Эзотерика с улыбкой

[EE]

<p align="center">"О том, как покаялся кот Липа"
</p align>

«Однажды батюшка рассказал одному из своих гостей занимательную, но, одновременно и поучительную историю. О том, как покаялся кот Липа. Дело же вышло такое. Кот тогда был еще молодым, падким на шалости и, конечно же, до охоты. Пташек во двор залетало много. Липа как-то изловчился т поймал одну прямо на лету. Долго раздумывать не стал: съел – и дело с концом. Батюшка к происшедшему отнесся серьезно, обстоятельно рассказал провинившемуся животному, в чем его неправота, и наказал наперед больше так не поступать. Кот жмурился, виновато кивал головой, словно прощения просил – каялся. К слову сказать, не лицемерно: с тех пор ни одной пташки Божьей Липа не обидел – рыбкой обходился. И более того, когда некая доверчивая пенка свила во дворе гнездо, да так низко, что вызвала соблазн у соседних котов, Липа самоотверженно встал на защиту и ее самой, и потомства. В обиду новых соседей не дал. Такое достойное похвалы послушание! Вот вам и бессловесная тварь!
……………………………………………………………………………………………
После смерти отца Николая местные жители неоднократно замечали, что голуби вдруг покидали свое насиженное место во дворике, слетались к могиле старца и ходили вокруг нее. Там же, у места упокоения своего хозяина, часами неподвижно сидел кот Липа; его уносили домой, но он возвращался. Многие видели, что кот плакал…» Из книги: «Я помолюсь за вас» (встречи со старцем Николаем) САТИСЪ ДЕРЖАВА, Санкт-Петербург, 2003 г.

<p align="center">
</p align>

[Роза-224]

Осень. Стая гусей- лебедей летела в тёплые края. На одном из привалов к ним обратилась ворона:
-Гуси-Лебеди, возьмите меня с собой в тёплые края, это мечта всей моей жизни, пожалуйста…
-Послушай, Ворона, ПУТЬ долгий и трудный, твои крылья могут не выдержать, не каждый из нас долетает, тебе лучше не делать этого…
На что ворона говорит:
-Я – сильная!!! Я – целеустремлённая!!! Я смогу!!!
-Как знаешь, попробуй,- лебеди отвечают.
На рассвете они тронулись в ПУТЬ. Ворона сначала летела в первых рядах, потом сместилась в середину стаи. И вот стая подлетает к морю. Лебеди ей говорят:
-Мы не так далеко улетели от твоего дома, а у тебя ещё есть силы вернуться, ты уже устала, а мы только в начале ПУТИ.
На что ворона опять говорит:
-Я – сильная!!! Я – целеустремлённая!!! Я смогу!!!
-Что ж тебе видней…
Летят над морем. Ворона уже в хвосте. Мудрые птицы опять к ней обращаются:
-Ты ещё сможешь долететь до берега, возвращайся, погибнешь ведь…
А та стоит на своём из последних сил:
-Я – сильная!!! Я – целеустремлённая!!! Я смогу!!!
…Стая улетела далеко вперёд, ворона безнадёжно отстала, запыхалась, обессилили крылья, бьют по воде. Тут какая-то коряга плывёт, птица присаживается на неё со словами:
-Я – сильная!!! Я – целеустремлённая!!! Но на всю голову е…я….

[Лелуш Ламперуж]

Из письма на ста рулонах берестяной коры инока Иннокентия духовнику своему святому отцу Авромонию, коий [Авромоний] по своей несомненной продвинутости, несмотря на очевидную возможность предания анафеме, отправил таки своего ученика и надежду старчества поступить с целью добротолюбивой разведки в эзотерическую семинарию поручика Ржевского, коя являлась и является несомненным и неугасаемым на фронте долгой и уж слишком затянувшейся кромешной ночи морока сознания прототипом всякой просветительской школы, тем самым первым лучом рассвета, что никогда не в силах смеркнуть от самой зари манвантарной, осветляя вечные сердца путников, ищущих света и жизни, и той самой любви, коей все они без сомнения являются ныне и присно, и во веки веков. Аминь.


«1. Дорогой мой батюшка Авромоний, как и обязался сразу по прибытии, во первых строках письма сего, тебе сообщаю, что добрался я без происшествий и вот уже час с изумлением наблюдаю ту картину, что явно открыта моему малосведущему, в таких делах, глазу, с того самого холма на котором сидя я пишу тебе, родной, это самое письмо. Что сказать, удивительно! Представляешь, во дворе семинарии стоит перекладина, шведская стенка, а неподалёку юноши молодые на травке лежат, видно устали. Пойду, подойду.

