Интересное из жизни православных святых.

[Amarilis]

Интересно, почему Блаватская Е.П. и Рерих Е.И. о Серафиме Саровском ничего не говорят? Судя по всему это большой духовной мощи был человек.

[Игорь Л.]

Сообщение от Amarilis

Интересно, почему Блаватская Е.П. и Рерих Е.И. о Серафиме Саровском ничего не говорят? Судя по всему это большой духовной мощи был человек.

До рождения Е.И. Рерих было немало святых. О них она тоже не рассказывала. Но советовала читать книгу "Добротолюбие".
Видимо, жизнь этих святых не касалась непосредственно Вел. Бел. Братства. А упоминала она, в основном, тех, кто имел отношение к Братству.

Отношения с церковью у Е.П. Блаватской вообще были очень натянутыми.

[Amarilis]

Сообщение от Игорь Л.

До рождения Е.И. Рерих было немало святых. О них она тоже не рассказывала. Но советовала читать книгу "Добротолюбие".
Видимо, жизнь этих святых не касалась непосредственно Вел. Бел. Братства. А упоминала она, в основном, тех, кто имел отношение к Братству.

Отношения с церковью у Е.П. Блаватской вообще были очень натянутыми.

Кого же тогда удостоился видеть Саровский, если это были не представители Братства?

Много-много лет спустя старец рассказывал одной инокине дивеевской, что тогда, в болезни, после причащения Святых Тайн явилась ему в несказанном свете Пресвятая Богородица с апостолами Иоанном Богословом и Петром. Указывая на Прохора, Владычица сказала: «Этот нашего рода!» Потом Владычица возложила на голову Прохора правую руку и жезлом, который Она держала в левой руке, коснулась больного. У него образовалось в бедре углубление, в которое собралась вся вода со всего тела.

Особо же великого откровения удостоился о. Серафим в один великий четверг, совершая литургию со строителем о. Пахомием.
Как известно, малый выход из алтаря и следующее затем вступление священнослужителей в алтарь выражает вступление их в самое небо, и священник тогда молится: «Сотвори со входом нашим входу святых ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благость». Когда после малого входа и паремий иеродиакон Серафим возгласил: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны», — и, обратясь к народу и дав знак орарем, закончил: «И во веки веков», — он весь изменился, не мог сойти с места и вымолвить слова. Служащие поняли, что ему было видение. Его ввели под руки в алтарь, где он простоял три часа, то весь разгораясь лицом, то бледнея, и все не в состоянии вымолвить ни одного слова. Когда он пришел в себя, то рассказал своим старцам и наставникам, о. Пахомию и казначею, что он видел. «Только что провозгласил я, убогий, — «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!» — и наведя орарем на народ, окончил: «и во веки веков», — вдруг меня озарил луч как бы солнечного света, и увидел я Господа Бога нашего Иисуса Христа во образе Сына Человеческого, во славе, сияющего неизреченным светом, окруженного небесными силами, ангелами, архангелами, херувимами и серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего на воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих. Посем, вступив во святой местный образ Свой, что по правую руку царских врат, преобразился, окружаемый ангельскими ликами, сиявшими неизреченным светом во всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа, удостоился особенного от Него благословения. Сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви ко Господу».

Случалось, что во время работы вдруг лопата или заступ выпадали из его рук, лицо принимало дивное выражение, он стоял неподвижно, углубясь в созерцание тайн духовных. В том же лесу жили отшельники о. Назарий, Марк и Досифей. Приходя иногда к о. Серафиму, они заставали его в таком положении, он их не замечал и, иногда прождав пред ним около часу, они так и уходили, не замеченные им.

