[Николай А.]

«П.Ф.Беликов – Л.Р.Цесюлевичу
9 августа 1979 г.
Дорогой Леопольд,
Очень рад, что с Новосибирском утряслось и Ваш доклад пойдет. Конечно, у искусствоведов-«теоретиков» и у художников мнения часто не совпадают, между ними гораздо большая дистанция, нежели между писателями и критиками. [Первые] как-то владеют одним и тем же орудием (пером), а вторые далеко нет.
Спасибо за подробности о музее. Известно ли Вам, что Дмитриев делал еще одну попытку «завладеть» музеем? Он обращался по этому вопросу к Окладникову, но Окладников его вообще не принял, а на письменное обращение наложил резолюцию: «Не входит в компетенцию института». Показательно, что в письменном обращении была ссылка на Раю. Указывалось, что «приемная дочь Н.К.Рериха – Богданова-Рерих – согласна передать архив Ю.Н.Рериха и картины».
Мне сдается, что Рая попытается передать что-то официально от своего имени и все равно кому. Таким образом будет признано ее «право» действовать от имени Рерихов, чего, конечно, допустить нельзя. Ведь, передав какую-то часть (возможно, незначительную), она (вернее, Васильчик) обеспечит за собой право распоряжаться всем остальным по своему усмотрению.
Рая, конечно, жертва, но, прежде всего, – жертва своего собственного тщеславия и неразумности. Поэтому если до сих пор Раю от Васильчика отделить было нельзя, то вряд ли это теперь кому-то может удасться. Так или иначе, но ее приглашать на Конференцию ни в коем случае нельзя. Явится она обязательно вместе с Васильчи-ком, как и везде будет себя представлять «приемной дочерью» и именоваться «Богдановой-Рерих». Не исключено, что на Конференцию приедет С.Н., он пишет, что в октябре у них будет больше времени и они смогут из Бангалора выехать. Как же будут выглядеть устроители Конференции и как они себя поведут, если в одной аудитории будут находиться С.Н. и Рая со своим мужем, приехавшие по специальному приглашению как представители семьи Н.К.?
Лично я всегда только жалел Раю и неоднократно пытался помочь ей выбраться из тенет Васильчика. У меня были с нею и беседы и письма по этому поводу. Но – все безрезультатно. С.Н. рекомендовал сейчас именно изоляцию. Если она сама не одумается, ничто другое не поможет. Конечно, надо будет принять некоторые меры по охране имущества, и это будет сделано. Нужно будет ждать и конкретных действий со стороны С.Н. Они могут в скором времени быть. В зависимости от реакции Раи на действия С.Н. следует в дальнейшем строить к Рае и наши отношения. Входить в этом в противоречия со С.Н. я не рекомендовал бы, он лучше всех знает – как следует в данном случае поступить. Ведь здесь проблема заключена в наследии Рерихов и его использовании, т.е. в том, в чем сама Рая – абсолютный нуль. Ведь она никогда сама прямого отношения к делам Н.К. и Е.И. не имела и иметь не могла. На ее долю выпали почетное дело и прекрасная карма – быть временной хранительницей этого имущества, но никак не распорядительницей, к чему она была неспособна. И вот своей карме она изменила.
Никто не хочет Рае зла, и меньше всего хочет ей этого С.Н., прекрасно знающий судьбу и назначение сестер. И я знаю, что именно С.Н. больше всех хотел бы ей помочь, и такая попытка была сделана. В ответ последовали действия, равносильные предательству. Рая повторяла вслед за Васильчиком всяческие поношения в адрес С.Н., пытаясь таким образом, по своей глупости, подорвать авторитет С.Н. и поднять свой. У меня есть много письменных доказательств этому. А только что я встретился и с новым. Я неделю тому назад приехал с Валаама. Рая в сопровождении Усовой (которую, кажется, уже изгнали из квартиры) была там два раза и каждый раз отрицательно отзывалась о С.Н. По этому поводу очень многие лица, которых я вообще не знал, обращались ко мне, как биографу Н.К., за разъяснениями. Так что положение очень серьезное. Серьезно оно и в юридическом отношении, т.к., по существу, был совершен подлог. Оформленное заявление от С.Н. о вводе в наследство, оставленное им на квартире Ю.Н. для передачи в нужные инстанции, оказалось кем-то изъятым. Однако сама Рая в наследие не введена. Судебное постановление могло бы многое сразу же поставить на место, и юристы уже предлагали С.Н. подать в суд, но, жалея Раю и не желая шума вокруг имени Н.К., С.Н. от судебного дела воздержался. Вообще, имеется очень много деталей, [о] которых большинство даже не подозревает. Поэтому единственно верное поведение – следовать курсом С.Н., а этот курс пока – на изоляцию. Не забывайте, что когда другие методы не помогают, [остается] еще и «лечение холодом». Ведь важно внутреннее переубеждение Раи, а не внешние приемы, на которые она охотно пойдет и которых даже ищет. Она сейчас ищет «примирения» и со мной, и со всеми другими, лишь бы это примирение санкционировало все то, что она совместно с Васильчиком делала и делает.
