[Радослав]

Огненная мечта должна вдохновлять, как в произведениях А.Грина, где звучит лейбмотивом : "Настоящие чудеса делаются самим человеком".
Один из глубочайших рассказов А.Грина "Сердце пустыни", вот отрывок:

- Да нет же, - вскричал он, - не то! Вы не поняли. Я сделал Сердце Пустыни. Я! Я не нашел его, так как его там, конечно, не было, и понял, что вы шутили. Но шутка была красива. О чем-то таком, бывало, мечтал и я. Да, я всегда любил открытия, трогающие сердце, подобно хорошей песне. Меня называли чудаком - все равно. Признаюсь, я смертельно позавидовал Пелегрину, а потому отправился один, чтобы быть в сходном с ним положении. Да, месяц пути показал мне, что этот лес. Голод... и жажда... один. Десять дней лихорадки. Палатки у меня не было. Огонь костра казался цветным, как радуга. Из леса выходили белые лошади. Пришел умерший брат и сидел, смотря на меня; он все шептал, звал куда-то. Я глотал хину и пил. Все это задержало, конечно. Змея укусила руку; как взорвало меня - смерть. Я взял себя в руки, прислушиваясь, что скажет тело. Тогда, как собаку, потянуло меня к какой-то траве, и я ел ее; так я спасся, но изошел по'том и спал. Везло, так сказать. Все было, как во сне: звери, усталость, голод и тишина; и я убивал зверей. Но не было ничего на том месте, о котором говорилось тогда; я исследовал все плато, спускающееся к маленькому притоку в том месте, где трамплин расширяется. Конечно, все стало ясно мне. Но там подлинная красота, - есть вещи, о которые слова бьются, как град о стекло, - только звенит...
- Дальше, - тихо сказал Консейль.
- Нужно было, чтобы он был там, - кротко продолжал Стиль. - Поэтому я спустился на плоту к форту и заказал со станционером нужное количество людей, а также все материалы, и сделал, как было в вашем рассказе и как мне понравилось. Семь домов. На это ушел год. Затем я пересмотрел тысячи людей, тысячи сердец, разъезжая и разыскивая по многим местам. Конечно, я не мог не найти, раз есть такой я, - это понятно.
Так вот, поедемте взглянуть, видимо, у вас дар художественного воображения, и мне хотелось бы знать, так ли вы представляли. Он выложил все это с ужасающей простотой мальчика, рассказывающего из всемирной истории.
Лицо Консейля порозовело. Давно забытая музыка прозвучала в его душе, и он вышагал неожиданное волнение по диагонали зала, потом остановился, как вкопанный.
- Вы - турбина, - сдавленно сказал он, - Вы знаете, что вы - турбина. Это не оскорбление.
- Когда ясно видишь что-нибудь... - начал Стиль.
- Я долго спал, - перебил его сурово Консейль. - Значит... Но как похоже это на грезу! Быть может, надо еще жить, а?
- Советую, - сказал Стиль
. - Но его не было. Не было.
- Был. - Стиль поднял голову без цели произвести впечатление, но от этого жеста оно кинулось и загремело во всех углах.
- Он был. Потому, что я его нес в сердце своем.

Библиотека: А.Грин, "Сердце пустыни" (Russian)