Информационная война после 24.02.2022

[csdoc]

https://t.me/chadayevru/1306

Как вы знаете (писал уже ранее), мы готовим большой форум по технологиям информационной, психологической и когнитивной войны. Дата-место и прочие явки-пароли будут сообщены отдельным постом, когда утрясутся разные организационные детали. А сейчас несколько тезисов по теме «когнитивной войны» — спасибо Семёну Уралову за обширную коллекцию англоязычных текстов по теме (написанных, правда, чаще всего авторами с французскими фамилиями )), изучение которых дало пищу для некоторых размышлений.

Начну, однако, со своих детских воспоминаний. Мой отец, обычный советский ИТР, был убеждённым пацифистом, уверенным, что война это всегда плохо, а армия — машина для убийства. Я вырос совсем другим не в последнюю очередь потому, что одной из любимых книг детства, ещё аж начиная с дошкольного (а читать я начал очень-очень рано, сильно задолго до школы), была «Книга будущих командиров», подаренная матерью. И я часто спорил с отцом, но мои аргументы в основном сводились к тому, что бывают в жизни ситуации, когда воевать можно и нужно.

Но, когда стал постарше, у меня в арсенале появился другой, более сильный аргумент. Он был выстрадан в школьных драках — а их у меня случалось немало, ибо как отличника и выскочку меня периодически пыталась бить школьная шпана из окрестных коммуналок (таких же, как наша), но я умел давать сдачи. Суть этого аргумента заключалась в том, что сила нужна не обязательно для того, чтобы бить. И даже не обязательно для того, чтобы тебя не били. Она нужна для того, чтобы иметь возможность навязывать свою волю, говорить с другими с позиции превосходства. Или, соответственно, защищать себя от такого навязывания. И если есть способ подавлять чужую волю (либо как минимум сопротивляться такому подавлению), не прибегая к прямому насилию, оно как таковое не нужно.

Вообще, господство возникает не тогда, когда ты бьёшь палкой и потом отдаёшь приказы, а скорее тогда, когда ты только показываешь эту самую палку — и другой сам бежит делать то, что ты от него хочешь. Либо даже тогда, когда эта палка существует только «в уме». Проблема, однако, в том, что отношения господства-подчинения между людьми глубоко противоестественны, и на подсознательном уровне все это чувствуют. А потому господин всегда находится под угрозой бунта, который он должен сдерживать страхом. Но при этом, парадоксальным образом, стратегия всякого «верхнего» сводится к тому, чтобы покорность «нижних» держалась не только на страхе, но и… на любви.

Всё это пока что банальности, которые знает каждый ребёнок. Но дальше начинаются небанальные следствия. Чем более сложным и высокоразвитым является мышление, тем труднее сформировать для его обладателя такую картину мира, в которой тот, кто забрал у тебя волю, мог бы восприниматься как объект любви. Сознание вообще строится на сомнении и ревизии, и каждый шаг в его развитии — это отрицание предыдущего «порядка вещей». И того, на чём этот порядок держался. Есть понятие «подростковый бунт»; так вот: любой бунт — это, в сущности, фазовый шаг взросления.

https://t.me/chadayevru/1307

Почему я назвал отношения господства-подчинения «противоестественными»? При том, что мне в комментах тут же насыпалось — ещё как естественное, оно и у животных есть, всё такое.

Я здесь следую логике Поршнева, как её понимаю. В его модели антропогенеза главный отличительный признак нашего вида — тот самый пресловутый «разум» — возникает первично в функции защитного механизма против враждебной суггестии, работающей на рефлексах, и в основе является ни чем иным, как механизмом торможения рефлекторных возбуждений. Там получается, что между «животным предком» и «хомосапиенсом» была промежуточная стадия (он её назвал «троглодит») — существо, которое обладает наибольшей среди всего животного мира способностью к этой самой суггестии (внушению, подавляющему волю другого существа), но само при этом столь же «рефлекторно», как и любое другое животное. И вот этот архаический уже-не-зверь, но ещё-не-человек как раз и действует в нас тогда, когда мы строим отношения господства-подчинения; в свою очередь разум это всегда шанс на освобождение.

Модель хороша тем, что универсально описывает отношения между «господствующими» и «думающими» в любом человеческом социуме — от палеолитического стада до современных государств. Думающие — всегда наиболее трудная для управления категория; но в то же время и господство основывается на всё более сложных и требующих мышления управленческих технологиях. Но тем не менее, из неё есть важное следствие: говоря, что разум есть свойство вида, мы тем самым утверждаем, что и стремление к свободе воли есть также базовый видовый признак, изначально присущий каждому из нас.

https://t.me/chadayevru/1308

Так вот, «к предмету». Понятно, что наша СВО — это, в сущности, бунт, причём при внимательном рассмотрении налицо все признаки и реакции. Наши проблемы с формулированием «позитивной повестки» — «идеология», «цели» и т.д. — имеют ту же природу. Соответственно, и реакция другой стороны — это реакция защиты т.н. «порядка, основанного на правилах»; в антропологическом измерении — той иерархии, на вершине которой они видят себя. Это определяет базовый рисунок «когнитивной войны», объясняя попутно и то, зачем так важны все эти акты демонстративного унижения, будь то в спорте, бытовом потреблении (уход брендов) или культуре.

