— Как до войны, — ностальгически произнес везущий меня таксист. — И народ возвращается...
На улицах действительно полно людей. В основном молодежь. Не видел ни одного вооруженного военного. Нет уже и блокпостов на перекрестках, разобраны баррикады из мешков с песком, хотя в прошлом году их в черте города было немало. За порядком следят полицейские в синих мундирах, разъезжающие на новеньких «фордах».
Центр города ослепляет блеском витрин. Магазины зазывают лаконичным приветствием: «Мы открылись». Названия — на русском и украинском, есть даже на английском. Вот «Итальянская одежда». Огромный зал, а народу — три человека. Потому что цены почти московские: джинсы — 2100 рублей, пуховая куртка — 3700. Продавщица разводит руками: денег у людей нет.
Некоторые популярные прежде магазины теперь закрыты, например сеть супермаркетов «Брусничка», принадлежавшая олигарху Ринату Ахметову. Но появились новые: «Винегрет», «Sunday», «Пятерочка» и самый популярный — «Первый республиканский». Заглянул. Народу полно, в кассу очередь. Расплачиваться можно картой республиканского банка ДНР. Цены здесь демократичные. Хлеб — 10–12 рублей, крупы — 15–20, водка — 80! А вот колбаса — все 200. Причем от отечественного производителя.
— Делают в Макеевке, из местного сырья, — с гордостью уточнила продавщица. — Чистое мясо.
Но большая часть товаров поступает из России и Белоруссии. Кое-кто из местных скептически хмыкает: мол, украинские продукты были качественнее. Однако сами украинцы так не считают. Продавщица едва заметно указала глазами на нескольких покупателей: в тележках по 10 кг сахара, пшена, муки, несколько батонов колбасы.
— На той стороне сахар и крупы дороже, — пояснила девушка. — Они сюда приезжают заправляться бензином, а заодно отовариваются продуктами и лекарствами.
Стоимость бензина в ДНР и ЛНР, почти как в России, — 38–40 рублей за литр. На Украине — 22 гривны (около 60 рублей).
Вот где ценовой коммунизм — так это в общественном транспорте: 3 рубля автобус, 7 — маршрутка. Для пенсионеров поездки в трамвае, автобусе и троллейбусе бесплатные.
Вечером в городе зажигаются фонари. Освещены даже самые глухие закоулки. Народ, большей частью молодежь, коротает время в многочисленных кафешках. Однако в 23.00 наступает комендантский час, и улицы вымирают.
К пенсии — тушенка Неподалеку от площади Ленина вижу бабушку с протянутой рукой.
— Пенсию-то платят, но разве на нее проживешь, — пустила слезу старушка. — 2100 рублей. Из них 600 нужно отдать за коммунальные услуги...
Действительно, не пожируешь. Каждый выкручивается, как может. В тот же день я познакомился с другой пенсионеркой — 59-летней Зинаидой Великой, из Макеевки. Высадилась из такси с громадным чемоданом и двумя набитыми сумками, пыталась дотащить их до крыльца магазина. Вызвался помочь. Оказалось, она получает такую же минимальную пенсию, но вдобавок имеет свой бизнес: точка в торговом центре. Товар возит из Турции. Сын только что окончил Донецкий университет и пока безработный, дочь — бухгалтер. Получает мало. Вся надежда на маму.
— Если пенсия меньше тысячи гривен, оформляется соцпакет — так что некоторые просят сделать им пенсию минимальной, — раскрывает местные секреты Зинаида Алексеевна. — А в соцпакете — крупы, тушенка, сгущенка, другие продукты. По стоимости получается больше, чем пенсия. Кроме того, можно оформить питание в социальной столовой. А насчет оплаты коммуналки начальство с пониманием относится, что у людей денег нет, поэтому за неуплату никого не преследуют и пени не начисляют.
По словам женщины, пропасть на Донбассе не дадут. Со свойственной южанам предприимчивостью многие жители республики едут на Украину и оформляют там пенсию. 1670 гривен. В результате получают две пенсии — украинскую в гривнах и путинскую (так ее здесь называют) в рублях.
На Украину попасть нетрудно. Официально открыты только три КПП, но есть еще несколько пунктов, через которые можно проехать на ту сторону. Запрещен там общественный транспорт, а на личном — пожалуйста. Надо только на госномере заклеить символику ДНР.
Главное сейчас, по словам Зинаиды Алексеевны, остановить войну. Все остальное можно пережить. Хотя с работой сложно, зарплаты маленькие, да и те задерживают. 20 000 рублей — по здешним меркам солидно.
Шахтерская Макеевка — поблизости от Донецка. Познакомился я здесь с семьей Свайкиных.
— Сейчас в Макеевке многие шахты остановлены, — рассказывает Ирина, жена главы семейства. — Работает только Коксохимзавод, Горгаз, электросеть и кое-какие мелкие предприятия. Мой сын, ему двадцать, пока не работает. А я была учительницей, но потом ушла — платят мало. Сейчас подрабатываю тренером в фитнес-клубе. Муж раньше работал на Водоканале, получал восемь тысяч. Но ушел — деньги постоянно задерживали. Сейчас развозит по военным частям бензин. Там зарплата вдвое выше и без задержек.
