Самопознание.

[Чантор]

Отче Дал мне смелость и крылья:
“Ну, Икарус, давай же, лети!”,
Пали цепи плена бессилия,
И открылись свободы пути.
Моря даль не страшит расстоянием,
Берег тот ждёт в объятия принять,
И полёт станет мудрым дерзанием,
Путь срединный падению не взять.

Крайность губит, но славу дарует;
Хочешь, сердце, ли низко лететь?
Лишь туда, где Солнце пирует,
Очи с жадностью будут смотреть…

Воск расплавлен, рассыпались перья,
Так бессмысленно тонет Икар…
И в воде чувств стихийных теперь я,
В море волн, уносящего дар.
Лишь русалок глубинных качание,
Песен льющих, покоят меня.
Камню – дно, Богу – признание,
Мыслям – Царство Святого Огня.

***

В белом облаке чёрные птицы –
Нотный лист, вдохновения крыло;
Колокольцами звук серебрится,
Клавиш солнцем согретых, тепло.
На аккордах, живущих мгновения
Открывается дверца ключом,
И души начинается пение,
Лист ложится вслед за листом.
Между небом и твердью летая,
Лишь на вдох убежав от себя,
Соль минора хранит, голубая,
Моих мыслей планету любя.
Струн касание последним движением,
И прощанием гаснущий тон,
Режет слух раскатным гудением,
Громовержца набатного звон.

[Чантор]

Я возьму с собой памяти горсть
От земли, что меня напитала,
Но оставлю неправду и злость,
От стыда, что их было не мало.

Лоскуток неба к сердцу прижму;
Белым облаком дух улетает;
И прощения для всех попрошу,
Боже Слышит меня – это знаю.

Дорог обликов близких собор,
Их потом до единого вспомню;
Новый судеб плетётся узор,
Жизнь мгновениями каждого вскормит.

Пусть нехитрых пожиток сума
Странствий вечных, ношей не тянет;
Голова отдохнёт от ума,
И душа грустить перестанет.

Нарисует мороз на стекле
Наших будущих светлых движений,
Ставни спрячут судьбу на окне
От прохожих лиц выражений.

И позёмка следы заметая,
Сказку пройденных прячет дорог…
Но Весна всё ж придёт – это знаю,
Буду ждать Её, чистя порог.

[Чантор]

Жертва имя уносит пресветлое,
Остаётся позора ярлык,
Клевета кричит несусветная,
На пол падает белый хатык.
Рык отчаяния – хана бессилие
Умолкает…, - зачем этот мир?
Раз душа убита насилием,
А земля - уплывающий сыр…

Где-то там, за пологом столетий,
Легконогий полёт скакунов,
Где не помнят огня лихолетий,
И тела не теряют голов.
Молоком пиала наполняется,
Детский смех, их возня на коврах;
И она лишь тебе улыбается,
И закат засыпает в горах…

Струйкой дыма сквозь сон протекает
Мыслеобразов - дней караван;
Забытье от беды не спасает,
И в песок всё глядит истукан.
Трещин глина – засохший источник,
Пыль пустынную смерч закружил;
Белой кости лежит черепочек,
Он расскажет о тех, кто здесь жил…
….
Красных маков весна распустила, -
В голых сопках гроздь алых озёр;
Я забыл, - когда это было,
Ветер след мой последний там стёр.

[Чантор]

Где-то счастье моё затерялось
И удача забыла давно,
Когда Неба врата отворялись,
Когда пилось от жизни вино.
Лишь как будто весна распустилась,
И как будто явились цветы,
Лишь как будто надежда открылась…
Но опять всё пустые мечты.

Отче родный, я болен душою;
Боже Правый, ну где же предел?
Жду беседу святую с Тобою,
Ты расскажешь, что знать я хотел.
Не сбежать, не уйти от судьбины,
Именины найдёт каравай, -
Это так, но тягучей резины
Время здесь, где - "судьбу выбирай".

Мой герой живёт в кинофильмах,
Его знает, наверно, весь мир;
Лист шершавый от старого ильма,
Тенью ходит былого кумир.
Пусть несёт его чистая речка,
Сгладит острые грани волна;
Бьётся в камне святое сердечко
И глядит с неба оком луна.