2. Едва спустился я, встретил меня Настоятель. Показал я ему рекомендацию твою, на которую он как-то странно, но по-доброму рассмеялся, и подвёл меня к шведской стенке с положенной на неё доской под углом 60 град. Сказал, что поговорим попозже, а пока, сказал, 500 раз на пресс для зачина качни. Пойду, качну.

3. Родненький мой, звёздочка ясная, да пребудь в сердце моём! Третью неделю я валяюсь в грязи подле доски для пресса, там же и сплю. Тело моё закалённое нами с тобою суровыми постами и денными и нощными молитвами, кажется, начинает сдавать. Господи Иисусе Христе, помилуй мя…

4. Пишу тебе три месяца спустя, кровинка сердца моего, лучом звезды Христовой в сердце светлом моем пребывающая. Сегодня на рассвете отжав с радостью в груди великой пятисотый жим на пресс, скатился милосердно я во любви ко всему сущему по, до зеркального блеска отполированной мною, доске (О видел бы ты отражение в ней неба ночного звездаясного! Бог мой, красота-то какая!) и уткнулся головушкой прямо в ноги Настоятелю. Смотрю на лицо его с вьющимися волосами по синему небу, а он улыбается, да так улыбается, что от радости я все тяготы времён последних в новом свете увидел. В свете любви и такой беспредельной радости, что расплакался я, смеясь, как ребёнок, и сам улыбнулся. В этот вознесённый миг совместного ликования неземного уловил Мастер время наитончайшее и так вот рёк в тот миг: «А теперь, соколик, на перекладину!»

5. Батюшка ты мой Авромоний, возможно тебе такое и снилось, но мне никогда. Это великолепно! Второе испытание на перекладине – Сам Бог наш Господь проявленный! Какая красота! Ты только вкуси… Необходимо так вращаться на перекладине, чтобы получалась в ночи сияющая звезда Давида. Как прекрасно! Надо крутить солнышко на чудовищной скорости, но это ещё не всё! Весь сок в том, чтоб за один всего оборот шесть раз успеть подтянуться, да так чтоб на экране специального осциллографа у Настоятеля в кабинете та самая звезда Давида пресветлого и получилась. И чтоб без мерцаний всяких. На частоте соответствующей. Для того и ботинки специальные выдаются, фосфорические, типа кедов!
Y

6. Сейчас улетел, с перекладины сорвавшись, на тот самый холм, с которого когда-то зрил всё со стороны, не вовлекаясь в эту ослепительную, сияющую первозданной радостью реку жизни. Аллилуйя!

7. Сегодня я приступаю к третьему испытанию! Видел бы ты, лик мой светоясный, что я теперь на перекладине хоть с закрытыми глазами да с животом расслабленно дышащим вытворяю. Закачаешься! Забыл совсем тебе я рассказать, как поддерживает нас Настоятель в минуты не то, что слабости, но скорее временного выпадения в нивочто из сияющей пустоты, коя и есть наша несомненная реальность величия беспредельного, а потому бессмертного. Когда последний раз я лежал, рыдая в сугробе неподалёку от благословенной перекладины, не веря более в саму возможность подарка Настоятелю своей собственной первой звезды Давида, и топил, растопляя, этот огненно обжигающий снег, он сам подошёл ко мне, помог встать и повел к себе в кабинет. Угостил чаем. Там я впервые увидел Его. Святейшего нашего Патриарха Всея Руси (а как теперь я понимаю и вселенной) Самого Алексия II. Боже, как мне сейчас смешно, вспоминая всю эту паству дрожайше преклоняющуюся перед сами не зная Кем в дань традиции. Нет! Я зрил величайшего из Воинов нашего Света. Настоящего, истинного, как мои слезы, топящие январский снег, эзотерического Алексия, такого, какого я ещё не знал, не подозревал и не допускал в сердце своё вплоть до сегодняшнего дня. Атас! И трижды раз по семьсот аминь! В кабинете Настоятеля на трижды благословенной стене висел он, портрет абитуриента Алексия, поступающего в Семинарию поручика Ржевского, затерянную в глухих лесах нашей необъятной Родины. Отдыхай, эзотерик, и слушай! Кто-то скажет, раз, мол, портрет сей составлен на скору руку в Фотошопе, так он и не истинный. Глупцы! Да разве в возможностях пусть и самый современный аппарат для фотографирования восприять и запечатлеть эту светоносную Мощь Владыки? Ни за что! Там, на Портрете и с Портрета мне сиял Алексий в рясе семинариста и надетым поверх костюмом, знаешь таким, купальным, как раньше в цирке у силачей были, где трусы и майка в полосочку в одно объединены. Очень глубокий символ! Победоносно стоит на этой роковой для меня Иконе наш Патриарх, этот воистину Силач Всея Космоса. Там надпись роковая есть под ним:
«А ВОТ ОН — СМОГ!!!»
Отец мой Сердца моего, какое же вдохновение я испытываю до сих пор при внутреннем взгляде глаза краешком на отпечаток пламенный на крайней плоти сердца моего этих огненных Глаз, этого мужества и свободолюбия во имя братолюбия Сердечного ныне, присно и во веки веков навсегда. В обед же был экзамен мною сдан, и отказался я от заслуженного дня отдыха, готовый тут же приступить на заре к испытанию третьему!

