[Георгий Радуга]

Январь 1. 1921.
Жизни счастье найди в творчестве, и око обрати в пустыню.
О Христе любовью ревнуя, Христу радость несу.

Думайте о великом даре любви к Единому Богу и умейте развить великий
дар прозрения в будущее Единство человечества.

Единое спасение - устремить дух в сияние Истины.
Великий дар любви живет в едином видении, данном смелым душам.

Чистое искусство, достоверное сообщение лучезарного явления Духа.
ЧЕРЕЗ ИСКУССТВО имеете СВЕТ. (Книга «Зов», из серии Живой Этики).

Художественные зарисовки о Христе:

Александр Андреевич Иванов (1806 – 185
«Явление Христа народу», 1837-1857.
В течение двадцати лет художник работал над этим грандиозным произведением.
Записи художника показывают, что он задумал картину как историческую.
«Нужно представить в моей картине лица разных сословий, разных безутешных вследствие разврата и угнетения от светских правительственных лиц, вследствие подлостей, какие делали сами цари иудейские, подласкиваясь к римлянам, чтобы снискать подтверждения своего трон… Страх и робость от римлян и проглядывающие чувства, желание свободы и независимости ».
Сюжет картины был взят из Евангелия. На берегу реки Иордан, где только что совершился обряд омовения, пророк Иоанн Креститель обращается к народу со словами надежды, указывая на одиноко идущего по склону холма Христа. Волнение, вызванное проповедью Крестителя, охватывает людей. За Иоанном Крестителем – группа будущих учеников Христа: порывистый Иоанн Богослов, седоватый апостол Андрей, сомневающийся Нафанаил, по другую сторону от пророка – фарисеи, римляне, народ. У ног Иоанна Крестителя – две сидящие фигуры: господин и его раб. На измученном лице раба, изборождённом морщинами, – заметно подобие улыбки. «Сквозь привычные страдания впервые появилась отрада», – писал Иванов о рабе.
В этой библейской легенде художник видел возможность выразить мечту о свободе: «начался день человечества, день нравственного совершенствования». А нравственное совершенствование людей должно было привести «мир, лежащий во зле» к миру всеобщей гармонии.
Эта идея жила, живёт и будет жить, ведь «по своей идее близка она сердцу каждого русского. Тут изображается угнетённый народ, жаждущий Свободы, идущий дружной толпой за горячим проповедником», – писал о картине И.Е. Репин.

Иван Николаевич Крамской (1837 – 1887)
«Христос в пустыне», 1872.
В ней художник раскрывает драму человеческой жизни, используя для этого известный евангельский сюжет. В письме к В. М. Гаршину Крамской писал, что он обратился к языку иероглифа, к евангельскому сюжету, потому что для него Христос явился символом человека с высоким чувством общественного долга. Ещё с появлением знаменитой картины А.А. Иванова евангельский сюжет утратил свой канонический смысл и религиозная тема в творчестве передовых русских художников приобрела значение своеобразной формы оценки современной действительности.
«Под влиянием ряда впечатлений, – писал Иван Крамской Гаршину, – у меня осело очень тяжёлое ощущение от жизни, я ясно вижу, что есть один момент в жизни каждого человека… когда на него находит раздумье – пойти ли направо или налево. Итак, это не Христос. То есть, я не знаю кто это. Это есть выражение моих личных мыслей… Одинокий Христос исполнен тяжких раздумий: идти к людям, учить их, страдать и погибнуть, или поддаться искушению и отступить… »
Не случайно реакционная печать встретила картину яростной критикой. Крамского обвинили в искажении образа Христа, в антирелигиозности. А передовое поколение эпохи восприняло её как призыв к исполнению гражданского долга. Л.Н. Толстой в письме к П.М. Третьякову так отозвался об этом произведении Крамского: «Это лучший Христос, которого я знаю!»

Николай Николаевич Ге (1831 - 1894)
«Тайная вечеря», 1863
Известный евангельский сюжет он трактует по-новому – как человеческую, жизненную драму. Христос изображён в глубоком раздумье. Трагически переживает он отступничество своего ученика. Взволнованы и окружающие Христа апостолы, им художник даёт индивидуальную психологическую характеристику: благородный, утончённый Иоанн и грубоватый темпераментный Пётр; монолитная группа Христа и учеников противостоит одинокой, мрачной фигуре предателя Иуды Искариота, покидающего бывших друзей. Идея борьбы добра и зла выражена не только в композиции. Она звучит в контрасте света и тени. Вместе с тем этот контраст придаёт напряжённость сцене, которая усиливается «огненным» колоритом, построенным на соотношении пятен зелёного и красного…

Н.К. Рерих (1874- 1947)
«Знаки Христа», 1924
Путевые записи Н.К. Рериха свидетельствуют, что часть маршрута Центрально-Азиатской экспедиции, проходила путями «Христа-Странника», «Великого Общинника», где было встречано немало сохранённых в Азии знаков о жизненном облике «Иссы, лучшем из сынов человеческих».
Согласно древнему тибетскому манускрипту, в своё время Исса «тайно оставил родителей и вместе с купцами из Иерусалима направился к Инду, за усовершенствованием и изучением законов Учителя », был в древних индийских городах Джаггарнате, Раджагрихе, Бенаресе, затем в Непале и в Гималайских горах и ещё до проповеди в Иерусалиме проповедовал «об общине мира» в Ле – главном городе тибетского королевства Ладак.

«Среди ладакцев Иисус провёл много дней; он учил их лечению и о том, как превратить землю в небо Радости… - пересказывает Н.К.РЕРИХ сведения из одного из древних источников, повествующих о жизни Иисуса в Тибете. – Иисус повторял: «Я пришёл показать человеческие возможности. Творимое мною все люди могут творить. И то, что есть Я есть, все люди будут. Эти дары принадлежат народам всех стран – это вода и хлеб жизни».
В основу сюжета картины «Знаки Христа» положен исторически известный факт: во время своего пребывания в Ле Христос, начертав эти знаки, сказал: «Ногами и руками человеческими достигнем».
«Чаша Христа», 1925
Эта картина, чей сюжет отражает известное евангельское событие – моление Христа в Гефсиманском саду в ночь перед взятием под стражу по доносу Иуды, напоминает нам о той Чаше подвига, которую принимали все Учителя человечества.
Христос, приняв эту Чашу, кровью своей запечатлел принесённый Завет: « Нет больше любви той, как если кто положит душу за други своя». Зная, что в основании Бытия лежит самопожертвование, сознательно и добровольно пошёл он на крёстные муки страдания за Истину, чтобы Завет его был закреплён в памяти грядущих поколений.