Любимые стихи

[Восток]

Юнна Мориц
сегодня в 7 00 мск

Иван-дурак - такое умозрение,
Такое умственное зрение - сквозь мрак,
Смотрение туда, где современнее
Всех будущих времён - Иван-дурак.

Он видит всё, что не доступно глазу
Со всех сторон, что глазу не видны,
И только ум способен видеть сразу
Мир с не доступной глазу стороны!

Иван-дурак под маской русской сказки -
Такой герой дурацкого ума,
Чья глупость - это умственные глазки,
Которым тайны открывает тьма.

И телескопам всех консерваторий
Такие откровенья не даны,
Чтоб открывался взгляд на путь, который -
Мир с не доступной глазу стороны!

Иван-дурак таким владеет свойством, -
И там, где жизнь висит на волоске,
Вы никаким не победите войском
Талант ума в Иване-дураке:

Он в худший день включает умозрение,
Такое умственное зрение - сквозь мрак,
Смотрение туда, где современнее
Всех будущих времён - Иван-дурак.

[Восток]

Юнна Мориц

* * *

Православие Донбасса
Не расколет ни одна
Русофобского закваса
Русофобская шпана, -
И мечтать о том не смей
Никакой Варфоломей!

Где сожгли людей в Одессе,
Там, конечно, не Донбасс, -
Мракобесье там воскресе
Для раскола – в самый раз,
Крематорий гитлерья –
Там свободы якоря!

Для такой свободы надо
Несогласных сжечь живьём
И поставить базу НАТО,
Чтоб стояла на своём,
Где свобода гитлерья
Русофобствует не зря!

А сожгли людей в Одессе,
Чтоб дрожали все, кто жив, -
Демократия воскресе,
Крематорий предложив,
Несогласных ждёт расплата,
Это – выбора лопата!

На лопате – путь на запад,
Но сначала – на Донбасс,
Где одесской гари запах –
Гитлерячий прибамбас,
Дух свободы гитлерья,
Вонь, короче говоря!

Но Донбасс – не в той Одессе,
Где воскресе мракобесье.
И Донбасс – не в той стране,
Где позволят чертовне
Русофобский карнавал –
Православия развал!

И мечтать о том не смей
Никакой Варфоломей!

[Восток]

Вера Полозкова

Хвала отчаявшимся. Если бы не мы,
То кто бы здесь работал на контрасте?
Пока живые избегают тьмы,
Дерутся, задыхаются от страсти,
Рожают новых и берут взаймы,
Мы городские сумрачные власти.
Любимые наместники зимы.

Хвала отчаянью. Оно имеет ген
И от отца передается к сыну.
Как ни пытались вывести вакцину –
То нитроглицерин, то гексоген.
В больницах собирают образцы, ну
И кто здоров и хвалит медицину -
Приезжий.
Кто умрет - абориген.

Хвала отчалившим. Счастливого пути.
Погрузочный зашкаливает счетчик
На корабле – ко дну бы не пойти,
У океана слабый позвоночник.
В Ковчег не допускают одиночек,
И мы друг к другу в гости к десяти
Приходим с тортиком.
Нас некому спасти.

Хвала Отчизне. Что бы без нее
Мы знали о наркотиках и винах,
О холоде, дорогах, херувимах,
Родителях и ценах на сырье.

Отчаянье, плоди неуязвимых.
Мы доблестное воинство твое.

[glory]

Вера Полозкова — Я, Ниспадающая, Ничья:

Я.
Ниспадающая.
Ничья.
Беспрекословная, как знаменье.
Вздорная.
Волосы в три ручья.
Он — гримаска девчоночья —
Беспокойство. Недоуменье.
Я — открытая всем ветрам,
Раскаленная до озноба.
Он — ест сырники по утрам,
Ни о чем не скорбя особо.
Я —
Измеряю слова
Навес,
Переплавляя их тут же в пули,
Он — сидит у окна на стуле
И не сводит очей с небес.
Мы-
Не знаем друг друга.
Нас —
Нет еще как местоименья.
Только —
Капелька умиленья.
Любования. Сожаленья.
Он — миндальная форма глаз,
Руки, слепленные точёно…
В общем — в тысячу первый раз,
Лоб сжимая разгорячённо,
Быть веселой — чуть напоказ —
И, хватая обрывки фраз,
Остроумствовать обречённо,
Боже, как это все никчёмно —
Никогда не случится «нас»
Как единства местоимений,
Только горсточка сожалений. —
Все закончилось. Свет погас.
Я.
Все та же.
И даже
Ночь
Мне тихонько целует веки.
Не сломать меня.
Не помочь.
Я — Юпитера дочь.
Вовеки.
Меня трудно любить
Земным.
В вихре ожесточённых вёсен
Я порой задохнусь иным,
Что лучист, вознесён, несносен…
Но ему не построят храм,
Что пребудет велик и вечен —
Он ест сырники по утрам
И влюбляется в смертных женщин.
Я же
Все-таки лишь струна.
Только
Голос.
Без слов.
Без плоти.
Муза.
Дух.
Только не жена. —
Ветер,
Пойманный
На излёте.


