[Amarilis]

Сообщение от adonis

...Врачи в скафандрах это не медицинская необходимость, а атрибут запугивания населения. И это работает. Я это вижу. Почему вы не хотите посмотреть?

У специалистов другое мнение:

На медиках, которые работают с «ковидными» больными, — особая нагрузка. До конца смены они не покидают «грязную зону»: то есть палаты и другие помещения, где оказывают помощь таким пациентам.

К «грязной зоне» относится и реанимация. У врачей в этом отделении смена длится 8 часов, у медсестер чаще всего по 12.

Граница между зонами — желтая штора. Ее еще здесь называют «шлюзом».Чтобы войти в «грязную зону», медику нужно сделать отметку в журнале здоровья. Надеть противочумный костюм (ПЧК), бахилы, перчатки, респиратор, щиток для лица. И пройти через желтую штору. Все — он на работе.Закончив смену, медик снимает перчатки, обрабатывает руки, потом снимает ПЧК, проходит через желтую штору. Все — он в «чистой зоне».

В «грязную зону» ничего нельзя заносить и выносить оттуда. Медики предпочитают не брать туда даже телефон. Если все же он им там нужен, то его заматывают в пищевую пленку. Едят, ходят в туалет — только в «чистой зоне».
Заведующий отделением анестезиологии и реанимации Владимир Мартов в медицине — 29 лет. Владимир вспоминает, как началась вспышка:

— Вначале до нас доносилась отдаленная канонада: эпидемия была за границей. Потом пришли «залетные» случаи и в Витебск. Первыми пациентами с коронавирусом у нас были работники холдинга «Марко»: они приехали из командировки в Италию. Их положили в «инфекционку» — и этот очаг более-менее локализовали. Было и еще несколько очагов: вокруг людей, которые к нам откуда-то приезжали. Это было в первой половине марта. Но уже тогда мы поняли: вирус — в городе. И да — вскоре хлынул рост пневмоний. Витебск прозвучал на всю страну.

А больницы продолжали оказывать помощь пациентам: кто-то лечил сердце, кто-то оперировал вены. В эти больницы попадали люди с коронавирусом, про который никто, даже сами инфицированные, еще не знали. С ними контактировал медперсонал — неподготовленный, без средств защиты. Так появились очаги инфекции, можно даже сказать, эпидемия в медучреждениях.В такой очаг вначале попала 1-я городская больница.

— Пошли первые умершие. Именно там умер первый в Витебске медработник — медсестра Светлана Киселева. Потом полыхнула бывшая «железнодорожная» больница. Там заболели и медики, включая администрацию. Потом «пожар» подобрался к областной клинической больнице. Она большая, и там было несколько очагов инфекции. Появилась вторая жертва среди витебских медиков — медсестра этой больницы Надежда Фомина. Повторюсь: медперсонал во всех этих больницах не был защищен.

У медиков БСМП, по словам Мартова, также поначалу не было защиты: «Мы ездили по другим больницам, смотрели их больных. Перчатки и халат надевали, а вот маску находили с трудом. Что уж говорить про ПЧК. Потом министр [здравоохранения Владимир Караник] пообещал — и привез витебским медикам средства защиты.В отделении анестезиологии и реанимации — более 100 сотрудников, из них 30 врачей.

— Я рад, что в этот корпус с «грязной зоной» пришли люди, которые понимают: здесь — настоящая работа. Тут нужно постоянно думать и нельзя ошибаться. Но у нас были и дезертиры — врачи, которые испугались идти в «грязную зону». Они брали больничные, рассказывали сказки. Это стыдно, неприятно. И не очень теперь понятно, как мы будем строить работу с ними дальше....

«Хватило бы сил и кадров дожить до конца».