Любимые песни

[Юана]

Юрий Визбор
Укушенный, или Печальная баллада
о несчастном укушенном

Ах, жертва я доверия, беды своей родитель.
Вот слышу из-за двери я: "Укушенный, войдите".
Вошел: мое почтение, разделся не спеша.
"Где место укушения?" я говорю: душа.
Тут в кабинете бывшие мне душу теребят:
Скажите, говорят, укусившая какая из себя?
Я говорю: обычная, и рост не с бугая,
Такая симпатичная, не думал, что змея!

Тут на меня обрушились, ругают все кругом:
Какой же вы укушенный, дурак, мол, дураком.
Известно ж ведь заранее, что есть разрыв большой
Меж внутренним содержанием и внешней красотой.

И сблизились излишне вы, поверив той красе,
Змея кусает ближнего, змея кусает ближнего,
Змея кусает ближнего, об этом знают все.
Не имеет, говорю, значения теперь уж ничего,
Какое б мне лечение, таблетки, иль чего?

Мне говорит: послушайте,- одна из этих дам, -
Я дам совет, укушенный: не верьте вы людям!
Вот, скажем, к вам приблизились с любовью, как туман,
А вы твердите мысленно: обман, кругом обман.

Нет, говорю, красавица, без веры не пойдет,
Уж лучше пусть кусаются, само потом пройдет!
Я вышел в ночь столичную с огнями по краям:
Такая симпатичная, не думал, что змея!
1982 г.

Олег Митяев
Дорога

Хоть дорога, как стиральная доска,
И качает грузовик наш и трясет,
Из груди никак не выскочит тоска
И обидой по щекам не потечет.
Скоро станет на полях темным-темно,
Можно будет огоньки пересчитать
Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт,
Словно в церкви, чтоб кого-то отпевать.
Двенадцать писем под полой - мое сокровище.
Я этой памяти хозяин и слуга.
Двенадцать месяцев читаю, а чего еще,
Когда хандра привычна и долга?

Слава Богу, что хоть было и вот так
На листочках синей пастой запеклось,
Что возможно на заснеженных верстах
Сочинять, что в самом деле не сбылось.
Степь закатным серпантином осыпать,
Добавлять лиловых сумерек на снег
До тех пор, пока не стану засыпать,
Продолжая вспоминать тебя во сне.

И ты возникаешь, как ночной звонок межгорода.
Я помню свет, когда ты в дом вошла.
И я был с ног до головы облит тем золотом,
Да позолота вся со временем сошла.

Вот и еду, и печаль невелика,
Что глаза мои слезятся на ветру.
Только дату на борту грузовика
Я сквозь изморозь никак не разберу.
То ли год, когда вернусь издалека,
То ли месяц, тот, что встречей наградит,
То ли день, когда глубокая река
Бесконечную дорогу преградит.