Мое состояние при решении проблемы неведения.

[Dron.ru]

manihara

Как вам удалось так подстроить, что это сообщение было отправлено ровно в полночь по гринвичу (00:00) и стало 666ым по счёту?

[Dron.ru]

Вероятность такого случайного совпадения равна 1 к миллиону (1/959040) и каждый юзер может испытать её лишь раз для каждого своего ника Теперь вас обвинят в колдовстве и сожгут на костре теории вероятности

[Игорь В.]

Сообщение от Dron.ru

... Теперь вас обвинят в колдовстве и сожгут на костре теории вероятности

Гы , такого костра не бывает, а вот Костёр Божественной Инквизиции - реален.

[Wetlan]

Сообщение от Dron.ru

Вероятность такого случайного совпадения равна 1 к миллиону (1/959040) и каждый юзер может испытать её лишь раз для каждого своего ника Теперь вас обвинят в колдовстве и сожгут на костре теории вероятности

Это указатель на то, что он СВОЙ

Молодец МанихаГчик, это шаг к взаимопониманию. Я тоже кайтавлю. Пойа откйивать Обйество Кайтавых - ОК (есё один знак совпадений!)

Мне вот тут, в последние дни, тоже подоходило в чём наша проблемма. Мы все пытаемся доказать собеседнику, что мы лучше или выше его. Это значит, что мы как бы говорим ему - "эй, ты, тёмненький, давай сотрудничать! Ты бедешь через меня светленького проявляться!"
Одновременно, все мечтаем о жертве ради ближнего ...Классно получается, не так ли?!
Вот от этого и все беды. А вот, если попробовать тактику "А...А", а не "Я...Я" и начать думать наоборот - "эй, друг, проявись через меня тёмненького!" Как думаете, что тогда будет

[Игорь В.]

Сообщение от Vetlan

... А вот, если попробовать тактику "А...А", а не "Я...Я" и начать думать наоборот - "эй, друг, проявись через меня тёмненького!" Как думаете, что тогда будет

Люди ещё больше убедятся, что все рериховцы полные отморозки и сектанты.

[Истин]

Приятного взаимовремяпровождения!

[Wetlan]

Сообщение от Игорь В.

Люди ещё больше убедятся, что все рериховцы полные отморозки и сектанты.

Не имела в виду с этим идти в масса, а попробовать относительно друг друга. Вдруг это станет первым камнем в фундаменте осознанного сотрудничества форумчан.
Не думаю, что и это так уж легко осуществимо

[Николай А.]

Сообщение от Мanihara

Я говорю о том, что если вы решили осудить или лучше сделали какое-то мнение о каком-то высказывании, а вслед за этим и о чел-ке, то не спешите делать скорополительные выводы обо всем этом. Посмотрите на проблему, на явление, на дискуссию, разговор пристальнее. Вникните в суть происходящего. Задайте вопросы, поймите чел-ка. А самое главное выясните его мотивы. Почему чел-к выругался, почему он так себя ведет, что происходит в конце концов, - узнайте это и тогда делайте то, что должны делать.

А кстати, почему вы так себя вели и с какими мотивами?

Сообщение от Мanihara

А иначе происходит как всегда: не разобравшись наказали и не важно кого, главное что сильно и много и чтобы не повадно было. Так сказать, научили быть ответственными за свои слова и поступки...

Учимся мы вместе. И взаимопониманию, и ответственности.

Иерархия, 198. С ростом вмещения развивается чувство ответственности. ...

И победе над нашими общими проблемами.
Как там пишет Vetlan: понять их, значит победить!
Победим и это неведение.
Главное, чтобы мотивы были достойны.

Надземное, 117. Урусвати знает понятие победы. Начиная созидание, охраненное битвою, Мы поймем утверждение победы. Пусть струна победы звучит. Пусть приметны знаки движения, ибо в Беспредельности не может быть поражения. Также примем Наш зов как жизненный совет.
...
Иногда требуется ряд лет, чтобы и земными глазами усмотреть начертания правильного пути. Скажут, насколько заботливо были предусмотрены обстоятельства, и некоторые оценят меру выдачи. Так учитесь Нашему терпению. Пусть несломимое устремление Братства будет примером во всех действиях.
Наша внутренняя жизнь содержит тонкое отображение земных путей во всей их разновидности, потому Мы советуем иметь ум быстрый и подвижный. Древние говорили о правдоподобии всех неправдоподобностей, так учили о расширении сознания. Также не раз повторяли сказку о неповоротливом полководце, который с холма усмотрел поражение части своего войска, но не успел повернуться, чтобы увидеть главную свою победу.

[D.Ouli]

Николай Атаманенко, правильно говорите, но вязко.... Затягивает это, ох как затягивает словоблудие... А многие соскучились по действию, по настоящему, живому!
АЙ должна направлять действие каждого, а не заставлять любоваться ее и своим слогом. Она призывает иметь СВОЙ опыт, а не вгоняет всех в одни рамки золотой клетки.
Мне видится что Манихара это понял... Я рад за него.

[Истин]

РАЗВИТИЕ ЭГО


В буддийской литературе имеется часто используемая метафора, которой пользуются для описания всего процесса создания и развития «я». Там говорится об обезьяне, запертой в пустом доме с пятью окнами; последние символизируют пять внешних чувств. Обезьяна весьма любопытна, высовывает голову из каждого окна и непрестанно прыгает вверх и вниз. Итак, эта обезьяна заперта в пустом доме. Дом прочен; это не джунгли, где обезьяна прыгала и качалась среди деревьев, где она могла слышать шелест ветра среди листьев. Все эти вещи стали совершенно плотными. Фактически, именно джунгли стали ее прочным домом, ее тюрьмой. Вместо того, чтобы прыгать по деревьям, любопытная обезьяна оказалась внутри стен плотного мира, как если бы какое-то текучее явление, скажем, драматичный и прекрасный водопад, внезапно замерзло. Это замороженный дом, построенный из замерзших цветов и энергий, он полностью неподвижен; это как бы та точка, в которой начинается время, как прошлое, будущее и настоящее. Поток вещей становится плотным, ощутимым временем, плотной идеей времени.

