заглянул в замочную скважину. Насреддин стоял голый, перед зеркалом, и поклонялся себе. Сосед постучал в дверь, он вышел и сказал:

- Это - логическое завершение. Сегодня утром я рассердился и побил свою жену, а потом подумал: "Я сильнее её". Так что теперь я поклоняюсь себе.

[Николай А.]

Шалва Амонашвили

Сказка о сердце

Когда-то, в давние времена, жили люди, которые очень увлекались разными соревнованиями. Они состязались в беге, в прыжках, в испытании мускулов, даже в испытании мощи черепа... Все это каждого радовало или огорчало, вызывало счастливый смех или горькие слезы.

Однажды, во время очередных соревнований, человек, которого никто не видел до этого, обратился к ним со следующими словами: "Вы состязаетесь в проявлении силы разных частей человеческого тела. Но вы забыли о самом главном, о Сердце... Соревнуйтесь в проявлении мощи Сердца".

Люди не могли понять, как это делать. Тогда неизвестный им человек дал такой совет: "Соревнуйтесь в проявлении великодушия".

Но люди продолжали растерянно смотреть друг на друга. Они так и не поняли, о чем говорил незнакомец, что он им предлагал.

А вы, поняли, что предлагали людям?

[Айсабина]

Учёный диалог за ночлег.

Любой странствующий монах мог остановиться в дзенском храме при
условии, что он будет победителем тех, кто живет в этом храме. Если же
он будет побеждён, ему придётся уйти.

В одном храме на севере Японии жили два брата монаха. Старший брат
учился, а младший был дурачком, да и к тому же ещё и одноглазый.
Однажды к ним зашел странствующий монах и попросился переночевать,
предложив, в соответствии с обычаем, побеседовать о возвышенном
учении.

Старший брат, уставший от занятий за день, велел младшему выступить
вместо себя.

"Пойди и потребуй разговора в молчании",- научил он его.

Итак, младший брат и странник пошли к святыне и сели.

Вскоре странник поднялся, подошёл к старшему брату и сказал: "Твой
младший брат удивительный парень. Он победил меня."

"Перескажи мне диалог,"- попросил старший брат.

"Сначала,- сказал странник,- я поднял один палец, символизируя
просветлённого Будду. Тогда твой брат поднял два пальца, символизируя
Будду и его учение. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его
учение и его последователей, живущих гармонической жизнью. Тогда твой
брат потряс сжатым кулаком у меня перед лицом, указывая, что все три
произошли из одной реализации.

Таким образом он победил, и я не имею права оставаться здесь."

С этими словами странник ушел.

"Где этот парень?"- спросил младший брат, вбегая к старшему.

-Я понял от него, что ты победил в споре.

-Ничего я не победил. Я хочу поколотить его.

-Расскажи мне, о чем вы спорили,- попросил старший брат.

-Ну, минуту он смотрел на меня, потом поднял один палец, оскорбляя
меня намеком на то, что у меня один глаз. Так как он странник, то я
подумал, что мне надо быть повежливее с ним. Поэтому я поднял два
пальца, поздравляя его с тем, что у него два глаза. Тогда этот грубиян
и негодяй поднял три пальца, намекая на то, что на нас двоих у нас
только три глаза. Тогда я взбесился и стал колотить его, а он убежал.
На этом всё кончилось.

101 Дзенская история

[paritratar]

Однажды мулла пришел в зал, чтобы обратиться к верующим. Зал был пуст, если не считать молодого конюха, что сидел в первом ряду. Мулла подумал про себя: "Должен я говорить или нет?" И он решился спросить у конюха:

- Кроме тебя, здесь никого нет, как ты думаешь, должен я говорить или нет?

Конюх ответил:

- Господин, я простой человек, я в этом ничего не понимаю. Но когда я прихожу в конюшню и вижу, что все лошади разбежались, а осталась только одна, я всё равно дам ей поесть.

Мулла, приняв близко к сердцу эти слова, начал свою проповедь. Он говорил больше двух часов, и, закончив, почувствовал на душе облегчение. Ему захотелось услышать подтверждение, насколько хороша была его речь. Он спросил:

- Как тебе понравилась моя проповедь?

- Я уже сказал, что я простой человек и не очень-то понимаю всё это. Но если я прихожу в конюшню и вижу, что все лошади разбежались, а осталась только одна, я все равно её накормлю. Но я не отдам ей весь корм, который предназначен для всех лошадей.

[Айсабина]

Хлопок одной ладони.

Учителем храма Кеннин был Мокурай. Молчащий гром. У него был маленький
протеже по имени Тойо, которому было только 12 лет.

Тойо видел, как каждое утро и вечер старшие ученики приходили в
комнату учителя для получения общих инструкций по Сан-Дзен или для
персонального обучения, при котором задавались коаны для того, чтобы
освободить ум от заблуждений.

Тойо тоже захотел выполнять Сан-Дзен.

"Подожди немного,- сказал Мокурай,- ты еще молод."

Но ребенок настаивал, так что учитель, наконец, был вынужден
согласиться. Вечером в соответствующее время - маленький Тойо подошёл
к порогу комнаты Мокурая для Сан-Дзен.

Он ударил в гонг, чтобы сообщить, что он пришёл, три раза поклонился
перед дверью в знак уважения, вошёл и сел перед учителем в
почтительном молчании.

"Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг о
друга,- сказал Мокурай.- Теперь покажи мне хлопок одной ладони"

Тойо поклонился и пошёл в свою комнату, чтобы рассмотреть эту
проблему.

Из окна он услышал музыку гейш.

"Ах, я понял!" - воскликнул он.

На следующий вечер, когда учитель попросил его показать хлопок одной
ладони, Тойо начал играть музыку гейш.