8. На заре нас с другими семинаристами (пока ещё абитуриентами, но никто из нас поворотить назад уже не в силах, ибо Сердцу не прикажешь, в нём огонь и мощь наша!) собрали в зале для конференций, где нам и было отверзнуто таинство третьего испытания: 20 минут чтения Библии под водой. И дабы дерзнули мы смело на подвиг сей и стяжание доблести первозданной, был нам показан дивный и поучительный видеоролик. Сам Алексий, дивно возлежавший на дне купели Аквапарка, преспокойно внимал Книге Мудрости, позёвывая и перелистывая её на приличной, а лично для меня: невообразимой скорости… Время от времени он со смешным звуком втягивал глоток воды из святого бассейна чтоб утолить жажду своей Истины и приобщиться к Истине Божией, коя Сама проистекала в тот момент из очей его любомудрых. На заднем плане электронные водонепроницаемые часы показывали 00:19:59, а он, не торопясь, под собственное бульканье спокойненько перешёл по собственной инициативе к горловому распеванию псалмов Давида, да храни нас Господь для подобного мужества!

9. Поздравь меня, отец моих дерзаний, в столь благословенный свыше час для плоти моей и духа общего нашего доселе не отверзанного! Я прошёл все три испытания и, прежде чем я стану подслушником при Семинарии, осталось последнее, комбинированное, подаренное Семинарии Самим Аватаром Синтеза. Ящик водки в день! Каково?!! А?! Дивно! Дивно!! В сочетании с тремя описанными мною выше испытаниями – неповторимо! Очень гармонично они на него накладываются. При всём при том продолжается это испытание ровно год, и испытуемые весь этот горним светом озарённый год для Сердца ясного ходят и спят в противогазе. Противогаз возможно снимать (какая радость!) только на момент приёма водки, затем снова надобно надеть. Как смешно, батюшка мой Авромоний, когда мы пьяные, с непривычки, конечно, пытаемся вновь нахлобучить наши шлемы Христовы! Умора!!! Я вчера после пятой бутылки задом наперёд свой одел, даже Настоятель смеялся, когда я думал, что ослеп! Но Алексий смог, а значит и мы, лицом в грязи полежим чуток благословенный, и вознесёмся туда, откуда и общался с нами 2000 лет тому назад Иисус, и общается по сей день… приходит ко мне и говорит: «Это Любовь, о, Друг!»

10. P.S.: Вот и лето! Чудесная у нас пошла летняя практика. Бег гуськом по Золотому Кольцу России и фантастически прекрасные прыжки с 4-х метровым крестом. Разбегаешься, прыгаешь с ним через перекладину, и уже в полёте под него забираешься. Как бутерброд, маслом вниз!J

До скорых встреч,
Подслушник Иннокентий».