Соответственно, ключевая задача противника — это восстановление контроля над нашим сознанием; того контроля, который до недавнего времени казался достаточно надёжным, однако по какой-то причине дал сбой. Наша же задача — это максимально глубокое изучение его механизмов, и здесь важнейшая роль принадлежит, как ни странно, историкам — но только не историкам древности, а историкам совсем недавнего — постсоветского периода, последних тридцати-пятидесяти лет, непосредственно предшествовавших 24.02.22. Как именно работает неоколониальная модель, как конкретно она применялась у нас и у наших соседей, и, главное, как и в каком месте она дала сбой. Парадоксальным образом, по крайней мере в исследовательской части у нас и у них общий объект.

На одном недавнем совещании в… я сказал буквально следующее. Что о критическом минимуме суверенных технологий не говорит только ленивый, но сами по себе технологии это в конечном счёте инструмент. Субъектность определяют не столько собственные технологии, сколько собственные онтологии, и вопрос в том, чтобы определить и описать критический минимум суверенных онтологий. Освобождение от когнитивного диктата начинается там и тогда, где и когда у тебя появляется собственная картина мира, пусть сколь угодно безумная поначалу; но здесь важнее видеть то, что ты сам хочешь увидеть, а не то, что тебе показывают. В узком смысле, информационная война — это две картинки на экране, показываемых противниками друг другу, и каждый пытается убедить и себя, и другого в том, что его картинка — это и есть реальность. Но если противник понимает, как работает твой аппарат восприятия, а ты про него — нет, у него гораздо больше шансов добиться успеха в этом противостоянии, а вот это уже домен не информационной, а когнитивной войны.

Но было бы ошибкой думать, что связка онтологии-технологии отсутствует. Технологии всегда опираются на онтологии, однако в своём развитии нередко упираются в барьер, связанный с их ограничениями — и тогда наступает фазовый кризис, выражающийся в ревизии базовых онтологий. Примерно как развитие астрономии в какой-то момент упёрлось в ограничения геоцентрической модели, и выходом стала её замена на гелиоцентрическую. И вовсе не случайно этот вопрос оказался тогда в фокусе болезненного внимания главного института религии — современники хорошо понимали, _какие_ онтологии падут следующими, что и произошло.

Озарение, 2 IX 6

Говорил, Говорю и Скажу: «Помогите строить Мою Страну». И помните эту Нашу просьбу не в тепле и в довольстве, но в холоде и в минуту тягости.

Озарение, 3 I 8

Когда Прошу: «Помогите строить Мою Страну», – не к скелетам Обращаюсь, но к живым творческим духам. Каждому назначается своя жертва. Символ открытых глаз так важен.

Озарение, 3 I 9

Помогите строить Мою Страну. Дрожание старого мира не хотят видеть. Не суровость, но забота о Плане прекрасном заставляет Меня твердить. И зачем из Амриты делать чечевичную похлёбку?

Криптограммы Востока, Из жизни Сергия Радонежского, Наставления Сергия

К Сергию пришёл Святитель Алексий с вопросом: что делать?

Сергий ответил: «Помоги земле Русской».

Когда Сергия спросили крестьяне: что делать? Он ответил: «Помогите земле Русской».

Когда Минин обратился к Сергию, тогда пришёл ответ: «Помоги земле Русской!»

https://prussia.online/books/kniga-budushchih-komandirov

Анатолий Васильевич МИТЯЕВ

Книга будущих командиров

Автор:Митяев А. В.
Название:Книга будущих командиров
Издание:Издание второе, дополненное
Выходные данные, страницы:М.: Молодая гвардия, 1974. - 368 с.: ил.
Тема:Военная история
Страна:Россия
Язык:Русский

Аннотация:


Все может родная земля: может накормить своим хлебом, напоить из своих родников, удивить своей красотой. Вот только защитить сама себя она не может. Поэтому защита родной земли — обязанность тех, кто ест ее хлеб, пьет ее воду, любуется ее красотой.
Людям даются почетные и уважительные звания. Самое высокое звание из всех — защитник Родины. Память народа веками свято хранит имена отважных воинов — так же, как имена великих ученых, поэтов, мыслителей.
Но правильно ли ставить в одну сторону ученых, поэтов, мыслителей, а в другую воинов? Нет, нельзя делать этого. Когда опасность грозит родной земле, ученые, поэты, мыслители так же, как земледельцы и рабочие, тоже становятся воинами. Воин скрыто живет в каждом из нас, но только до грозного часа скрыто.
Когда на Советский Союз напали фашисты, на защиту страны поднялся весь народ. Очереди стояли у военных комиссариатов, и каждый хотел одного: чтобы дали ему поскорее винтовку, чтобы поскорее встретиться с врагом. Да ты и сам, верно, замечал в себе воина: когда враги начинают грозить Советской стране, разве не хочется тебе дать им отпор!
Фронтовики — кто воевал с фашистами — не сомневаются в тебе, в твоих товарищах. Вы вырастете и будете хорошими воинами. Некоторые из вас станут командирами.
Самая тяжелая беда из всех бед, какие бывают, — война. Мы, ваши отцы и деды, делаем все, чтобы войны не было. Но, к сожалению, мы еще не можем сказать: с войнами покончено. Если бы мы сказали так, то обманули бы и вас и себя. Пока богатые эксплуатируют трудящихся, пока есть империалисты, угроза войны будет существовать. И выход для нас один — быть такими сильными, чтобы никто не осмелился напасть на Советский Союз — первую страну социализма, чтобы никто не посмел тронуть наших друзей.
Сила Советской Армии складывается из множества разных сил. Одна из них — ее командиры. Ты готовишься стать командиром, и ты должен знать, что тебе мало быть храбрым, отважным. Командиру нужны еще и другие качества. Какие? О них ты узнаешь из этой книги. А воспитать их в себе тебе помогут суворовские и нахимовские училища, военные училища родов войск, служба в армии, военные академии.