[Восток]

Выложил в теме Любимые стихи ролик со стихом Лины Костенко "Крылья" в исполнении Богдана Ступки. И нашёл кое что... кстати - обратите внимание на год написания статьи. Вот отрывок:

Одним из таких стереотипов является хроническая трактовка Украины как жертвы, континуативно в истории и до сегодняшнего дня зависимой от чьей-то злой воли, а посему имманентно неспособной как-то переломить ситуацию даже уже в своем независимом государстве и, наконец, стать в ряд достойных и свободных стран. Нет народов с легкой историей. И наш не исключение. Но истолкование его как народа эксклюзивно несчастного, да еще с таким букетом специфических свойств, как отсутствие национального достоинства, рабская привычка не вставать с колен, склонность к раздорам и братоубийственным конфликтам, так инерционно бездумно принятое и активно задекларированное в самих началах государственности, было фатальным для дальнейшего развития. Вместо динамичных импульсов, которые бы отвечали уже новому, государственному, статусу нации, ей был привит комплекс неполноценности, провинциальности, вторичности ее языка и культуры. Ламентационным рефреном общественного бытия стал вопрос — «что же мы за народ такой?», призывы «встать с колен», «выдавить из себя раба» (так, словно общество состоит из тюбиков), безустанная критика своего собственного менталитета и панические вопли, что это уже последний шанс. Из того же репертуара и уничижительные тезисы о том, что у нас нет элиты, и нет национальной идеи, более того, и самой нации еще нет, ее еще предстоит сформировать. То ли это дальновидная прививка со стороны, то ли самоотравление трупными испарениями истории — в любом случае это нанесло ущерб национальному самоощущению, и в условиях новой реальности прорисовало очень непрезентабельный силуэт нации. Определенный тип патриотов в пароксизме дремучего пафоса рельефно его подсветил.



Молодежь, естественно, отшатнулась и вышла из непрестижных контекстов в контрпродуктивные формы скепсиса. Диаспора, вседушно бросившись помогать, профинансировав эффективные и неэффективные проекты, однако, вместо взлелеянного в мечтах государства увидев посттоталитарную украинскую действительность, разочаровалась и отстранилась. Тем временем общество уставало, дезориентировалось и теряло доверие к таким формам демократии. Тогда ему был подброшен еще один деморализующий постулат, — что период романтизма закончился, на смену эйфории пришла апатия, и вот теперь уже время прагматиков строить государство. И они строили — на руинах Вавилонской башни из того же материала и с теми же прорабами. Много украв, задействовав самые грязные политтехнологии, ошеломляя общество сериями позорных скандалов и политических кризисов. Украинцы как нация сдавали позиции, разоружившись капитально и искренне показав высший пилотаж самоедства.



Это было первое моральное поражение молодого украинского государства.



Второе тесно связано с этим. Неприсутствие Украины в мире, и одновременно целый спектр деформированных рецепций, политическая энтропия и хроническая непричастность к созданию приоритетов мировой культуры, непривычка к престижным репрезентациям и специфическая зацикленность на болевых точках собственных национальных проблем, — все это привело к тому, что Украина не имеет гуманитарной ауры в глазах мира. Несмотря на спорадические культурные обмены, международные конференции, личные контакты, а иногда и большой успех отдельных художественных явлений, — пока что это кардинально не меняет дело. Хотя работа Архипенко в музее в Филадельфии висит рядом с Шагалом, и выставка украинских художников в Тулузе пользовалась успехом, и оперный хор Венедиктова в Германии слушали стоя, и в Турине были поражены, когда открыли для себя украинское кино 60-х годов, — но все это еще не складывается в ту неповторимую целостность, по которой идентифицируют нацию в мире. Несколько выдающихся явлений диаспоры в условиях свободного мира, казалось бы, должны войти в интеркультурный мировой контекст, — но, очевидно, специфика эмигрантского гетто не дала им такой возможности. Самоотверженный труд немногочисленных, правда, ученых и переводчиков за рубежом особенно ценный теперь, на фоне заметного спада интереса к славистике вообще, не услышан здесь и не поддержан. Культурно-просветительские учреждения, которые поднимали бы имидж Украины в мире, как, скажем, Институт Гете в Киеве или Польский центр не только не открыты, но и не оказана помощь уже существующим, которые сегодня переживают свои трудности, — так какого же мы хотим видения Украины, если она сама дала такой камертон?



Если же к этому добавить отголоски здешних политических скандалов, фатальную нераскрытость резонансных преступлений, бесконечные зарубежные экспертизы, кассетный серпентарий и траектории военных ракет с точным попаданием в мирные цели, прозябание украинской культуры, в частности — кино и книгопечатания, из-за чего настоящая Украина не может сказать о себе, вместо этого же протагонистом культурного процесса выступает навязчивый масс-культ, бандитские сериалы и жлоб-шоу, и все это на фонограмме суржика и агрессивных негаций, — так, может, пора уже задуматься: куда идем?



Двенадцатый год Независимости, а имидж Украины в мире все хуже, со всеми формами латентной предубежденности, ибо хотя она вроде бы и не присутствует в сознании человечества, но в то же время существует какая-то разлитая в воздухе неприязнь к украинцам как к нации, якобы наделенной целым спектром органически присущих ей антипатичных черт. Недалекостью, скажем, простоватостью, даже штаммом коллаборантства и антисемитизма. Достаточно только вспомнить фильмы, которые появляются время от времени и вводят зрителю очередную инъекцию неуважения к украинцам. Которая еще и усугубляется неумными выходками того же определенного типа патриотов. И массой всякого другого люда, разносящей негативный «мессидж» о немилой им родине. Наверное, хватит уже умиляться, что «багацько нас є» и что «нашого цвіту по всьому світу». Пора уже заметить, что и нашего мусора тоже по всему миру. Где-то какие-то морячки перевозят наркотики, где-то какой-то псих перерезал семью, где-то украинские гурии обслуживают бордели, — не надо думать, что все подряд невинные жертвы. Другое дело, что в большинстве своем это условно украинцы, в основном это украиноподданные, как сказал бы Остап Бендер, но, к сожалению, воспринимаются они как украинцы, и шарма этой нации не прибавляют. Такие аттракционные исключения, как братья Кличко или футболист Шевченко положение не спасают. Речь идет о главном — о целостном недеформированном образе Украины в мире, представленном реальными доминантами ее культуры, несмотря на все недостатки и патологии, присущие в конце концов не ей одной. Такого образа еще нет. Пока у нас здесь либо самобичевались, либо занимались мелодекламациями о возрождении, в Украине произошло перерождение, а рейтинг ее в мире упал до самой низкой отметки.



Эти два поражения в сумме своей составляют гуманитарную катастрофу.



Я долго не хотела говорить об этом. Даже написала «Гуманитарную ауру нации», амортизировав проблему метафорой дефектно поставленных зеркал. В конце концов, sapienti sat, это была лекция для студентов, к торжественному началу нового учебного года, и горько не хотелось ориентировать молодежь на ту самую Сизифову арбу.



Но Украина в упадке. В упадке физически и морально, во всех компонентах своего экономического, экологического и духовного бытия. В упадке настолько, что она уже из жертвы превращается в фактор своих собственных катастроф. А в Третьем тысячелетии оптика глобальна, и нация, хоть как привыкшая к закрытому пространству, закапсулированная в своих проблемах, — она все равно обозрима для мира. Железный занавес упал, но вот уже в одном из влиятельных британских изданий была статья «Занавес мизерии». Это — об Украине.

Источник