[Д.И.В.]

Картина будет не полной, если не привести тут фрагменты и критических высказываний тоже - тех людей, кто тогда критиковал Теософию, Учителей и Блаватскую. Таких было довольно много, но внимание заслуживает позиция лишь нескольких человек - тех, чья критика была конструктивна, а не носила характер простой нецензурной и мелкоэгоистичной брани. К примеру, одним из таких "злых гениев общества" - как о нем писала Е.П.Блаватская - был некто А.О. Хьюм. Британский чиновник, живший в то время в Индии, он был вторым человеком из тех представителей
"высокообразованных английских классов" - как это называли Учителя - кто вел непосредственную переписку с Учителями некоторое время. Другим был английский журналист, главный редактор англо-индийской газеты "Пионер" - А.П.Синнетт. Впоследствии он стал президентом Лондонской Ложи Британского Теософского Общества - мозга Основного Общества, как это говорили тогда. Тогда как в Индии, а Адьяре находилось его сердце. Синнетт был, как это можно увидеть в письмах не критичен, тогда как Хьюм открыто выражал неприятие многих вещей, имел свой взгляд на них, о чем и писал в письмах, иногда довольно бесцеремонно. Вот пример:
Это выдержки из письма Хьюма, посланного Е.П. Блаватской, в котором он, в достаточно невежливых выражениях отвечает на письмо К.Х., которое приведено выше - о миссии Е.П.Блаватской и о причине её несдержанности в выражении чувств:

"Моя дорогая Старая Леди. И хоть я в отчаянии склонен временами верить, что вы являетесь обманщицей, полагаю, что люблю вас больше, чем любого из них.
Я только что разделался с последними страницами памфлета, который готовлю.

В этом я сделал лучшее, что мог. Думаю, что оно читается довольно хорошо – оно не является неопровергаемым – (за это вы должны поблагодарить Братьев), но оно приводит наиболее удачное объяснение каждому нескладному факту и дает полнейшее обозрение всех благоприятных фактов. Я подразумеваю любого, кроме какого-либо Брата, и надеюсь, что если Братья существуют, некоторые из них могли бы, когда пробные оттиски будут перед вами, помочь нам намеками, которыми я мог бы подкрепить дело. Я использовал эту возможность, чтобы в большой мере пролить свет на принципы Эзотерической Теософии и вопросы, касающиеся Братьев и их modus operandi и т. д. В этом письме имеется весьма многое.

Но хоть я считаю, что доказал многое, хотя я могу убеждать других – я почти переубедил сам себя. Никогда, пока я не начал это защищать, я не сознавал крайнюю слабость нашего положения. Вы, дорогая старая грешница (и не были бы вы коснеющей во грехе в нормальных условиях?), являетесь самой опасной брешью из всех: полное отсутствие вашего контроля над настроением, ваша в высшей мере не-Буддо- и не-Христо-подобная манера говорить о всех, кто нападает на вас, ваши необдуманные утверждения вместе составляют обвинительный акт, который трудно опровергнуть; я полагаю, что выкарабкался из этого. Но хотя я могу заткнуть рты другим, я сам лично не удовлетворен. Теперь вы, возможно, скажете: "А разве вы лучше?" Я отвечу сразу: несомненно нет, вероятно, в некотором образе в десять раз хуже. Но ведь я не являюсь избранным вестником воплощения всей чистоты и добродетели, я – испачканная грязью душа, которая – хотя и кошка может смотреть на короля – не может даже взирать на Брата. Теперь, я знаю все о предполагаемом объяснении Братьев, что вы являетесь психологическим калекой – один из ваших семи принципов находится в качестве залога в Тибете, – если так, то тем больший позор для них удерживать имущество владельцев к большому ущербу для них. Но допустим, что это так, тогда я попрошу своих друзей, Братьев, "precisez", как говорят французы: какой же принцип вы держите у себя, приятели?
Это не может быть Стхула-Шарирам, тело – это ясно, ибо вы могли бы, поистине, сказать вместе с Гамлетом: "О, если бы ты, моя тучная плоть, могла растаять!"
И это не может быть Линга-Шарирам, так как она не может отделиться от тела, и это не может быть Кама-Рупа, если бы было так, ее потеря не объяснила бы ваши симптомы.
Также, конечно, это не Джив-Атма, у вас имеется избыток жизненности. Также это не пятый принцип или ум, ибо без него вы были бы "quo ad" относительно внешнего мира, идиотом. Также это не есть шестой принцип, ибо без этого вы были бы дьяволом, интеллектом без совести; что же касается седьмого, так это всемирный, и не может быть захвачен никаким Братом и никаким Буддою, но существует для каждого соответственно той степени, в которой открыты глаза шестого принципа.
Потому для меня это объяснение не только неудовлетворительно, но само то, что оно предложено, навлекает подозрение на все это дело.