Однако, по ее словам, несмотря на относительную бедность, порядка сейчас на Донбассе гораздо больше, чем было при киевской власти. Восстанавливаются дороги и здания, функционируют коммунальные службы. Даже во время бомбежек коммунальщики, не дожидаясь окончания обстрела, приезжали и ремонтировали, что могли.
Сложности с работой усугубляются, по словам Ирины, еще и тем, что население растет — очень многие возвращаются из «эвакуации». Приводит услышанную где-то цифру: более 70 процентов уезжавших уже вернулись.
Как пройти в библиотеку Сегодня Донбасс выдает внутренние паспорта. Госномера автомобилей имеют республиканскую символику. На пресс-конференции 5 февраля глава ДНР Александр Захарченко заявил журналистам, что жизнь на Донбассе налаживается:
— В отличие от Украины мы смогли сохранить довоенные тарифы на коммунальные услуги. Мы восстанавливаем школы и вузы. Мы платим пенсии. Причем не берем «налог на войну», как Порошенко.
Кроме того, с 1 января введены выплаты тем, кто ухаживает за инвалидами, а также старикам, достигшим 80-летнего возраста. В школах бесплатно кормят всех учеников с 1-го по 4-й классы, а ребят из многодетных семей или семей с одним родителем — до конца обучения.
В театрах Донецка — аншлаги. У концертного зала — толпа поклонников классической музыки. Оказалось, граждане ДНР могут бесплатно посещать большинство зрелищных мероприятий. Такое времяпрепровождение у многих вошло в привычку. Работают и музеи. И библиотеки — на Донбассе они бесплатные, в отличие от Украины. Заглянул в одну — на бульваре Шевченко. За столами — старшеклассники и студенты: кто в книгу уткнулся, кто в монитор.
— Захожу сюда после занятий в интернете посидеть, — рассказывает учащаяся кондитерского лицея Вероника Пермякова. — Особенно много бывает молодежи на литературно-музыкальных концертах.
Стипендия у девушки 550 рублей. Платят регулярно, с гордостью за свою молодую республику добавила она. И библиотекарей власти уважают.
— Средняя зарплата у нас 9000 рублей, — рассказала работающая здесь Татьяна Чечина. — Мне хватает.
Неподалеку от библиотеки — Центральная горбольница №3. В прошлом году она подверглась сильному обстрелу. Решил взглянуть.
— Трудные времена позади, — рассказывает главврач Валентина Подоляка. — До этого не хватало медикаментов, особенно инсулина. Не могли обеспечивать больных трехразовым питанием. А это важно — у нас здесь и роженицы, и диабетчики. По линии социальной помощи нам поставляли тушенку и крупы, но совершенно неоткуда было взять овощи. Зарплаты задерживались. В январе прошлого года снарядами было разрушено здание терапевтического отделения — на Крещение как раз. Только по Божьей милости обошлось без жертв, хотя в корпусе, кроме больных, было много посетителей. Медперсонал увольнялся. Особенно с лета 2014-го — перестали возвращаться из отпусков. Но с мая прошлого года началось финансирование из бюджета. Сейчас зарплаты выдаются, погашается задолженность. Основная часть врачей вернулась. С питанием больных тоже все наладилось.
Даем республике угля В просторном холле административного корпуса шахты имени Скочинского — доска с портретами погибших шахтеров. Двенадцать лиц, сверху надпись: «Вечная память героям-шахтерам, погибшим за независимость Донбасса».
— С нашей шахты ушли добровольцами в ополчение 240 человек, — говорит охранник, провожая меня в кабинет генерального директора.
Открываю двери — взгляд первым делом выхватывает большой стол в углу, на нем — осколки ракеты «Град».
— Залетела в мой кабинет через крышу, — поясняет хозяин кабинета Александр Коваль. — А потом шарахнули в окно. Снаряд пролетел мимо головы и ушел в стену. Там и разорвался. В сантиметре от меня упал осколок. Если бы задел, мне бы хватило...
Шахта находится в десятке километров от линии фронта. Били по ней с двух сторон — с Песок и с Красногоровки, это было в январе прошлого года. Когда каратели начали обстрел из «Градов», в забое находилось 600 шахтеров. Целили в трансформатор. Знали, что если обесточить шахту, лифт встанет, и шахтеров нельзя будет поднять на поверхность. Под огнем решили запустить генератор, он стоял во дворе. Трое работников вызвались заправить его бензином. Но тут мина просвистела. Женщине оторвало руку, мужчине перебило позвоночник — они до сих пор в больнице. Третий участник вылазки тоже получил ранение, но уже поправился и вышел на работу.
Снаряд все-таки попал в трансформатор. Тот, к слову, питал не только шахту, но и поселок, школу, детсад. Все обесточилось. Этот обугленный, искореженный трансформатор мне потом показали — его оставили как память о войне. Рядом с ним установлен другой, со всех сторон обложен бетонными плитами и мешками с песком — на случай обстрела. По словам главного энергетика шахты Станислава Романова, сегодня энергетическая система шахты восстановлена. А вот стекла в корпусах еще не вставлены — окна заделаны фанерой. Однако работа на шахте идет полным ходом. В вагоны беспрерывно сыпался уголь.
