Гейшо, продай мені свою любов. Грошей вистачить на дві години, Мене — рівно на половину.
Гейшо, я хочу, аби моє життя було кольору твоєї губної Помади, спідньої білизни і носових хусточок із квітами, Я хочу пахнути, як твоє волосся, Бути теплим, як твоя шкіра.
Гейшо, продай мені свою любов, мого життя вистачить Для того, щоб зрозуміти тебе, моєї любові досить, аби Не плакати, мого серця досить, аби померти.
Я хочу, аби ти розказала мені про своє дитинство, про свою Музику і браслети на руках, про Вінницю у 2002-му, Вокзали і макарони, раптову звістку, що батько помер від раку, і ти Зовсім не бачила неба, яке стояло, ніби вода у ванні, в якій ти різала вени, І як ти потім їхала в потязі, і як в Карпатах їла ожину і пила Воду з річок, як ночувала на сінокосах, як опинилася в Ужгороді, Розкажи мені, я добрий старий письменник, я Про все напишу.
Гейшо, продай мені свою любов, Цілуй мене, дряпай, нашіптуй Якісь дитячі віршики про сонечко, маму, квіти.
Ти — жінка за двісті гривень. Я не можу не закохатися.
Падает снег. Свет из окон струится, ярок, Сотни следов хранит на себе пороша. Люди идут, и у каждого своя ноша: Этот несет свои беды, а тот – подарок, Тот тащит ёлку домой к себе впопыхах: Время салатов, тостов и слов расхожих…
В серой толпе спешащих к столу прохожих Один выделяется – с ангелом на руках.
Ангел мой, ангел, хранитель уставший мой, Дай я тебя к себе отнесу домой, Дам молока горячего, теплый плед, Как ты устал, крылатый, за столько лет. Ангел мой, ангел, хранитель моих дорог. Буду беречь, как ты меня, друг, берёг. Крылья согрею замерзшие за спиной, Хватит босым по снегу ходить за мной, Я ж за тебя перед Богом держу ответ.
Падает снег. Из окон струится свет.
Саша К
*** История, вооруженьем бряцая, Кроит кордон очередной страны. Здесь вечно времена глобализации И геополитической войны. В одной из как-всегда-горячих точек – Холодный хлев; в соломе на тюках Новорождённый маленький комочек Смешно пищит у мамы на руках. Большому миру дела нет до малых, Он занят умножением грехов. Лишь несколько, овчиной провонялых, Пришли ее поздравить пастухов – Ей покрывал отдали домотканых, В печи раздув потухшие угли; И трое волонтеров иностранных, Как дар, гуманитарку принесли. Ребенок спит, и разговор ведется, И обсужденье местных новостей, Мол, беженцами скоро стать придётся Из-за террора нынешних властей, И хлеба нет, и нет конца проблемам, И как правитель злобен и могуч. А в небе над вечерним Вифлеемом Сиял звезды благословенный луч.
Когда увидишь мой смятый след, услышишь выстрелы за спиной, поймешь, что против меня весь свет, поймешь, что мир на меня войной, оставь дела и запри в сундук, вели соседке кормить кота, рассеяв выдохом тишину, иди к знакомым тебе местам. Лови сигналы на частоте, чужие сбрасывая звонки, (приметы: родинка на щеке и раздражающие шаги). Ищи меня в сводках новостей, в строке бегущей, в пустом окне, меня, продрогшего до костей, меня, стоящего в стороне. Меня, потерянного в себе и вечно спорящего с тобой, пускай меняется континент и пояс движется часовой. Пускай плывут под водой киты, а буревестник взлетает вверх, пока ты видишь мои следы, пока не продан последний смех, иди за мной, отыщи меня, в открытом космосе, среди льдин, от бега быстрого пусть горят глаза и щеки, и нет причин, чтоб защищать меня от судьбы и слепо следовать по пятам. И пусть на куртке осядет пыль, и пусть ботинки сотрутся в хлам, пока ты веришь в меня - я жив, и пусть тебе говорят, что я - всего лишь сказка, безумный миф, мозг пожирающий страшный яд, пускай меня отрицает свет, пусть от меня отказался бог, пусть я безмолвен, и глух, и слеп, и с губ слетает последний вздох, пускай меня замели пески, пусть под ногами дрожит земля, не отнимай от меня руки, не отрекайся, держи меня. И до тех пор, пока ты со мной, пока ты веришь в меня еще, и на губах твоих моря соль, кусает ветер поверхность щек, а сердце гулко стучит в груди, и твой румянец затмил зарю, иди за мной, лишь за мной иди.
Ищи. Я тоже тебя ищу.
