12.03.2014, 12:58 
Рег-ция: 16.12.2003
Адрес: Новосибирск
Сообщения: 12,352
Благодарности: 3,008
Поблагодарили 3,285 раз(а) в 1,982 сообщениях
Ответ: Россия и Мир, события. 
Виталий Стариков
комментарий к
http://vz.ru/news/2014/3/12/676649.html
В Гаагском соглашении «О правилах и обычаях ведения наземной войны», среди прочего, говорится, что «право воюющих сторон выбирать средства поражения противника подлежит ограничению» (Статья 22). В Статье 23 запрещается «использовать оружие, снаряды и материалы, причиняющие чрезмерные страдания». Статья 25 запрещает бомбардировки незащищённых городов и деревень. Статья 26 вменяет в обязанность атакующей стороне перед началом бомбардировки предупредить власти атакуемого города. Статья 26 запрещает бомбардировки культовых сооружений, объектов культуры и искусства, госпиталей и мест нахождения раненых — эти положения американские ВВС при бомбардировках Японии просто игнорировали, как несуществующие.
Вообще, отсутствие специального закона, запрещающего массовые убийства и предусмаривающего особо суровые наказания для массовых убийц, никак не может оправдать нарушение морального принципа, на котором такой закон был бы основан. У меня нет специального юридического образования и я никогда не пытался разобраться в тонкостях применения международного законодательства. Но мне представляется несомненным, что в основе всякого принятого людьми закона должен лежать предшествующий ему этический принцип. Есть жизненные ситуации, для которых ещё не предусмотрены специальные статьи законов, и которые, тем не менее, вполне поддаются этической оценке. Так вот, с точки зрения обычной этики, решение правительства США о ядерной бомбардировке Японии было по своей сути массовым убийством при отягчающих обстоятельствах. Отягчающих обстоятельств было несколько. Прежде всего, согласно докладу лос-аламосского комитета, при планировании бомбардировок преступники намеренно старались причинить своим жертвам наибольшие страдания и сделать число этих жертв максимальным. После того, как всё было сделано, они всевозможными средствами скрывали правду о своём преступлении. Жертвам бомбардировок, которых ещё можно было спасти, оккупационные власти США не оказывали надлежащей помощи. И последнее — преступление было совершено с откровенным цинизмом. Именно проявлением цинизма я бы назвал беспокойство преступников о возможной потере дорогостоящего орудия убийства и их заботу о том, чтобы его поражающий эффект при любых обстоятельствах был бы максимальным.
Справедливости ради следует отметить, что не все американцы оправдывали действия своего правительства. К примеру, в 1946 году Федеральный совет Церквей США выступил с заявлением, в котором призывал американцев-христиан к покаянию за совершёные от их имени преступления в период войны. Среди прочего в документе говорится: «Мы солидарны в том, что, каким бы ни было отношение каждого из нас к войне как таковой, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не поддаются моральному оправданию».
Лео Шилард, один из участников проекта создания атомной бомбы, впоследствии таким эмоциональным образом высказал свою реакцию на бомбардировки: «Допустим, Германия создала бы две [атомные] бомбы раньше нас. И допустим, Германия сбросила бы одну из них, скажем, на город Рочестер, а другую — на город Баффало, а затем у неё бы кончились бомбы и она бы проиграла войну. Неужели кто-то сомневается в том, что мы назвали бы атомные бомбардировки военным преступлением и приговорили бы в Нюрнберге виновных немцев к повешению?»
Ещё более отчётливо этическую несостоятельность американской позиции о применении атомной бомбы выразил участник Токийского Трибунала по военным преступлениям, индийский юрист Радхабинод Пал. Пал вспомнил высказывание германского кайзера Вильгельма II относительно необходимости как можно скорее завершить Первую Мировую войну: «всё подлежит огню и мечу. Ни мужчина, ни женщина, ни ребёнок, ни старик не должен быть пощажён; ни дерево, ни дом не должны уцелеть». По мнению Пала, «политика беспорядочных убийств ради быстрого окончания войны считалась преступлением [в применении к Германии]. В войне на Тихом океане... если что и приближалось к позиции, высказанной когда-то германским императором, так это решение союзников применить [атомную] бомбу. Будущие поколения осудят это чудовищное решение... Если какое-либо безразличное уничтожение гражданского населения на войне ещё считается преступлением, то [в рассматриваемой нами войне] только решение применить атомную бомбу может стоять рядом с приказами императора Вильгельма во время Первой Мировой войны и с приказами нацистского командования во время Второй Мировой».
