08.04.2005, 00:10 Рег-ция: 09.01.2005
Сообщения: 83
Благодарности: 0
Поблагодарили 2 раз(а) в 2 сообщениях
Кеша.
Так звали в семье наших знакомых любимца попугая. Так и мы решили назвать маленького птенца, выпавшего из гнезда всего на два дня и сумевшего перевернуть всю нашу затхлую жизнь.
Это было уже вечером. Мы с Максом, моим мужем, сидели во дворике близ белокаменной церкви и наблюдали как две ста-рушки проворно удаляют травку, пробивающуюся сквозь мо-щенную каменными плитами мостовую. Было шумно и немного торжественно.
Сторож объявил о закрытии и все засобирались к выходу. Мы ушли первыми и уже недалеко от своего дома присели передох-нуть на скамеечку автобусной остановки возле зелёного сквери-ка. Подходили и уходили автобусы, но мы сидели и словно жда-ли его- нашего Кешу. Он вошел в нашу жизнь в потрёпанном полиэтиленовом пакетике, набитом травой для удобства, из рук той самой словоохотливой старушки, убирающей незадолго до этого и без того чистенький двор церкви, с предупреждениями о том, чтобы не скормить птенца кошке, и о том, что дней через пять его можно будет выпустить летать на волю.
-- Пять денёчков и он самостоятельно полетит, -говорила она.
Кеша был пугливым и старался спрятаться подальше от наших глаз и рук. По совету той же сердобольной бабушки мы нашли старое алюминиевое сито и накрыли им Кешу на ночь на подо-коннике.
-- Ну вот, сэкономили на фумигаторе, -пошутил Макс. Мы строили планы относительно нашего будущего. Старый лоскут марли стал для Кеши гнездом, когда он не сидел в моём кулаке, блаженно жмурясь от удовольствия. Первый день прошел во взаимных признаниях, привыканиях. Кеша перестал вздраги-вать от прикосновения моих рук. Он искал их и нетерпеливо кричал, если случалось оставить его под ситом на несколько минут. Зато когда он попадал в ладошку быстро успокаивался и что-то щебетал на своём воробьином языке, обращаясь ко мне. То он прислушивался к зову улицы и звонко отвечал на него, сидя в своём гнезде-ладошке. Но было одно огорчение- этот ма-ленький птенец не ел, а только становился всё меньше. Вспом-нив, как выкармливала беспомощных котят, я решила научить Кешу есть. Разжимая клювик, закладывала ему в рот ядрышки семечек. Кеша, который доверчиво откликнулся на наши забо-ты, мог умереть от голода- это было невозможно! Мы уже не могли без его нетерпеливого попискивания, не представляли се-бе жизни без этого маленького сердечка, способного на такое большое чувство к нам и к тому миру за окном.
Он болел какой-то чудовищной болезнью, но любил тех , кто-согревал его теплом своих сердец и оставался жизнерадостным.
В свой последний день Кеша самоотверженно исследовал ка-ждый уголок комнаты , в которой ему не предстояло жить. Он больше не бегал от меня в панике , а всем сердечком льнул к моим рукам , нежно попискивая . И , чтобы не потерять это ма-ленькое чудо , я насильно втискивала ему в клювик чищенные семечки. Кеша был доволен. Погревшись в ладонях , он вспар-хивал на диван , а с него на пол , чтобы размять ножки и кры-лышки . Он становился шустрым и я уже с опаской погляды-вала на раскрытое окно . Тот мир за окном притягивал Кешу. Какими словами мне описать ту боль утраты , когда такой жи-вой и жизнерадостный Кешка вдруг на наших глазах стал уми-рать?!
Не уходи , Кеша!
Мы с Максом сидели за ужином , а Кеша весёлым голосом звал нас из своей маленькой тюрьмы - из –под сита. Нам было весело. Кеша рос и пробовал силы . Вернувшись в комнату , мы первым делом прикрыли окно , чтобы Кеша не выпрыгнул прямо в объятия кошки , наш весёлый шустрый Кешенька. Он уже не был тем глупым Кешей , которым мы его увидели в пер-вый раз . Даже справлять свои большие птичьи дела он выры-вался из рук , не смея пачкать то , что греет , где ему так хоро-шо.
Но напрасны были все наши приготовления . Под ситом сидел ослабший птенец , заваливающийся на бок и судорожно разе-вающий рот . Дальше несколько часов борьбы за его жизнь . Макс выводил непереваренные семечки , а я тщетно пыталась согреть Кешу своей любовью . Он слабел , но в последний раз успел весело чирикнуть : то ли туда за окно , то ли ободряя нас . Мы успокоились решив , что кризис миновал : семечки выве-дены и Кеша больше не будет задыхаться . Но как я была не-права ! Кеша больше не смотрел на меня своими любящими за-дорными глазками . Он спал , как спят тяжело безнадёжно больные . И опять мы это приписали тому , что все птицы спят в это время , хотя за окном всё ещё щебетали воробьи . Кеша не умирай! – так звало моё сердце. Ты вошел в мою жизнь , научил любить и радоваться , Кеша не умирай ! Кеша беспомощно разе-вал ротик , хватая воздух , запрокидывал голову или радостно улыбался , когда я поглаживала ему головку , на время забывая о своих муках . Кеша не умирай ! В таком маленьком сердце столько любви . Ты сам поместился в кулачок , но твоя Любовь не помещалась в стенах этого жилища . Она рвалась наружу - туда к твоим собратьям , к Солнцу . Последними судорогами те-ла ты вспорхнул и улетел туда ,куда так стремилось твоё большое Сердце ! На наших руках осталось лежать , теперь уже не нужное тебе , искривленное в предсмертных муках твоё так и не выросшее тельце . Кеша .
