[gb]

Сообщение от ninniku

1. ЕИР лично, а не через сыновей, оставила Указания о сроках и формах публикации тех книг и записей, которые ею были подготовлены в последние 15 лет её жизни. В отношении каждого, оконченного "производством" тома есть должное Указание. Я не допускаю обратного, потому что это противоречило бы тому, что я знаю о ЕИР.
2. Уверен, что эти указания записаны с объснением причин. Уверен, что кроме СНР эти указания видела только ЛВШ. Больше никто не должен их видеть. А если видел кто, то может случиться беда. .
………….
В этом смысле публикации Дневников Сферой, а потом и И.Резниковским не являются нарушением Сроков. Они являются следствием уже однажды совершенного предательства. И с 1935 года в отношении этой части дневников Учмитель уже не мог давать указаний. Ясно, что они были предоставлены собственной судьбе.

Ninniku, по крайней мере в одном случае Вы противоречите сами себе, ибо, с одной стороны, Вы говорите о том, что Учитель и Е.И. были очень обеспокоены судьбой дневников, что они должны были бы всё предустмотреть, и что даже знание сроков публикации кем-либо кроме С.Н. и ЛВШ может грозить человечеству бедой, а с другой – что дневники, отправленные в Америку остались без внимания и были предоставлены сами себе. То есть, публикация одних дневников и даже знание сроков этой публикации – угроза эволюции человечества, а публикация тех же дневников из Америки не создаст никаких проблем. В чем же тогда весь сыр-бор, зачем столько шума и пыли насчет этой самой публикации?

А теперь я попрошу Вас проанализировать в свете Вашей теории еще несколько фактов. Некоторые из них известны, но Вы почему-то обошли их вниманием в своем анализе, большая же часть Вам, скорее всего, неизвестна.

1. Существует как минимум пять манускриптов «Надземного»: один был у С.Н.Рериха, один посылался в 30-е годы в Литву Юлии Монтвидене, два в Риге – Рихарду Рудзитису и Гаральду Лукину, и один З.Г.Фосдик в Нью-Йорк. По неизвестным причинам в Нью-Йорке оказался единственный полный экземпляр «Надземного». Остальные, включая экземпляр С.Н., имел чуть больше половины параграфов. В конце 80-х Н.-Й. Музей Рериха получил копирайт на эту книгу. Никаких «должных Указаний» по поводу публикаций этой книги не было ни у З.Г., ни у Кэтрин Кэмпбелл, ни у Ингеборг Фричи, как нет их ни у преемника З.Г. Дэниела Энтина, ни у преемника К. Кэмпбелл Эдгара Лансбери. Почему?

2. Всем известно, что в 1990-м году С.Н.Рерих за четыре года до своей смерти передал СФР дневники Е.И., публикация которых, по Вашему убеждению, может угрожать эволюции человечества. Почему он не передал их лично Л.В.Шапошниковой?

3. В 1950-ом или 51-м году Кэтрин Кэмпбелл и Ингеборг Фричи гостили в Кулу. По возвращении они привезли с собой несколько записных книжек Е.И., тех, что сегодня называются дневниками. Записи из этих тетрадей тоже вошли в публикацию «Сферы». В своем анализе Вы говорите, что лишь С.Н. и Л.В.Ш. должны знать сроки публикации. С.Н. же говорит о том, что его воля не распространяется на часть наследия, которая была передана его родителями другим лицам и организациям. Кто должен, по-вашему, решать судьбу публикации данных дневников?

4. В начале семидесятых годов адвокат Хоршей обратился в Н.-Й. Музей с предложением продать имеющиеся у них дневники Е.И. Рерих, запросив при этом огромную сумму. Кэтрин Кэмпбелл обратилась к С.Н. с вопросом, что делать. Тот ответил, что платить такие деньги – это значит поощрять воровство. Кэтрин же сказала адвокату, что они хотели бы посмотреть эти тетради, прежде чем принять решение, и получили их сроком на три дня. За три дня музейные работники отсканировали все тетради, и они были возвращены адвокату с отказом их выкупить.

Не должен ли был С.Н., который был вице-президентом Музея Рериха в Нью-Йорке, позаботиться каким-либо образом о судьбе этих дневников? Ведь необязательно указывать конкретные сроки, достаточно просто сказать, что публиковать нельзя, не правда ли?