Любимые стихи

[Amirra]

почему то у меня любимый стих про рябину, очень нравится

Когда смолкает пенье
В преддверьи холодов
И наступает время
Рябиновых плодов –

Вдали с осенним клином
Прощальный тает крик…
Боярыня рябина
Рубинами горит.

Чем ливни будут злее
Хлестать и вкривь и вкось –
Тем слаще и алее
Рябиновая гроздь.

[glory]

Сердце, 267 ... Ароматы Тонкого Мира вовсе нередко проникают в физический мир, но люди, прежде всего, не желают замечать их.

Баллада о запахах.

На кухне я готовлю завтрак,
Как пахнут кофе и халва!
А может быть, имеют запах
И наши чувства, и слова?

Любовь, к примеру, пахнет розой,
А детский лепет – молоком,
А слово доброе – мимозой,
Ромашкой или васильком...

Словесный мат, простите, смрадом,
И, как невидимый палач,
Он побивает, будто градом,
Росточки счастья и удач.

Какая красочная дыня!
Разрезала, а там - труха...
Наверно, пахнет так гордыня,
Родоначальница греха.

Улыбка пахнет шоколадкой,
И комплимент – конфетой сладкой,
Покой – домашним пирогом,
А гнев – горячим утюгом!

В свободе слышу запах моря,
Так пахнут ветер и цветы,
А если кто друг с другом в ссоре,
Там запах серной кислоты...

Духами пахнет благородство,
Доброжелательность и мир,
А свалкой мусорной уродство,
Обжорство, пьянство и трактир...

Унынье – как тяжёлый камень,
Всегда у мира на виду,
А нежность пахнет лепестками
Цветущей яблони в саду!

Пусть будет счастья добрый запах
И аромат красивых слов!
На кухне я готовлю завтрак –
Печенье, кофе и любовь!

Автор: Отец Тихон (Оптина пустынь)

[glory]

Под небом в крапинках звёздных клякс, подставив ночи худую грудь, шагает бодро скиталец-Макс, не суть - куда, но куда-нибудь. Карманы, полные медяков, рюкзак и ворох дорожных карт. Сбивая с города пыль веков, смеётся ветреный юный март. И Шельда - чистое серебро, несёт кораблики на восток, где месяц, жёлтую выгнув бровь, висит недвижимо над мостом. Антверпен весел, но очень стар, здесь в переулках гуляет миф. Снижая шансы дожить до ста, Макс замедляется, закурив. Его бессонная голова вмещает тысячи городов. Искать, исследовать, узнавать, меняя дюны на глыбы льдов...

Он понял истину год назад, когда усталость сломила дух: не стоит гнать себя в самый Ад, тащась за кем-то на поводу. Макс с детства шел за чужой мечтой, под зорким взглядом отцовских глаз. Пытаясь свой изменить покрой, стараясь свой изменить окрас, в конечном счёте он стал никем, безликой тенью в густой толпе. Он лгал себе, отрицая плен, учился мучиться и терпеть. Вести себя, как тебе велят, скрывать смешки, выбирать слова, глотать безропотно горький яд упрёков, брошенных за провал. Он должен был одолеть предел, стать Крёзом, новым царём горы.

...но Макс ведь этого не хотел, и выбыл в самый разгар игры. Он безрассудно рванул стоп-кран, и спрыгнул с поезда в пыль и дождь. Что мир - не лужа, а океан, узнал - и тело пробила дрожь.

Как замечательно быть собой, спать без кошмаров, смеяться всласть! С горящим сердцем идти на бой, а оступившись - ну что ж, упасть. Носить медалями синяки, да, ошибаться, но самому. И не бояться подать руки, любить, и смело шагать во тьму. И соль, и слёзы, и пот, и шрам - всё это опыт, не стоит ныть. Но Макс не трус, он не любит драм, он знает - боль помогает жить. Он исцелился лишь год назад, послав всех гуру и мудрецов, и понял истину: ты богат, когда свободен. В конце концов, есть небо в крапинках звёздных клякс, и тёплый ветер, и долгий путь. Идёт по миру скиталец-Макс.
И он единственный знает суть.

