[Dar]

Не задумывались почему вежливые и тактичные люди практически
не замечают правил форума и не сталкиваются с ними?..
при этом они говорят все что хотят и на любые темы..
(кто-то этого не поймет..как это "на любые"? )

Другим же приходится прилагать усилия что-бы говорить нормальным
человеческим языком.. и свобода слова для них выражается в возможности
говорить матом, нагрубить, нахамить или хотя бы услышать это от других..

Разве в этом заключается возможность говорить на любые темы?

Любопытно что первые не понимают вторых, "неужели это так трудно говорить
нормальным языком?!! Что в этом сложного!?"..

А вторые считают первых лицемерами с маской вежливости.. и удивляются как
они могут ее так долго носить..
Потому что даже в мыслях не допускают что такое возможно без маски...

Как кто-то тут заметил "форум не отхожее место"..
не пивбар и не рюмочная..

вообще иногда разговоры на форуме иногда напоминают вот это..

Часы на стене рядом с деревянным рябчиком прозвенели пять раз. Внутри них
ещё что-то стонало, когда вступил в беседу Филипп Филиппович.
– Я, кажется, два раза уже просил не спать на полатях в кухне – тем более днём?
Человек кашлянул сипло, точно подавившись косточкой, и ответил:
– Воздух в кухне приятнее.
Голос у него был необыкновенный, глуховатый, и в то же время гулкий, как в
маленький бочонок.
Филипп Филиппович покачал головой и спросил:
– Откуда взялась эта гадость? Я говорю о галстуке.
Человечек, глазами следуя пальцу, скосил их через оттопыренную губу и
любовно поглядел на галстук.
– Чем же «гадость»? – заговорил он, – шикарный галстук. Дарья Петровна
подарила.
– Дарья Петровна вам мерзость подарила, вроде этих ботинок. Что это за
сияющая чепуха? Откуда? Я что просил? Купить при-лич-ные ботинки; а это что?
Неужели доктор Борменталь такие выбрал?
– Я ему велел, чтобы лаковые. Что я, хуже людей? Пойдите на Кузнецкий – все в
лаковых.
Филипп Филиппович повертел головой и заговорил веско:
– Спаньё на полатях прекращается. Понятно? Что это за нахальство! Ведь вы
мешаете. Там женщины.
Лицо человека потемнело и губы оттопырились.
– Ну, уж и женщины. Подумаешь. Барыни какие. Обыкновенная прислуга, а
форсу как у комиссарши. Это всё Зинка ябедничает.
Филипп Филиппович глянул строго:
– Не сметь называть Зину Зинкой! Понятно?
Молчание.
– Понятно, я вас спрашиваю?
– Понятно.
– Убрать эту пакость с шеи. Вы…..Вы посмотрите на себя в зеркало на что вы
похожи. Балаган какой-то. Окурки на пол не бросать – в сотый раз прошу. Чтобы я
более не слышал ни одного ругательного слова в квартире! Не плевать! Вот
плевательница. С писсуаром обращаться аккуратно. С Зиной всякие разговоры
прекратить. Она жалуется, что вы в темноте её подкарауливаете. Смотрите! Кто
ответил пациенту «пёс его знает»!? Что вы, в самом деле, в кабаке, что ли?
– Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, – вдруг плаксиво выговорил
человек.
Филипп Филиппович покраснел, очки сверкнули.
– Кто это тут вам папаша? Что это за фамильярности? Чтобы я больше не
слышал этого слова! Называть меня по имени и отчеству!
Дерзкое выражение загорелось в человеке.
– Да что вы всё… То не плевать. То не кури. Туда не ходи… Что уж это на
самом деле? Чисто как в трамвае. Что вы мне жить не даёте?! И насчёт «папаши» –
это вы напрасно. Разве я просил мне операцию делать? – человек возмущённо лаял. –
Хорошенькое дело! Ухватили животную, исполосовали ножиком голову, а теперь
гнушаются. Я, может, своего разрешения на операцию не давал. А равно (человек
завёл глаза к потолку как бы вспоминая некую формулу), а равно и мои родные. Я
иск, может, имею право предъявить.
Глаза Филиппа Филипповича сделались совершенно круглыми, сигара
вывалилась из рук. «Ну, тип», – пролетело у него в голове.
– Вы изволите быть недовольным, что вас превратили в человека? –
Прищурившись спросил он. – Вы, может быть, предпочитаете снова бегать по
помойкам? Мёрзнуть в подворотнях? Ну, если бы я знал…
– Да что вы всё попрекаете – помойка, помойка. Я свой кусок хлеба добывал. А
если бы я у вас помер под ножом? Вы что на это выразите, товарищ?
– Филипп Филиппович! – раздражённо воскликнул Филипп Филиппович, – я вам
не товарищ! Это чудовищно! «Кошмар, кошмар», – подумалось ему.
– Уж, конечно, как же… – иронически заговорил человек и победоносно
отставил ногу, – мы понимаем-с. Какие уж мы вам товарищи! Где уж. Мы в
университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили. Только
теперь пора бы это оставить. В настоящее время каждый имеет своё право…