Рижский соратник Святослава Рериха

Владимир Чернявский · 25.11.2011, 07:45

Среди известных русских латвийцев — врач, секретарь Латвийского общества Рериха Гаральд Феликсович Лукин. Его отец, Феликс Денисович, был основателем этого общества. После его смерти дело продолжил сын, который поддерживал дружеские отношения с женой Рериха — Еленой Ивановной, сыном Рерихов — художником и целителем Святославом.

Гаральд Лукин родился в 1906 году в Риге. Отец — известный врач–гомеопат, мать, Антония Лукина, — общественная деятельница, писательница, печатавшаяся под псевдонимом Иванде Кайя. Вспоминая о раннем детстве, Гаральд писал: "Отец, как прекрасны были Твои рассказы нам, детям, о гномиках, которые были преисполнены радости труда и, не чувствуя усталости, устремлялись к вершинам гор… Но как бы высоко они ни поднимались, желанная вершина не была достигнута…" Так отец приучал детей к высокой цели — идти к своей вершине.

Во время Первой мировой войны Лукин–старший вместе с детьми эвакуируется в Витебск, лечит трахому в русских селах, сам заболевает туберкулезом и уезжает на лечение в Давос. Его жена в 1921 году переносит тяжелый инсульт и уже не может участвовать в воспитании детей, до самой кончины остается парализованной.

Вернувшись в Ригу и окончив гимназию, Гарольд без особых трудностей сдал вступительные экзамены на лечебное отделение медицинского факультета Латвийского университета. Там встретил и избранницу сердца — Магдалену Шнейдере. В 1934–м умирает отец. После его смерти Гарольд получает духовную поддержку от семьи Рерихов. С ним близко сотрудничал их младший сын — Святослав Николаевич. Для Елены Ивановны такое содружество было радостным. Но как были различны между собой эти сыновья природы: уживчивый, ласково–чуткий к людям Святослав и взрывной, бескомпромиссный Гарольд. Он беспощадно обличал (часто в ущерб для себя) лесть и подхалимство, не щадя при этом даже возраст… Не случайно многие из друзей и членов Общества Рериха, признавая его большие заслуги в медицине как врача, побаивались общения с ним. В письмах Елены Ивановны Рерих, адресованных поэту Рихарду Рудзитису, звучит просьба: "Гаральда Феликсовича охраняйте, знаю, что его нужно именно охранять, ибо он в своем рвении иногда не считается со своими возможностями… Пример мы имеем в его большой щедрости, незлобивости, честности… Он всегда ищет прежде всего ошибку в самом себе. Сердцем он чист…"

Правление Латвийского общества Рериха по настоятельной просьбе Елены Ивановны оказывало ему повышенное внимание. Он был выбран его секретарем. И все–таки после смерти отца, отдавая должное его любимому детищу, Гаральд не стремился занять там ведущее место. Его истинным призванием была медицина, вернее, практика лечащего врача. Он свято выполнял завещание отца и продолжал лечить его больных лекарствами по отцовским гомеопатическим рецептам. Для него это был не только сыновний долг, но и новый этап в научно–исследовательской деятельности. "Я уверовал на практике в чудодейственную силу гомеопатии и в ее обширные перспективы", — объяснил он своим коллегам, покидая 2–ю городскую клинику, где в начале 30–х годов проходил стажировку как врач–гинеколог. Теперь он работал в кабинете отца на улице Гертрудес и как терапевт, обладающий обширными знаниями, все дальше уходил от узкой специализации. К нему, как и к отцу, обращались больные с сами разными заболеваниями. Очень многих он ставил на ноги.

В 1940–м, когда в Латвию входят советские войска, Лукин становится редактором новой газеты "Циня". Он печатает на первой странице первого номера очерк Николая Рериха. От него требуют стать депутатом, принять участие в выборах. Когда тот отказывается, избирают заочно.

