Волшебные Сказки

[Poly]

АРОМАТ РАДОСТИ.


Лина неторопливо шла по улице. Она проходила здесь каждый день, вернее каждый вечер, возвращаясь с работы. Сначала шла направо, потом поворачивала налево два раза, а потом переходила улицу и шла к остановке автобуса. Ей надо было ехать довольно далеко, но вот на дорогу в автобусе она никогда не сердилась. Почему то ей всегда попадался полупустой автобус, создавалось впечатление, что в ту сторону, куда надо ехать ей, почти никто не ездил. Этот вопрос нередко занимал ее мысли, в городе транспорт был всегда переполнен, слишком мало было автобусов и маршруток, людям приходилось подолгу ждать, а уж, о том, чтобы сидеть в автобусе никто и не мечтал.
По улице Лина шла машинально, ей давно были известны все вывески, все магазинчики, крохотные закусочные и пирожковые. Изредка она заходила в какой-нибудь из магазинов: купить хлеба и молока, крупу, макароны, сыр, зубную пасту или кусочек мыла. Покупки были всегда невелики, она жила скромно.
Повернув второй раз налево, Лина заметила, что шнурок на ее ботинке развязался и, поставив ногу на опалубку дома, под скромной витриной какого-то магазинчика, наклонилась и завязала его. А когда подняла голову, то взгляд ее уперся в магазинный прилавок за стеклом, и что-то в нем было необычное. Она наклонилась к довольно мутному стеклу, всматриваясь в глубину помещения, и увидела полки с флаконами духов и баночками с кремами. Припомнила себе, что видела этот магазин сто раз, а может быть и тысячу, но никогда ей не приходила в голову мысль, зайти в него, хотя бы из любопытства.
Сегодня она не торопилась домой и решила заглянуть в магазинчик. С улицы у него был довольно убогий вид, вероятно, поэтому она, никогда и не прельстилась им и не зашла в него раньше. Нельзя было утверждать, что она признавала только исключительно дорогие магазины, нет, конечно. Лине больше нравились небольшие, простенькие, но этот, выглядел уж слишком убогим. Но сегодня он ее заинтересовал.
Лина поправила перед витринным стеклом вязанную синюю шапочку, слегка распустила шарф и, потянула дрянную, обшарпанную дверь, которая неожиданно оказалась страшно тяжелой, как будто бы сделанной из цельного дуба, с трудом ее открыла и вошла в помещение.
Сразу в дверях она замерла от удивления. Магазин был внутри небольшим, но очень приятным и выглядел богато. Пол был чистый, из керамических темных плиток, на длинной стене два большие зеркала, а между ними такие шикарные, с несколько рядов, темного стекла полки с разноцветными лампочками над ними, вмонтированными в пластиковую панель. Все это придавало магазину вид загадочный, чарующий и безумно привлекательный.
Лина слегка оробев, подошла к прилавку. За ним стояла хорошенькая черноглазая и черноволосая продавщица. В этот момент, она перестала протирать полку, передвигая на ней красивые флаконы и обратилась с любезной улыбкой к Лине.
– Здравствуйте, – сказала девушка, не дожидаясь, пока Лина соизволит поздороваться с ней.
Лина ответила, постаравшись улыбнуться, но и сама почувствовала, что улыбка получилась кривой и фальшивой. Не то настроение у нее было, не тот кураж. Однако ей захотелось посмотреть духи, а может быть и понюхать, она любила запахи, и некоторые производили на нее очень сильное впечатление.
