[Amarilis]

Альдебаран, я с вами согласен, и по этому поводу позволю себе привести отрывок из замечательного письма Маха Когана, написанного 130 лет назад, но актуального и в наше время:

Доктрина, провозглашаемая нами, единственно истинна, и при поддержке доказательств, которые мы намерены представить, она в итоге должна восторжествовать, как всякая другая истина. Кроме того, ее совершенно необходимо мало-помалу внедрять в жизнь, подкрепляя ее теории, - являющиеся неопровержимыми фактами для тех, кто знает, - непосредственными выводами, подтверждаемыми свидетельством современной точной науки.Вот причина, по котрой полковника Г.С.О[лькотта], работающего ради возрождения буддизма, можно рассматривать трудящимся на истинном пути теософии в гораздо большей степени, чем любого другого человека, имеющего своей целью удовлетворение личного горячего стремления к оккультному знанию. Буддизм, очищенный от религиозных предрассудков, является вечной истиной, и полковник, радеющий о нем, радеет о Тео-Софии, о Божественной Мудрости - синониме Истины. Для того чтобы наши доктрины могли практически взаимодействовать с так называемым моральным кодексом, или понятиями правдивости, непорочности, самоотверженности, милосердия и т. д., мы должны популяризировать знание теософии. Это не личная цель собственного достижения нирваны (кульминации всего знания и абсолютной мудрости), - являющейся, в конце концов, лишь возвышенным и прекрасным эгоизмом, - но самоотверженный поиск лучших способов вывести ближнего на верную дорогу, побудить как можно большее число людей извлечь пользу из того, что и составляет [качества] истинного теософа.

Кажется, мыслящая часть человечества быстро движется в направлении разделения на два класса: один, не осознавая, уготавливает самому себе длительные периоды временного истребления или состояния умопомрачения вследствии капитуляции своего разума, заточения его в узкую колею фанатизма и суеверия - процесс, который не может не [вызвать] полной деформации мыслящего принципа; другой необузданно потворствует своим животным пристрастиям, умышленно стремясь принять в случае неудачи полнейшее уничтожение, и обречен на тысячелетия вырождения после своего физического разложения. Эти "интеллигентные классы", воздействуя на невежественные массы, которые они прельщают и которые смотрят на них почтительно как на прекрасные и достойные подражания образцы, деградируют и нравственно губят тех, кому они обязаны покровительствовать и быть руководителями. Среди рушащихся предрассудков и все более приходящего в упадок грубого материализма для белой голубки истины едва ли найдется место, где бы можно было дать отдохновение ее утомленным нежным ножкам.

Мы считаем, что сейчас в мире - христианском, мусульманском или языческом - справедливость игнорируется, а честь и милосердие отброшены прочь. Одним словом, видя то, что главные цели Т[еософского] О[бщества] неверно истолковываются теми, кто более других хочет служить нам лично, - как мы можем иметь дело с остальным человечеством, с бичом, известным всем как "борьба за жизнь", который является реальным и самым плодовитым источником большинства несчастий, страданий и всех преступлений? Почему эта борьба стала почти всеобщей схемой мира? Мы отвечаем: потому что ни одна религия, за исключением буддизма, до сих пор не научила практическому презрению к земной жизни, тогда как каждая из них, все с тем же единственным исключением, посредством ада и вечных мук и проклятий вселяла в людей величайший страх смерти. Поэтому мы видим, что борьба за жизнь наиболее яростно свирепствует в христианских странах и больше всего распространена в Европе и Америке. Она ослабевает в языческих странах и почти неведома среди буддистов. В Китае, во время голода, в массах, невежественных в собственной и любой другой религии, было отмечено, что матери, пожиравшие своих детей, проживали в местностях с наибольшим числом христианских миссионеров; там же где не было ни одного и лишь бонзы владели землей, население умирало с глубочайшим равнодушием. Если бы учили людей понимать, что жизнь на этой земле, даже самая счастливая, есть лишь бремя и иллюзия, что это наша карма, причина, производящая следствия, наш собственный судья и наш спаситель в будущих жизнях, то великая борьба за существование вскоре потеряла бы свою напряженность. В буддийских странах нет каторги, и среди буддистов Тибета почти неизвестны преступления. Мир вообще, а особенно христианский, пребывающий 2000 лет под властью личного Бога, а также политических и социальных систем, основанных на этой идее, ныне терпит крах.

Объяснив наши взгляды и стремления, я хотел бы добавить еще несколько слов. По правде говоря, религия и философия должны дать решение любой проблемы. То, что мир находится в таких ужасающих условиях, в сущности, является убедительным доказательством того, что ни одна из его религий и философий - цивилизованных рас менее, нежели любой другой, - никогда не владели истиной. Правильные и логические объяснения проблем великого двойственного принципа - правды и лжи, добра и зла, свободы и деспотизма, боли и удовольствия, эгоизма и альтруизма - так же невозможны для них сейчас, как и 1881 год тому назад. Они более далеки от их разрешения, чем когда бы то ни было; однако где-то должно существовать соответствующее объяснение этих вопросов, и если наши доктрины доказывают свою правомочность и способность сделать это, то мир скоро признает эту истинную философию, истинную религию, истинный свет, который дает истина и ничего, кроме истины.

Написано в 1881 г. Фрагменты из этого письма цитировались Е.П. Блаватской в "Lucifer" (V. II, Aug. 1888, р. 432 – 433).