[В.Е.К.]

25 ноября 1941 г. был издан приказ наркомата просвещения Узбекской ССР, по которому на Ташкентском вокзале создавался Центральный детский эвакопункт.
Прибывали эшелоны, как правило, ночью. С тревогой вглядывались в медленно ползущий паровоз. У каждого из тех, кто находился в этих вагонах, была уже своя тяжелая, а порой и трагическая судьба. На первый взгляд все они выглядели одинаково - испуганными, измученными, молчаливыми и неподвижными. Их не описать, не забыть.
Кто-нибудь из встречающих первым поднимался в вагон и как мог бодро спрашивал: Кто хочет каши – выходи?! Эти слова обладали магической силой. Дети сыпались из теплушки. Взяли за правило, первым делом вести ребят в баню. Но потом сами не выдержали, прямо от вагонов вели их в столовую. Дежурный врач предупреждал, чтобы не обкормили детей, неделями не видевших горячего.
После выстраивали парами и вели на улицу Полторацкого, в баню и спец-пропускник. Ребятишек стригли, мыли и переодевали. Дети, неделями находившиеся в дороге, были завшивлены, больны тифом и кожными болезнями.
Путь из бани в эвакопункт был еще трудней. Отяжелевшие от непривычно сытного обеда, разморенные теплом, дети до того ослабевали, что передвигаться самостоятельно уже не могли. Приходилось нести их на руках.
В эвакопункте каждого регистрировали в специальном журнале учета. Записав на бумажке пункт назначения, ребятам постарше давали ее в руки, малышам - совали в карман или пришпиливали к левому плечу. После этого дети могли уснуть.
Засыпали они мгновенно, быть может, впервые за несколько месяцев сном спокойным и сладким: под потолком горела самая настоящая лампочка, напоминающая дом, в желудке не было привычного чувства голода, а главное - им сказали, что больше нечего бояться бомбежек и утром их снова покормят. Дежурные воспитатели обходили зал, готовились к утру.
"Самарканд", "Фергана", "Карши", "Наманган" или "Бухара", "Андижан", "Ургенч", "Коканд" - таблички с городами висели к утру на дверях эвакопункта. Ответственный дежурный, связавшись с диспетчером железной дороги, обычно знал, на какие пути будут поданы поезда для детей, а диспетчеру было известно, сколько детей отбывает в том или ином направлении.
За час до отправления составов дежурная будила детей. Дети, вчера еще все одинаково вялые, угрюмые, молчаливые, вдруг оживлялись, у каждого проявлялся характер, кто-то даже начинал озорничать. За теми, кто оставался в Ташкенте, приходили машины. Многих разбирали ташкентцы. Бывали ночи, когда за детьми выстраивались очереди. Выбирали не самых красивых, приглядных - нет, самых слабых, больных, истощенных. К утру помещение эвакопункта пустело.
Расходились добровольцы. Но не все - иные оставались. Вместе с сотрудницами, заступившими на новую смену, они чистили, дезинфицировали, мыли, стирали и гладили, чтобы принять новую партию эвакуированных детей. И так изо дня в день, каждую ночь.
С увеличением потока прибывающих детей совершенствовалась система их распределения. Для больных требовалось особое помещение. На улице Весны был открыт карантинный дом. Здесь дети находились в течение двух недель под надзором врачей. Дети получали мандарины, шоколад и гранаты, яблоки и сухофрукты. Карантинному детдому были выделены дополнительные средства для закупки овощей и свежих молочных продуктов на рынке.
Но дети нуждались в восстановлении не только физического здоровья.
Страшные тени пожарищ, убийств и бомбежек еще долго преследовали их. Они были молчаливы, замкнуты. Здесь даже самые лучшие лекарства не помогали. Только забота и ласка. Сотрудники приносили из дома книги, шахматы, игрушки, картинки, краски.
Удивительно, как старая кукла, изукрашенный мячик возвращали ребенку душевный покой, давно забытую радость...
Из одноимённого рассказа Г. Марьяновского, из книги "Дети военной поры"
В годы Великой Отечественной войны в Узбекскую ССР из прифронтовой зоны было отправлено около миллиона человек, в том числе среди эвакуированных оказались более 200 тысяч детей, оставшихся без родителей. С августа 1941 года в Узбекистан начали прибывать эшелоны с эвакуированным населением, о котором жители республики проявили большую заботу: помогли с жильем, питанием, одеждой.
-Анна Сухова