[rigzen]

Ведь все мы выросли в эпоху истмата, когда история изображалась как борьба классов и бесконечная вражда богатых и бедных, эксплуататоров и эксплуатируемых. С помощью этой простенькой марксистской схемы за несколько десятилетий было разрушено историческое сознание нашего народа. Мы потеряли верное представление о самих себе, утратили ориентацию в историческом пространстве, то самое «чувство пути». И это при том, что на самом деле, - мы сказочно богаты, у нас за плечами – тысячелетний исторический опыт и традиция. Но как всё это наследовать, - вот проблема. Подобное наследование – процесс непростой, с разрушенным историческим сознанием тут делать нечего. К тому же есть такое неверное представление – будто мы наследуем только самое лучшее. Увы, мы можем получить наследство только целиком, со всеми долгами, которыми оно было обременено. Нам еще только предстоит разобраться и осознать, каковы наши долги; разумеется, их придётся, оплатить сполна, - все до единого. Но сначала необходимо преодолеть историческую отчуждённость и вернуть людям, живущим на русской земле, причастность своему прошлому. С чувства сопричастности прошлому для нас все начиналось, для нас это было необычайно важно. То, что произошло 500 лет назад, - произошло со мной, это до сих пор влияет на мою жизнь. Стало быть, это для меня важно, это меня не может не волновать, я не могу быть к этому безразличен. Это и есть историческое сознание - категория духовная, конечно, но в значительной степени и культурная тоже.

Когда рухнула советская система, попытки что-то построить и что-то реформировать были попытками с абсолютно негодными средствами. На самом деле, мы только множили количество проблем во всех сферах нашей жизни. В чем заключалась наша слабость, которую мы не смогли преодолеть, и которая обернулась беспомощностью? В простоте, а точнее крайней упрощённости и даже примитивности нашего сознания, наших понятий и отношений. И это тоже – историческое наследство, никуда не денешься. Вследствие большевистского эксперимента русский мир чрезвычайно упростился. Это была сознательная и последовательная политика: «перековать» русского человека. Главный метод – насильственное упрощение. Уничтожалось всё, что относилось к «ненужной сложности». Советский человек и советская культура отличалась опасной, нежизнеспособной упрощённостью. На самом деле, чем сложнее мир, чем богаче его связи, тем он жизнеспособнее. В сложном мире много разнообразных смыслов, целая иерархия смыслов, там много такого, что передается – от человека к человеку и из поколения в поколение.

Сегодня мы можем сделать очень мало, почти ничего: степень разорения Отечества чудовищна, нестроение жизни колоссальное! И в тоже время - храмы возрождаются, купола сияют, Это не может не обернуться разрушительным соблазном, в который раз. На эту тему написан замечательный бунинский рассказ «Поруганный Спас». О внешнем благолепии и внутреннем упадке и нестроении. Этот трагический разлад в своё время погубил историческую Россию, и нам негоже забывать такой урок. Трезвый взгляд призывает рассматривать наше сегодняшнее воцерковление исключительно как первый шаг. На очереди - вопрос о национальном самопознании во всей своей полноте. Это то средство, с помощью которого возрождается национальная культура. А национальная культура – это способ жизни народа.

Китайцы не стали все, начиная с Конституции, копировать с западных образцов. Это в экономике они – прилежные ученики, а в устроении собственной жизни они последовательные традиционалисты. Они создают свою национальную жизнь и знают, как решать свои многочисленные проблемы. И недаром у них совсем другое телевидение, там не встретишь потока криминальных новостей, бесконечных сцен насилия и героизации зла.

Что же тогда удивляться нашему неумению справиться с ворохом собственных проблем. И нашей нынешней очевидной разобщённостью. Ведь это тоже – камень преткновения. Общество жизнеспособно только тогда, когда оно консолидировано, разумеется, не на словах. Консолидация подразумевает общие ценности, идеи, общие традиции, общее представление о будущем. При созидании Русского мира всё это присутствовало в жизни. О призвании России и её роли во всемирной истории проповедовал в Древнем Киеве будущий митрополит Илларион в начале ХI века. Его проповедь, известную под названием «Слово о законе и благодати», можно воспринимать как проект русского будущего. Конечно, далеко не всегда и во всём мы следовали идеям этого проекта, но это уже другой разговор. Принципиально важно, что мы помнили о своём высоком призвании даже тогда, когда в минуту слабости пытались уклониться от него. И только теперь наша жизнь устроена каким-то иным, совершенно противоположным образом. Каждый занят своим делом, никакой общей цели, никакого идеала не существует. Для русского человека это ситуация неестественна и тягостна, мы не привыкли к идейному вакууму, которого не было даже при большевиках.

Феликс Разумовски

й[/b].