– Что вы хотели бы посмотреть? – Обратилась к Лине продавщица, внимательно ее разглядывая. – Мне кажется, что вам подошли бы вот эти духи, кстати, это очень известные духи, хотя бы тем, что они описаны в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Они называются «Нарсис нуар» – «Черный нарцисс», очень уважаемая во всем мире старинная фирма Caron. Это очень известный аромат, они были изобретены основателем Caron, парфюмером Эрнестом Дальтроффом в 1911 году. Как видите, аромату скоро исполнится сто лет, шутка ли? Немало великолепных женщин носили эти духи, увлекались ими и увлекали своих поклонников, пользовались этим ароматом, упивались им и радовались ему. – Девушка умолкла и посмотрела на Лину блестящими глазами с идеально ровно накрашенными длинными ресницами. Она было очень ухоженной и красивой. Вблизи, она не показалась Лине уж такой юной, верно около тридцати пяти-шести лет, но выглядела великолепно.
– Вот ведь как, – подумала Лина, – ей бы в кино сниматься, а она торчит в этом за…. – Лина хотела подумать задрипанном магазине. Но магазин-то был прекрасным, другой вопрос, что в нем никого, кроме Лины не было, а себя Лина не считала слишком престижным покупателем.
Но продавщица, видимо, думала иначе, потому что смотрела на Лину с интересом и доброжелательностью.
После услышанного, Лина ошарашено посмотрела на продавщицу.
Она привыкла к совершенно другой категории продавщиц, которая в настоящее время так распространена. Это хорошенькие девушки, занятые постоянно полировкой своих ноготков, они неохотно отвлекаются от этого занятия, чтобы спросить вялым голосом: – Вам помочь? – И услышав отказ, со вздохом облегчения отходят, чтобы продолжить полировку или разговор с другой, точно такой же хорошенькой бездельницей.
Эта же барышня, Лина уже не могла даже в уме назвать ее продавщицей, была так респектабельна, улыбчива и аристократически невозмутима, что Лина, одновременно с уважением, почувствовала некоторую робость, но все-таки попросила показать ей флакон.
Девушка услужливо открыла черную круглую граненую крышку, и подала упоительно тяжелый флакон Лине. Флакон был круглым, но не шарообразным, а приплюснутым, с золотой этикеткой и тоненьким золотым шнурочком, обвивающим в несколько рядов шейку флакона.
Лина почтительно понюхала горлышко.
Барышня снисходительно легонько рассмеялась.
– Если хотите, то я вам прысну на бумажку, но я сама не люблю эти бумажки, – она доверительно наклонилась к Лине. Бумажка и пахнет всегда бумажкой. Другое дело женская кожа. Только на ней аромат раскрывается полностью. Я предлагаю вам прыснуть на запястье, а может быть, вы предпочитаете надушить шарфик или носовой платок? Это будет вам напоминать о романе Булгакова, о разных приключениях и чудесах. Очень романтично!
Изумленная сверх всякой меры такой речью, и, тем более, предложением продавщицы, Лина подала ей флакон и подставила правое запястье.
Черноволосая девушка аккуратно с некоторого расстояния брызнула чудными духами на запястье и Лина, чуть помахав рукой, чтобы изгнать излишнюю терпкость, понюхала свою руку. Аромат был невероятно привлекательным. Он сразу напомнил Лине что-то радостное и свежее, какое-то детское воспоминание. Воспоминание о красивых дамах, о вечерних туалетах, мехах и вуалях на шляпках, виденных ей, возможно в кино, но не было сомнений, что от этих дам могло пахнуть именно такими духами.
Лина сегодня получила деньги. Их ей должно было хватить на месяц, но никогда не хватало.