[Людмила Матвеева]

Сообщение от Odulf

Где-то счастье моё затерялось
И удача забыла давно,
Когда Неба врата отворялись,
Когда пилось от жизни вино.

Драма под названием жизнь

Мы увлекаемся условными ролями,
Почти всерьёз себя считая кем-то,
В итоге - холм могильный под цветами,
Прощальные во след апплодисменты...
******
Не сбросить маску и не стать собой,
В театре жизни мы - марионетки,
Смирились со сценарием-судьбой,
Застыли каплями хрустальными на ветке...
******
Но отыграв заслуженные роли,
Уйдём с подмостков, освобождая место
Другим...кто тоже жаждет боли...
Зачем? Увы, мне это неизвестно...

[Чантор]

Всё прошло, испарилось, исчезло, -
Мимолётных мгновений туман;
Но та пропасть, что пасть вдруг отверзла,
Выдыхает былого дурман.

И пьянят воспаленные чувства,
Дух огня затопляет водой;
Плыть волной против ветра, - искусство,
Но Землёй награждается Ной.

Как возможности тонут, расскажет
Дней грядущих морской мемуар.
Может, там за горами вновь свяжет
Перья в крылья Надежды, Икар.

[aurora]

Лето - зима...


Ещё вчера сверкало лето

И звёзды падали с небес.

И в знойном мареве воздето

Стоял, касаясь неба, лес.

Сегодня голо, и уныло

Свисают тучи. И с небес,

Дробясь и замерзая в лужах,

Упал на листья первый снег.

И я - застыла сиротливо,

Смотрю на торжище зимы

И думаю, насколько мне,

Начавшись, это -

Движение из лета в лето,

Осточертелло…

[Чантор]

Сообщение от Odulf

Отче Дал мне смелость и крылья:
“Ну, Икарус, давай же, лети!”,
Пали цепи плена бессилия,
И открылись свободы пути...

Камню крылья – судьбы ли насмешка?
Нимф забота – Божья любовь?
Волны моря омыли ли грешного?
И полет мне, приснится ли вновь?..

Звуки лиры – горное эхо,
Крик Орлицы, разбудит опять,
Верным словом и светлым приветом;
Та, что сможет падение понять.

Твои руки, святая Мадонна,
Голубые как Небо, глаза;
Держит в пропасти ямы бездонной,
Та, которой мне нужно сказать.

Там разбитый, в отчаяние впавший,
Я коснулся крылами Земли;
Распростёртый, убитый, обнявший,
Ту, что годы забыть не могли…

Но лежу, и в молитвенной дрёме
Сердце светится, бьётся, рычит;
В неизменном глубоком поклоне
Благодарностью громко стучит.

Отлетевшим пером заточенным
Вывожу эти буквы с чернил,
В клетке каменной жить обреченный, -
“Их Любовью живу я, и жил!”.

[Чантор]

Остывший философ вращает,
Мешая, идей барабан;
Но выпадет слово – “не знает”,
Как в поле чудесном, туман.
И в жизни-игре, аферистом,
Роль снова рисует себе,
Свободный художник, артистом,
Сберёт впечатлений во сне.
В конце умозрений спектакля,
Сложив новый опыт в суму,
Мир Тот или Этот, антрактом,
Поняв, для себя назову.
Великих затей Комбинатор, -
Вселенной Единый Творец;
Ему уподоблен, Остапом,
На Сына похожий, отец.

Адам – имя в метрике, Новый;
Создателя Мира, дитя;
Шестого дня рожденный, голый;
Вкусивший от зла и добра.
Жаль, яблоко было незрелым, -
Мне зубы свело кислотой;
Как дух погрузившийся в тело,
Иль Архимед под водой.
Но вытеснен знанием Эдема,
Пустыней бредущий, верблюд;
На долго? – не знаю, – на время,
Я в мыслях своих там и тут…

Пустыню ночь хладом объемлет.
Шов неба зашитого, - Путь
Молочного цвета; и дремлет
Уставшего путника грудь.
Остывший философ вращает,
Мешая, идей барабан;
Звездою Челнок улетает…
Я снова гляжу сквозь туман.