[Musiqum]

Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи!
(неизвестный автор)

[Роза-224]

http://www.glaschat.ru/humor/detskie-ris.htm

[EE]

Роза Парацельса

В лаборатории, расположенной в двух подвальных комнатах. Парацельс молил своего Бога, Бога вообще, Бога все равно какого, чтобы тот послал ему ученика. Смеркалось. Тусклый огонь камина отбрасывал смутные тени. Сил, чтобы подняться и зажечь железный светильник, не было. Парацельса сморила усталость, и он забыл о своей мольбе. Ночь уже стерла очертания запыленных колб и сосуда для перегонки, когда в дверь постучали. Полусонный хозяин встал, поднялся по высокой винтовой лестнице и отворил одну из створок. В дом вошел незнакомец. Он тоже был очень усталым. Парацельс указал ему на скамью; вошедший сел и стал ждать. Некоторое время они молчали.
Первым заговорил учитель.
- Мне знаком и восточный, и западный тип лица, - не без гордости сказал он. - Но твой мне неизвестен. Кто ты и чего ждешь от меня?
- Мое имя не имеет значения, - ответил вошедший. - Три дня и три ночи я был в пути, прежде чем достиг твоего дома. Я хочу быть твоим учеником. Я взял с собой все, что у меня есть.
Он снял торбу и вытряхнул ее над столом. Монеты были золотые, и их было очень много. Он сделал это правой рукой. Парацельс отошел, чтобы зажечь светильник. Вернувшись, он увидел, что в левой руке вошедшего была роза. Роза его взволновала.
Он сел поудобнее, скрестил кончики пальцев и произнес:
- Ты надеешься, что я могу создать камень, способный превращать в золото все природные элементы, и предлагаешь мне золото. Но я ищу не золото, и если тебя интересует золото, ты никогда не будешь моим учеником.
- Золото меня не интересует, - ответил вошедший. - Эти монеты - всего лишь доказательство моей готовности работать. Я хочу, чтобы ты обучил меня Науке. Я хочу рядом с тобой пройти путь, ведущий к Камню.
Парацельс медленно промолвил:
- Путь - это и есть Камень. Место, откуда идешь, - это и есть Камень. Если ты не понимаешь этих слов, то ты ничего пока не понимаешь. Каждый шаг является целью.
Вошедший смотрел на него с недоверием. Он отчетливо произнес:
- Значит, цель все-таки есть?
Парацельс засмеялся.
- Мои хулители, столь же многочисленные, сколь и недалекие, уверяют, что нет, и называют меня лжецом. У меня на этот счет иное мнение, однако допускаю, что я и в самом деле обольщаю себя иллюзиями. Мне известно лишь, что есть Дорога.
Наступила тишина, затем вошедший сказал:
- Я готов пройти ее вместе с тобой; если понадобится - положить на это годы. Позволь мне одолеть пустыню. Позволь мне хотя бы издали увидеть обетованную землю, если даже мне не суждено на нее ступить. Но прежде чем отправиться в путь, дай мне одно доказательство своего мастерства.
- Когда? - с тревогой произнес Парацельс.
- Немедленно, - с неожиданной решимостью ответил ученик.
Вначале они говорили на латыни, теперь по-немецки.
Юноша поднял перед собой розу.
- Говорят, что ты можешь, вооружившись своей наукой, сжечь розу и затем возродить ее из пепла. Позволь мне быть свидетелем этого чуда. Вот о чем я тебя прошу, и я отдам тебе мою жизнь без остатка.
- Ты слишком доверчив, - сказал учитель. - Я не нуждаюсь в доверчивости. Мне нужна вера.
Вошедший стоял на своем.
- Именно потому, что я недоверчив, я и хочу увидеть воочию исчезновение и возвращение розы к жизни.
Парацельс взял ее и, разговаривая, играл ею.
- Ты доверчив, - повторил он. - Ты утверждаешь, что я могу уничтожить ее?
- Каждый может ее уничтожить, - сказал ученик.
- Ты заблуждаешься. Неужели ты думаешь, что возможен возврат к небытию? Неужели ты думаешь, что Адам в Раю мог уничтожить хотя бы один цветок, хотя бы одну былинку?
- Мы не в Раю, - настойчиво повторил юноша, - здесь, под луной, все смертно.
Парацельс встал.
- А где же мы тогда? Неужели ты думаешь, что Всевышний мог создать что-то, помимо Рая? Понимаешь ли ты, что Грехопадение - это неспособность осознать, что мы в Раю?
- Роза может сгореть, - упорствовал ученик.
Однако в камине останется огонь, - сказал Парацельс.
- Стоит тебе бросить эту розу в пламя, как ты убедишься, что она исчезнет, а пепел будет настоящим.