Любопытная обезьяна пробуждается от своего глубокого сна, однако не вполне. Проснувшись, она обнаруживает себя внутри прочного и тесного дома, где всего пять окон. Ей становится скучно — ведь это все равно, что находиться за железными прутьями зоопарка; и вот она пытается исследовать эти прутья, карабкается по ним вверх и вниз. То, что она находится в заключении, не так уж и важно; но сама идея заключения усиливается в тысячу раз игрой воображения. При неумеренном воображении чувство клаустрофобии становится все более живым, все более острым, потому что мы начинаем исследовать условия своего заключения. В действительности воображение и есть частичная причина того, что обезьяна оказалась запертой в тюрьму. Она удерживается там своим воображением. Разумеется, вначале имело место внезапное помрачение сознания, которое подтвердило ее веру в существование прочного мира. Но теперь, считая плотность самоочевидной, она попала в ловушку вследствие вовлеченности в эту плотность. Конечно, любопытная обезьяна не занимается исследованиями все время. Иногда она приходит в возбуждение, начинает чувствовать, что ее окружение монотонно и неинтересно. Обезьяна становится невротичной. В своей жажде развлечений она пытается ощутить и оценить текстуру стен, удостовериться в том, что кажущаяся их прочность является действительной прочностью. Затем, уверившись в плотности своего пространства, обезьяна пытается вступить с ним во взаимоотношения — захватывает его, отталкивает или не замечает. Если она пытается захватить пространство, чтобы овладеть им как собственным переживанием, собственным открытием, собственным пониманием, это будет желанием. Если пространство кажется ей тюрьмой, она всеми силами пытается пробиться наружу, сражается с ним неустанно; и это будет ненавистью. Ненависть — это не просто образ мысли одного лить разрушения; это даже в большей степени чувство потребности в защите — в защите самого себя от клаустрофобии. Обезьяна не должна непременно чувствовать приближение противника или врага; она просто хочет вырваться из тюрьмы.

Наконец, обезьяна может просто постараться не обращать внимания на свое заключение или даже найти в этом окружении нечто соблазнительное. Она притворяется глухонемой, а потому делается безразличной и вялой по отношению ко всему, что происходит вокруг. Это будет глупостью.

Вернемся немного назад. Мы могли бы сказать, что обезьяна родилась в этом доме, когда пробудилась от своего помрачения. Она не знает, как попала в тюрьму, а потому предполагает, что всегда находилась в ней, забыв, что она сама уплотнила пространство, превратила его в стены. Затем она чувствует текстуру этих стен; это вторая скандха, желание. После этого она вступает во взаимоотношения с домом, проявляющиеся в виде желания, ненависти и глупости, Это третья скандха, восприятие-импульс. Затем, выработав три способа взаимоотношений с домом, обезьяна начинает давать этим взаимоотношениям названия и распределять их по категориям: «Это окно. Это приятный угол комнаты. Эта стена пугает меня; она плохая.» Она вырабатывает целый набор понятий, при помощи которых классифицирует предметы в своем доме, оценивает их, относит к различным категориям. Все это совершается в соответствии с ее чувствами, желаниями, ненавистью или безразличием. Это четвертая скандха — понятие.

Развитие обезьяны до четвертой скандхи включительно было бы вполне логичным и предсказуемым. Но когда она вступает в пятую скандху, в скандху сознания, стереотип развития начинает ломаться. Тип мышления становится неправильным и непредсказуемым; обезьяна начинает галлюцинировать, предаваться мечтаниям.

Когда мы говорим о «галлюцинациях» или «мечтаниях», это означает, что мы приписываем вещам и событиям ценность, которой они не обязательно обладают. Мы имеем определенные мнения относительно того, какими являются вещи и какими они должны быть. Это и есть проекции; мы проецируем свою версию вещей на то, что существует. Благодаря этому мы полностью погружаемся в мир собственного творчества, мир относительных ценностей и мнений. Галлюцинация в этом смысле есть неправильное объяснение вещей и событий, усматривание в феноменальном мире такого смысла, каким он не обладает.

Вот это начинает переживать обезьяна на уровне пятой скандхи. Безуспешно попытавшись вырваться из дома, она чувствует себя отвергнутой, беспомощной, приходит в совершенное безумие. Поскольку она до крайности утомлена борьбой, она чувствует большое искушение расслабиться, разрешить своему уму бродить по сторонам и галлюцинировать. Это приводит к созданию шести лока, или шести сфер. В буддийской традиции существует много споров по поводу обитателей ада, небожителей, человеческих существ, сферы животных и других психологических состояний бытия. Это все — всевозможные проекции, миры сновидений, которые мы создаем для самих себя.

После борьбы и тщетных попыток спастись, пережив клаустрофобию и боль, обезьяна начинает желать чего-то хорошего, чего-то прекрасного и соблазнительного. Таким образом, ее галлюцинации начинаются со сферы богов «дева лока», или «неба»; это место, наполненное прекрасными, великолепными вещами. Обезьяна начинает мечтать о том, как она выходит из дома, шагает по роскошным полям, ест спелые плоды, сидит на деревьях, качается на ветвях, живет свободной и приятной жизнью.

Затем она начинает галлюцинировать также о «сфере асура», или обители завистливых божеств. Пережив сновидение неба, обезьяна хочет защитить и удержать свое великое блаженство и счастье. Она мучается от безумного страха, тревожится о том, что другие могут попытаться отобрать у нее ее сокровища; и вот она начинает испытывать чувство зависти. Она горда собой, она наслаждается своим созданием, «обителью богов»; это приводит ее к сфере асура.

Затем она также замечает, что ее переживания своими качествами связаны с землей. Вместо того, чтобы колебаться между гордостью и завистью, она начинает чувствовать себя удобно и спокойно в «человеческом мире», «земном мире». Это мир, где она живет простой, размеренной жизнью, делает обычные вещи в мирском стиле. Это сфера людей.

Однако в дальнейшем обезьяна замечает, что обстановка вокруг нее несколько скучна; что-то происходит не совсем гладко. Это случается потому, что по мере того, как развитие идет от обители богов к обители завистливых божеств, а потом к сфере человека, ее галлюцинации делаются все более плотными, и само развитие становится довольно тяжелым и глупым. В этом пункте она рождается в сфере животных. Ей больше хочется ползать, мычать или лаять, чем наслаждаться чувством гордости или зависти. Это простота животного.

Еще дальше процесс интенсифицируется; обезьяна начинает испытывать чувство отчаянного голода, потому что действительно не желает опускаться в более низкие слои бытия. Ей хочется вернуться к приятным обителям богов; и кот она начинает чувствовать голод и жажду, невероятное чувство ностальгии по тому, чем она, помнится, когда-то обладала. Это сфера прета, обитель голодных духов.

Затем возникает внезапная утрата веры; обезьяна начинает сомневаться в своем существовании и в окружающем мире, начинает реагировать со всей яростью. Ее жизнь представляет ужасный кошмар. Она понимает, что такой кошмар не может быть настоящим; она ненавидит себя за то, что создала это ужас. Таково сновидение адской сферы, последней из шести сфер.

На протяжении всего развития в шести сферах обезьяна также переживает поток рассудочных мыслей, идей, фантазий и различных целостных мысленных стереотипов. До самого уровня пятой скандхи процесс ее психологической эволюции был весьма регулярным и предсказуемым, каждая последующая ступень развития следовала по систематическому образцу, как новый слой черепицы на крыше. Но теперь состояние ума обезьяны становится крайне беспокойным и беспорядочным, как будто разрушается мозаика ее психики, и мыслительные стереотипы становятся неправильными и хаотичными. Кажется, таково именно состояние нашего ума, когда мы приходим к изучению буддизма и практик медитации. Это как раз то место, откуда мы должны начинать свою практику.