[Чантор]

Я Надежде письмо напишу
(Вдруг, неверие моё мне простится).
Мне хотелось сказать: “не грешу”,
Но оно на листок не ложится.
Пусть признание спокойно течёт,
Как ручей устремившийся к речке,
Согреваемый солнца лучом,
Из под камня текущий, сердечка.

Все глаза проглядела Она
В ожидании долгом посланника.
Мне Её в ночь приснилась слеза,
И я вспомнил в себе Неба странника.
Из окна Её взгляд провожающий
И напутствий молчащая грусть.
Дом вдали медленно тающий;
Как сказал я судьбе: “ну и пусть”.

Бесконечность скитаний застрявшего
Эхом вдруг оборвал чей-то крик;
И я поднял, отряхнул в грязь упавшего;
Память ясностью вскрыло на миг.
То Её призыв ветер страннику
Через годы и земли принёс.
Своей волей из рая изгнаннику;
Словно свет от мерцающих звёзд.
Указал на путь возвращения,
Где молочной рекой полоса -
Небосвода святое Течение,
Пробуждением омытых, глаза.

Я просить ни о чём не могу.
И своих сокровищ накопленных
Я и другу отдам, и врагу;
Ещё много их где-то закопанных.
Лишь одно утеряно… главное –
Той Надежды моей адресок;
И черкнуть осталось лишь малое, -
Как с пергамента скинуть песок;
Как оставить след губ поцелуя;
Как свернуть пополам, и в конверт;
Как цветок в уголочке рисуя;
Многоточием – “ждущий ответ”…

Но отложил послание в сторонку.
Не почтовый, а ящик стола
Проглотил; и меня “похоронкой”
Безвесть снова с собой унесла.

[Чантор]

Вот загвоздка в чём, тайны насмешки
Над наивностью горе ума, -
Колесо то бежит от тележки,
Только чья же всё это игра?
И на улице смех у прохожих;
Воз, краснея, покорен судьбе;
Новых фраз (давно уж расхожих)
Повторяет сто раз сам себе:
“Может, грязь иль масла нехватка?
Может, камень во всём виноват?
Чья вина?” – всё та же загадка;
В долгих мыслях он: “mea culpa”.

Но бесплодны натуры терзанья,
Нету смысла себя укорять.
Бог Простит нам наше незнанье.
Колесу приговор: оправдать…

Пусть смешна хромота у движения,
Неуклюже пусть кренится воз;
Время ставит нас всех в положения,
Выдаёт и лишает колёс.
Видно, опыт ему уникален:
Остановки, разгоны, таран,
Зрячий в Небо, на бок завален…
Остающийся ныне и там.

***

С Неба поручни нам опускают, -
Это Веры с Надеждой лучи;
Мы почуем их, мы их узнаем, -
Наше сердце сильней застучит.
Будто вырастут крылья с оплечий,
Словно счастье опустится к нам.
И воскликнем: я ждал этой встречи,
Я приму всё, и тут же отдам!
Луч коснётся души очерствевшей
Обаянием, болью, тоской.
Отлетят все желания грешные,
И святой вдруг наполнит покой.
Благодарность горит в наших душах:
“Я люблю Их, и Ими любим;
Мог бы вечно Их видеть и слушать;
Всё моё устремляется к Ним”.
Эта малая капля признания
Покатилась слезой по щеке,
Упадая с брега забывания
К омывающей светом реке.

[Людмила Матвеева]

Сообщение от Odulf

Остывший философ вращает,
Мешая, идей барабан;
Но выпадет слово – “не знает”,
Как в поле чудесном, туман.

Вот, стою у дверей, стучу истово,
Отвори, да впусти меня, Истина.
Утоли жажду мне, обогрей у огня,
Без тебя мне не жить ни часу, ни дня...
Шла к тебе сотни лет, часто падала я,
Волки мчались во след, отбивалась от воронья,
Дивный свет твой не гас, только он меня звал,
Сиял в небе ночном животворный кристалл...
Вот, стою у дверей, стучу истово,
Ты нужна мне, как жИзнь сама, Истина,
Сбиты ноги мои и в сумЕ ни гроша,
Только в доме твоём отдыхает душа...

