[Юрий Ганков]

Да, Доброе утро, я вам начинаю завидовать. вы наверное один изпоследних людей, кто не в курсе этих событий. Люди проводят заседания в центре Нью Йорка, имеют штаб квартиру, известны поименно проактически на протяжение всей истории существования, а вы ни сном ни духом. ЗАВИДУЮ. Не знатьбы ничего и пялиться в зомбоящик - насколько легче было бы жить.

По нефти Ирака: все решено уже давно было, все описано в ваших газетах. Но возможно в ваших газетах это выглядит как биржевая сводка?

Ну вот ЧЕСТНО - 2 минуты в Гугле.....

Это не «война с террором». Это не оружие массового уничтожения. Это не «свобода и демократия для иракского народа» или для «афганского народа». Это не «исламофашизм». И не изобретенная Пентагоном «дуга нестабильности» от Ближнего Востока до Центральной Азии. Новые данные снова говорят о том, что обе войны двух администраций Джорджей Бушей (George W Bush) – в Афганистане и Ираке – велись главным образом из-за нефти и газа.
Были времена – вообще говоря, так было еще несколько дней назад, - когда роковые слова «война» и «нефть» ни за что бы не были поставлены рядом в одном предложении американскими корпоративными СМИ; времена, когда бывший министр обороны и диктатор Пентагона Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld) настаивал, что Ирак «буквально не имеет ничего общего с нефтью».
Но теперь американская и европейская Большая Нефть, контролировавшая иракскую нефтяную индустрию до ее национализации в 1972 году, - представленная сегодня такими компаниями как Exxon Mobil, Shell, BP, Total и Chevron, - кажется, возвращает себе все с лихвой. Поэтому «Нью-Йорк Таймс», например, может исправить свою ошибку печатания месяцами на первой странице чуши об оружии массового поражения со слов Ахмада Чалаби (Ahmad Chalabi) и по-настоящему заняться новостями, которые годятся для публикации.
В прошедший понедельник газета сообщила, что «группа американских советников под руководством небольшой команды из Госдепартамента сыграла существенную роль в составлении контрактов между иракским правительством и пятью крупными западными нефтяными компаниями об эксплуатации крупнейших месторождений нефти в Ираке».
Вежливый язык сообщения может быть обманчивым. Это не что иное как первый шаг в де-факто реприватизации иракской нефтяной индустрии – заветная мечта вице-президента Дика Чейни (Dick Cheney).
Как резюмировал Джеймс Пол (James Paul), директор Global Policy Forum, речь идет
«... о новом раунде чрезвычайно прибыльных нефтяных сделок ... объявленных министром нефтяной промышленности Ирака Шахристани (Sharistani), по которым нефтяные гиганты вроде Exxon Mobil смогут закрепить свой успех долгосрочными контрактами и получить крупную долю нефтедобычи с нескольких важных функционирующих месторождений, как например, огромные Румайла и Западная Курна – одни из крупнейших в мире.
Нефть с этих месторождений можно добывать по цене примерно один доллар за баррель, в то время как ее стоимость на мировых рынках составляет сегодня около 140 долларов. (это на 2008 г. прим. цитирующего) Речь идет о сотнях миллионов долларов прибыли, и нефтяные гиганты начинают действовать, пока американская оккупация остается в полной силе, стремясь обойти сопротивление в иракском парламенте и пренебрегая подозрениями и гневом в рядах иракской общественности. При явном истощении мировых запасов нефти и стремительном росте цен на нефть идет отчаянная азартная игра ради получения контроля над крупнейшими и самыми прибыльными месторождениями ценой огромных человеческих и экологических издержек».
Между тем в Вашингтоне никто сильно не переживает, так как крайне маловероятно, чтобы пассивный американский Конгресс стал проверять, не обходит ли администрация Буша поправку Бидена, которая запрещает использование американских денежных средств для «осуществления Соединенными Штатами контроля над нефтяной инфраструктурой или нефтяными ресурсами Ирака». Слишком большие деньги поставлены на карту.
Силовые методы Большой Нефти
Хуссейн аль-Шахристани (Hussein al-Shahristani), министр нефтяной промышленности Ирака, всегда был большим сторонником идеи передачи иракской нефтяной индустрии под контроль Большой Нефти. Он мечтает об Ираке как втором в мире – или, по крайней мере, третьем производителе нефти в мире, конкурирующем с Саудовской Аравией и Россией. И чтобы добиться этого, он лихорадочно распродает страну, пытаясь провести прожорливые, хищнические соглашения о разделе продукции (СРП) через головы иракских парламентариев, и даже подвергает нападкам иракские нефтяные профсоюзы.
На этой ранней стадии речь пока идет о соглашениях по технической поддержке (СТП); это просто контракты на оказание консультационных услуг, чтобы помочь Ираку увеличить нефтедобычу на 500 000 баррелей в день, а не долгосрочные контракты на разработку прибыльных нефтяных и газовых месторождений.
Но вот незадача: иракцев не удалось одурачить ни пусканием пыли в глаза, ни силовыми методами Большой Нефти. На пресс-конференции в Багдаде в понедельник Шахристани пришлось признать: «Мы не оформили ни одного соглашения... потому что они отказались оказывать консультации на основе комиссионных, так как они хотели получить долю в разработке нефти». Большая Нефть хочет получить, конечно же, «Большой Приз» (копирайт Чейни).
Чего Чейни и Большая Нефть хотят в действительности, так это купаться в сверхприбыльных 30-летних СРП, когда новый, отредактированный Международным Валютным Фондом закон об иракской нефти будет продавлен через иракский парламент, что узаконит захват (иракской нефти) крупными американскими и европейскими компаниями, – и все это будет защищено, естественно, Соглашением о статусе войск с его 58 военными американскими базами, полным контролем над иракским воздушным пространством, полным судебным иммунитетом для американских солдат и правом для Пентагона переворачивать Ирак вверх дном даже не спрашивая хозяев.
И будьте уверены – это то, чего американская властная элита хотела всегда.
Грег Маттит (Greg Muttit), соруководитель исследовательской группы по вопросам нефтяной промышленности Platform, расположенной в Лондоне, объясняет, что на данном этапе на карту поставлены «рисковые консультационные контракты на девять лет для шести нефтяных месторождений»; что эти контракты находятся «где-то посередине между соглашениями по технической поддержке и соглашениями о разделе продукции». Тендеры по ним должны состояться до марта 2009 г., а подписание контрактов – в июне 2009 г. Что касается контрактов по технической поддержке для пяти из этих месторождений, они являются «неконкурсными контрактами, условия по которым устанавливались самими нефтяными компаниями». Другими словами, Большая Нефть диктует иракскому правительству, чего она хочет.
А вот и подвох. Маттит говорит: «Тендер на разработку этих месторождений является большим сдвигом в политике, так как действующие месторождения должны были эксплуатироваться Иракской национальной нефтяной компанией [INOC], и только новые месторождения предназначались для иностранных нефтяных компаний». Но Большая Нефть хочет получить весь пирог. INOC же получает только жалкие 25% участия. Маттит поясняет, сравнивая Ирак с Ливией, «где национальная нефтяная компания располагает долей около 80%, что является намного более нормальным для месторождений такого размера».