Разделяю Ваши заботы о техническом состоянии картин Н.К. и С.Н. Не исключаю, что многое безвозвратно будет попорчено. Но в расчет сейчас принимаются не только картины, но и человеческие души. Нужно всеми способами укреплять Имя и Идеи. Резонанс же от выставок – необычайно велик. В чем-то С.Н. идет на сознательную Жертву по Закону Соизмеримости – на одной чаше весов сотни тысяч людей, а на другой – - несколько десятков картин. Выставку посетило уже 600 тыс[яч]. Сейчас она в Минске. Везде -громадное воздействие на массы.
Сердечный привет от нас Илзе. Всего светлого.
Душевно.»
/ Непрерывное восхождение
Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П.Ф.Беликова. В 2-х т. М.: Международный Центр Рерихов, 2003. T.II. Ч.2 (1976–1981). 560 с., с илл./

---------------------------------------------------------------------


«П.Ф.Беликов – О.В.Румянцевой
11 ноября 1979 г.
….
Что же касается самого Кабинета и его работы, то, без комплиментов, я искренне рад, что именно Вы сейчас их возглавляете. Я жалею, что далеко не все темы удалось нам в разговоре затронуть и далеко не все удалось мне просмотреть и заметить для себя. Дело в том, что в Кабинете недостает много такого, в чем я мог бы помочь. Вместе с тем, в Кабинет попал ценнейший материал мало освещенных у нас периодов. Но основное сейчас даже не в этом. Основное – в целенаправленности, которая открыла бы перед Кабинетом плодотворную перспективу.
Идея органа, который как-то координировал бы и сосредотачивал работу по изучению творчества и деятельности Рерихов, очень близка мне. Несколько лет тому назад я предпринял шаги по реализации такой идеи. Я предполагал создать Комиссию по наследию Н.К.Рериха. Мною была составлена соответствующая Записка на имя П.Н.Демичева, и уже велись переговоры с одним из его помощников. В Комиссию предполагалось ввести представителей от научных, культурных, общественных, писательских организаций. Конкретно была достигнута договоренность с некоторыми академиками и писателями «высокого ранга». Обо всех этих шагах был информирован С.Н., который полностью одобрял и поддерживал эту идею. В последний свой приезд он имел разговор о Комиссии с Петром Ниловичем. О Комиссии был информирован и ваш бывший шеф и теперешний высокий начальник. Внешне соглашаясь с идеей Комиссии, он внутренне вряд ли мог согласиться на то, чтобы играть в ней вторую скрипку. Между нами говоря, я, грешным делом, не исключаю, что последнее обстоятельство несколько форсировало создание Кабинета. Перехватив идею, подробно изложенную мной в известной ему Записке, он влил ее в структуру руководимого им музея. Признаюсь Вам, что это несколько насторожило меня, когда я узнал о создании Кабинета. В моих контактах с вашим бывшим шефом были некоторые интересные моменты, о которых, возможно, он сам и не догадывается, но которые навели меня на размышления особого свойства. Между прочим, нашедшие подтверждение в последний мой приезд. В беседе с руководящими работниками Института востоковедения я убедился, что против создания Комиссии по наследию ваш бывший шеф потрудился. Но я ставлю ему это даже в заслугу, если Кабинет при музее действительно подхватит и реализует идею, заложенную в проект создания Комиссии по наследию. Лично я ни на первую, ни на последнюю скрипку, ни вообще на какой-либо сольный номер в работе Комиссии, как и Кабинета не претендовал и не претендую. По своей натуре и по своей почти полувековой близости к Рерихам я противник любых монополий. Именно этим и объясняется моя настороженность по отношению к Кабинету, которую я, с Вашей помощью, преодолел. Для меня важно единственное – чтобы работа, которая в моей личной жизни занимает главенствующее место, успешно была продолжена другими. Не скрою, что в случае с Вашим бывшим шефом я полагаю, что начатую работу он успешно будет продолжать до тех пор, пока она совпадает с его собственными интересами, которые, возможно, очень далеки от тех интересов, которыми жили Рерихи. Тем не менее все то, что он сделал во благо продвижения их интересов, должно поддерживать.