— В сутки даем тысячу тонн, — проинформировал гендиректор. — До войны было две тысячи. Планируем запустить еще два забоя, тогда выйдем на уровень.
Зарабатывают здесь неплохо — в среднем 21 000 рублей в месяц. 70-летний Валерий Иванович Каверин — ветеран шахты, в забое более тридцати лет.
— Бросить работу пока не могу, — вздохнул он. — Нужно помогать детям.
Старый шахтер рассказал, что после бомбежки они уехали в Волгоград к сестре. Пробыли там две недели, соскучились по дому и вернулись. Теперь ждут внучку. Та живет в Днепропетровске. Пишет, что цены на коммуналку растут, потому что на Украине перешли с газа на уголь, а это дороже.
— Еще пишет, что народ там спокойнее к ДНР стал относиться, а вот верхушка все воюет, — подытожил ветеран.
Положительный баланс Сегодня ДНР смело можно назвать государством, но до полной независимости еще далеко. Россия отправляет гуманитарные конвои с продуктами и необходимыми материалами. Снабжает газом. В остальном Донецк старается справляться самостоятельно.
— Стадию стабилизации мы уже прошли, начинается стадия развития, — говорит руководитель управления стратегии развития промышленности администрации главы ДНР Эдуард Поляков. — Уголь добывается, чугун выплавляется, зерно выращивается, животноводство развивается, открываются колбасные цехи и хлебопекарни, запущен фармацевтический цех в Горловке, хоть она и постоянно под обстрелом.
Гордость и золотой фонд экономики ДНР — это уголь. Из 90 угледобывающих предприятий Украины под контролем Киева осталось только 35. Войска Порошенко целенаправленно били по шахтам Новороссии, был период, когда ни одна не работала.
— Я собрал директоров, — вспоминает Поляков. — Почти все они остались, хотя из Киева пришел приказ выехать и эвакуировать оборудование. Денег не было, и мы поставили задачу: восстановить шахты на энтузиазме. Работали бесплатно. За полтора месяца восстановили. Сейчас в ДНР действует 19 крупных шахт: 16 в госсекторе и три частные. Угля добываем 38 000 тонн в сутки.
Уголек частично оставляют себе, а часть продают Украине.
— Советскую экономическую систему не так-то просто разрушить, — усмехается Поляков. — Теплостанции, которые строились на Украине, рассчитывались под уголь марки А — антрацит. Никакой другой, ни африканский, ни австралийский не подходит. Так что Украина вынуждена покупать его у нас. Так же, как мы вынуждены покупать у нее уголь марки Г — газовый. Потому что из двух теплостанций в ДНР одна работает на газовом угле.
Основная часть черного золота идет на заводы по производству кокса, который поступает на металлургические комбинаты. Сталь и чугун — второй козырь отделившегося региона. И снова — вынужденная кооперация с Киевом.
— Металл поступает в Одессу по железной дороге, — продолжает Поляков. — Украина открыла «окна» на перегонах Ясиноватая и Скотоватая. Они не закрывались даже во время военных действий, хотя случалось, что пути подрывали. Но потом быстро восстанавливали. Сегодня мы отгружаем 1100 вагонов в сутки. До войны было 1700 вагонов. Догоним — в этом году запланировано увеличить объем производства на 42 процента.
Две мощные теплостанции обеспечивают электроэнергией не только ДНР. В ближайшее время 200 мегаватт в сутки будет поступать и в ЛНР, энергетика которой все еще зависит от Украины. Луганск взамен поставит тот самый уголь марки Г — так что и зависимость ДНР от Украины будет меньше. Но главная задача, которая стоит перед промышленностью, — реформирование металлургии и машиностроения.
Большинство заводов работают на станках 40–50-х годов — надо обновлять парк. И пересмотреть ассортимент продукции с прицелом на Россию — именно ее видят здесь генеральным партнером. Глава ДНР Александр Захарченко на недавней пресс-конференции заявил, что, если предприятия региона выйдут на полную мощность, этого хватит и на зарплаты достойные, и на пенсии. Однако есть в здешней экономике крайне запутанные вопросы.
Например, самые крупные металлургические гиганты находятся в собственности Рината Ахметова, а он платит налоги преимущественно в Киев. Рубануть сплеча и перекрыть поток или «все отобрать» — не выход: молодые республики лишатся устоявшихся рынков сбыта.
20.02.2016, 16:32 
Ответ: События в Новороссии 
Миновал год со дня подписания минских соглашений. Полного прекращения боевых действий в Донбассе, конечно, и в помине нет — убедился побывавший там корреспондент «Культуры». Но плотность огня значительно уменьшилась. Как живет Донбасс сегодня? Работают ли предприятия, школы, культурные заведения? Выплачиваются ли зарплаты, пенсии, социальные пособия? Об этом — в нашем специальном репортаже.