В заявлении японского правительства, сделанном 11 августа 1945 года и не предававшемся огласке в США на протяжении 25 лет, говорилось следующее: «Солдаты и гражданские лица, мужчины и женщины, дети и старики подверглись беспорядочному уничтожению атмосферной волной и тепловым излучением взрыва. Речь идёт об оружии, поражающем людей с неизвестной до сих пор жестокостью... Использование [атомной] бомбы превосходит жестокостью ядовитый газ или любое другое запрещённое оружие. Япония выражает протест против надругательства США над международными правилами ведения войны... Это — новое преступление против человечности.»
В 1963 году районный суд Токио вынес решение, согласно которому атомные бомбардировки городов были преступлением, подпадающим под действие Гаагских соглашений о правилах ведения наземной войны (1907), имевших в 1945 году силу международного закона, а также Проекта правил ведения воздушной войны (1922-1923).
На организованных в 1945-1948 годах победившими союзниками военных трибуналах в Нюрнберге и Токио, преступления Германии и Японии в период Второй Мировой войны были публично осуждены, а их виновники — привлечены к уголовной ответственности. Между тем, преступления, совершённые войсками союзников, по условиям трибунала рассмотрению не подлежали. Печальным итогом такого избирательного «правосудия победителей» явилось то, что массовые, жестокие убийства гражданского населения военными средствами ради достижения государством, его правящей элитой и отдельными группами заинтересованных лиц собственных политических целей, прочно вошли в обиход международных отношений в XX веке.
Общественные опросы, проводимые сегодня как в США, так и в других союзных странах, показывают, что огромное число опрашиваемых, не зная почти ничего о ядерных бомбардировках, склонно их оправдывать. Бригадный генерал Пол Тиббетс, командир экипажа «Энолы Гей», сбросившего бомбу на Хиросиму, до последних дней своей жизни утверждал, что «сделал бы это ещё раз». А в этом году, когда впервые за 65 лет в траурной церемонии в Хиросиме принял участие посол США, сын генерала Тиббетса осудил шаг американского правительства к признанию своей вины, назвав его «молчаливым извинением».
комментарий к
http://vz.ru/news/2014/3/12/676649.html
В Гаагском соглашении «О правилах и обычаях ведения наземной войны», среди прочего, говорится, что «право воюющих сторон выбирать средства поражения противника подлежит ограничению» (Статья 22). В Статье 23 запрещается «использовать оружие, снаряды и материалы, причиняющие чрезмерные страдания». Статья 25 запрещает бомбардировки незащищённых городов и деревень. Статья 26 вменяет в обязанность атакующей стороне перед началом бомбардировки предупредить власти атакуемого города. Статья 26 запрещает бомбардировки культовых сооружений, объектов культуры и искусства, госпиталей и мест нахождения раненых — эти положения американские ВВС при бомбардировках Японии просто игнорировали, как несуществующие.
Вообще, отсутствие специального закона, запрещающего массовые убийства и предусмаривающего особо суровые наказания для массовых убийц, никак не может оправдать нарушение морального принципа, на котором такой закон был бы основан. У меня нет специального юридического образования и я никогда не пытался разобраться в тонкостях применения международного законодательства. Но мне представляется несомненным, что в основе всякого принятого людьми закона должен лежать предшествующий ему этический принцип. Есть жизненные ситуации, для которых ещё не предусмотрены специальные статьи законов, и которые, тем не менее, вполне поддаются этической оценке. Так вот, с точки зрения обычной этики, решение правительства США о ядерной бомбардировке Японии было по своей сути массовым убийством при отягчающих обстоятельствах. Отягчающих обстоятельств было несколько. Прежде всего, согласно докладу лос-аламосского комитета, при планировании бомбардировок преступники намеренно старались причинить своим жертвам наибольшие страдания и сделать число этих жертв максимальным. После того, как всё было сделано, они всевозможными средствами скрывали правду о своём преступлении. Жертвам бомбардировок, которых ещё можно было спасти, оккупационные власти США не оказывали надлежащей помощи. И последнее — преступление было совершено с откровенным цинизмом. Именно проявлением цинизма я бы назвал беспокойство преступников о возможной потере дорогостоящего орудия убийства и их заботу о том, чтобы его поражающий эффект при любых обстоятельствах был бы максимальным.