[Чантор]

Церковь светом свечным озарилась,
Воск кадит, иконы глядят.
Тайна ночи святой оживилась,
И до утра соборы не спят.
……

Во Вселенной, где гаснут светила,
Где рождаются, гибнут миры,
Нас Судьба для чего-то родила,
Нас – одно разделила на мы.
Годы, тенью касаясь друг друга,
Караваном уходят туда,
Где их Прошлого пыльная вьюга
Покрывает песком навсегда.
Зной безводный мираж проявляет;
Наша память зачем-то хранит;
Ум, как марево, вид преломляет;
Нас былое опять удивит.

Слово брошено, - ранит обидой,
Правда, ль? Нет? – давно: ерунда.
И, читая какую-то книгу,
Вдруг кольнуло: “конечно же, да!”.
От раскаяния небо завыло,
Слёзный дождь солью брызнул из глаз.
Пусть никто не узнает, что было,
То меня лишь коснётся, не вас.

Заблудившийся в жизни ребёнок –
Половинка души и судьба,
И слепой бездомный котёнок, -
Оба ищут тепла, молока.
Где всё рушится, всё полыхает,
Тонет, и превращается в дым,
Бог зачем-то их в жизнь Выпускает,
Путь Кладя начертанием им.
Что за миссии в малых комочках? –
Словно мир им спасти суждено.
Рождены, видно, были в сорочках,
Где в кармане лежало зерно.

В бедной хижине Даром бесценным;
Голод духа Насытивший вновь;
Семя вечное Он в теле бренном;
Искупителя капнула кровь.
Крест Несущий, Хлеб жизни, Спаситель,
То Зерно кормит вечностью нас...
Сына Божьего просит родитель
Рождеству улыбнуться сейчас.

[Чантор]

Я приду, обязательно, верьте…
Я проснусь, и меч свой возьму…
Отыскав заветную дверь ту,
Сам себя, наконец, обрету.
И в рядах походной колонны,
И во Храме коленями в пол,
Я услышу набатные звоны,
Я увижу той Руси престол.
Не скудна Она храбрецами,
Совесть душ Её светит во тьме;
Матерями, детьми и отцами
Молит Бога не быть в стороне.
В испытаньях скорей Возродится,
Горе лучше сближает, порой.
Было нам, и есть чем гордиться;
Преклонимся пред Русью Святой.

***

Не помнят зла, не требуют возмездий,
Терпеть страданья вечно готовы,
Как будто верят: гнёт для них полезней, -
Я мог сказать бы также, но, увы…

Нас снова давят Лермонтовы строки:
Немытая Россия и народ,
Мундирам собирающий оброки,
И барской милости надеясь на приход…

Но пусть умылись, лишь Богу поклоняясь,
Мы гордо спины выпрямили вновь,
Но рабства капля Чеховская (каюсь),
Холодным потом истекла на бровь…

[Чантор]

"Не порицайте Ивана, если он умеет лишь разить. Хребет Ящера закрыл для него дальние миры…
Пора заготовлять знамя Майтрейи. Беру лоскут рубахи Стотысячного и окрашиваю кровью Ящера…" (Община.)

На донском берегу, и Волги
Солнце греет утёсы свои;
Ветер треплет коням их холки,
Песню тянут в челнах казаки.
….
Не зазря моё сердце билось,
Не зазря болела душа,
Не зазря голова катилась,
Возвращался опять не зазря.

Я прощенья просил на плахе, -
Что надежды людей не сбылись;
Не хватило моей рубахи
Утереть их слёз, что лились.
Речкой красною кровь истекала,
Плыл кораблик и парус алел;
Горе рядом со мной бежало;
Сам примерил то, что хотел.
Стены разные плоть истязали,
Душегубство жгло будто в аду;
Наши тени от нас бежали,
Ужасаясь имущих суду.

Раз не вышло, другого нету,
Пусть хоть целая площадь голов;
Много люду по белу свету, -
Кто ж без тяжести рабских оков?

Всем раздал бы от Неба воли,
Ключевою водой напоил,
И родимой земли раздолье
Тем, кто любит её, подарил.
Зря не шлёт нам Бог испытания,
Все страдания были не зря;
Пусть исполнится это желание,
Заплачу… головою с себя…
….
На просторе с речною волною
Расписные гуляют челны;
И княжну та волна не скроет,
И орудия челнам не нужны.