Я думаю, что очень важно рассмотреть основу нашего пути — это и наше смятение, до того, как мы станем говорить об освобождении и свободе. Если бы я говорил только о переживании освобождения, это было бы очень опасно. Вот почему мы начинаем с рассмотрения развития эго. Это своеобразный психологический портрет наших душевных состояний. Боюсь, что беседа не была особенно приятной; но нам нужно смотреть фактам в лицо. Кажется, это и есть процесс работы на пути.

Вопрос:

Не можете ли вы сказать еще что-нибудь о том, что вы имеете в виду, говоря о помрачении?

Ответ:

Здесь ничего особенно глубокого, просто все дело в том, что на уровне первой скандхи мы усердно трудимся, стараемся уплотнить пространство. Мы трудились с такими усилиями и с такой скоростью, что наш разум внезапно потерял силу. Можно было бы назвать это состояние особой противоположностью сатори (просветление – прим. ред.), противоположностью переживания просветления, переживанием неведения. Вы вдруг погружаетесь в какой-то транс, потому что трудились так напряженно. Это нечто такое, чего вы действительно добились, особый шедевр — вся эта плотность. И полностью добившись ее, вы внезапно оказываетесь как бы подавлены ею. Здесь — своеобразная медитация, вид анти-самадхи.

Вопрос:

Думаете ли вы, что людям надо осознать смерть, чтобы в действительности быть живыми?

Ответ:

Не думаю, что вам как-то по-особенному надо осознать смерть. Едва ли нужно как-то познавать ее. Вы просто должны видеть то, что вы есть. Зачастую мы склонны искать противоположную сторону, красоту духовности,— и игнорировать самих себя каковы мы есть. Это величайшая опасность. Если мы заняты самоанализом, наша духовная практика будет старанием найти какой-то высший анализ, наивысший самоообман. Ум эго невероятно талантлив; он способен исказить все что угодно, Если мы хватаемся за идеи духовности, самоанализа или трансцендентности «я», эго немедленно завладевает этими идеями и превращает их в самообман.

Вопрос:

Когда обезьяна начинает галлюцинировать, будет ли ее переживание чем-то таким, что она знала раньше? Откуда вообще появляются галлюцинации?

Ответ:

Это своеобразный инстинкт, вторичный инстинкт, инстинкт подражания, который имеется у всех нас. Если существует боль, тогда мы по контрасту создаем иллюзию удовольствия. Это стремление к самозащите, к удержанию собственной территории.

Вопрос:

Мы располагаем только внешним уровнем сознания; так суждено ли нам продолжать безнадежную борьбу на этом уровне, если мы не в состоянии вернуться в то пространство, которое вы описываете?

Ответ:

Конечно, мы будем бороться все время; борьбе нет конца. Мы могли бы говорить до бесконечности о сменяющих друг друга видах борьбы, которые нам придется выдержать. Нет другого ответа кроме того, который вы только что сами дали, сказав о стараниях вновь найти первоначальное пространство. Иначе мы останемся привязанными к такому психологическому подходу, где «это» противопоставляется «тому», что оказывается препятствием. Мы всегда сражаемся с каким-то противником. Нет ни одного мгновения, когда мы прекратили бы борьбу. Проблема как раз заключается в двойственности, в существовании войны, когда налицо «я» и мой противник.

Совершенно другой способ работы — это практика медитации. Необходимо изменить весь подход в целом, весь образ жизни, гак сказать, всю свою стратегию. А это может быть очень болезненным. Нам внезапно приходит в голову мысль. «Если я не стану бороться, как же мне быть с врагами? Для меня не сражаться — это прекрасно, но как они? Ведь они все еще будут существовать...» Это интересный пункт.

Вопрос:

Видеть стену, признать факт, что вы здесь, не идти дальше — такое положение кажется очень опасным.

Ответ:

Как раз в этом все и дело — оно не опасно. Оно может быть болезненным в тот момент, когда мы понимаем, что стена прочна, что мы заключены внутри; но это очень интересное положение.

Вопрос:

А разве вы не говорили только что о существовании инстинктивного желания вернуться у другому состоянию, к открытому пространству?

Ответ:

Конечно, обезьяна не дает себе покоя, не оставляет все таким как оно есть. Она или постоянно сражается, или поглощена галлюцинациями. Она никогда не останавливается, не дает себе возможности по-настоящему прочувствовать что-либо как следует. Вот почему просто остановиться, просто допустить перерыв — первый шаг к практике медитации.

Вопрос:

Допустим, у нас имеется какая-то преграда, какая-то помеха, и вы остро ее осознаете. Должна ли эта помеха сразу исчезнуть благодаря практике простого осознания?

Ответ:

Все дело в том, что нам нельзя стараться точно высчитать, как ускользнуть от этой дилеммы; а в настоящее время нам необходимо думать обо всех этих вызывающих клаустрофобию помещениях, в которых мы находимся. Это первый шаг к учению. Мы должны по-настоящему понять себя, по-настоящему себя почувствовать. Это даст нам вдохновение для дальнейшего изучения. Вот поэтому нам лучше пока не говорить об освобождении.

Вопрос:

Следовательно, вы утверждаете, что все эти вызывающие клаустрофобию помещения суть творения нашего интеллекта?

Ответ:

Интенсивность первоначального разума все время приводит нас: в действие. Поэтому нельзя считать все эти действия обезьяны чем-то таким, от чего нам нужно избавиться; их необходимо рассматривать как некоторый продукт первоначального разума. Чем больше мы будем стараться вести борьбу, тем сильнее будем убеждаться, что стены действительно прочны. Чем больше энергии мы будем вкладывать в борьбу, тем больше этим будем укреплять стены, потому что стены, чтобы остаться прочными, нуждаются в нашем внимании. Всякий раз, когда мы обращаем на них больше внимания, мы начинаем чувствовать, что попытки спасения остаются безнадежными.

Вопрос:

Что же видит обезьяна, выглядывая из пяти окон дома?

Ответ:

Ну, она видит восток, север, запад и юг.

Вопрос:

Чем они ей представляются?

Ответ:

Каким-то прямоугольным миром.

Вопрос:

А как насчет того, что находится за пределами дома?

Ответ:

Просто прямоугольный мир: ведь она смотрит сквозь окна.

Вопрос:

А видит ли она что-нибудь вдали?

Ответ:

Может быть; но это также прямоугольная картина, все равно что картина на стене, не так ли?

Вопрос:

А что происходит с обезьяной, если она примет немного ЛСД или пейотля?

Ответ: Она уже приняла его.