джио россо

[glory]

Он проходил осеннею дорогой.
Спина горбатилась под пиджаком.
Возможно, путник размышлял о Б-ге,
А может быть, не думал ни о ком...
В вечернем парке тихо и безлюдно.
И будто бы не чувствуя беды,
Он шёл. Идти ему, казалось, трудно.
И мелкий дождь смывал его следы.
С ветвей деревьев капало за ворот.
Во тьме, мигая, гасли фонари.
А где-то позади бурлящий город
Манил огнями вывесок/витрин.
Внезапно повернув в лесную чащу
По узкой тропке, перейдя на бег,
Он увидал, как в тишине звенящей
Застыл в усталой позе человек.
Он словно спал, главу склонив неловко.
И только приглядевшись вы б смогли
Увидеть, что наверх ведёт верёвка,
А ноги не касаются земли.
Прохожий сделал резкое движенье.
Блеснув, мелькнуло лезвие ножа.
И тело, вняв закону притяженья,
Упало, на земле сырой лежать
Оставшись. Странный путник наклонился
(да пОлно, все старанья – суета),
И, глубоко вдохнув, мгновенно впился
В безжизненно застывшие уста.
Вдувая воздух (а возможно, душу, –
ведь истину, её пойди найди),
Он продолжал, не забывая, слушать
Мотор, что запускается в груди,
Когда отступит смерть пред жизнью бренной...
Он преуспел – судьбы связалась нить.
И сердце прокачало кровь по венам,
Не дав надежду тьме похоронить...
Глаза открылись. Человек спасённый,
Вдыхая ночь, пропахшую листвой,
Внимал, как месяц, глядя с неба сонно,
Казалось, прошептал ему: «Живой»...

...Прохожий, горбясь, вышел на дорогу.
Она вела...куда она вела?
Заныли вновь под пиджаком немного
Два неуклюже сложенных крыла...

Марк Акравин

[Amarilis]

БАЛЛАДА О ЗАПАХАХ

На кухне я готовлю завтрак,
Как пахнут кофе и халва!
А может быть, имеют запах
И наши чувства, и слова?

Любовь, к примеру, пахнет розой,
А детский лепет – молоком,
А слово доброе – мимозой,
Ромашкой или васильком...

Словесный мат, простите, смрадом,
И, как невидимый палач,
Он побивает, будто градом,
Росточки счастья и удач.

Какая красочная дыня!
Разрезала , а там - труха...
Наверно, пахнет так гордыня,
Родоначальница греха.

Улыбка пахнет шоколадкой,
И комплимент – конфетой сладкой,
Покой – домашним пирогом,
А гнев – горячим утюгом!

В свободе слышу запах моря,
Так пахнут ветер и цветы,
А если кто друг с другом в ссоре,
Там запах серной кислоты...

Духами пахнет благородство,
Доброжелательность и мир,
А свалкой мусорной уродство,
Обжорство, пьянство и трактир...

Унынье – как тяжёлый камень,
Всегда у мира на виду,
А нежность пахнет лепестками
Цветущей яблони в саду!

Пусть будет счастья добрый запах
И аромат красивых слов!
На кухне я готовлю завтрак –
Печенье, кофе и любовь!

Отец Тихон (Оптина пустынь)
P. S. Пусть в Вашем доме, всегда живут и *счастья добрый запах, и аромат красивых слов*, а на столе всегда стоят - *печенье, кофе и любовь*!!!!!

[glory]

— Доктор, я болен.
— Голубчик, а чем вы больны?
— Слух мой ослаб —
Я не слышу шептанья Луны,
Хохота трав,
Бормотанья подземных корней.
Переговоры ворчливых прибрежных камней…
Нем и обычно болтливый берёзовый лист,
Птиц мне не слышно — лишь щебет какой-то и свист…
Доктор, я болен.
А может, схожу я с ума?
Зренье упало.
Я вижу лишь только дома,
Сумки, людей и автобусы, стены церквей…
Гномы исчезли!
Нет эльфов, русалок, нет фей!
Где домовой, что под лестницей жил за стеной?
Доктор, мне страшно, такое впервые со мной.
Доктор, скажите, недуг мой — он неизлечим?!
— Что Вы, голубчик, для страха не вижу причин.
Раньше, любезнейший, были серьезно больны.
Полноте, бросьте. Какие шептанья луны…

© Наталия Филлипова

[glory]

Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди:
Я уродилась с огромной дырой в груди.
И чтоб ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит...
В новеньких платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, - не я.
Красила волосы в неисправимый цвет,
Рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает в объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Я бы хотела сказать вам, что все ништяк,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней
Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
Даже однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу. И, не спеша,
Я осознаю, что это и есть душа.

(c) Аглая Датешидзе