29.07.99.
Так звали в семье наших знакомых любимца попугая. Так и мы решили назвать маленького птенца, выпавшего из гнезда всего на два дня и сумевшего перевернуть всю нашу затхлую жизнь.
Это было уже вечером. Мы с Максом, моим мужем, сидели во дворике близ белокаменной церкви и наблюдали как две ста-рушки проворно удаляют травку, пробивающуюся сквозь мо-щенную каменными плитами мостовую. Было шумно и немного торжественно.
Сторож объявил о закрытии и все засобирались к выходу. Мы ушли первыми и уже недалеко от своего дома присели передох-нуть на скамеечку автобусной остановки возле зелёного сквери-ка. Подходили и уходили автобусы, но мы сидели и словно жда-ли его- нашего Кешу. Он вошел в нашу жизнь в потрёпанном полиэтиленовом пакетике, набитом травой для удобства, из рук той самой словоохотливой старушки, убирающей незадолго до этого и без того чистенький двор церкви, с предупреждениями о том, чтобы не скормить птенца кошке, и о том, что дней через пять его можно будет выпустить летать на волю.
-- Пять денёчков и он самостоятельно полетит, -говорила она.
Кеша был пугливым и старался спрятаться подальше от наших глаз и рук. По совету той же сердобольной бабушки мы нашли старое алюминиевое сито и накрыли им Кешу на ночь на подо-коннике.
-- Ну вот, сэкономили на фумигаторе, -пошутил Макс. Мы строили планы относительно нашего будущего. Старый лоскут марли стал для Кеши гнездом, когда он не сидел в моём кулаке, блаженно жмурясь от удовольствия. Первый день прошел во взаимных признаниях, привыканиях. Кеша перестал вздраги-вать от прикосновения моих рук. Он искал их и нетерпеливо кричал, если случалось оставить его под ситом на несколько минут. Зато когда он попадал в ладошку быстро успокаивался и что-то щебетал на своём воробьином языке, обращаясь ко мне. То он прислушивался к зову улицы и звонко отвечал на него, сидя в своём гнезде-ладошке. Но было одно огорчение- этот ма-ленький птенец не ел, а только становился всё меньше. Вспом-нив, как выкармливала беспомощных котят, я решила научить Кешу есть. Разжимая клювик, закладывала ему в рот ядрышки семечек. Кеша, который доверчиво откликнулся на наши забо-ты, мог умереть от голода- это было невозможно! Мы уже не могли без его нетерпеливого попискивания, не представляли се-бе жизни без этого маленького сердечка, способного на такое большое чувство к нам и к тому миру за окном.
Он болел какой-то чудовищной болезнью, но любил тех , кто-согревал его теплом своих сердец и оставался жизнерадостным.
В свой последний день Кеша самоотверженно исследовал ка-ждый уголок комнаты , в которой ему не предстояло жить. Он больше не бегал от меня в панике , а всем сердечком льнул к моим рукам , нежно попискивая . И , чтобы не потерять это ма-ленькое чудо , я насильно втискивала ему в клювик чищенные семечки. Кеша был доволен. Погревшись в ладонях , он вспар-хивал на диван , а с него на пол , чтобы размять ножки и кры-лышки . Он становился шустрым и я уже с опаской погляды-вала на раскрытое окно . Тот мир за окном притягивал Кешу. Какими словами мне описать ту боль утраты , когда такой жи-вой и жизнерадостный Кешка вдруг на наших глазах стал уми-рать?!
Не уходи , Кеша!
Мы с Максом сидели за ужином , а Кеша весёлым голосом звал нас из своей маленькой тюрьмы - из –под сита. Нам было весело. Кеша рос и пробовал силы . Вернувшись в комнату , мы первым делом прикрыли окно , чтобы Кеша не выпрыгнул прямо в объятия кошки , наш весёлый шустрый Кешенька. Он уже не был тем глупым Кешей , которым мы его увидели в пер-вый раз . Даже справлять свои большие птичьи дела он выры-вался из рук , не смея пачкать то , что греет , где ему так хоро-шо.
Но напрасны были все наши приготовления . Под ситом сидел ослабший птенец , заваливающийся на бок и судорожно разе-вающий рот . Дальше несколько часов борьбы за его жизнь . Макс выводил непереваренные семечки , а я тщетно пыталась согреть Кешу своей любовью . Он слабел , но в последний раз успел весело чирикнуть : то ли туда за окно , то ли ободряя нас . Мы успокоились решив , что кризис миновал : семечки выве-дены и Кеша больше не будет задыхаться . Но как я была не-права ! Кеша больше не смотрел на меня своими любящими за-дорными глазками . Он спал , как спят тяжело безнадёжно больные . И опять мы это приписали тому , что все птицы спят в это время , хотя за окном всё ещё щебетали воробьи . Кеша не умирай! – так звало моё сердце. Ты вошел в мою жизнь , научил любить и радоваться , Кеша не умирай ! Кеша беспомощно разе-вал ротик , хватая воздух , запрокидывал голову или радостно улыбался , когда я поглаживала ему головку , на время забывая о своих муках . Кеша не умирай ! В таком маленьком сердце столько любви . Ты сам поместился в кулачок , но твоя Любовь не помещалась в стенах этого жилища . Она рвалась наружу - туда к твоим собратьям , к Солнцу . Последними судорогами те-ла ты вспорхнул и улетел туда ,куда так стремилось твоё большое Сердце ! На наших руках осталось лежать , теперь уже не нужное тебе , искривленное в предсмертных муках твоё так и не выросшее тельце . Кеша .
29.07.99.
 |   |