[Истин]

ШЕСТЬ СФЕР


Когда мы расстались с обезьяной, она находилась в сфере ада и всеми силами старалась пробиться сквозь стены своей тюрьмы, прибегая к помощи когтей и зубов. Ее переживания в сфере ада оказываются весьма устрашающими и отвратительными. Ей представляется, что она шагает по гигантским полям докрасна раскаленного железа, или что она закована в цепи и испещрена черными линиями, разрезана на куски, жарится на раскаленных железных сковородах или кипит в огромных котлах. Эти и другие галлюцинации ада порождены воздействием клаустрофобии и агрессивности. Налицо чувство задавленности узким пространством, где нет ни глотка воздуха, ни пяди Свободного места для движения. Будучи таким образом закрыта в тюрьме, обезьяна не только пытается разрушить стены своего вызывающего клаустрофобию помещения,— она даже пробует убить себя, чтобы избавиться от постоянной и мучительной боли. Однако в действительности она не в состоянии убить себя, и попытки самоубийства лишь усиливают ее мучения. Чем больше обезьяна старается разрушить стены или как-то подействовать на них, тем более прочными и подавляющими они становятся; но вот наконец в каком-то пункте агрессивность обезьяны несколько стихает, и вместо того, чтобы биться о стены, она перестает общаться с ними, прекращает взаимоотношения; она становится как бы парализованной, как бы замерзшей; она окутана болью, не прилагая усилий к тому, чтобы избавиться от нее. Здесь она испытывает разнообразные мучения, в числе которых замерзание и пребывание в суровых, бесплодных, пустынных местах. Однако в конце концов в результате своей адской борьбы обезьяня начинает терять силы. Напряженность адской сферы в свою очередь начинает уменьшаться, а обезьяна понемногу успокаивается; и внезапно она видит возможность более открытого, просторного способа существования. Она жаждет этого нового состояния; и тут перед нами опять возникает обитель голодных духов, или прета лока; это чувство нищеты, жажда облегчения. В сфере ада она была чересчур занята борьбой, чтобы иметь даже немного свободного времени и подумать, можно ли облегчить свое положение. Сейчас она испытывает сильнейшее желание жить в более приятных условиях, на просторе — и при помощи фантазии создает бесчисленные способы удовлетворения своих желаний. Она может вообразить, что видит какое-то открытое пространство; но, приблизившись к нему, она обнаруживает огромную странную пустыню. Или ей видится дерево с плодами; но подходя к нему, она обнаруживает, что на нем ничего нет, или что его кто-то охраняет. Или обезьяна как будто прилетает в какую-то обильную и роскошную долину,— но только для того, чтобы найти там огромное количество ядовитых насекомых и отвратительную вонь гниющих растений. В каждом из своих фантастических образов она усматривает возможности удовлетворения, бросается в ту сторону, но быстро разочаровывается. Всякий раз она как будто добивается удовольствия, однако потом оказывается грубо пробуждена от своего идиллического сна. Но голод ее настолько велик, что она не бывает обескуражена — и все время продолжает без перерыва пережевывать свои фантазии, связанные с будущими удовлетворениями. Болезненное разочарование вовлекает обезьяну в особые взаимоотношения любви и ненависти со своими сновидениями. Она очарована ими; но вместе с тем они отталкивают ее, поскольку разочарование оказывается очень болезненным.

Мучения обители голодных духов — это не столько боль от того, что обезьяна не находит желаемого, сколько сам по себе неутолимый голод, причиняющий боль. Вероятно, если бы обезьяна нашла много пищи, она говеем не прикоснулась бы к ней; или же она съела бы всю эту пищу и сейчас же захотела бы еще. Это потому, что в глубине своего существа обезьяна страстно желает быть голодной, а не удовлетворять голод. Быстрое разочарование после всех попыток насытиться дает ей возможность сейчас же опять почувствовать голод. Так боль и голод прета лока, как и агрессивность обители ада и озабоченность других сфер, доставляет обезьяне элемент возбуждения, которым она может занять себя; это нечто прочное во взаимоотношениях, нечто, дающее ей уверенность в собственном существовании как реальной личности. Она боится утратить эту устойчивость и свои развлечения, боится рискнуть и выйти оттуда в неизведанный мир открытого пространства — и предпочитает оставаться в знакомой тюрьме, какой бы болезненной и угнетающей эта тюрьма не была.

Однако по мере того, как обезьяна испытывает повторные разочарования в попытках осуществить свои фантазии, она начинает делаться более спокойной, как бы обиженной и в то же время смирившейся со своим положением. Она начинает избавляться от интенсивного голода и излишнего напряжения в установившемся наборе реакций на внешний мир. Она игнорирует другие способы получения жизненного пространства и полагается на один и тот же набор реакций, ограничивая таким образом свой мир; так собака пытается обнюхать все, с чем встречается, а кошка не проявляет никакого интереса к телевизору. Это сфера животных, сфера глупости. Обезьяна ослепляет себя по отношению к тому, что находится вокруг нее, отказывается исследовать новую территорию, цепляется за знакомые цели и знакомые раздражители. Она опьянена безопасным, замкнутым в себе, привычным миром и таким образом сосредоточивает внимание на знакомых целях и стремится к ним с непоколебимой и упорной решительностью. Так, сферу животных символизирует свинья: она просто пожирает все, что появляется перед ее носом, она не смотрит ни вправо, ни влево, а только двигается вперед — и больше ничего. Для свиньи неважно, придется ли ей пересечь огромную грязную лужу или встретиться с другими препятствиями; она просто роет землю носом и ест все, что придется.

Но в конце концов обезьяна начинает понимать, что ей можно различать и выбирать свои удовольствия и страдания. Она становится несколько более разумной, начинает различать приятные и болезненные переживания, совершает усилия для того, чтобы довести до максимума удовольствие, а боль свести к минимуму. Это — человеческая сфера различающей страсти. Здесь обезьяна перестает размышлять о том, чего она добивается. Она больше различает, рассматривает всякие возможности, больше думает, а потому больше надеется и больше опасается. Такова человеческая сфера, сфера страсти и интеллекта. Обезьяна становится более разумной и уже не просто испытывает желание, а исследует текстуру вещей, чувствует ее, сравнивает вещи. Решив, что ей чего-то хочется, она старается овладеть этой вещью, достает ее, добивается обладания ею. Если, например, обезьяне захотелось бы получить красивую шелковую ткань, она посетила бы разные магазины, ознакомилась бы с материалами, с их текстурой, чтобы увидеть, совпадает ли в точности один из них с тем, что ей нужно. Когда же она находит материал, вполне соответствующий ее представлению или близко к нему подходящий, она рассматривает и ощупывает его и говорит: «Ах, как хорошо! Разве это не прекрасная вещь? Думаю, ее стоит купить». Затем она платит деньги, приносит ее домой, показывает ее друзьям, просит пощупать и оценить качество этого великолепного материала. В человеческой сфере обезьяна всегда мечтает о том, как бы добиться обладания прекрасными вещами: «Может быть, мне купить этого плюшевого медвежонка и класть его себе в кровать? Ведь он такой приятный, мягкий, уютный, теплый и пушистый!»

Но обезьяна обнаруживает, что, хотя она обладает умом и может как-то воздействовать на мир, чтобы добиться некоторых удовольствий, она все же не в состоянии удержать эти удовольствия, а также не всегда способна получить то, чего хочет. Она подвержена болезни, старости, смерти, всевозможным разочарованиям и проблемам. Страдание является постоянным спутником ее наслаждений.