Справедливости ради следует отметить, что не все американцы оправдывали действия своего правительства. К примеру, в 1946 году Федеральный совет Церквей США выступил с заявлением, в котором призывал американцев-христиан к покаянию за совершёные от их имени преступления в период войны. Среди прочего в документе говорится: «Мы солидарны в том, что, каким бы ни было отношение каждого из нас к войне как таковой, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не поддаются моральному оправданию».
Лео Шилард, один из участников проекта создания атомной бомбы, впоследствии таким эмоциональным образом высказал свою реакцию на бомбардировки: «Допустим, Германия создала бы две [атомные] бомбы раньше нас. И допустим, Германия сбросила бы одну из них, скажем, на город Рочестер, а другую — на город Баффало, а затем у неё бы кончились бомбы и она бы проиграла войну. Неужели кто-то сомневается в том, что мы назвали бы атомные бомбардировки военным преступлением и приговорили бы в Нюрнберге виновных немцев к повешению?»
Ещё более отчётливо этическую несостоятельность американской позиции о применении атомной бомбы выразил участник Токийского Трибунала по военным преступлениям, индийский юрист Радхабинод Пал. Пал вспомнил высказывание германского кайзера Вильгельма II относительно необходимости как можно скорее завершить Первую Мировую войну: «всё подлежит огню и мечу. Ни мужчина, ни женщина, ни ребёнок, ни старик не должен быть пощажён; ни дерево, ни дом не должны уцелеть». По мнению Пала, «политика беспорядочных убийств ради быстрого окончания войны считалась преступлением [в применении к Германии]. В войне на Тихом океане... если что и приближалось к позиции, высказанной когда-то германским императором, так это решение союзников применить [атомную] бомбу. Будущие поколения осудят это чудовищное решение... Если какое-либо безразличное уничтожение гражданского населения на войне ещё считается преступлением, то [в рассматриваемой нами войне] только решение применить атомную бомбу может стоять рядом с приказами императора Вильгельма во время Первой Мировой войны и с приказами нацистского командования во время Второй Мировой».
В заявлении японского правительства, сделанном 11 августа 1945 года и не предававшемся огласке в США на протяжении 25 лет, говорилось следующее: «Солдаты и гражданские лица, мужчины и женщины, дети и старики подверглись беспорядочному уничтожению атмосферной волной и тепловым излучением взрыва. Речь идёт об оружии, поражающем людей с неизвестной до сих пор жестокостью... Использование [атомной] бомбы превосходит жестокостью ядовитый газ или любое другое запрещённое оружие. Япония выражает протест против надругательства США над международными правилами ведения войны... Это — новое преступление против человечности.»
В 1963 году районный суд Токио вынес решение, согласно которому атомные бомбардировки городов были преступлением, подпадающим под действие Гаагских соглашений о правилах ведения наземной войны (1907), имевших в 1945 году силу международного закона, а также Проекта правил ведения воздушной войны (1922-1923).
На организованных в 1945-1948 годах победившими союзниками военных трибуналах в Нюрнберге и Токио, преступления Германии и Японии в период Второй Мировой войны были публично осуждены, а их виновники — привлечены к уголовной ответственности. Между тем, преступления, совершённые войсками союзников, по условиям трибунала рассмотрению не подлежали. Печальным итогом такого избирательного «правосудия победителей» явилось то, что массовые, жестокие убийства гражданского населения военными средствами ради достижения государством, его правящей элитой и отдельными группами заинтересованных лиц собственных политических целей, прочно вошли в обиход международных отношений в XX веке.
Общественные опросы, проводимые сегодня как в США, так и в других союзных странах, показывают, что огромное число опрашиваемых, не зная почти ничего о ядерных бомбардировках, склонно их оправдывать. Бригадный генерал Пол Тиббетс, командир экипажа «Энолы Гей», сбросившего бомбу на Хиросиму, до последних дней своей жизни утверждал, что «сделал бы это ещё раз». А в этом году, когда впервые за 65 лет в траурной церемонии в Хиросиме принял участие посол США, сын генерала Тиббетса осудил шаг американского правительства к признанию своей вины, назвав его «молчаливым извинением».
 |  |