Врачи нашли больного в таком положении: голова проломлена, ребра перебиты, грудь оттоптана, по телу — смертельные раны — и лишь удивлялись, как он еще жив. Пока эти три врача, при которых было три фельдшера, совещались над постелью больного по-латыни, что предпринять, о. Серафим забылся и имел во сне видение.
К постели его подошла, окруженная славой, в царской порфире, Пресвятая Богородица с апостолами Петром и Иоанном Богословом. Она рекла в сторону врачей: «Что вы трудитесь?» А затем, указывая апостолам на подвижника, произнесла: «Сей от рода нашего». После этого видения он отказался от какой бы то ни было врачебной помощи, говоря, что всю надежду возлагает на Господа и Богоматерь.
В течение нескольких часов после видения страдалец ощущал чрезвычайную духовную радость. Потом почувствовал облегчение. В тот же вечер в первый раз после ранения спросил пищи и поел хлеба с квашеной капустой. С того дня он мало-помалу стал поправляться, но следы этого происшествия остались навсегда на нем. Еще до этого он как-то во время рубки леса был придавлен упавшим деревом и, раньше прямой и стройный, стал теперь согбенным. Теперь же он еще больше сгорбился и не мог ходить иначе, как опираясь на палку или топорик

В 1825 году последовало явление о. Серафиму Богоматери. Пречистая повелела ему выйти из затвора и принимать всех, кто будет идти к нему. В это время о. Серафим был уже 66-летний старец. За почти полувековую монашескую жизнь сколько великого опыта духовного скопил он, какую великую воспитал в себе любовь к Богу, как изучил он малейшие движения души, как познал все оттенки той борьбы, которую враг ведет с человеком!.. И теперь он должен был в оставшиеся ему 7 лет жизни излить на русский народ все сокровища своего опыта, всю силу своих молитв, всю великость своей любви... Он начал новый подвиг — старчества, духовного руководства людьми

.

Помещица г-жа Еропкина передает свое впечатление от одного разговора со старцем. «Я удостоилась услышать от него утешительный рассказ о Царствии Небесном. Ни слов его, ни впечатления, сделанного им на меня в ту пору, я не в силах теперь передать в точности. Вид его лица был совершенно необыкновенный. Сквозь кожу У него проникал благодатный свет. В глазах у него выражалось спокойствие и какой-то неземной восторг. Надо полагать, что он по созерцательному состоянию духа находился вне видимой природы, в святых небесных обителях и передавал мне, каким блаженством наслаждаются праведники. Всего я не могла удержать в памяти, но знаю, что говорил он мне о трех святителях: Василии Великом, Григории Богослове, Иоанне Златоусте, в какой славе они там находятся. Подробно и живо описал красоту и торжество святой Февронии и многих других мучениц. Подобных живых рассказов я ни от кого не слыхала. Но он точно не весь высказался мне тогда и прибавил в заключение: «Ах, радость моя, такое там блаженство, что и описать нельзя!»