И вот она вполне логично начинает делать вывод о возможности существования небесного мира, где страдания устранены и наслаждения доступны. Ее версией небесного мира может оказаться также достижение величайшего богатства, власти или славы, чем бы это ни было; ей хочется, чтобы этот мир существовал; и она погружается в заботы о достижении и соперничестве. Это — сфера асура, обитель завистливых божеств. Обезьяна мечтает об идеальных состояниях, которые выше удовольствий и страданий человеческой сферы; она всегда стремится к достижению этих состояний, всегда пытается быть лучше всех прочих существ. В постоянной борьбе за достижение какого-то совершенства, обезьяна одержима измерением своего прогресса, сравнением себя с другими. Благодаря развитию повышенного контроля над мыслями и эмоциями, а потому большей сосредоточенности, она способна действовать в своем мире более удачно, чем в человеческой сфере. Но ее озабоченность тем, чтобы всегда оставаться самой лучшей, всегда господствовать над положением, делает ее тревожной и неустойчивой. Она должна постоянно бороться, чтобы подчинить свою территорию, должна преодолеть все препятствия к своими достижениям. Она непрерывно сражается за сохранение господства внутри своего мира.

Честолюбивые стремления всегда одерживать победы и страх перед поражением поддерживают чувство жизненности, но также и вызывают раздражение. Обезьяна все время теряет из виду конечную цель; однако она все еще увлечена своими стремлениями стать лучше; она одержима соперничеством и достижениями. Обезьяна ищет приятных и удобных ситуаций, которые кажутся ей недостижимыми, и старается включить их в свою территорию. Когда достижение ее цели оказывается слишком сложным, она может отбросить борьбу и осудить себя за недисциплинированность, за нежелание действовать более энергично. Таким образом, обезьяна охвачена миром неосуществленных идеалов, самоосуждения и боязни неудачи. Наконец, обезьяна может и добиться своей цели — стать миллионером, вождем какой-то страны, знаменитым художником. Сначала, по достижении цели, она все еще будет чувствовать себя несколько неуверенно,— но рано или поздно начинает понимать, что сделала свое дело, что находится там, на небесах. Тогда она начинает также освобождаться от напряжения, наслаждаться своими достижениями, погружаться в них, отгораживаться от неприятных, нежелательных вещей. Ее состояние подобно гипнотическому; это естественная сосредоточенность, блаженное и гордое состояние дева локи, обители богов. Фигурально выражаясь; тела богов состоят из света. Им не приходится беспокоиться о делах, их удовлетворяет лишь взгляд, обмен улыбками. Если они хотят есть, они просто устремляют ум к прекрасным картинам, и те питают их. Это утопический мир, на существование которого надеются люди. Все происходит легко, естественно, автоматически. Все, что слышит обезьяна, обладает музыкальным звучанием; все, что она видит, оказывается красочным; все, чем она питается, весьма приятно на вкус. Она добилась своеобразного самогипнотического состояния естественной сосредоточенности, которое ограждает ее ум от всего, что она могла бы найти раздражающим или нежелательным.

Далее обезьяна обнаруживает, что может пойти дальше чувственных наслаждений и красот обители богов; она погружается в дхьяну, или состояние сосредоточенности обители бесформенных божеств; последняя представляет собой самую тонкую область в шести сферах. Обезьяна понимает, что способна достичь чисто умственных наслаждений, наиболее тонких и длительных из всех; что способна постоянно поддерживать чувство прочности существования при помощи расширения стен тюрьмы, чтобы они включали целый космос, таким образом преодолевая перемены и смерть. Сначала она сосредоточивается на идее безграничного пространства; она наблюдает это безграничное пространство; она находится здесь, а безграничное пространство — там; и она наблюдает его. Она навязывает миру свои представления, она создает бесконечное пространство и питается этими переживаниями. Затем наступает следующая стадия, сосредоточение на идее бесконечного пространства; здесь она уже не размышляет только о безграничном пространстве но также сосредоточивается на разуме, который воспринимает это бесконечное пространство. Таким образом, это из своей центральной главной квартиры наблюдает бесконечное пространство и сознание. Империя эго распространена до крайних пределов; так. что даже центральная власть не в состоянии вообразить, как далеко раскинулась ее территория, «Я» становится огромным, гигантским зверем.

Итак, эго распространилось так далеко, что начинает терять из виду границы своей территории. Где бы оно ни пыталось установить границу своей территории, ему кажется, что она не включает еще какую-то часть принадлежащей ему территории. Наконец эго приходит к заключению, что установить границы вообще нет возможности; размеры его царства не поддаются воображению или постижению. Поскольку оно включает в себя все, его нельзя определить как «это» или «то». Таким образом, эго размышляет об идее «не это, не то», об идее невозможности постичь или вообразить самого себя. Но в конце концов даже это состояние ума оказывается превзойденным, когда «я» постигает тот факт, что идея собственной непостижимости и невообразимости сама по себе является понятием. Тогда «я» размышляет об идее «не не то» и «не не это», т.е. об идее невозможности какого то ни было утверждения; эта идея являет собой нечто такое, чем эго питает себя, чем оно гордится, с чем отождествляет себя,— а потому и использует для поддержания непрерывности своего существования. Таков наивысший уровень сосредоточенности, наивысшее достижение, на которое способен этот заблуждающийся сансарический ум.

Итак, обезьяне удалось дойти до самого высокого уровня достижений; однако она не вышла за пределы дуалистической логики, от которой это достижение зависит. Стены дома, в котором находится обезьяна, все еще прочны, все еще обладают качеством «другого» в более тонком смысле. Возможно, при помощи кажущегося объединения со своими проекциями обезьяне удается достичь временной гармонии, мира и блаженства; однако все это оказывается хотя и тонким, но неподвижным и замкнутым миром. И сама обезьяна стала такой же прочной, как эти стены; она достигла состояния полного проявления эго. Она все еще озабочена сохранением и укреплением своего существования, самой себя, все еще захвачена установившимися идеями и понятиями о мире, о себе, все еще принимает всерьез фантазии пятой скандхи. Поскольку состояние ее сознания основано на сосредоточенности, на размышлениях о другом предмете, ей необходимо постоянно проверять и поддерживать свое достижение. «Какое облегчение находиться здесь, в обители богов! В конце концов я сделала это! Да, я действительно достигла этого сейчас. Однако, минутку!.. Неужели я сделала это? Да, вот оно!.. Да, сделала! Это сделала я!» Обезьяна думает, что достигла нирваны; но на самом деле она достигла лишь временного состояния полноты «я».

