"Остров" сокровищ

[Андрей С.]

Еще мнение об "Острове". Более взвешенное.

Обманщик или волшебник?
http://www.apn.ru/publications/article11322.htm

Старец-юродивый в исполнении Мамонова то аллегоричен, как Эзоп, то безапелляционен и суров, как Моисей. Он и мудрец, и труженик, и нравственный камертон.

Он, как буддистский гуру, обладает абсолютным знанием о событиях в Париже, отдает приказания по наитию. И мы понимаем — истину глаголет. Обратим внимание — истина эта частенько имеет больше отношения к волшебству, чем к вере. Можно не верить в Бога, но поверить в заявление нашего старца, пройти у него курс молитв, воспринимаемых «пациентом» как заклинания — и все сбудется, болезни исцелятся, и умерший явится с того света. Предсказания и повеления сыплются из героя Мамонова с такой легкостью необыкновенной, что практически обесцениваются. Только братии от него приходится нелегко — на их долю гуру оставляет намеки и притчи в стиле восточного коана. А поскольку братия в коанах ничего не смыслит — следует наказание в виде пожара.

Одно омрачает картину — муки Героя по поводу страшного греха военных времен. Раскаяние по этому поводу и многолетняя аскеза — вот энергетическая установка, производящая откровения и волшебства (может — и пожары?), и заставляющая зрителя довериться старцу. Впрочем, Лунгин, как и положено в религиозной притче, оставляет недосказанность — то ли старец действительно подключен к космической информации и знает, что там творится в Париже, то ли это все — обман «во спасение». Скорее обман — на то указывает сеанс говорения разными голосами. Не Господь же через него говорит разными (!) голосами. Хорошо хоть, спиритизмом не занялся.

Сказка как руководство к действию

Уже через полчаса просмотра сюжетная линия становится очевидной — в финале всех этих чудес неизбежно главное чудо: убиенный старцем капитан должен явиться во плоти и отпустить грех. На этом святом острове Герою должно повезти. Явившийся в своем амплуа мента-«Мухомора» (менять амплуа мэтру тоже лениво), дослужившийся до адмирала (никак не меньше) Юрий Кузнецов не обманул мои ожидания. А как же — не может наш святой быть убийцей. Таков уж примитивизм большинства нынешних сценариев, что хэппи-финалы известны заранее. Важно определиться, кто тут положительный герой — и все сложится.

Помноженная на силу телевидения, схема фильма несет с собой печальные последствия, поскольку для этого есть почва. В православной среде по слабости нашей немало языческого, фокусы и гадания вызывают подчас больше восторга, чем сама Вера. Герой Мамонова — чудный образец для подражания и поклонения. Главное — почувствовать, что через тебя Господь несет свою волю людям — и к делу. Начинается с малого. Легко с православных позиций ответить на вопрос об аборте. Но затем, сотворив нечто вроде «умной молитвы», можно поговорить разными голосами, дерзнуть начать распоряжаться судьбами доверчивых людей, отдавать веления: все продай и иди за мной или в Париж. Но настоящая умная молитва к этому как раз не располагает, да и ты — не Христос, а очередной исполненный гордыни псевдомессия.

Таких после «Острова» станет больше.