За двадцать один месяц до кончины великому старцу Серафиму было дивное посещение Пречистой Девы Богородицы. Как многие или, лучше сказать, большинство русских преподобных, старец Серафим отличался безграничным благоговением к Богоматери.Пресвятая Владычица, начиная с того раза, что в детстве обещала ему исцеление, неоднократно являлась Своему избраннику. Особо же знаменательного посещения Владычицы мира, и уже наяву, старец сподобился в день Благовещения Пресвятой Богородицы, 25 марта 1831 года. Свидетельницей этого посещения была дивеевская старица Евдокия. О. Серафим накануне знал о благодатном посещении.
Ранним утром в день Благовещения о. Серафим, накрыв инокиню своей мантией, стал читать каноны и акафисты. Затем сказал ей: «Не убойся, не устрашись — Благодать Божия к нам является...»
Сделался шум вроде ветра, дверь кельи сама отворилась, засиял яркий свет, полилось благоухание, раздалось пение. Трепет охватил инокиню. О. Серафим упал на колени и, воздевая руки к небу, произнес: «О, преблагословенная Пречистая Дева, Владычица Богородица!»
Впереди шли два ангела, держа в руках ветви с только что расцветшими цветами. Они стали впереди. За ними шли святой Иоанн Предтеча и святой Иоанн Богослов в белых блистающих одеждах. За ними шла Богоматерь и двенадцать дев. На Царице Небесной была мантия, как пишется на образе Скорбящей Божией Матери, несказанной красоты, застегнутая камнем, выложенным крестами. Поручи на Ее руках и епитрахиль, наложенная сверх платья и мантии, были тоже выложены крестами. Она казалась выше всех дев. На голове Ее сияла в крестах корона — и глаз не выносил света, озарявшего лик Пречистой. Девы шли за Ней попарно в венцах и были разного вида, но все великой красоты. Келья сделалась просторнее, и ее верх исполнился огней как бы от горящих свеч. Было яснее полудня, светлее солнца.
Долго инокиня была в трепетном забытье. Когда же пришла в себя, о. Серафим стоял уже не на коленях, а на ногах перед Владычицей, и Она говорила с ним, как с родным человеком... Девы сказали инокине свои имена и страдания за Христа. То были великомученицы Варвара и Екатерина, Марина и царица Ирина, Пелагия, Доро-фея и Иулиания, первомученица Фекла, преподобные Евпраксия и Макрина, мученицы Анисия и Иустина.
Из беседы Пречистой Владычицы с о.Серафимом инокиня слышала: «Не оставь дев Моих (дивеевских)». Старец отвечал: «О, Владычице, я собираю их. Но сам собою не могу их управить». Царица Небесная сказал: «Я тебе, любимче Мой, во всем помогу. Кто обидит их, тот будет поражен от Меня. Кто послужит им ради Господа, тот помянут будет пред Богом». Благословляя старца, Владычица произнесла: «Скоро, любимче Мой, будешь с нами».
Видение исчезло в одно мгновение. Старец говорил, что оно продолжалось четыре часа.

[Игорь Л.]

Сообщение от Amarilis

Кого же тогда удостоился видеть Саровский, если это были не представители Братства?

По словам Е.И. в Тонкой сфере нашей планеты действуют Высокие Сущности с соседних высших планет, которые не являются членами Братства, но дружественно сотрудничают с Ним.

Но дело даже не в этом. Преподобный мог видеть и представителя Братства.

Я имел в виду другое - Е.И., возможно, потому не говорила о нём, что он сам не был членом Братства. Ибо те святые, о которых она рассказывала, принадлежали Братству.

[Amarilis]

Интересные факты из жизни Серафима Саровского:

Пришел к старцу один генерал и благодарил его за молитвы. При этом он рассказал ему: «Вашими молитвами я спасся во время турецкой кампании. Окруженный многими полками неприятелей, я оставался сам с одним только полком и видел, что мне нельзя ни укрепиться, ни двинуться куда-нибудь — ни взад, ни вперед. Не было никакой надежды на спасение. Я только твердил непрестанно: «Господи, помилуй молитвами старца Серафима», — ел сухарики, данные мне вами в благословение, пил воду, и Бог охранил меня от врагов невредимым». Старец на это отвечал: «Великое средство ко спасению — вера, особенно же непрестанная сердечная молитва».

Высоко ставя пятую заповедь, старец не позволял детям говорить против родителей, даже имевших несомненные недостатки. Один человек пришел к старцу с матеРЬЮ, которая была предана пороку пьянства. Сын только что хотел заговорить об этом, как о. Серафим зажал ему рукой рот и не дал произнести ни слова. Потом он, обращаясь к матери, сказал: «Отверзи уста свои», — и когда она открыла рот, трижды дунул на нее. Отпуская ее, о. Серафим сказал: «Вот вам мое завещание. Не имейте в дому своем не только вина, но даже и посуды винной, так как (предсказал он матери) ты отселе не потерпишь более вина».

