[irene]

Я себя заставила прочитать громадные простыни «товарища» и пришла к выводу такому. Приводимые им 300 раз цитаты ценны тем, что ещё раз уверяют в необходимости отмены частной собственности, уверяют в ценности опыта СССР. И об одном и о другом сказано яснее ясного. Также показывают, как дальше развиваться теории коммунизма, хотя это было ясно и из Учения без Дневников.

Вся сложность нашего антисоветчика в том, что он не прошёл первый этап, который прошли настоящие коммунисты. Он не задумывался, чему мешает собственность, хотя именно наше Учение показывает, что получается, когда ребёнок рождается в таком испорченном обществе. Он не заметил, как экон. неравенство и наследование разрушают общину. Он не осознал всего этого. Он не чувствовал положение обездоленных.

Он, вероятно, не понял, что есть немалый пласт общества, который может проявлять удивительную смекалку в труде преимущественно руками или механизмами, но лишён интереса к бизнесу. Это его сфера проявления. Но не причина его эксплуатации. И он и без марксистов понимает, кто его угнетает. Неравноценность обмена ощущается на уровне тела даже. Это поймёт любой, кто получал гроши, на которые даже не знаешь, то ли отопиться, то ли покушать, то ли заплатить налоги за то, что ещё не помер.

Т.е. это случай абсолютного нуля в понимании, куда экплуататор загоняет человека.

Причём эксплуататор живёт во всяком, кто, напр., находит, что можно обратить законы на пользу себе и обобрать человека. Да, у нас такого в каждом многоквартирном доме хватает. Так распространился неравноценный обмен. Земля им больна.

Другая трудность нашего героя в том, что он прочитал о тонком и огн. мире, но не пробовал приложить это к нашей действительности. В то время, как наука подобралась. Однако зачем ему марксистам и коммунистам прошлого века пенять? Разберись сам во влиянии тёмных огней корыстного человека на всё вокруг.

Между прочим, уже сочувствовавший социализму Фрейд понимал, что его теорию следует дополнять психологией.

А вот наши многие рериховцы пока на уровне каменного века.