Рано или поздно ее поглощенность истощится, и обезьяна начнет испытывать панический страх. Она почувствует себя в опасности, в смятении, почувствует себя уязвимой — и погрузится в обитель завистливых божеств. Но озабоченность и зависть обители завистливых божеств превыше ее сил, и она снова оказывается занятой расчетами, выяснением того, что было ошибкой. Так она возвращается в сферу людей. Но и человеческая сфера для нее весьма болезненна; непрерывные усилия рассчитать происходящее, рассчитать, что произошло неправильно, только усиливают ее страдание и смятение. И вот обезьяна, спасаясь от колебаний и критической перспективы человеческого интеллекта, погружается в сферу животных, где просто медленно движется вперед, не обращая внимание на то, что делается вокруг, притворяясь глухонемой по отношению к посланцам внешнего мира, которые могли бы угрожать ей в ее безопасном следовании по узкому и знакомому пути. Но эти послания все же пробиваются внутрь ее мира и опять развивается жажда чего-то большего. Ностальгия по обители богов становится очень сильной; нарастает напряжение борьбы за возврат туда. В своих фантазиях обезьяна наслаждается удовольствиями сферы богов. Но удовлетворение, получаемое от воображаемого утоления голода, оказывается кратким, и скоро обезьяна снова ощущает голод. Этот голод продолжается непрестанно, пока наконец, не имея сил противостоять ему, противостоять разочарованию вследствие повторных приступов голода, она не бросится в еще более напряженную борьбу за осуществление своего желания. Агрессивность обезьяны настолько интенсивна, что окружающая ее среда реагирует на нее с равной агрессивностью; развивается атмосфера жара и клаустрофобии. Обезьяна еще раз находит себя в аду. Она сумела проделать полный круг: от ада до небес и снова в ад. Этот вечный цикл борьбы, достижения, разрушения, иллюзий и страдания есть колесо сансары, кармическая цепь реакции двойственной установки.

Как же обезьяне вырваться из этого кажущегося бесконечным, замкнутого в себе цикла заключения? Именно в человеческой сфере возникает возможность разрыва кармической цепи, преодоления колебаний сансары. Интеллект человеческой сферы и возможность различающего действия создают просвет для того, чтобы исследовать весь процесс борьбы. Для обезьяны открывается случай произвести исследование этой одержимости желанием, которое заставляет ее вступить с чем-то во взаимоотношения, что-то получать; обезьяна производит исследование тех миров, которые она переживает. Для этого обезьяна нуждается в развитии всеохватывающего осознания и трансцендентного знания. Всеохватывающее осознание позволяет ей увидеть то пространство, в котором возникает борьба, так что она оказывается способной увидеть ее смешной и иронический характер. Вместо того, чтобы просто продолжать борьбу, обезьяна начинает переживать ее, видеть ее тщетность. Галлюцинации вызывают у нее смех. Она обнаруживает, что если не бороться против этих стен, стены оказываются не такими уж неприступными и прочными; на самом деле они теплы, мягки и проницаемы. Она находит, что ей не надо прыгать из окон, ломать стены или даже думать о них: она может пройти через них в любом месте. Вот почему сострадание, или каруна, описывается как «мягкое и благородное сердце». Это процесс общения, который обладает мягкостью, открытостью, теплотой.

Ясность и точность трансцендентного знания позволяет обезьяне видеть стены в ином свете. Она начинает понимать, что мир никогда не существовал вне ее, что это ее собственное двойственное отношение, разделение на «я» и «другого», создало всю проблему. Она начинает понимать, что сама и придает прочность стенам, что сама удерживает себя в тюрьме своими честолюбивыми замыслами. И вот она начинает понимать, что для освобождения из тюрьмы ей необходимо отбросить свое стремление спастись,— необходимо принять стены такими каковы они есть.


Вопрос:

Как быть, если вы никогда по-настоящему не чувствовали необходимости бороться, никогда не доходили до точки, где вам хотелось бы выбраться из дома? Может быть, вам немного страшно очутиться за стенами, и вы пользуетесь ими как прикрытием?

Ответ:

В какой-то мере стены более не будут стенами как таковыми, если вы окажетесь способными установить с ними дружеские отношения. Тем более, если вам хочется иметь эти стены для защиты, их уже более не будет. Это весьма парадоксальный факт: чем сильнее ваше отвращение, тем прочнее и толще становится стена; чем больше вы с нею дружите, тем скорее она исчезает.

Вопрос:

Я хотел бы знать, имеют ли удовольствие и страдание те же самые корни, что и это интеллектуальное различие между хорошим и плохим, правильным и неправильным?

Является ли это различие следствием субъективного подхода?

Ответ:

Я думаю, что удовольствие и страдание порождены одной глубинной основой. Обычно люди считают страдание плохим, а удовольствие — хорошим, так что удовольствие рассматривается как радость и духовное блаженство, связанное с небесами, тогда как страдание связывается с адом. Поэтому, если мы способны увидеть бессмысленность и иронию стараний достичь удовольствия, отвергая при этом страдание, бессмысленность боязни сильной боли и стремления к удовольствиям, все это представляется нам весьма смешным. Отношение людей к удовольствию и страданию как-то лишено чувства юмора.

Вопрос:

Раньше вы утверждали, что мы видим феноменальный мир в галлюцинации и хотим выбраться из него. Как я понимаю, буддийское учение утверждает, что феноменальный мир — это просто проявление пустоты; тогда откуда же нам выбираться?

Ответ:

Дело здесь в том, что «я» воспринимает феноменальный мир (мир явлений – прим. ред.) как нечто очень реальное, прочное, довлеющее. Может быть, на самом деле он является галлюцинацией; но пока речь идет об обезьяне, эта галлюцинация вполне реальна и прочна. С этой ошибочной точки зрения даже мысль становится очень прочной и ощутимой. Недостаточно сказать, что этих галлюцинаций не существует, потому что форма — это пустота, а пустота есть форма. Попробуйте сказать это невротичной обезьяне. Пока дело касается ее, форма существует, и это очень прочная и тяжелая форма. Для нее она реальна: она настолько одержима ею. что не допускает пространства, где можно увидеть факты по-иному. Она чересчур занята, стараясь подкрепить собственное существование; она никогда не допускает просвета. Таким образом, здесь нет места для вдохновения, нет места, чтобы увидеть другие аспекты ситуации, рассмотреть ситуацию под различными углами. С точки зрения обезьяны заблуждение реально. Когда вам снится кошмарный сон, в момент своего протекания он бывает реальным, ужасающим, пугающим. С другой стороны, когда вы оглядываетесь на это переживание впоследствии, оно кажется просто сном. Вы не можете одновременно пользоваться двумя видами логики, и вам необходимо полностью увидеть аспект заблуждения, чтобы проникнуть в его сущность, почувствовать его абсурдность.

[Истин]

Сообщение от manihara

Многообразие путей йоги

Йога предлагает несколько методов достижения чистоты ума, каждый из которых имеет свои особенности. В одной только Бхагавад-гите упомянуто восемнадцать разных форм йоги. Я буду говорить о девяти. Это джняна-йога, бхакти-йога, мантра-йога, раджа-йога, карма-йога, крийя-йога, тантра-йога, кундалини-йога и хатха-йога.

Джняна-йога
Джняна означает «знание». Джняна-йога — это поиск истинного знания. По традиции, этот поиск начинается со слушания слов учителя, объясняющего ученикам древние тексты по йоге. Затем следуют размышление, дискуссии с другими людьми и прояснение непонятных мест, что постепенно приводит к осознанию истины и слиянию с ней. В основе джняна-йоги лежит представление о том, что все знание скрыто внутри нас — мы только должны найти его. «Иога-сутры» говорят, что, как только ум освобождается от пут авидьи, джняна возникает спонтанно. До этого знание скрыто внутри и поэтому недоступно для нас. Состояние истинного понимания — это не что иное, как самадхи. Путем к самадхи является дхьяна.