- Я повторяю, что роза бессмертна и что только облик ее меняется. Одного моего слова хватило бы чтобы ты ее вновь увидел.
- Одного слова? - с недоверием сказал ученик. - Сосуд для перегонки стоит без дела, а колбы покрыты слоем пыли. Как же ты вернул бы ее к жизни?
Парацельс взглянул на него с сожалением.
- Сосуд для перегонки стоит без дела, - повторил он, - и колбы покрыты слоем пыли. Чем я только не пользовался на моем долгом веку; сейчас я обхожусь без них.
- Чем же ты пользуешься сейчас? - с напускным смирением спросил вошедший.
- Тем же, чем пользовался Всевышний, создавший небеса, и землю, и невидимый Рай, в котором мы обитаем и который сокрыт от нас первородным грехом. Я имею в виду Слово, познать которое помогает нам Каббала.
Ученик сказал с полным безразличием:
- Я прошу, чтобы ты продемонстрировал мне исчезновение и появление розы. К чему ты при этом прибегнешь - к сосуду для перегонки или к Слову, - для меня не имеет значения.
Парацельс задумался. Затем он сказал:
- Если бы я это сделал, ты мог бы сказать, что все увиденное - всего лишь обман зрения. Чудо не принесет тебе искомой веры. Поэтому положи розу.
Юноша смотрел на него с недоверием. Тогда учитель, повысив голос, сказал:
- А кто дал тебе право входить в дом учителя и требовать чуда? Чем ты заслужил подобную милость?
Вошедший, охваченный волнением, произнес:
- Я сознаю свое нынешнее ничтожество. Я заклинаю тебя во имя долгих лет моего будущего послушничества у тебя позволить мне лицезреть пепел, а затем розу. Я ни о чем больше не попрошу тебя. Увиденное собственными глазами и будет для меня доказательством.
Резким движением он схватил алую розу, оставленную Парацельсом на пюпитре, и швырнул ее в огонь. Цвет истаял и осталась горсточка пепла. Некоторое время он ждал слов и чуда.
Парацельс был невозмутим. Он сказал с неожиданной прямотой:
- Все врачи и аптекари Базеля считают меня шарлатаном. Как видно, они правы. Вот пепел, который был розой и который ею больше не будет.
Юноше стало стыдно. Парацельс был лгуном или же фантазером, а он, ворвавшись к нему, требовал, чтобы тот признал бессилие всей своей колдовской науки.
Он преклонил колени и сказал:
- Я совершил проступок. Мне не хватило веры, без которой для Господа нет благочестия. Так пусть же глаза мои видят пепел. Я вернусь, когда дух мой окрепнет, стану твоим учеником, и в конце пути я увижу розу.
Он говорил с неподдельным чувством, однако это чувство было вызвано состраданием к старому учителю, столь почитаемому, столь пострадавшему, столь необыкновенному и поэтому-то столь ничтожному. Как смеет он, Иоганн Гризебах, срывать своей нечестивой рукой маску, которая прикрывает пустоту?
Оставленные золотые монеты были бы милостыней. Уходя, он взял их. Парацельс проводил его до лестницы и сказал ему, что в этом доме он всегда будет желанным гостем. Оба прекрасно понимали, что встретиться им больше не придется.
Парацельс остался один. Прежде чем погасить светильник и удобно расположиться в кресле, он встряхнул щепотку пепла в горсти, тихо произнеся Слово. И возникла роза.

Взял с очень интересного сайта: http://pritchi.castle.by/ras-8-110.html

[Musiqum]

Умер водитель автобуса. Подошёл к Вратам рая, постучал, представился Св.Петру.
Тот нашёл его имя в своей Книге, что-то там прочитал и говорит :
-- Да, тебе доступ в рай разрешается. Вот тебе одежда из шёлка и парчи, и входи.
Водитель переоделся и вошёл в рай.
Следущий в очереди был священник, который всё это видел и слышал.
Теперь он назвал своё имя Св.Петру. Тот посмотрел в Книгу и сказал :
-- Тебе тоже в рай разрешается. Вот тебе одежда из мешковины.
Священник возмутился :
-- Как же так? Я же священник и всю свою жизнь отдал богу! Неужели я заслужил меньше, чем этот шофёр?
А Святой Пётр отвечает :
-- Нам в раю главное результат. Ты был плохим священником и все люди спали на твоих проповедях.
А он водил автобус так, что за день тысячи людей Богу молились!

[Maxim]

разговор про иллюзии - мир.

Messir
13:49
бывает
Максим
13:50
)) майя.
Messir
13:53
ну майя тож не плохо
Максим
13:53
на днях девушку снял звали так ее )))
13:53
страшно жить ))))

[крайний]