Как мне представляется, структура Музея и Кабинета при нем вполне отвечают задачам координирующего центра по изучению творчества и деятельности Рерихов. Одной из первоочередных задач Кабинета хотелось бы видеть налаживание работы по взятию на учет наследия Рериха, находящегося в нашей стране, в том числе, конечно, и всех ценностей, находящихся в бывшей квартире Юрия Николаевича. По поводу последней у меня постоянные контакты имеются со Святославом Николаевичем. Не исключаю, что он сейчас предпримет в этом деле инициативу. Ему, по вполне понятным причинам, не хочется затевать судебное дело против бывшей прислуги их семьи. Ведь все слухи об «удочерении», так же как и о каком-то «завещании», на основе которого Рая Богданова владеет имуществом Юрия Николаевича, – сплошная выдумка. По чьей-то подсказке, в обход Святослава Николаевича, чье формальное заявление о вводе в наследство таинственным образом исчезло, в права наследства была введена старшая сестра Людмила, которой исполнилось тогда 55 лет, и ее смогли оформить как «нетрудоспособную иждивенку». Рая вообще в права наследства не вводилась и после смерти сестры автоматически распоряжается квартирой. Для всех ясно, что нужно предотвратить разбазаривание и прекратить безобразия, которые на квартире творятся.
Было бы хорошо, если бы квартира отошла в ведение Кабинета, но, конечно, не путем каких-то компромиссов с Богдановой, а как передача от имени Святослава Николаевича. Последнюю возможность я сформулировал для С.Н. и, похоже, он ее уже обсуждал в некоторых инстанциях.
Очень важно, чтобы С.Н., всецело поддерживающий до сих пор идею Комиссии по наследию, сделал переориентировку на Кабинет. Это, конечно, будет зависеть от направления деятельности последнего, а следовательно, в большей мере от Вас. Я уверен, что Вы полностью заслужите его доверие. Не знаю, открою ли я Вам секрет или нет, если скажу, что m-me Кемпбелл передала в музей свои коллекции отнюдь не ради красивых глаз его бывшего шефа. Передавая коллекцию, она просто считала, что выполняет миссию, возложенную на нее Еленой Ивановной, к которой она была очень близка. Заслуга вашего бывшего шефа состоит в том, что он сразу же правильно использовал все полученное. В противном случае эти коллекции в Музее искусств народов Востока вообще бы не остались. Очень важно, чтобы и в дальнейшем правильно взятое направление было бы продолжено, а для этого необходимо заложить здоровую основу работе Кабинета. Думаю, что Вы уже убедились в том, что это не так просто. Всегда будут существовать две угрозы: с одной стороны – формальный подход к делу и «чурание» от «рериховского идеализма», а с другой – энтузиазм «космических мальчиков» и «инвалидов от теософии». Вот почему в начале работы Кабинета особенно важен серьезный научный, но не предвзятый подход ко всему делу и ограждение дела от безответственных поклонников «Шамбалы». Конечно, я меньше всего хочу сказать этим, что не следует к работе Кабинета допускать всех, кто в той или иной мере разделяет мировоззренческие позиции Рерихов. В таком случае следовало бы просить не допускать в Кабинет и меня самого. Мировоззрение – дело свободы совести каждого. Но фанатичное навязывание своих убеждений, сопровождаемое ссылками на Авторитеты, до которых самому тебе – как до неба далеко, – это уже нечто иное.
На этом кончаю. Итак слишком много «распространился». Но хочется верить, что Вы правильно все поняли. Мне искренне хочется помочь Кабинету. Такую же искренность я увидел в Вас. Поэтому и счел наилучшим началом для сотрудничества максимальное «раскрытие своих карт».
С пожеланиями успеха и всего самого светлого
Ваш [П.Беликов]»
/ Непрерывное восхождение
Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П.Ф.Беликова. В 2-х т. М.: Международный Центр Рерихов, 2003. T.II. Ч.2 (1976–1981). 560 с., с илл./