В июле 1941–го Красная армия отступает, в Ригу входят немецкие войска. Гаральда спасает человек, которого он прятал у себя в 1940–1941 гг., — Фредис Гайлис. Он должен лишь исчезнуть с глаз, укрыться в Курземе — работает сельским врачом в Угале.

После освобождения Латвии от немцев, увы, вновь начались аресты. В 1949–м они приобрели массовый характер. Было арестовано и более тридцати рериховцев, в том числе доктор Лукин. Его обвинили в международном шпионаже крупного масштаба — он же переписывался всю жизнь с зарубежьем, не однажды был в Праге, Париже, Литве, Эстонии, России… После войны писал в Индию… Приговор — расстрел. Спасла амнистия. Расстрел заменили двадцатью пятью годами лагерей в угольных шахтах Воркуты, а потом до конца жизни — ссылкой в Сибирь.

Жена Магдалена продолжала работать врачом и заботиться о детях. Наученная людьми, после ареста мужа она сразу же заочно подала на развод, дома уничтожила все доказательства связи мужа с семьей Рерихов. Но у нее хватило мужества поехать в далекий путь на Север, до Воркуты, найти мужа, повидать, отвезти посылочку. Часто таких посетительниц самих арестовывали и помещали в соседний женский лагерь. Магдалена одна смогла воспитать детей. После XX съезда КПСС ее муж вернулся в Ригу.

Он стал школьным врачом, постепенно вновь начал собирать травы и корни лекарственных растений. Следил за новейшей литературой — в то время уже начали писать о лекарственных растениях, фитотерапии и в Советском Союзе. Он выписывал книги из Москвы, Киева. Налаживал связи, ездил с сотрудниками Всесоюзного института растениеводства в разные экспедиции в горы. Но больше всего любил бродить по горам один, любил одиночество. Был на Кавказе, Памире, Тянь–Шане, собирал травы в степях. Из экспедиций возвращался обновленным, полным энергии, искрящимся.

Постепенно рос круг его пациентов. Уже невозможно было все держать в тайне. Нет, не запрещалось такое врачевание, но придумали налоги в размере десяти тысяч рублей, и он опять должен был уйти в подполье.

Гаральд любил музыку, у него был и "абсолютный слух" на ложь, лицемерие, прикрытые иногда красивыми словами. Однажды он с возмущением вернул одному художнику статейку, где тот из зависти завуалированно умалял достоинства Николая Константиновича Рериха.

У многих членов общества остались прекрасные письма Гаральда Феликсовича, написанные его характерным размашистым почерком — к Рихарду Рудзитису и его семье, к Каролине Якобсон, к Валдоне Засе. Правда, были и такие, кто его письма сжег, — он мог, любовью пламенея, возносить людей, но здесь же, рядом, отчитать, и не всегда справедливо.

Большим, светлым событием для доктора Лукина был приезд на родину старшего сына Елены Ивановны и Николая Константиновича — востоковеда Юрия Николаевича Рериха — в конце 1950–х. У Гаральда Феликсовича не было формального отношения ни к людям, ни к вещам и событиям. По замечанию рериховца Рихарда Рудзитиса, Гаральд или любил, или ненавидел. Он любил своих друзей, хотя не всегда был справедлив к ним. Он очень любил Россию.

"Его потенциал свершит великие дела, — писал в своем дневнике его друг Рихард Рудзитис. — Он так много хорошего делал и для меня, и в практическом, бытовом плане. Когда было трудно, нежданно приходила поддержка от друга. За многое я благодарен ему. И наша дружба абсолютно необходима, и всеми силами я пытаюсь вносить в нее новые, огненные опоры, и дружба стала истинно органичной. У него я учусь и глубокому пониманию проблемы Русской Земли, ибо никто так не любит эту родину будущей расы, как Доктор".

Умер большой доктор и большой человек — Гаральд Лукин в 1991–м, на 85 году жизни.

"7 секретов", № 46.

Источник