Бхакти-йога
Слово «бхакти» происходит от корня бхадж — «служить». Однако здесь имеется в виду служение не человеку, а высшей силе. Эта идея разбиралась в связи с концепцией «ишварапранидхана». В бхакти-йоге мы всеми средствами служим божественному существу, которое является высшим источником помощи и руководства. На пути бхакти-йоги мы посвящаем высшей силе все свои мысли и действия. Во всем, что мы видим, в каждом человеке мы узнаем Бога — истину. Все свои поступки мы совершаем с убеждением, что служим Богу. Внутри нас всегда звучит его имя. Мы медитируем на него. Мы ходим в его храмы. Мы полностью преданы ему. Такова бхакти-йога.

Мантра-йога
Мантра может состоять из одного слога (например, рам), из нескольких слогов или из целой строфы. Одно из наиболее часто употребляемых определений мантры — «нечто, защищающее того, кто это получил». Это «нечто» нельзя найти в книге или купить.
По традиции, мантру дает учитель, причем именно тогда, когда точно знает, что ученику она необходима. Этого можно ждать годы.
При другом способе передачи мантры можно поначалу получить некоторые результаты, но они будут недолговечны. Мантра получает свое особое значение и силу благодаря методу, по которому она составлена, и способу передачи. Мантра часто связана с особым образом, реальным или воображаемым, который визуализируется при ее повторении. Если мы осознаём смысл мантры и регулярно повторяем ее так, как нас научили, то мантра-йога может привести к такому же результату, как джняна-йога и бхакти-йога.

Раджа-йога
Слово раджа переводится как «царь». В контексте раджа-йоги оно означает царя, всегда пребывающего в состоянии просветления. Царь символизирует нечто внутри нас, находящееся за пределами нашего обычного представления о себе. «Раджа» может также указывать на божественное существо или силу, упомянутую в связи с бхакти-йогой. Раджа-йога часто описывается как путь к признанию существования Ишвары. В этом контексте царь, к которому относится слово «раджа», — это Бог, Ишвара. В Ведах слово «раджа» применительно к Ишваре употребляется многократно.
Для тех, кто не хочет связывать это слово с Ишварой, существуют другие определения раджа-йоги. Можно сказать, что царь есть в каждом из нас. В данном случае речь идет о пуруше. Этот внутренний царь обычно скрыт от нас нашей повседневной деятельностью*. Его скрывает работа ума, который мечется из стороны в сторону, увлекаемый чувствами, воспоминаниями и фантазиями. Разумеется, то, что скрывает пурушу, — это авидья, из-за которой многие из нас даже не знают о его существовании. Когда процесс обращается вспять и ум становится хозяином чувств, приходят ясность и покой, и пуруша может занять место, которое предназначено ему по праву.
Кто бы ни был царем — пуруша или Ишвара, в любом случае раджа-йога — это йога, в которой царь занимает свое законное место. В «Иога-сутрах» сказано, что когда в уме больше нет волнения, пуруша раскрывается и видит. Это раджа-йога.

Карма-йога
Карма — это действие. В Бхагавад-гите карма-йоге отводится центральное место. Там утверждается, что все, что мы можем в жизни, — это действовать, но мы не должны зависеть от результатов своих действий. Не следует разочаровываться, если результаты наших усилий не оправдывают ожиданий, потому что сами наши действия часто несовершенны. На самом деле, наше поведение не должно основываться
ни на каких ожиданиях, потому что мы никогда не можем быть уверены в результатах своих действий. Мы не должны ставить себе в заслугу свои успехи, потому что совсем не обязательно, что дела идут хорошо именно благодаря нам, точно так же как мы не всегда лично виноваты в своих неудачах. Кроме того, вполне вероятно, что завтра мы увидим те же вещи в ином свете. Мы должны полностью погружаться в деятельность, а остальное оставлять на милость Бога, ничего не ожидая. Таково определение карма-йоги, которое дает Бхагавад-гита. Оно перекликается с определением ишварапранидханы во второй главе «Йога-сутр»*.

Крийя-йога
Есть много определений крийя-йоги. В «Иога-сутрах» она описывается как все разнообразие практик, применяемых в йоге. Фактически, все доступные нам йогические техники являются крийя-йогой. «Йога-сутры» называют три аспекта, совокупность которых можно считать определением крийя-йоги: тапас, свадхьяя и ишварапранидхана**. Тапас включает в себя такие практики, как асаны и пранаяма, помогающие нам устранить блоки и напряжения (как физические, так и психические). Свадхьяя — это исследование, постановка вопросов, интроспекция. А ишварапранидхана, как было объяснено выше, — это действие, в основе которого не лежит стремление к получению определенного результата. Если наша практика объединяет эти три аспекта, значит, мы на пути крийя-йоги.

Хатха-йога, кундалини-йога и тантра-йога
Если мы хотим понять хатха-йогу, кундалини-йогу и тантра-йогу, нам нужно внимательно рассмотреть концепцию, которая является центральной для всех них: концепцию кундалини. Основная идея, присутствующая во всех направлениях йоги, которые имеют дело с кундалини, состоит в том, что в теле есть определенные каналы (нади), через которые прана может входить в тело и выходить из него. Количество нади очень велико, но в связи с кундалини нам нужно знать о трех самых главных: иде, пингале и сушумне. Все три проходят вдоль позвоночника. Сушумна идет прямо по позвоночному столбу, в то время как ида и питала пересекают его в нескольких местах. Канал «ида» проходит через левую ноздрю, а канал «пингала» — через правую. У них есть другие названия: ха и тха. Это два слога, из которых составлено слово «хатха». Ха представляет канал «ида» и прохладную энергию луны (чандры), а тха представляет канал «пингала» и горячую энергию солнца (сурьи). В теле есть шесть точек пересечения нади, называемых чакрами. На рисунке 33
показано расположение чакр на центральной оси, проходящей через позвоночник. Они находятся между бровями, в горле, в области сердца, в пупке, чуть выше основания корпуса и у основания позвоночника.

