Письма Махатм в Учении

[Д.И.В.]

Блаватская дальше в этом письме пишет:

"В один прекрасный день он, пожалуй, может обнаружить, что "другие силы" — это дугпа, которые находятся в опасном с ним соседстве. Ему не мешало бы вспомнить универсальную каббалистическую аксиому: "Знать, сметь, желать и хранить молчание". Пусть прочтет впечатляющую фразу, переведенную Элифасом Леви из Книги Чисел в 1 томе "Dogme de la Haute Magie" ("Учение высшей магии"), с. 115.
"Нельзя безрассудно вступать на путь высших знаний, но, однажды пойдя по нему, надо дойти или погибнуть. Усомниться — это сойти с ума, остановиться — это пасть, отступить — это низвергнуться в бездну".
Вы избрали верный путь и вы научитесь всему, чему может научиться "мирской чела" и даже еще большему, не подвергаясь никакой опасности. Он хотел форсировать события, превзойти в чувстве братства Братьев. Ну ладно, ладно, посмотрим".

Дуг-па – это секта красных шапок в Тибете. Они носили и носят, наверное и теперь, красные шапки на головах – от этого и название такое. Многие члены этой секты были открыто враждебны Адептам и, не в силах причинить вред Им самим, стремились навредить Их ученикам и испортить Их работу. Так, в одном из первых писем Блаватской Синнетту описан эпизод, когда один из ближайших учеников Махатмы К.Х. чуть не пал жертвой внушения, поскользнувшись на жвачке, как это пишет Е.П. Блаватская и чуть не упал в пропасть с высоты в несколько тысяч футов – под дьявольским взглядом какого-то, движимого ненавистью колдуна, который ходил неделями вокруг дома, где жили Адепт с Его учениками и высматривал удобный момент – чтобы причинить вред. Ему это не удалось, так как ученик был уже сильным и смог собрать волю для противодействия. Нападение стало возможным потому, что тогда Адепта не было дома – Он был в отъезде. И в доме были только ученики. И вот как оканчивается это письмо, которое написала Е.П. Блаватская Синнетту:

"Одна половина натуры "Старой Леди", возможно, глупа, но если вторая ее половина пробуждает чуть ли не чудовищный интеллект противостоящей силы, называемой Хьюмом, то, право, не стоит слишком сильно ее задевать. Итак, adieu (фр. — прощайте). Он исправляет и называет это "письмом, а не статьей". Ну что ж, для меня и тех, кто не так грамотны, как он, неважно, статья это или письмо, если оно помещено в журнале и имеет заголовок. В своем возражении "от редакции" я называю это письмом, а челы со свойственным им безразличием называют это же — "статьей" и "письмом" и я не цепляюсь к словам. Прощайте, вы, единственный английский джентльмен из всех известных мне в Индии; единственный настоящий и преданный друг. Теперь я понимаю разницу между Консерватором и Либералом! О, Боже!
Мой сердечный и нежнейший привет миссис Синнетт и Дену.

Всегда Ваша,
Е. П. Блаватская".