– Сколько же стоит такой флакон? – Пугаясь своего вопроса, прошептала Лина. У нее перехватило дыхание, и вопрос прозвучал еле слышно. Продавщица назвала цену и Лина успокоилась. И двух ее зарплат не хватило бы на такой флакон.
– Это слишком дорого, – переводя дух, сказала Лина уже нормальным голосом. – Мне такие духи не по карману.
Барышня смотрела на Лину задумчиво, в ее взгляде было что-то особенное, какая-то мысль, она словно прикидывала что-то в уме.
– Знаете что, – сказала продавщица твердо, словно приняв решение окончательно. – Мне дают иногда пробные флакончики с тем, чтобы я могла их подарить покупательнице, которая этого заслуживает. Мне кажется, что вы как раз такая покупательница. Если вы хотите, то я вам подарю такой флакончик. Вы не смотрите на то, что он маленький. Понимаете, – тут барышня слегка замялась, даже чуть порозовело ее спокойное красивое бесстрастное лицо. – Магазин наш не совсем обычный, как и хозяин его. Скажем так, это человек, считающий себя волшебником и, на мой взгляд, не без основания. Так вот, он и дает мне эти небольшие флакончики для того, чтобы сделать подарок той покупательнице или женщине, которая этого достойна. Он абсолютно доверяет моему выбору. Сегодня мой выбор падает на вас, мне кажется, что вам нужен такой волшебный флакончик.
Продавщица нагнулась и из-под прилавка достала крохотный флакончик, прелестный, весь переливающийся яркими искрами граненого хрусталя в цветном освещении.
– Этот аромат, – сказала она, – особенный. Он называется «Veine», по-русски, – «Везение». Мне кажется, что вам он особенно подойдет и сейчас просто необходим.
– Вот, пожалуйста, – продавщица осторожно отвинтила крышечку, флакончик был без распылителя, старинного вида, сразу было видно, что настоящий хрустальный.
Лина поднесла к носу дивный флакончик и, едва вдохнув аромат, почувствовала, как меняется ее настроение. Освещение в магазине вдруг вспыхнуло ярко-ярко, Лина почувствовала, как нежные токи бегут по ее телу, рукам, стучатся в виски, словно торопя ее куда-то, зовя, подталкивая. На глазах выступили слезы, но это были иные слезы, не такие, какими в последнее время заканчивался ее вечер, это были слезы радости. Они только затуманили глаза, но не потекли по щекам, не обезобразили глаза, наоборот – глаза засияли нежной улыбкой, слегка беспомощной, трогательной, беззащитной, но обворожительной.
– Как вы изменились сразу, вот так и всегда бывает. Стоит мне подарить какой-то даме флакончик, только слегка вдохнет аромат и сразу расцветает. Вы сейчас – вылитая «Джоконда», Мона Лиза и улыбка ваша загадочная и таинственная. Наверно, хозяин магазина, в самом деле, волшебник, – задумчиво произнесла продавщица. – Ох, вот он будет рад, когда я расскажу ему, что сегодня подарила флакончик. Для него это настоящий праздник всегда. Он все просит меня дарить их чаще, но не получается, понимаете, их надо дарить только тем, кому они подходят, а это не сразу видно, тем более, подходящие для них хозяйки к нам очень редко заходят. И вы не беспокойтесь, что флакончик такой маленький. Он у вас никогда не опустеет, уж такое имеет свойство. Мне ли не знать? Ведь я попала сюда так же, как и вы, случайно. Тогда сам хозяин стоял за прилавком, показывал мне духи, а денег у меня не было совсем, да и ничего не было. Он и подарил мне флакончик и предложил работать здесь. Это было восемь лет назад. – Она, помолчав, добавила, – флакончик до сих пор полный, а я пользуюсь теми духами каждый день!