Вера Полозкова — Благовест:

В этой мгле ничего кромешного нет –
Лишь подлей в нее молока.
В чашке неба Господь размешивает
Капучинные облака.
В этом мае у женщин вечером
Поиск: чье ж это я ребро?
Я питаюсь копченым чечилом.
Сыр – и белое серебро.
Этот город асфальтом влагу ест
Будто кожей. А впереди
Тетя встала послушать благовест,
Что грохочет в моей груди.

[Восток]

Кирсанов Семён Исаакович

Надежда


Угадай: как он выглядит — коммунизм?
Как он выгладит наши морщины?
Говорят, что на вершины гор подымутся грани радужных призм…
Говорят, что машины будут нам чистить платья…
Говорят, что исчезнет понятье «в поте лица своего»…
Люди забудут о плате…

Нет! Больше того!..
Это будет знакомство людей на весь мир!
Дружба с каждым и всяким, далеким и близким.
Нет! Не стрижка под общий ранжир!
Миллиардноразличные спектры и искры душ и лиц.
Превращенье провинций и деревень в сотни тысяч столиц!
И глаза людей — микроскопами в каждую встречную мысль.
А мысли — телескопами ввысь.
Понимание с полувзгляда шевеленья ресниц.
Превращение слова «работать» в слово «дышать».
Исчезновение слов, как «ложь» или «грязь», или «дрожь» или «мразь».
Появление слов, а каких, я еще не могу угадать.
Люди будут больше любить выражение «дать», чем «забрать».
И обращение к людям на «я».
И возможность сказать о планете — «моя».
Никому не дадут заблудиться или пропасть.
И воздух сквозной новизною пронизан.
Да, я бесконечно люблю коммунизм!
И имею надежду попасть.
Стоит жить — с надеждой попасть в коммунизм.

[Amarilis]

Сколь многие дошли до самой Сирии и Ирака,
не увидев ничего, кроме неверия и лицемерия;
как много дошедших до самой Индии и Герата
и не увидевших ничего, кроме купли-продажи;
и сколь многие дошли до Туркестана и Китая,
но не увидели ничего, кроме обмана и жульничества!
Если у путника нет иного объекта восприятия,
кроме внешних ощущений,
пусть ищет хоть по всему миру -
он не найдет ничего духовного.
Если корова вдруг забредет в Багдад
и пройдет весь город от края до края,
из всех его удовольствий, радостей и услад
она не увидит ничего, кроме ломтика арбузной корки.

Джелалуддин Руми.

[Amarilis]

О, Великий Руми...как правдивы и точны твои слова...
Помниться в коем веке мне удалось побывать в Паттайи,...город контрастов, как многие города Азии, Индии и т п, и когда меня спрашиваю стоит туда ехать или что там есть, я затрудняюсь ответить ...
Очень трудно объяснить людям - праздник с болью в глазах, проституток от безработицы продающих свое тело за гроши, и народ живущий в благом климате, который толком не может использовать (лень)....
Очень трудно объяснить трагичность рождения мальчика в семье, и понимание мужского населения - зачем туристы со всего мира едут в город.
Трудно объяснить множество святых храмов и полный разгул туристов думающих о дешевых наслаждениях мирского и тленного....
Трудно объяснить загрязненное побережье и природу самими же тайцами и бездомных на улице, но почти возле каждого магазина - статуя Будды с подношениями.... Да и многое другое....

P.S. Каждый увидит и услышит на пути жизни: то на что настроена тонкая струна его души...