"Нет, нет,- сказал Мокурай,- это никак не подойдет. Это не хлопок
одной ладони. Ты совсем не понял его."

Думая, что музыка будет мешать, Тойо ушел в более спокойное место. Он
снова погрузился в медитацию.

"Чем же может быть хлопок одной ладони?"

Он услышал как капает вода.

"Я понял," - подумал Тойо.

Оказавшись перед учителем в следующий раз, Тойо начал капать водой.

"Что это?" - спросил Мокурай.- Это звук капающей воды,но не хлопок
ладони. Попробуй еще раз."

Напрасно Тойо медитировал, чтобы услышать хлопок одной ладони. Он
слышал шум ветра, но и этот звук, был отвергнут. Он слышал крик совы,
но и этот звук был отвергнут.

Более чем 10 раз приходил Тойо к Мокураю с различными звуками, всё
было неправильно.

Почти год обдумывал он, что же может быть хлопком одной ладони.
Наконец, маленький Тойо достиг подлинной медитации и перешёл пределы
звуков. "Я больше не мог собирать их,- объяснил он позже,- поэтому я
достиг беззвучного звука."

Тойо реализовал хлопок одной ладони.

[Айсабина]

Обиды на песке.

Два друга шли по пустыне.
В один момент они поспорили и один из них дал пощёчину другому. Последний, чувствуя боль, но ничего не говоря, написал на песке: "Сегодня мой самый лучший друг дал мне пощёчину."
Они продолжали идти, и нашли оазис, в котором они решили искупаться. Тот, который получил пощёчину, едва не утонул, и его друг его спас. Когда он пришёл в себя, он написал на камне: "Сегодня мой самый лучший друг спас мне жизнь."
Тот, кто дал пощёчину и который спас жизнь своему другу спросил его:
"Когда я тебя обидел, ты написал на песке, а теперь ты пишешь накамне. Почему?"
Друг ответил: "Когда кто-либо нас обижает, мы должны написать это на песке, чтобы ветры могли стереть это. Но когда кто-либо делает что-либо хорошее,мы должны выгравировать это на камне, чтобы никакой ветер не смог бы стереть это."
Научись писать обиды на песке и гравировать радости на камне.

[Айсабина]

Бойцовый петух.

Изи Син Цэы был тренером бойцовых петухов для царя Суана. Он
тренировал хорошую птицу. Царь все время спрашивал, готова ли птица
для боя.

- Ещё нет, - сказал тренер. - Он полон огня. Он готов вступать в бой с
любой другой птицей. Он полон самомнения и самоуверен от своей силы.

Через 10 дней он ответил снова: "Ещё нет, он вспыхивает, когда слышит
клич другой птицы".

Через 20 дней: "Ещё нет. У него все еще гневный взгляд, и он топорщит
свои перья".

Ещё через 10 дней тренер сказал:

"Теперь он почти готов: когда крикнет другой петух, он и глазом не
моргнет. Он стоит неподвижно, как петух из дерева. Он - готовый боец.
Другие птицы, лишь глянут на него, сразу убегут."

[paritratar]

Заветная звезда

Когда Гаутама Будда стал просветлённым, была ночь полнолуния. Исчезли все его беспокойства, тревоги, как будто их никогда не существовало прежде, как будто он спал и теперь пробудился. Все вопросы, беспокоящие его прежде, отпали сами собой, он ощущал полноту Бытия и Единство.

Первый вопрос, который возник в его уме был: "Как же мне высказать это? Я должен объяснить это людям, показать им Реальность. Но как это сделать?" Этот вопрос мучил всех познавших Истину. К Будде потянулись люди со всех концов Земли. Ибо всё живое тянется к Свету.

Первая мысль, которую он изрёк, звучала так: "Всякая высказанная мысль есть ложь". Сказав это, он замолчал. Это продолжалось семь дней. Когда ему задавали вопросы, он только поднимал руку и многозначительно показывал указательным пальцем вверх.

Предание гласит: "Боги на небесах забеспокоились. Наконец-то на Земле появился просветлённый человек. Это такой редкий феномен! Ибо появилась возможность объединить мир людей с Высшим Миром, и вот, человек, который мог бы быть мостом между Небом и землёй - молчит".

Семь дней ожидали они и решили, что Гаутама Будда не собирается говорить... Поэтому боги спустились к нему со своим царем Индрой. Прикоснувшись к его стопам, они просипи его не оставаться безмолвным.

Гаутама Будда сказал им:

- Я обдумываю уже семь дней все за и против и пока не вижу смысла в разговоре. Во-первых, нет слов, с помощью которых можно передать содержание моего опыта. Во-вторых, чтобы я не сказал, это будет неправильно понято. В-третьих, из ста человек девяносто девяти это не принесёт никакой пользы. А тот, кто способен понять, может сам открыть Истину. Так зачем лишать его такой возможности? Возможно, поиск Истины займёт у него немного больше времени. Что из того? Впереди - вечность!

Боги посовещались и сказали ему:

- Наверное, рушится мир. Наверное, погибнет мир, если сердце Совершенного склоняется к тому, чтобы пребывать в покое. Пусть Великий Будда проповедует учение. Есть существа чистые от земного тлена, но, если проповедь учения не коснётся слуха их, они погибнут; в них и найдёт Великий своих последователей. Им нужен один толчок, одно верное слово. Ты мог бы помочь им сделать единственный верный шаг в Неведомое.

Миг тишины... Будда закрыл глаза и произнёс:

- Ради тех немногих я буду говорить! О них я не подумал. Я не в силах высказать всей Истины, но я могу указать им Заветную Звезду моим пальцем!