Одному иноку выпало на долю счастье слышать рассказ о. Серафима о восхищении его в райские обители. Старец говорил так: «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме. Я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: в дому Отца Моего обители мнози суть. На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился и возжелал видеть оные небесные обители и молил Господа Иисуса Христа, чтоб показал мне эти обители. Господь не лишил меня Своей милости. Вот я был восхищен в эти небесные обители. Только не знаю — с телом ли или кроме тела, Бог весть: это непостижимо. А о той радости и сладости, которые я там вкушал, сказать тебе невозможно». О. Серафим замолчал. Он поник головой, водя рукой около сердца. Лицо его до того просветлело, что нельзя было смотреть на него. Потом снова заговорил: «Если б ты знал, какая радость ожидает душу праведного на небе, ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения, клевету; если бы келья наша была полна червей и черви эти ели бы плоть нашу, всю временную жизнь нашу, то надобно бы было на это согласиться, чтоб только не лишиться той небесной радости. Если сам святой апостол Павел не мог изъяснить той небесной славы, то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горнего селения?»

Помещица г-жа Еропкина передает свое впечатление от одного разговора со старцем. «Я удостоилась услышать от него утешительный рассказ о Царствии Небесном. Ни слов его, ни впечатления, сделанного им на меня в ту пору, я не в силах теперь передать в точности. Вид его лица был совершенно необыкновенный. Сквозь кожу У него проникал благодатный свет. В глазах у него выражалось спокойствие и какой-то неземной восторг. Надо полагать, что он по созерцательному состоянию духа находился вне видимой природы, в святых небесных обителях и передавал мне, каким блаженством наслаждаются праведники. Всего я не могла удержать в памяти, но знаю, что говорил он мне о трех святителях: Василии Великом, Григории Богослове, Иоанне Златоусте, в какой славе они там находятся. Подробно и живо описал красоту и торжество святой Февронии и многих других мучениц. Подобных живых рассказов я ни от кого не слыхала. Но он точно не весь высказался мне тогда и прибавил в заключение: «Ах, радость моя, такое там блаженство, что и описать нельзя!»

[quote]Да, старец Серафим глубоко проник во все, невидимое нашему взору. Та преграда, что существует между земным и небесным, для него, кажется, не существовала. Еще в земном теле казался он бесплотным. Так, сохранился рассказ о том, как видели его на молитве поднявшимся в воздух. Княгиня Е.С.Ш. привезла к старцу больного своего племянника Я., приехавшего к ней из Петербурга. Его на кровати внесли в монастырскую ограду Старец, как бы ожидая его, стоял у дверей своей кельи и просил, чтобы больного внесли к нему. Когда они остались вдвоем, о. Серафим сказал: «Ты, радость моя, молись, и я буду за тебя молиться. Только смотри: лежи как лежишь и в другую сторону не оборачивайся». Долго больной лежал, не оборачиваясь, послушный слову старца. Но наконец любопытство принудило его обернуться, посмотреть, что делает старец. Он увидел о. Серафима стоящим на воздухе в молитвенном положении. От неожиданности он вскрикнул. Старец, кончив молитву, подошел к нему и сказал: «Вот ты теперь будешь всем толковать, что Серафим святой, молится на воздухе. Господь тебя помилует. А ты смотри, огради себя молчанием и не открывай того никому до дня преставления моего. Иначе болезнь к тебе опять вернется». Больной вышел от старца сам, хотя и опираясь на костыль. Когда его стали расспрашивать, что делал с ним старец, он упорно молчал. Совершенно оправившись, он вернулся в Петербург, где обыкновенно жил, потом снова отправился к тетке в деревню и узнал здесь о кончине великого старца. Тогда он открыл то, чему был свидетелем. [/quote

]«Радость моя» — это постоянное теплое обращение старца ко всем точно слышится и теперь от его могилы; точно стоит, навсегда оставшись неизгладимым, это драгоценное слово в воздухе мест, освященных присутствием его святой души. Эти мысли о чрезвычайности жизненного подвига старца Серафима,