[Кайвасату]

Итак, произведение "Жизнь Будды" Асвагоши было написано на санскрите. В полном варианте на санскрите оно не дошло и в 19 веке оно дополнялось. В 420 году оно было переведено с санскрита Дхармаракшей на китайский.
Вот перевод на английский с китайского Samuel Beal (IV, 18 ):

'Now, therefore, take from me the charity of perfect rest (Nirv?na), and for this end accept my rules of purity. My rules are full of grace, able to rescue from destruction (evil ways of birth), 'And cause a man to ascend to heaven and share in all its pleasures. But yet to seek for these (pleasures) is a great evil, for lustful longing in its increase brings much sorrow.
Practise then the art of "giving up " all search, for "giving up" desire is the joy of perfect rest (Nirv?na). Know then! that age, disease,
and death, these are the great sorrows of the world.
'Rightly considering the world, we put away birth and old age, disease and death; (but now) because we see that men at large inherit sorrow caused by age, disease, and death,
'(We gather that) when born in heaven, the case is also thus; for there is no continuance there for any, and where there is no continuance there is sorrow, and having sorrow there is no "true self."
'And if the state of "no continuance" and of sorrow is opposed to "self," what room is there for such idea or ground for "self?" Know then! that "sorrow" is this very sorrow (viz. of knowledge), and its repetition is "accumulation;"
'Destroy this sorrow and there is joy, the way is in the calm and quiet place. The restless busy nature of the world, this I declare is at the root of pain.
'Stop then the end by choking up the source.
Desire not either life (bhava) or its opposite; the raging fire of birth, old age, and death burns up the world on every side. . 1447

Теперь перейдем к переводу Кожевникова.
Необходимо упомянуть один немаловажный факт, а именно тот, что, что книга Кожевникова явное носит прохристианский и антибуддийский характер. Как написано в предисловии к самой книге:
"Кожевников Владимир Александрович (1852-1917), русский историк культуры, публицист. В 1868-1873 был вольнослушателем Московского университета. В 1875 г. в библиотеке Румянцевского музея Кожевников познакомился с Н. Ф. Федоровым и стал его последователем. В течение 14 лет (с 1880) изучал историю культуры и философию в крупнейших библиотеках Европы. Коллекционировал редкие книги, впоследствии завещал свою библиотеку (8 тыс. т.) Румянцевскому музею. В конце 1900-х годов Кожевников сближается с группой московских богословов и религиозных философов. Итогом религиозно-философских изысканий Кожевникова стала книга "Буддизм в сравнении с христианством", в основу которой были положены публичные лекции, читанные автором в Медведниковской гимназии в Москве и в собраниях "Кружка ищущих христианского просвещения" в 1908-1909 гг. Они были направлены, в первую очередь, против тех направлений в европейской религиозной мысли, которые начали оказывать влияние и на умы в России апологией буддизма, пытаясь поставить под вопрос и прямо принизить уникальность христианской религии. Кожевников полемизирует с леворадикальной библейской критикой фон Бунзена, автора "Евангелия Иисуса в его отношениях к сказаниям о Будде и учению Будды" (1882) Зейделя, Эдмундса и других. Лекциям предшествовало углубленное изучение автором биографий Будды и сравнительно-религиоведческой литературы тех лет".
Итак, фрагмент из книги Кожевникова, на фрагмент из которой ссылается Кураев:

"Татхагата, знавший его поведение и свойства, и провидя, что он созрел для принятия учения, сначала похвалил его: "смиренный духом, величавый добродетелью, обильный милосердием, ты - сосуд, готовый для праведности. Дела, ныне тобой творимые, ты творишь из милосердия, от искреннего сердца. Прими же от и меня милосердный дар полного успокоения, и для этого усвой мои правила чистоты. Правила мои полны благодати, способны возвести на небо и дать участие во всех его блаженствах". "Но все же", продолжает Будда, "стремиться к этому блаженству есть великое зло, ибо всякое пожелание, возрастая, приносит скорбь. Итак, упражняйся в искусстве отречения от поисков чего бы то ни было, ибо отрешение от всякого желания и есть счастье полного покоя. Не желай ничего: ни жизни, ни её противоположности… Мы должны достигнуть пассивного состояния, немышления, конечной пристани…нирваны, покоя. Ибо всё пусто! Нет ни личного Я (души), ни места для него. Весь мир подобен грезе. Вот как надо смотреть на себя!" Именно так пишет Кожевников в книге "Буддизм в сравнении с христианством" (Пг., 1916, Т. 2, сс. 320-321).

