[ninniku]

Холмы все мельчали. Дальше была голая степь почти на сутки перехода. Солнце уже палило вовсю. Степь пересыхала. Нужно было принимать решение. До места соединения со второй колонной было несколько часов пути. И все-таки его тревожила все густеющая пыль над отрядом. Он отдал команду и всадники прижались к холмам. Привал.
Командир спешился, стащил девочку с коня и только тут уже рассмотрел повнимательнее. Слезы высохли грязными полосками на лице. Глаза, большие и черные, обрамлялись длинными ресницами, брови взлетали верх. Она была красива. И даже растрепанные, криво обрезанные волосы её не портили.
- Ты кто?
Она смотрела вдаль и не отвечала. Сидела, поджав колени, и немного раскачивалась. Командир почувствовал себя в глупой ситуации. Надо бы допросить её и даже с пристрастием, а решиться на это он не мог. Он пожалел, что рядом не было тайных стражей. Координатор шел во второй колонне. Надо было самому. Он развязал ей руки и дал флягу с водой.
- Попей и умойся. Потом поговорим.
Он отошел и выслушал доклады начальников. Все доложили о готовности продолжать поход. Проблем не было. Кони и люди не устали. Привычка к таким походам делала свое дело. Пока говорили, он искоса наблюдал за пленницей. Она попила и умылась, уселась поудобнее и опять обхватила колени руками, положила на них подбородок и губы её что-то шептали. Командир подошел к ней. Она напевала что-то красивым тонким и нежным голосом. Но без слов. Он присел на корточки, взял её подбородок рукой и поднял лицо. Долго и внимательно Командир смотрел в эти черные глаза. Но пока смотрел, заметил, что глаза девочки вдруг изменились. Она сначала смотрела отчужденно. Но чем дольше длился этот встречный взгляд, тем сильнее у Командира в груди разгоралось чувство нежности. И под этим лучом лицо девушки менялось. Сначала взгляд её стал внимательным и заинтересованным, и тут же она что-то как бы в нем разглядела, что-то узнала! И взгляд в эту секунду стал другой, глубокий, мудрый и принимающий. Если бы не цвет черных глаз, он готов был бы поклясться, что это именно тот взгляд и те глаза, которые он так ищет всюду. Вдруг глаза девочки потеплели и повеселели. И она запела, тихо-тихо, так чтобы только он услышал.

Где ты мой милый - не знаю по имени.
Нет тебя рядом и радости нет.
Вижу твой образ в играющем пламени,
В лунном сиянии - улыбки отсвет.

Голос звучал тихо и нежно, настолько он проникал в душу, что Командир быстро оказался под обаянием его странного гипноза. Он слушал слова, но откликалось на них что-то в глубине его сердца.

Образом дивным мне счастье обещано,
Путь мне указан и право дано.
Верю в тебя и надеюсь, как женщина,
За полночь ждущая стука в окно.

Совершенно непроизвольное, не знакомое ему чувство свежего ветерка и чистоты вдруг наполнило сердце, задышалось легко, удары стали мощными и чувствительными. Сердце просто трепетало в ответ на тихий голос и эти слова.

Может, ты светом вокруг разольешься,
Может, как песня, ты станешь звучать?
Где ты? Когда ж, наконец, отзовешься?
Птица-надежда устала летать.

Она не отрываясь смотрела ему в лицо, ловя каждое движение мышц, глаз, бровей, каждой складочки. Она пела и обращалась к нему, её слова проникали очень глубоко и он понимал, что поет девочка ДЛЯ НЕГО. Для того, кто внутри его души сейчас трепещет на каждую ноту и каждый слог.
Командир, как завороженный, всматривался в лицо пленницы и в какой-то миг оно преобразилось. Он вдруг увидел, что держит в руке подбородок совсем другого существа. Это был образ с портрета его Любимой, только живой, настоящий. Он даже родинку у правого края губ заметил и тонкий серебряный обруч, охватывающий голову. А за девушкой вдруг открылась панорама великих гор и вечных снегов. Это было одно лишь мгновение. Потом картина стала отдаляться и мгновенная вспышка её погасила. На секунду Командир потерял зрение. Но скоро оно вернулось

Все существо его отозвалось на эти строки очень мощно! Слезы против его воли навернулись на глаза. Он присел рядом, чтобы она не видела их. Нужно было как-то успокоиться, собраться. Командир не заметил, как начал вертеть на пальце кольцо Императора. И в этот момент почувствовал, что какая-то мощная дверь запирается внутри его сердца и в ответ приходит спокойствие и ощущение твердости и силы.
Они сидели очень плотно и Командир сразу заметил, что девушку начало трясти будто от холода. Была середина дня и солнце палило немилосердно. А она тряслась. Ему захотелось прижать её и успокоить, но сделать это сейчас он был явно не готов. Она – враг. Может быть милосердие ему и не чуждо, но не до такой же степени. И вдруг его против воли понесло. Слова откуда-то появлялись сами и срывались с уст. Он не осознавал, что пережил первое в своей жизни мгновение СЧАСТЬЯ. Счастья первой близости с Любимой. В глубине его души происходила сейчас дикая, ни с чем не сравнимая борьба. Борьба старого, уходящего, но ещё очень сильного и нового, нарождающегося, пока слабого, но живого и трепетного.