[irene]

Отцы-пустынники смеются:

Один молодой монах спросил у старца:
- Отче, должен ли я теперь полностью отречься от мира?
- Не беспокойся, – отвечал старец, – если твоя жизнь действительно будет христианской, мир немедленно сам от тебя отречется.

К старцу пришли несколько отцов-пустынников и рассказали, что один из собратьев слишком удалился на юг Скитской пустыни и был там съеден каннибалами. Старец, чтобы утешить их в скорби, заключил: – По крайней мере, таким образом эти несчастные дикари впервые вкусили нечто от нашей святой религии.

Жил в Александрии один очень богатый человек, который каждый день молился Богу об облегчении жизни бедняков. Узнав об этом, авва Макарий послал ему сказать: «Я хотел бы обладать всем твоим состоянием». Изумленный богач послал к нему одного из своих слуг спросить, что бы тот стал делать с таким богатством? Авва Макарий сказал: – Передай своему хозяину, что я немедленно исполнил бы его молитву.

До того, как стать монахом, авва Лонгин работал в мастерской корзинщика. Каждый день он должен был сплетать по пятнадцать корзин. Однажды, работая весьма усердно, он сплел целых двадцать корзин. – Разве мне не полагается дополнительной платы за эти корзины? – спросил он хозяина. – Да, – отвечал хозяин, – но ты ведь знаешь, что говорится в Библии: «В поте лица твоего будешь добывать хлеб свой». – Нигде, однако, не говорится, что я должен также добывать и твой! – возразил Лонгин.

Один из старцев Скитской пустыни страшно косил глазами. Однажды на узкой дорожке он толкнул брата, шедшего ему навстречу, и заметил ему: – Тебе бы следовало лучше смотреть, куда ты идешь, брат. – А тебе, отче, следовало бы лучше идти туда, куда ты смотришь.

Пришедшему из пустыни было очень непросто проникнуть в Антиохию. В воротах стояли стражники и проверяли все товары, ввозимые в город. Однажды они остановили авву Серапиона, когда он шел, везя тележку, покрытую попоной. – Отче, что у тебя в тележке? – спросил его стражник. – Моя собака, брат! – Какая же это собака, отче, это коза! У нее рога… – Не вмешивайся в частную жизнь моей собаки, брат!

Главным недостатком одного молодого монаха была рассеянность. И вот однажды старец решил послать его в Александрию: – Ступай к аптекарю Эристу и скажи ему, чтобы он дал тебе один фунт памяти. Несколько дней спустя молодой монах вернулся с пустыми руками. – Отче, – сказал он, – у аптекаря не осталось больше памяти, но он просил передать, что у него есть для тебя пуд терпения!

Когда авва Виссарион решил отправиться в пустыню, группа молодых бездельников окружила его, насмехаясь: – Куда ты бежишь, Виссарион? Разве ты не знаешь, что дьявол умер? – Примите мои соболезнования, бедные сиротки, – отвечал им святой старец.

Авва Евлогий был однажды так грустен, что не мог этого скрыть. – Почему ты грустишь, отче? – спросил его один старец. – Потому что я усомнился в способности братьев познавать великие истины Божий. Трижды я показывал им льняной лоскуток с нарисованной на нем красной точкой и спрашивал, что они видят, и трижды они отвечали: «маленькую красную точку». И никто не сказал: «лоскуток льна».