Джио Россо
+++
Привет, молодые и глупые, смешные, босые и пьяные. Идущие стаями, группами, и те одиночки упрямые, что мечутся между высотками, скрывают глаза капюшонами, пытаются быть беззаботными, но курят ночами бессонными. Привет, дети солнца и воздуха, потомки известных мечтателей, рожденные вспышками космоса, в утробе галактики-матери. Беспечные, хрупкие, колкие, с щеками, от холода красными, с забитыми книжными полками, с глазами тревожно-опасными. Привет, я пишу из столетия, где дальние тропы исхожены, где были открыты созвездия, на ваши совсем не похожие. Где Марс обустроен жилищами и можно экспрессом до Ригеля. Где нет ни святого, ни нищего, где деньги не цель и не двигатель. Здесь нет ни войны, ни оружия, здесь бомбы в музеях истории, секреты не нужно выуживать со вражеской территории. Здесь, в мире, обретшем гармонию, мы смотрим на вас, наше прошлое, на Землю, что бьется в агонии, чье сердце больно и изношено. На атом, на нефть, на правителей, на всех подневольных и страждущих, на вечно обманутых зрителей, на новости, лгущие каждому. На тех, кто оторван от берега, на брошенных и на предателей. На женщин, что бьются в истерике, на слезы, что пролили матери. На мальчиков, пулями скошенных, на плоть, испещренную ранами. Мы смотрим на вас, наше прошлое, больное, безумное, странное. Привет. Не печальтесь о сказанном, не стоит твердить о напраслине. Проснитесь однажды, и разом, вы сделайте что-то прекрасное. Идите с улыбкой без горечи, сердечному голосу следуя, бегите, хватаясь за поручни, по лестницам, страха не ведая. Дышите дорогой и странствием, желанием нового, светлого, ночами, закатами красными, весной, что пропахла запретами. И верьте в себя до последнего, толпу оставляя за спинами, не делайте жизнь трагедией, пустячную грусть культивируя. Провалы, проколы, падения, примите с буддистским спокойствием. И прочь отметайте сомнения, берите тяжелое, большее. И вы, молодые и глупые - создатели, мира строители, кричите о радости в рупоры, носите победы на кителях. Влюбляйтесь, целуйтесь, безумствуйте, ведь в ваших руках настоящее. Не пользуйтесь ложной презумпцией слепой невиновности спящего, что сном объясняет бездействие, держитесь другой траектории: стихами, аккордами, песнями, пишите, творите историю.
К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не показывая виду И даже улыбаясь иногда? Они мелки, но путь их страшно долог, И с ними лучший праздник нехорош. Они - как злой блуждающий осколок: Болит внутри, а где - не разберешь. Вот почему я их сметаю на пол, Пускай не все, но большую их часть. Осколок только кожу оцарапал, А мог бы в сердце самое попасть.
1954
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Не видно мне души родной в краю Теней, и значит нет её, поскольку Сердца живые яркому огню Во всём подобны. Как души иголку Легко берёт космический магнит, Любовь так наши души единит. Любовь скучает в мире суеверий, В твердыне человеческих материй. Она готова вырваться из нас: Кому-то стать сестрой, кому-то братом, Вовсю гореть как расщеплённый атом Из миллиардов разноцветных глаз. Но крепко спят заложники планеты, Слаба в кошмарах жизни воля к свету.
__________________ Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души.
Боже, храни короля, так, как я никогда не умел. От проклятий, воды и огня и от острых вражеских стрел. Если выйдет на смертный бой, тенью стань за его плечом, одари золотой судьбой, самым крепким и злым мечом. Дай ему вороного коня, храбрых рыцарей, славных жен. И спаси для него меня, пусть я ранен, пусть окружен. Защити от худой молвы, от холодных, как сталь, речей. И пусть мне не сносить головы, если этот король - ничей. Королевство его - весь мир, его замок - вершины скал. Его сердцу дай волчьих сил, дай душе - негасимый жар. Дай мне вечно идти за ним, талисманом быть, быть щитом. Укрывать от морозных зим, очищающим быть крестом, амулетом в его руке, ветром в спутанных волосах. Отражением звезд в реке, желтой пылью в его следах. Подарить ему сотни стран, выкрасть лучшую из принцесс. Мой король не получит ран. Ведь теперь его рыцарь здесь. Пусть дорога сводит с бедой, пусть сегодня он нищ и слаб, я его накормлю лебедой, на постель из еловых лап уложу и укрою мхом, разведу для него костер, песнь спою про подводный дом и живущих в нем трех сестер. Пусть изношен и грязен плащ, пусть истоптаны сапоги, и пусть в каждой из темных чащ, преграждают нам путь враги. Я - его верный щит и меч, острый нож и звериный клык. Боже, дай мне его сберечь, за молитву прими мой рык. Его речь - ледяной ручей, его облик суров и строг. Защити короля королей, короля всех моих дорог. От злой ведьминой ворожбы, от безумных и страшных снов, от пустой и слепой борьбы, от тяжелых стальных оков. Огради от меча и стрел, и прошу, защити от меня. Ибо волей небесных тел, его смертью сужден быть я.
Держи удар, дистанцию и слово. Держи святую воду и перо. Держи картошки полное ведро И ожерелья лука золотого. Они – твоё несметное добро, Защита – от любого духа злого.
Держи свой путь, а не по ветру нос. Держи любовь – бессмертно, тайнозримо, Чтоб не держать ни краски для волос, Ни туши для ресниц, ни щёк для грима, На это есть всегда огромный спрос, – Но подлинника страсть неповторима.
Держи улыбку, не оскалив пасть, Как демонстранты кафеля зубного. Держи себя, чтоб в лапы не попасть Общественности, рвущейся во власть – Кроить страну, как ножницы портного! Держи удар, дистанцию и слово.
Ядро поэтики – атлетики ядро, Держи ядро атлетики поэтской. Ядрёный дух держи природы детской. Держи картошки полное ведро. Держи святую воду и перо. Они – твоё несметное добро.
Великолепный актер Леонид Филатов перед смертью подолгу лежал в больнице. После тяжёлой операции он мог сразу умереть, но продержался еще несколько лет – возможно, благодаря своей любимой внучке Оле, о которой на больничной койке написал такое светлое стихотворение:
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки. Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестёр, ноздрями чуя острый запах воли, я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели, глушили сок, мороженное ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал и солнце остывало И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости, но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди…
И я годил, годил сколь было сил, а на соседних койках не годили, хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу как с другого края поля ко мне несётся маленькая Оля с истошным криком: дедааа погодии…»
И я гожу, я всё ещё гожу и кажется стерплю любую муку, пока ту крохотную руку в своей измученной руке ещё держу.
Правила форума
Справка
Расширения
Ответ: Любимые стихи 
Комбинированный вид