И так во многих случаях: чем больше смотришь на вещи, тем меньше они кажутся водонепроницаемыми. Тем больше они напоминают выдумки, выдвинутые мгновенно, чтобы противостать неожиданному затруднению.

Если – как это вполне возможно – все может быть объяснено, тогда я только сожалею о глупости высших существ, которые посылают вас сражаться с миром, вооруженной лишь частью ваших способностей, и тщательно окружают вас сетью таких противоречивых и компрометирующих фактов, чтобы сделать невозможным для самого любящего вас и никоим образом не менее разумного друга иногда отвратить мрачные сомнения не только относительно их существования, но и относительно вашей добропорядочности.
Все, что я могу сказать – если, как я все еще верю, взвесив доказательства, Братья существуют, – умоляйте и просите их так укрепить вас, чтобы в большей степени сделать вас такой, каким должен быть крупный духовный реформатор, и так укрепить наши руки, чтобы защищать вас и продвигать их дело.

Если они не существуют, то какой же романисткой вы должны быть! Вы несомненно создаете ваши характеры весьма согласующимися. Когда же наш дорогой Христос, я подразумеваю К. Х., опять появится на сцене, он ведь наш самый любимый актер. Ну ладно, я полагаю, что они сами лучше знают, что им делать, но, по-человечески говоря, они совершают ошибку, ослабляя мои энергии, оставляя меня без какого-либо ясного факта об их существовании и таким образом утомляя меня сомнениями, могу ли я преподавать доктрины, которые, как бы они ни были чисты сами по себе, могут быть основаны на обмане, и которые, если основаны таким образом, никогда не могут принести какое-либо добро; сомнениями, не трачу ли я дурно свое время и умственные способности над химерой, время и силы, которые я мог бы посвятить какому-то более скромному, но, возможно, более истинному и более приносящему добро делу. Однако, я нанялся на один год и в течение его буду делать все, что могу, искренне и верно. Но если в пределах этого периода я не получу никакой уверенности, я уйду из Общества, почувствовав, что, истинно это или ложно, для меня это не является истиной. Я не откажусь от жизни, ибо она, как бы, возможно, несовершенно я ни преуспевал в ней, всецело привлекает меня. Если Общество основано на истине, то я, по крайней мере, принесу ему некоторую пользу всем тем, что написал и сделал. Если это так, то я не смогу принести большого вреда, и до сих пор я не шел дальше того, чему верю. <...>

Всегда любящий Вас А. О. Хьюм"

"Старая Леди" - это так называли, в шутку разумеется, Блаватскую, которая выйдя замуж в ранней молодости покинула своего мужа, на 20 лет её старшего - ради свободы, путешествий, духовного совершенствования, которое она нашла в Тибете и Индии. Что касается Хьюма, то он писал не только подобные письма, как тут приведено, но и статьи, некоторые из которых Учителя оценивали как довольно талантливые.
Что по этому поводу думала сама Е.П. Блаватская и Учителя - тоже нужно (не забывая и о Цейлоне) позже привести тут. ...