Барышня убрала флакончик в белую коробку, внутри которой он удобно устроился на белой шелковой подушечке, плотно войдя в углубление. Коробка была упакована в бумажный пакетик с ручками и Лина, краснея, положила его в сумку. У нее не было слов, чтобы благодарить, но она смотрела на продавщицу такими восторженными, испуганными и счастливыми глазами, что та только махнула рукой и сказала:
– Желаю вам счастья!
Лина не помнила, как она дошла до остановки, как села в автобус, как доехала до дома. Она даже не могла потом вспомнить, сидела она или стояла, мало или много народа было в автобусе. Она спешила домой, летела, а вбежав в квартиру, даже не снимая пальто и шапочки, открыла сумку, достала флакон и надушила лицо, руки, шею, шелковый шарфик и упала в кресло, туго зажав в руке драгоценный флакон.

О.Ш.

[Феана]

ТРИ ВОПРОСА НИОБЕИ


На берегу большой реки стояла скала, бесстрастно взиравшая на течение быстрых вод тысячи лет. Мысли Ниобеи не отвлекались на несущественное. На вершине ее образовался каменный шатер, изящно выдолбленный из ее гранитной породы ветром. Склоны заросли хвойным лесом и колючим кустарником. А для скалы не существовали леса, течение реки, смена ночи и дня, зима и лето, суетные шумы птиц, зверей, машин и людей. Похоже, она была занята самосозерцанием или воспоминаниями. Однажды тело горы потревожили строители туннеля для автодороги. Она и тут сохранила свое спокойствие. Но случилось так, что проходил мимо странник и решил заночевать на ее вершине. Устроившись в шатре, похожем на скинию, он развел огонь да задумался о своем пути. Побывав во многих странах мира, познакомившись с сотнями разных людей, он не смог найти настоящего друга или верную подругу, не захотел и прижиться в каком-либо городе или селенье. Ветер странствий звал его на поиск счастья, а оно как нарочно лишь заманивало дальше и дальше, показываясь всего на несколько минут в день. Бывало, оно задерживалось и на полдня, но все же неизменно таяло. Попив горячего чая с хлебом и овечьим сыром, которым его угостили утром добрые люди, человек собрался поспать, да сон не шел. Тогда он начал напевать какую-то знакомую мелодию, и вдруг услышал нежное Эхо. Сначала ему показалось, что эхо создают своды каменной пещеры, потом он подумал, что эхо снаружи, от реки или гор, но в конце концов решил, что это внутренний голос подпевает ему. Тут-то Эхо по-настоящему с ним и заговорило… на языке понимания.

Любое слово, а также и его интонация, - начало говорить Эхо, - вызывает те или иные ассоциации в сознании человека. Но тот, кто говорит, обычно не думает об ассоциациях слушателя, а пользуется своим восприятием звучания речи. Поэтому при общении людей возникает некоторая естественная преграда в понимании смысла сказанного. Посмотри вокруг внимательнее, на эти темные лоснящиеся своды. Но ко всему этому, и сам себя человек понимает редко. Сейчас ты оказался в нужном месте и в нужное время для тебя. Я спрошу, а ты ответь мне…

·Как объяснить притяжение к одним людям и книгам и отталкивание от других?
·Чем объяснить любовь и ее охлаждение со временем?
·Как понять самого себя, если ты все время изменяешься и в мыслях, и в чувствах?


Вопросы пробудили движение мысли человека, похожее на течение реки перед порогами. Люди обычно с первого взгляда чувствуют друг друга, а при общении происходит запутывание в смыслах воспринятых слов и ощущений. Например, слово «сказка» притягивает одного человека восприятием сказочной красоты, загадочной фантазии, другому напоминает пародию на реальность, а для третьего оно ассоциируется лишь с далеким детством. Но мы меняемся, и общепринятые смыслы слов тоже постоянно меняются. Наше восприятие может формироваться нами, но, увы, зависимо от внешних обстоятельств. Выбор часто определяется внешней средой и модой, мы забываем спросить свой внутренний голос, голос сердца. Для вспоминания голоса сердца необходимы знания. Не книжные, точнее сказать, не только книжные… Мысль странника расширяясь и углубляясь одновременно создавала некий конус, воронку образов своих.

Священные книги? Они были написаны людьми в периоды их вдохновенного состояния любви, обычно в стихах и с глубоким подтекстом. При чтении их обычно воспринимают значение слов, но важнее воспринять состояние Автора, чтобы понять заключенный в них смысл. Первоисточники, зеркало Слова Творца, учат именно пониманию смысла, а не цитированию и копированию. Поэтому они не зависят от времени, не теряют актуальность. Что касается любви между людьми, она охлаждается привычкой и временем. Точно так в галактических мирах охлаждаются Солнце и звезды, зажегшись единожды Любовью на миллионы будущих планетарных циклов.

Люди, достигшие духовного просветления, дарят знания и духовность незаметно, молчаливо, поскольку их речи не могут понять современники. Люди, думающие, что достигли, любят одаривать своим знанием других. Они становятся знаменитыми или популярными в своем времени. Не достигшие - постоянно говорят и поучают всех окружающих в силу желания быть услышанными себе подобными, их понимают чаще других, но не ценят.

Мысли странника двигались дальше… Если с интересом вглядываться в любой предмет или теорию, они превращаются в бездну, способную поглотить всматривающегося. Человек познающий – перекресток многих не проявленных миров, а потому способен выбрать свою бездну, но чаще его выбор формируют условия среды обитания. Мысль, перескакивая постоянно с одного на другое, мельчает. Стремление к разному знанию, к накоплению в памяти информации, к расширению сферы общения неуклонно ведет к измельчанию мысли. Концентрация на выбранном направлении, каким бы оно ни было, напротив, углубляет мысль и способна порождать пространства времени. Таковы, по сути, все ученые и многие писатели. Первый звук возникает из Тишины… самосозерцания. Первое Слово, порожденное глубокой и зрелой Мыслью, творит мир. И это не сказка… На берегу большой реки Времен стояла скала Ниобея, бесстрастно разговаривавшая с человеком.