Теперь приведу фрагмент из книги Кураева "Сатанизм для интеллигенции", который он взял из вышеприведенного текста Кожевникова. Кураев ссылается на цитату, взятую из книги Кожевникова В.А. "Буддизм в сравнении с христианством" (Пг., 1916, Т. 2, сс. 320-321):

"Стремиться к небесному блаженству есть великое зло, ибо всякое пожелание, возрастая, приносит скорбь. Итак, упражняйся в искусстве отречения от поисков чего бы то ни было, ибо отрешение от всякого желания есть счастие полного покоя. Не желай же ничего: ни жизни, ни ее противоположности. Мы должны достигнуть пассивного состояния, немышления, конечной пристани, нирваны, покоя. Ибо все пусто!" .

Ясно видно, что Кураев преобразил слова Кожевникова, хотя и выдал их за точную цитату. Он исказил начало фразы, а также удалил из текста троеточия, обозначающие пропуски в цитировании источника. Но оставим это на совести протодьякона. Суть же в том, что и Кожевников и в еще большей степени Кураев пытаются нам этой цитатой и своими комментариями на неё внушить мысль о том, что в буддизме всякое желание порицаемо и от любого желания необходимо избавиться. В этом и есть непонимание, а может быть и умышленная подмена философии Буддизма. И перевод дан таким образом, чтобы наиболее ярко подчеркнуть заявленную идею. После этого Буддизм обвиняется в апатии и противопоставляется расцвеченному красками высших желаний христианству.
Однако, как я уже писал ранее, Буддизм призывает бороться именно с привязанностью, т.е. с очень сильным желанием, вызывающим зависимость (как это указывается в Дхамма-чакка-паваттана сутте), а не с желанием, как таковым. И именно эта мысль прослеживается и в приведенной истории. История рассказывает про богача Судатту (не Суданта, как пишет Кураев) (он же Анатхапиндада или Анатхапиндика), который много жертвовал бедным и творил благотворительности. Если бы всё было хорошо, то Будда просто бы похвалил его и пошел дальше, но он похвалил его за его дела и дал тому наставление, в котором тот нуждался. Будда, видя суть вещей, видимо, понял, какие омрачения препятствовали Судатте для дальнейшего продвижения и узрел, что Судатта делает это всё из желания заслужить нирвану, т.е. дела творимые им были сотворены для достижения награды в виде блаженства нирваны. А именно это и мешает достичь её. Потому Будда и дал ему наставления о том, что не нужно стремиться к удовольствиям и блаженствам нирваны. Обратите внимание, он не говорит, что не нужно достигать нирваны и совершать деяний, ведущих к ней, но лишь о том, что сладострастное желание достичь блаженства нирваны принесет лишь горе..
Я попробую дать свой перевод части этого отрывка, исходя из реального значения слов (кто хочет может проверить). По некоторым моментам будет заметно, как в переводе Кожевникова проскакивают несуществующие наставления об отказе от любых желаний.

"Поэтому теперь прими же от меня милосердный дар полного успокоения (Нирваны), и для этого усвой мои правила чистоты. Правила мои полны благодати, способны спасти от низвержения (речь о неблагоприятных рождениях) и заставить человека взойти на небо и насладиться всеми его удовольствиями.
Но искать этих (удовольствий) - большое зло, потому что, страстное желание в его увеличении приносит много горя [моё примечание: речь продолжает идти о желании насладиться небесными удовольствиями, а не о любых желаниях. Кроме того "lustful longing" во всей полноте передает обозначенную мной мысль о том, что говорится о сладострастном и страстном желании].
Практику же искусство "отказа" от всех поисков [моё примечание: поиск чего не упоминается, но из контекста ясно, что имеется в виду поиск удовольствий неба, ибо ни о каком другом поиске тут не говорилось. Замечу, что Кожевников переводит это как "искусство отречения от поисков чего бы то ни было"], потому что "отказ" от желания [моё примечание: не сказано про отказ от "всякого желания", как это пишет Кожевников] есть радость совершенного покоя (Нирваны).
[дальше Кожевниковым пропущен целый фрагмент без указания на это, и он продолжает с перевода фразы "Desire not either life (bhava) or its opposite; the raging fire of birth, old age, and death burns up the world on every side"]
Знайте же! что старость, болезнь и смерть - величайшие печали мира.
...
Не желай ни жизни (бхава), ни её противоположности. Неистовый огонь рождения, старости и смерти палит мир со всех сторон"

не судите строго за перевод