В идеале, прана беспрепятственно протекает по всем данным каналам, но это возможно только тогда, когда каналы не заблокированы и не засорены. Обычно прана не может попасть в сушумну; она течет только через ида-нади (ха) и пингала-нади (тха), но даже там ее часто недостаточно. Когда прана получает возможность войти в сушумну, тогда прана потоков ха и тха сливается (достигается йога), поэтому
процесс достижения этого состояния называется хатха-йогой.
Сушумна (центральный канал) считается идеальным путем для праны. Если прана течет по центральному каналу, она концентрируется в теле в такой степени, что может идеально распространяться по нему. Она больше не выплескивается наружу. Когда я говорил о цели и результатах пранаямы, я сказал, что состояние, в котором прана вытекает из тела, указывает на господство авидьи. Таким образом, на
состояние ума напрямую влияет то, как и где протекает по телу прана. Если мы не можем удерживать в своих каналах достаточно праны, если блоки затрудняют ее продвижение и она не может течь в правильном направлении, то прана рассеивается вне тела и в уме воцаряются мрак и беспокойство. Накопление праны в теле, напротив, приносит внутренний покой и истинное понимание. Обычно прана не может свободно протекать по сушумне, так как этот канал чем-то заблокирован. Символом этого препятствия является свернувшаяся змея — кундалини. С концепцией кундалини связано много путаницы, вызванной неточными определениями. Даже в таком тексте, как «Хатха йога-прадипика», содержатся противоречивые описания. Я приведу определение, взятое из текста, который, на мой взгляд, является наилучшим, самым ясным и логичным трудом по этой теме — это «Йога Яджнявалкья». Здесь кундалини однозначно определяется как препятствие. Согласно этому тексту, энергия, которая на той или иной стадии практики йоги должна войти в сушумну, — это не кундалини, а просто прана. Многие книги утверждают, что по сушумне поднимается именно кундалини, но это не соответствует
логике «Йоги Яджнявалкьи» — древнейшего текста, имеющего дело с данным аспектом йоги. Одна из его центральных идей состоит в том, что прана и различные формы, которые она принимает в теле, зависят от практики йоги, и если мы добиваемся успеха в своей практике, то кундалини сгорает, освобождая дорогу пране*.
Если свернувшаяся в кольца змея убита, она разворачивается и вытягивается, поскольку мышцы больше не могут удерживать ее тело в свернутом положении. Сказано, что, когда агни (огонь тела) убивает змею, кундалини разворачивается и канал открывается для праны. Это происходит не сразу. Даже когда кундалини частично уничтожена, она еще долго сохраняет способность блокировать сушумну.
Если вы внимательно рассмотрите этот образ, станет ясно, что кундалини — это один из способов изображения того, что мы называем авидьей. Как авидъя может обрести огромную силу и не позволять нам видеть пурушу, точно так же кундалини способна заблокировать течение праны и не позволять ей подниматься по сушумне.
Момент сгорания кундалини — это момент уничтожения авидьи. После этого прана получает возможность войти в сушумну и начинает медленно подниматься вверх.
Хатха-йогу можно также понимать как часть раджа-йоги, которая, по одному из определений, представляет собой процесс, в котором прана, друг пуруши, постепенно поднимается вверх. Когда она достигает вершины, проявляется пуруша, наш внутренний царь. Когда внимание акцентируется в первую очередь на идее кундалини, мы говорим о практике кундалини-йоги. Если в центре внимания находится устранение разрыва между ха и тха, то это называется хатха-йогой.

И наконец, термин «тантра-йога» можно использовать применительно к практике йоги, основанной на кундалини. Тантра-йога уделяет особое внимание работе с определенными энергиями, которые обычно растрачиваются. Их следует направить таким образом, чтобы они разрушали препятствия на пути праны. Практика тантра-йоги имеет свои отличительные особенности. Слово тантра переводится как «техника», в смысле «мастерство» или «умение». В тантра-йоге внимание сконцентрировано на теле, и выстраивается множество различных связей и взаимоотношений между телом и другими аспектами мира и космоса.

Т.К.В. Дешикачар «Сердце Йоги»

Прана

Йога предверье Будущего

Кундалини

Центры

[jasvami]

[quote="Истин"]

Сообщение от manihara

Многообразие путей йоги

[i]Йога предлагает несколько методов достижения чистоты ума, каждый из которых имеет свои особенности. В одной только Бхагавад-гите упомянуто восемнадцать разных форм йоги. Я буду говорить о девяти. Это джняна-йога, бхакти-йога, мантра-йога, раджа-йога, карма-йога, крийя-йога, тантра-йога, кундалини-йога и хатха-йога.

l]

На самом деле. все эти способы - ступени одного пути, среди которых джняна-йога - высшая.
Дело в том что копилкой мудрости есть дух человека, а проявителем ее - разум. Просветление разума способствует налучшему проявлению информации духа. Зрелый ум, делает информацию духа осознанной.

[paritratar]

268. (М.А.Й.). Мудрость начинается с понимания слов философа, который сказал: "Я знаю, что не знаю ничего". Принимать то несовершенное представление о себе самом и окружающем мире за истинное знание будет великим заблуждением. Ни одно утверждение науки не является абсолютным. Относительность всего познавания человечеством необходимо принять прежде, чем подойти к области Сокровенного Знания. Ведь не так давно Земля была центром Вселенной и стояла на трех китах. В некоторых областях науки недалеко ушли от младенческого представления о вещах. Люди гордятся своими знаниями и в то же время обнаруживают чудовищное невежество, хищно уничтожая зеленый покров планеты и обрекая ее тем на болезни и смерть. Они отравляют атмосферу ее ядовитыми газами, они переполняют пространство энергиями, хотя всему есть предел; они насыщают ауру ее мраком ядовитого мышления, они всеми силами стремятся вывести Землю из равновесия и вызвать взрыв, забывая о том, что обратного удара стихий избежать невозможно. Много творится для разрушения. Особенно опасны ядерные взрывы, мощно нарушающие равновесие планетного организма. Много недопустимого делается сейчас на Земле. В упоении невежеством никто ни о чем думать не хочет, полагая, что все обойдется как-то само собой. Есть еще время подумать и образумиться. Правда, мало осталось его, но пока еще есть...

[jasvami]

Сообщение от manihara

Принимать то несовершенное представление о себе самом и окружающем мире за истинное знание будет великим заблуждением. Ни одно утверждение науки не является абсолютным. ..

А с чего Вы взяли, что научные утверждения - вершина знания?
Человек всегда стоит на пути познания Истины, независимо от наличия или отсутствия института науки.

[paritratar]

Сообщение от jasvami

А с чего Вы взяли, что научные утверждения - вершина знания?
Человек всегда стоит на пути познания Истины, независимо от наличия или отсутствия института науки.

jasvami, вышеприведенные слова взяты не из моей собственной ясной головушки, а из Граней Агни Йоги. Прошу прощения, что некорректно ввел вас в заблуждение

Не могу сказать точно из какого именно тома взята цитата, но параграф приведен правильно.

[jasvami]

Сообщение от manihara

[

jasvami, вышеприведенные слова взяты не из моей собственной ясной головушки, а из Граней Агни Йоги.

Не могу сказать точно из какого именно тома взята цитата, но параграф приведен правильно.

Да мення не интересует источник Ваших цитат! Коль Вы ими пользуетесь, то Вы и должны защищать их истинность!

[paritratar]

Сообщение от jasvami

Да мення не интересует источник Ваших цитат! Коль Вы ими пользуетесь, то Вы и должны защищать их истинность!

Оставляю эту почетную обязанность Вам.
У меня на это нет никаких полномочий

[Истин]

manihara,

Как в йоге называется Стена Отчуждения?
А моё 'Отпускать'?

[Истин]

Сообщение от Истин

manihara,

Как в йоге называется Стена Отчуждения?
А моё 'Отпускать'?

А потом вот это продвижение, когда высвобождаешься как называется?