А он тем временем заснул, убаюкиваемый ее спокойным тоном, и увидел такой странный сон.

На берегу большой реки собралось много народу, все веселые, нарядные и красивые, люди играли и плавали в речке, некоторые занимались рыбной ловлей, чтением, а некоторые мастерили какие-то вещицы, или загорали на берегу. Вдруг, откуда ни возьмись, в небе появились два богоподобных существа, прекрасный Аполлон и изящная красавица Диана. Люди на берегу начали с возгласами показывать друг другу на них, но произошло ужасное, Аполлон достал колчан со стрелами и поразил насмерть всех, кто был тут. Не осталось ни одного. Человек проснулся от такого страшного сна в поту и воскликнул:
- Воистину, несправедливость торжествует в этом мрачном месте, где снятся такие сны. Нужно мне как можно скорее покинуть этот шатер!
Но тотчас услышал ответное Эхо, сказавшее такие слова:
- В мире смертных часто случается несправедливость, а вечно живут лишь бессмертные боги. Подумай, насколько божественно такое прерывание жизни от стрел Бога, оно лучше, чем от болезней или старости. Но как много горя принесло мне это событие, ты даже себе не в силах представить. Ниобея замолчала, оставив человека в задумчивости о происходящих метаморфозах.

Прошло несколько минут, и человек услышал из угла своего каменного шатра страшное шипение. По телу странника пробежала дрожь, а сердце билось гулко и часто. Догадавшись, что это змея, он со всех ног выбежал из пещеры. Вместо того чтобы вспомнить о Белой царице из сказки о Хасибе и на минуточку сдержать свои страхи, человек действовал по привычке. Оказавшись снаружи, он, взглянув в звездное небо, увидел настоящее чудо. Рядом с серебряной Луной в небе парили два прекрасных ангела, в образах мужчины и женщины, которые, улыбаясь, махали ему руками. Но тут до его сознания дошло, что это и есть Аполлон и Диана, и что они хотят сообщить нечто важное ему! Однако снова привычное поведение взяло верх над его чувствами, вспомнив страшный сон, человек побоялся заговорить с ними.

Тем временем, он почувствовал легкое дрожание под собой земли. Оно усиливалось, и вот гора с каждой минутой все резче стала содрогаться, наконец, землетрясение проявилось сильнейшим образом. Где было укрыться человеку, как ни в том же шатре! А деревья, выворачивая корнями землю на склонах скалы, начали падать со страшным шумом друг на друга, образуя все новые и новые непроходимые чащи леса вокруг него. Это было ужасное зрелище, времени для размышлений у него не было. Но что-то внутри его сознания подсказывало ему, что выход есть. Выход из любого состояния осуществляется выбором направления мысли. Человек собрал все силы воедино и… проснулся окончательно. В проем каменного шатра проникали солнечные лучи, чирикали птички, слышался плеск волны у подножья горы… Странник осознал, что видел страшные сны, казавшиеся реальностью, из-за своих страхов, от которых не умел освободиться… Вопросы остались…

·Как объяснить притяжение к одним местам и отталкивание от других?
·Чем объяснить любовь и ее охлаждение со временем?
·Как понять самого себя, если все время изменяешься?

Примечание
В основе сюжета созданный поэтами вымысел, будто несчастная мать Ниобея, потеряв сначала семерых сыновей, а затем столько же дочерей и не выдержав стольких утрат, в конце концов, превратилась в скалу.

Ниобея – дочь Тантала и жена Амфиона, гордилась своей плодовитостью перед Латоной, возлюбленной Юпитера, у которой было лишь двое детей – Аполлон и Диана, – вызвала ее гнев. По приказанию Латоны Аполлон и Диана умертвили стрелами детей Ниобеи, после чего она превратилась в скалу.